Мирослава Вячеславовна Кузнецова
Расскажи мне, мама, о любви…
Получив приглашение посмотреть волейбольный матч в воскресенье, я не стала отказываться. Игра обещала быть интересной, и я заранее радовалась встрече с Денисом. Как только мы уселись, он взял меня за руку и осторожно сжал ее. Электрический ток немедленно побежал по моему телу, и, посмотрев на Дениса, я поняла, что у него тоже – ток, химическая реакция, возможно, карма… Мы смотрели первый сет, тихонько говорили об игре, и он все также держал мою руку. Я буквально сгорала от страсти и видела, что он чувствует то же самое.
Мы как будто держали друг друга в объятиях и целовались. Я ласкала его и позволяла делать со мной все, что угодно. Мои щеки пылали, и я ничего не чувствовала, не понимала, кроме одного – непреодолимого желания. Повернувшись к Денису, я посмотрела ему в глаза.
– Катя, – произнес он хрипло, – Катя, пойдем…отсюда?
– Да, – тихо ответила я, – да.
Мы поехали в мою вторую квартиру, которая периодически бывала свободной, и хорошо, что ехать было недалеко. Все происходящее дальше напоминало калейдоскоп. Разноцветные блики, вспыхивающие все с новой силой, давали ощущения нереальности происходящего. Теперь я понимала, почему ничего не чувствовала раньше, ни с кем из мужчин. Потому что это были не те мужчины.
Сама я потерялась в ощущениях и сначала ничего не смогла дать в ответ Денису. Все, что копилось веками, и чему я научилась и узнала, вмиг забылось.
Мы оба спешили удовлетворить внезапный голод, но чувство насыщения никак не приходило. Чуть позже, когда мы спокойно лежали рядом, Денис сказал:
– Катя, я разведен. Детей нет. А ты?
Вспыхнув, я ответила, что не замужем, имею взрослую дочь. Денис больше ничего не сказал. Он вновь прижал меня к себе и стал целовать. Наверное, на моем теле не осталось ни одной клеточки, где бы ни коснулись его губы.
Счастье, неожиданно пришедшее ко мне, не имело границ, и за него я была готова платить любую цену.
С этого дня моя жизнь стала измеряться временем, которое мы могли провести вместе. Я думала о Денисе постоянно – когда он был со мной и когда отсутствовал. Он стал мне необходим, как воздух. Теперь я могла рассказать своей дочери о любви. Я узнала, каким оно бывает, это чувство, и целиком отдалась ему. Иногда мне хотелось во всем признаться Ленке и познакомить ее с Денисом. Но что-то удерживало меня от подобного шага. Да и Ленка все время была занята своей работой, и я помалкивала, решив, что время для этого еще не пришло. О любви мы с Денисом никогда не говорили. Это подразумевалось само собой, а страсть, поглотившая нас целиком, только подтверждала силу чувства. В этом я была уверена полностью и никакими комплексами больше не страдала. Сказать по правде, мучило меня только одно – разница в возрасте. Денис был моложе меня на восемь лет. О себе он рассказывал немного: расстался с женой и уехал из родного города, ухватившись за выгодное предложение работать в известной юридической фирме. Ему нравилась работа, но оторванность от родных и друзей немного тяготила его. Со страхом я подумала, что может наступить момент, когда он решит вернуться домой. И тогда что? И совсем некстати вспомнила о кобыле с чужим жеребенком.
– Ты, Катя, с ума сошла? – первое, что я услышала от одной из своих подруг. Мы сблизились еще со времен вечерней школы, и, как оказалось, женская дружба в природе тоже существует. Иногда мы не виделись неделями, но потом все же находили время для встреч, и все выглядело так, как будто мы расстались только вчера. – Ты спятила, не иначе. Как врач говорю тебе!
Военный хирург, она прошла несколько "горячих" точек и заявила, что теперь видела все. У нее не было ни семьи, ни детей, ни даже собаки.Мою Ленку она просто обожала и заваливала всевозможными подарками.
– Вот бросит он тебя, звони сразу мне. Приеду тебя спасать, – грубовато заявила она, никогда особо с нами не церемонившаяся. – Сто граммов медицинской спиртяжки – лучшее лекарство для души, уж поверь моему врачебному опыту!
Я возразила, что Денис не такой, отношения у нас серьезные, услышала в ответ, что я бестолочь и в людях так и не научилась разбираться. Отослав ее куда подальше, я все же задумалась. А вдруг она права? Нет, нет, как заклинание, произнесла я про себя несколько раз. Он меня любит, и все у нас будет хорошо!
Но в глубине души меня грызли сомнения. Я очень боялась потерять этого человека. Очень…
Новогодние праздники Денис собрался отмечать в родном городе с друзьями, а Рождество с родителями. Об этом он мне сообщил в конце декабря, и я услышала в его словах только информацию. Или мне это показалось? Чуть позже я подумала, что он мог бы пригласить меня встречать праздники с ним. С его родными и друзьями. Но этого не произошло, я сначала обиделась и постаралась дать понять ему это. В декабре мы и так виделись очень редко – то он, то я были заняты, в основном своей работой. Чаще это происходило у Дениса, и я очень переживала, скрывала от всех свое настроение и плакала в подушку бессчетное количество раз. Да, все было именно так, и я ничего не могла с собой поделать. Любовный мир бывает жестоким и очень болезненным, и горе тому, кто не выздоровел вовремя. Казалось, вся моя жизнь теперь зависела только от Дениса. От его улыбки, голоса, ласкового взгляда. От его звонков, которые раздавались все реже, и от встреч, которых мне так не хватало. Несколько раз мы обедали вместе и ходили гулять. Но больше не было крепких объятий и поцелуев в машине, не было наших страстных встреч наедине. Сначала я еще на что-то надеялась, но шло время, и я поняла – Денис избегает отношений со мной. Не признаваясь в этом ни одной живой душе, я держалась из последних сил на работе и дома. Хорошо, что Ленка ничего не замечала. У нее были личные дела, работа, подруги, кто-то еще.
Я не имела сил расспросить ее о "ком-то еще " и надеялась только на ее благоразумие и правильное воспитание, немалую часть которого ей дала Петровна.
Бабушка! Как она была мне сейчас нужна! Возьми себя в руки и прекрати немедленно глупости, сказала бы она, одновременно жалея свою несчастную внучку. А сейчас мне и поплакаться-то было некому. Денис больше не хочет со мной встречаться – эти слова я произнесла вслух и почувствовала, как боль разливается по всему моему телу. У меня было ощущение, что кто-то умер.
Любовь, наверное. Она должна умереть, ее надо убить, вырвать из сердца и растоптать как можно безжалостней. Но прежде мне надо увидеться с Денисом и поговорить. Один шанс из миллиона, но он есть, и я должна его использовать.
Мы встретимся, только чуть позже, когда он вернется из командировки, сообщил мне Денис в СМС. То, что он не прятался и готов на разговор со мной, было для меня как соломинка утопающему. Во всяком случае, я узнаю правду.
А дальше?
– Катя, я, наверное, очень виноват перед тобой; вольно или невольно, но я дал тебе надежду, которой не было изначально. Я просто не думал, что для тебя это превратится во что-то большее. Чем просто встречи, – отвечал Денис на мои вопросы и обиду. Он, видать, подготовился к разговору, держался чуть настороженно, но спокойно. Хотя и смотрел на меня с нескрываемым сочувствием. Я тоже готовилась заранее – несколько дней пила успокоительные, но они не помогли как следует.
– Мне очень жаль, Катя, прости меня, – повторил он несколько раз и замолчал, глядя куда-то в окно – мы сидели в кафе недалеко от моей работы.
– У тебя появилась другая? – спросила я. Мне было уже все равно, пусть скажет правду. Больнее уже не будет.
– Она всегда… была, – ответил Денис, глядя мне в глаза. – Я знал ее давно, понимал, что влюблен, но она не отвечала взаимностью; я ревновал, боялся, что у нее появится кто-то другой. Она долго считала меня просто хорошим другом. Но для меня все равно это был шанс. Конечно, у меня иногда случались женщины, это ведь не преступление.
Конечно, не преступление, мысленно ответила я. А он продолжал рассказывать о незнакомой девице, которая украла у меня любимого человека, и все это решилось в Новогодние праздники. Вернее, это я попыталась украсть его, и какое-то время он был моим. Но теперь все кончено, потому что та девица согласилась быть с ним. И сейчас Денис счастлив, я видела это хорошо, ведь мои чувства обострились до предела.
– Тебя поманили пальчиком, и ты побежал, – мне хотелось сделать больно и ему, хотя бы немного. – А вот когда ты ей надоешь…
– Не надо, Катя, прошу тебя. Все, что было у нас с тобой, останется в моей памяти светлым и добрым воспоминанием. Ты очень хорошая, симпатичная, сексуальная женщина. Прости, что я не смог ответить на твои чувства.
Я представила себе высокомерную, холеную девицу. Да она просто охотница на самодостаточных, успешных мужиков. Хитрая самка! Какие-то из этих слов я произнесла вслух, и Денис, поморщившись, произнес:
– Ты ничего о ней не знаешь, зачем же говоришь так? Она милая девушка, из очень приличной семьи. Она – другая, не как все. Добрая, хорошая. Ее хочется оберегать, защищать и, знаешь, жизнь отдать, если это понадобится. Не задумаясь!
Он говорил больше, чем я могла вынести. Он добивал меня, нанося раны, от которых мне будет трудно оправиться. Зачем я слушаю его сейчас? Встань и немедленно уходи, приказывала я себе, но никак не могла сделать это.
– Катя, я тебя очень уважаю, поверь, это не просто слова. Я редко кому говорю их. Если понадобится моя помощь, звони. В любое время.
Денис говорил что-то еще, но я уже ничего не понимала, до меня доносился только звук его голоса и добрая, участливая интонация. Он хорошо воспитан, подумала я. Слишком хорошо, чтобы быть моим. Мой удел – толстые или худые начальники да случайные мужики. Я не заслуживаю большего. Никто и никогда не скажет, что хочет оберегать меня от любых бед и даже отдать жизнь, если это понадобится. Таких, как я, просто используют, а женятся на ухоженных, уверенных в себе самках из приличных семей. И с хорошим воспитанием. Разрыдалась я уже дома. Хорошо, что Ленки не было. И вернется поздно, сообщила она в СМС. Это к лучшему, мне надо побыть одной. Дочка вернулась довольно рано, но я тихо лежала в своей комнате, делая вид, что сплю. Ленка порхала по комнатам, осторожно хлопала холодильником на кухне, затем пошла в душ. Выйдя из спальни, я увидела на столе большой букет красных роз. К ленточке была прикреплена открытка. Я прочитала на маленьком кусочке картона слово "люблю", написанное обычной шариковой ручкой. Но сейчас у меня не было сил порадоваться за дочку по-настоящему, и я вернулась в спальню.
Потянулись мрачные нерадостные часы и дни. На дворе вовсю бушевала весна, принарядились и люди, и природа, а меня съедала тоска. Я все никак не могла оправиться от своего горя. Да, именно горя – ведь я похоронила частичку себя. Дениса я часто вспоминала и представляла, чем он занимается сейчас и каково ему с этой… Счастлив ли он? Думает ли он обо мне хоть иногда? И мне все больше хотелось увидеть ту, которая причинила мне столько боли. Она лишила меня женского счастья и возможности быть рядом с любимым человеком.
Я не хотела желать ей зла, но как бы мне понравилось, если б Денис бросил ее. Пусть даже ради кого-то другого. Пусть остается с кем угодно, но только не с ней! Она должна почувствовать боль так же, как и я. Ведь, встречаясь со мной, он продолжал думать о ней. Сознавать это было ужасно.
Скрепя сердце я согласилась последовать советам подруг – пройтись по магазинам и купить себе какую-нибудь обновку. В пятницу я вышла с работы чуть пораньше, сославшись на плохое самочувствие. Об этом последнее время я часто слышала от коллег и воспользовалась ситуацией. Побродив по центру города, я вернулась в машину, укладывая пакеты с покупками на заднее сиденье. Все, что в них было, я купила для Ленки. А я обойдусь, мне ничего не надо. Некоторое время я сидела в машине, с тоской рассматривая людей на улице. Пятница, вечер, у всех хорошее настроение. Поеду домой, приготовлю ужин. Может, Ленка пораньше приедет сегодня? Последнее время она где-то пропадала по вечерам, и я догадывалась, что это не просто так. Включив музыку, я собралась выехать с парковки и вдруг неожиданно увидела Дениса. Он стоял недалеко от своей машины с букетом цветов. Ее ждет, ясное дело, цветочки вон приготовил. Денис постоянно поглядывал на часы, видимо, она опаздывала, и он терпеливо ждал.
Я рассматривала происходящее с жгучим интересом, хотя мое сердце сжималось от боли. Благоразумнее было бы сейчас уехать подальше, но я сидела, как загипнотизированная, и не сводила с Дениса глаз. Высокий, стройный красавчик, и она, наверное, под стать ему, не успела подумать я, как тут же убедилась в этом. Юная, хорошенькая, как картинка, она подбежала к Денису. Он нежно обнял ее и что-то сказал. Она подняла голову, и, обхватив его шею руками, посмотрела на него снизу вверх. Некоторое время они так и стояли, слегка касаясь друг друга, не позволяя себе вольностей у всех на виду, но в то же время были хорошо видны их еле сдерживаемые чувства. Да, Денис все правильно говорил о своей любимой девушке. Она – другая. Нежная, добрая, ласковая и любящая. И он сам – честный, порядочный и мужественный.
Они смотрели друг на друга и обнимались. Они были очень красивой парой. Денис и моя Ленка. Потрясенная всем происходящим, я сидела, не шевелясь, и в голове билась только одна мысль – своими руками я чуть не разрушила счастье собственной дочери. Я одна виновата во всем, я и только я! Господи, что же делать-то?
Почти не разбирая дороги, я рулила как попало и вскоре подъехала к городскому кладбищу. Туда мне и надо. Я не хотела больше жить. Добравшись до нужной могилы, я упала возле ограды и завыла, словно волчица. Я не хочу жить! Бабушка, я не хочу больше жить. С овальных портретов на меня смотрели тетя Света, ее муж и сыновья. Они смеялись, а Петровна улыбалась. Я спрашивала у них, что мне делать. И повторяла, что не хочу больше жить. Но никакого совета на этот раз я не получила. Или не расслышала. Пошел дождь, и я привстала с колен. Белое пальто было в грязи, и я подумала, что это правильно. Грязь и я – правильно. Природу не обманешь. Подъехав к дому, я выбралась из машины и пошла, шатаясь, к подъезду, не забыв прихватить пакеты с покупками. Наверное, со стороны я выглядела как пьяная. Мне показалось, что кто-то назвал меня по имени. Наверное, показалось. Галлюцинации, значит, начались. Сильно болела голова, и я не сразу попала в нужную кнопку с цифрой шестнадцать. Шестнадцатый этаж! Это не просто высоко. Это может решить разом все проблемы. Такая высота не оставит ни единого шанса.
Надо все сделать правильно, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Для этого нужно было немного времени, и для начала я переоделась в ярко-красный халат. На красном пятна крови не будут так сильно заметны. Включив свет во всех комнатах, я отперла входную дверь и вышла на балкон. Вниз я старалась не смотреть, боясь, что потом у меня не хватит мужества. Я принесла несколько щеток для мытья окон, салфетки, небольшой табурет. Виски давило с неимоверной силой, я старалась ни о ком и ни о чем не думать, но это плохо удавалось. У Ленки все сложится, как надо. Она встретила хорошего парня и будет счастлива. Они любят друг друга, в этом я уже убедилась и рада за мою девочку. Я вспомнила, как однажды сказала, что могу убить за нее. Ей никто не должен причинить зло, и я в том числе. Все готово, надо только не смотреть вниз, когда я встану на табурет. Телефон, лежавший на маленьком стеклянном столике, несколько раз вспыхивал разноцветными огоньками, но режим "без звука" меня не беспокоил. Сейчас мне не нужно ни с кем разговаривать.
Глубоко вздохнув, я встала на табурет, чувствуя себя приговоренной. Оглядевшись в последний раз, я снова увидела свой телефон на столике из темного стекла. Здесь мы с Ленкой любили пить чай, особенно с тортиком "Замок Любви". На днях я принесла такой торт домой, и мы сидели на балконе, пили чай и разговаривали. О любви, как ни странно. Мне вновь нечего было сказать на эту тему, но на этот раз дочка говорила сама. И как только я не заметила, что она влюблена, счастлива, любима и ждет подходящего момента, чтобы поделиться всем этим со мной! Я ничего не увидела в своем горе, депрессии и в чем-то еще… Я сказала, что болею, и Ленка грустно ухаживала за мной весь вечер. На телефоне вспыхнуло сообщение: ДОЧКА. Ленка что-то написала мне, и я подумала – мне следует узнать, что именно. Слегка наклонившись, я потянулась за телефоном. В голове застучало сильней, и вдруг все поплыло перед глазами. Я почувствовала дурноту и одновременно поняла, что теряю равновесие. Пытаясь ухватиться хоть за что-то, я взмахнула руками, но, кроме воздуха, ничего не ощутила. Нет, я должна прочитать сообщение дочки. Там что-то важное, я это почувствовала. Я это знала! Падая, я закрыла глаза. Не хочу ничего видеть, пусть это случится быстрей, значит, так суждено.
Неожиданно появилась Петровна, которая улыбалась и махала мне рукой.
Бабушка, помоги мне! Я должна прочитать СМС от дочки. Пожалуйста…
Открыв глаза, я увидела много белой пустоты. У меня ничего не болело, мне было хорошо и даже спокойно. Странное состояние. Где я и что со мной? Внезапно я что-то вспомнила и похолодела. Повернув голову, я увидела большую черную кнопку и, не задумываясь, нажала на нее. В комнату вошла высокая девушка в белом халате, на ее бейджике я прочитала: "Гуля". Она подошла очень близко ко мне и спросила:
– Как Вы себя чувствуете? Что-нибудь хотите? Доктор скоро подойдет и все объяснит.
– Что со мной случилось? – осторожно спросила я, боясь услышать, что я упала с балкона шестнадцатого этажа.
– Все хорошо, и Вам не надо волноваться. Было высокое давление, но уже все в норме.
Гуля рассказала, что меня без сознания на балконе нашел сосед, который был очень встревожен – я не отвечала на звонки, а до этого он встретил меня у подъезда, поздоровался, но я молча прошла мимо и вообще выглядела странно.
Он вызвал "скорую", очень беспокоился обо мне и поднял на ноги всю больницу. Я поняла, что речь идет о Борисе Тимофеевиче, который жил на тринадцатом этаже. В нашем доме с соседями много общаться было не принято, но вот с Борисом Тимофеевичем у нас завязалось подобие дружбы.
Он иногда покупал наш с Ленкой любимый тортик и заходил в гости на чай.
Пятидесятилетний вдовец, военный в отставке, он где-то работал – теперь, как говорил, в свое удовольствие. Дети и внуки жили в других городах, и ему, наверное, было одиноко, так мне казалось. Получается, он спас меня? Нет, он просто поднялся к нам, зашел в квартиру – дверь была не заперта – и обнаружил меня на полу на балконе. Постепенно мне вспоминались все подробности вчерашнего вечера, и я не могла понять, как получилось, что я, теряя сознание, не упала с балкона на землю. Об этом было даже страшно подумать. Меня мог спасти только Ангел-хранитель, и мне очень хотелось каким-то образом выразить ему свою бесконечную благодарность, но я не знала, как это сделать…
А сейчас я жива и почти здорова. Господи, как же хорошо жить!
В палату быстро вошел высокий черноволосый мужчина – мой лечащий врач, подумала я. Однако бейджик дал мне понять, что передо мной заведующий терапевтическим отделением.
– Ну, я вижу, на поправку идете! – улыбаясь, произнес мужчина, и его веселые глаза стали совсем узкими. Он взял мою руку, посчитал пульс, чем немало удивил меня – я полагала, что этого врачи давно не делают. Впрочем, последний раз я лежала в больнице, когда родила Ленку.
– У Вас замечательные друзья! – вновь улыбнулся доктор. – И подруга, и сосед. Знаете, мне показалось, что он не просто сосед. Он так о Вас беспокоился, и, я думаю, дело совсем не в том, что он оплатил отдельную палату и всю ночь провел внизу, в приемном покое. А с Викторией мы два года работали в Левелли, почти что на передовой побывали. Она прекрасный хирург и надежный товарищ! Мне очень жаль, что у нее нет детей.
– Когда мне можно будет уйти домой, Сагиндик Сатубалдиевич? – спросила я, надеясь, что правильно разглядела имя-отчество доктора на бейджике.
– Скоро. Это самая верная примета – как только меня называют правильно, значит, пациента можно выписывать! Поправляйтесь, Катя. А сейчас к Вам посетители!
Не успел доктор выйти, как в палату ворвалась Виктория с огромным пакетом в руках. Бросив его на пол, она обняла меня и, оглядевшись, произнесла:
– Вот это да! Палата что надо! Кавалер оплатил, я слышала?
– Перестань, Виктория! – смутилась я, – он просто сосед и хороший друг.
– Ну да, ну да, сосед и друг! – Виктория внимательно посмотрела на меня, – ой, Катюха, ну и напугала ты всех! Что случилось-то? Я твое здоровье хорошо знаю, и полагаю, что приступ не случайно…
Я все рассказала Виктории, умолчав о случившемся на балконе. Об этом не узнает ни одна живая душа – я уже дала клятву моей Петровне.
– М-да, ситуация, – протянула подруга, а затем неожиданно добавила, – и ты из-за этого нюни распустила? Ты радоваться должна! Девочка наша парня хорошего встретила, может, замуж выйдет, деток нам нарожает! Как хочешь, а я крестницу в обиду не дам. Никому не позволю! Она Ангел, каких не сыскать.
