Милана Смоленская
Мечты и звёзды. Wishing on Stars
Я хочу попробовать осуществить свою мечту. Но не знаю, как
8 апреля 2008
Тема мечты больше не поднималась ни Максом, ни Миланой. В любви они тоже больше друг другу не признавались. Ездили на учёбу, посещали party. Милана развивала блог и участвовала в фотосетах. Макс разбирался в себе.
Начался апрель, прохладный и немного дождливый. Милана уже уверенно водила Bentley, взяв за десять уроков всё самое важное. В вождении у неё тоже был свой стиль, странным образом напоминавший Максу его собственный.
Милана становилась всё успешней. После её интервью блог вышел на новый уровень посещаемости и популярности. У неё появилась пара интересных предложений о сотрудничестве, несколько выгодных съёмок и много поклонников.
Для общения с поклонниками-followers и публикации своих коротких наблюдений Милана, кроме Facebook, начала пользоваться Твиттером. Поначалу так подсела на него, что Макс даже как-то забрал у неё телефон.
«У тебя в жизни что-то изменится, если ты сейчас не напишешь в Твиттер?» – спросил он тогда. Милана удивлённо посмотрела на него, потом рассмеялась и стала заходить туда реже.
Сейчас они сидели дома. Милана шелестела пальцами по клавиатуре Макбука – работала, а Макс читал про игры, путаясь в мыслях. Почти дочитал книгу, а, кажется, что и не читал ничего, не сумел освободить сознание для новой информации. Искал ответы на волнующие вопросы, а по итогу всё время видел только сами вопросы как отражение своих переживаний.
Макс отложил книгу.
– Что делаешь? – спросил он у Миланы, чтобы как-то переключиться.
– В Твиттере зависаю, – она посмотрела на него. – А ты?
– Думаю.
– О чём?
Милана отвлеклась от своей социальной активности и улыбнулась ему. А у него вдруг возникло странное желание задеть её, эту гармоничную и вечно всем довольную модель, которая ничего не откладывает, наслаждается моментом и сама управляет зоной своего комфорта.
– О том, что мне не нравится Твиттер. Follow me?! Меня вообще напрягает, что кто-то за кем-то следует, – довольно резко ответил он.
– Наоборот, это же круто! – возразила Милана, закрыв Макбук. – Подписчики – это люди, которые хотят быть в курсе того, что происходит с интересующими их личностями.
– Вот именно. Лично мне уже хватит этого постоянного «все в курсе всего», и создавать вокруг себя иллюзию понятности я не собираюсь.
Милана кивнула.
– Окей, чё бузишь? Я же тебя не заставляю твиттить.
– Ты меня вообще ничего не заставишь делать, – резко отреагировал он.
Надо заткнуться и уйти куда-нибудь. Так хочется нарваться на ссору. Мы с ней ни разу ещё не ссорились. Так, чтобы на пустом месте, чисто как разрядка.
– И не собиралась заставлять, – мягко улыбнулась Милана и опять придвинула к себе Макбук.
Вспомнилась недавно прочитанная фраза: «В каждом человеке есть Взрослый». В Милане взрослость иногда зашкаливает. Во мне, конечно, «взрослый» тоже есть, но сейчас мы с ним в разладе. Слишком скучные жизни у этих взрослых, слишком много правильных игр и навязанных рамок. Бесит всё!
К счастью, зазвонил телефон Миланы, она отвлеклась и быстро заговорила с кем-то. «Да-да, отлично. Нет, да. Да, да, давайте обсудим это за кофе. Да. Четверг? Замечательно, да, спасибо».
Она отложила телефон с довольной улыбкой.
– Скоро попробую себя в роли дизайнера! – радостно сообщила она приятную для неё новость.
– Мне всё равно.
Слова как-то сами сорвались, Макс сразу понял, что это совсем не то, что он хотел сказать. Наоборот, не всё равно. Просто бесит, что у тебя так всё красиво и по нарастающей. А я не могу ответить себе на один очень важный вопрос: готов ли я выйти за рамки комфорта ради своего счастья?
– Окей, – Милана лишь снова улыбнулась. Не хочет ссориться, видимо.
– Ты можешь перестать быть всё время такой perfect? – спросил он, не скрывая раздражения.
Она внимательно посмотрела на него.
– Я не perfect, Макс. Но, если хочешь, я могу уйти.
– Не хочу…
Он провёл рукой по волосам. Она молча наблюдала за ним.
– А что ты хочешь? – спросила она через некоторое время.
– Не знаю, – соврал он.
Я хочу попробовать осуществить свою мечту. Но не знаю, как. Знаю точно, что никто в семье не поддержит, что будет миллион проблем, что даже ты это не поймёшь. А пока я её не осуществлю, я не успокоюсь, потому что ты разбудила любовь в моём сердце. Любовь к жизни, способность мечтать и верить. Ты сказала, что не надо ничего откладывать, что жизнь – она здесь и сейчас. Я стал понимать, чего хочу от жизни. Моя машина и Милана – единственное желанное из того, что меня окружает. Всё остальное – та самая куча, в которой я не хочу умереть.
Кот орал на кухне. Милана потёрла переносицу.
– Почему ты всегда так делаешь?
– Так? – она повторила жест, Макс кивнул. – Не знаю, помогает сосредоточиться.
– И как сейчас? – он тоже потёр переносицу.
– Не помогло, – она улыбнулась. – Поехали в клуб?
– Поехали.
Интересно, что ей мешает сосредоточиться? Хотя нет, сейчас как-то не до неё. И так мысли в полном хаосе. Клуб – именно то, что сейчас нужно нам обоим. Скорость, музыка, много незнакомых людей, постороннее внимание и привычные игры. Доза ненапряжного кайфа, показухи и провокации. Приедем – rich and famous, попадём в фотоотчёты, подзарядимся.
Первый раз в жизни боюсь разговора. Страшно узнать правду
11 апреля 2008
Мне страшно. Мы почти каждую ночь зависаем в клубах, растворяемся в толпе и музыке, отдаляясь друг от друга. Макс стал странным в последнее время. Раздражается чаще, молчит больше, мечту не обсуждает и ревнует меня к работе постоянно. Может, это из-за сезонно влюблённого кота, который орёт так выразительно, что звуки пробиваются даже через наушники, перекрывая самую шумную песню, включённую на максимальную громкость. Но в Bentley кота нет. А за рулём Макс такой же, как дома. Не со мной он. Дело не в коте, дело во мне, по ходу.
– Он никогда не будет полностью твоим, – сказала Мартина с мудрым видом, когда пару дней назад Милана немного посветила её в свою личную жизнь.
– Почему?
– Типаж такой, – Стивенс загадочно улыбнулась. – Популярен, сексуален, крут, скользит по жизни, особо не вникая.
Так, подруга, не надо всех судить по себе. Макс вникает, я знаю. Он уже и так мой. И со мной он всегда другой, чем с окружающими. Надо самой с ним всё обсудить. Надо, но боюсь. Первый раз в жизни боюсь разговора. Страшно узнать правду.
Мы живём вместе. Спим вместе. Мы вместе каждый день, но как-то порознь. Близости стало меньше. Не физической, а эмоциональной. Хотя мне кажется, что всё у нас на уровне, всё отлично. Я стараюсь как можно меньше раздражать его, не обсуждаю с ним свои дела и стала иногда приезжать на такси с фотосетов.
Не стала рассказывать ему и о новом проекте, над которым я работаю совместно с одной популярной маркой молодёжной одежды. Я выступаю как приглашённый дизайнер и модель одновременно. Это просто потрясающе. Но мне как-то одиноко в моей радости.
Скорей бы Ибица. Надеюсь, Макс там развеется. Надеюсь, Испания вдохновит меня на несколько концептов для моей капсульной коллекции. Париж странным образом забирает все силы. Или просто дело в Максе – он меня не вдохновляет.
Мне вообще кажется, что ему сейчас ровно, кто рядом с ним. Я ему надоела? Так страшно. Без него я не представляю себя.
– Милана! Ты готова? – к ней подошла Рейчел, ассистент фотографа.
Поговорить с ним – нет, не готова. Играть безмятежную очаровательницу, гуляющую по Версалю? Конечно, готова. Потрясающая роскошь интерьеров должна наполнить меня эмоциями. Это же моя работа. One, two, three, I’m playing happy21.
Ты стал молчать о чём-то очень важном
11 апреля 2008
– Привет, – он поцеловал её. – Ты чё такая?
– Какая? – спросила она без привычной улыбки.
Они отъехали от Версаля, где у Миланы была фотосессия.
– Тусклая, – подумав, сказал Макс. – Съёмки сложные?
– Нет. Тебя отражаю.
Вот так поворот.
– Я что, такой же, да? – он рассмеялся.
– Да. В последнее время, – она выжидающе посмотрела на него.
Колкий взгляд ощущался даже сквозь стёкла её солнцезащитных Gucci.
– Да брось. У нас же всё так чётко, – он улыбнулся ей. – Хочешь, в «Омара» поедем?
Милана называла так их любимый клуб за оттенки красного, преобладающие в интерьере. Fucking lobster.
– Не хочу, – твёрдо сказала она. – Я хочу тебя.
– Прям сейчас? – он удивлённо посмотрел на неё.
Милана смотрела на дорогу перед собой.
– В другом смысле, – неуверенно начала она, поправив волосы.
– В каком?
Зазвонил её телефон. Она глянула на дисплей, отключила звук и убрала в свой новый Birkin.
– Я хочу понять, о чём ты молчишь, – Милана посмотрела на него. – Ты сердишься на меня за что-то? Я что-то делаю не так?
Он отрицательно покачал головой, пытаясь подобрать нужные слова, но Милана продолжила говорить:
– Я понимаю, что, может быть, слишком маленькая для тебя или глупая.
Стоп. Что она надумала? Ненавижу такие разговоры.
– Милана, – он отъехал к обочине и остановился. – Во-первых, дело не в тебе.
– А в чём тогда? – она недоверчиво посмотрела на него, сняв очки.
– Просто, свои заморочки.
«Я принимаю одно жизненно важное решение», — озвучить ей это слишком сложно. И рисково – придётся обсуждать. А я не готов пока думать вслух.
– Это нечестно, Макс, – она обиженно скрестила руки на груди.
То взрослая-взрослая, то такая наивная. Её кожаная крутка приятно поскрипывала. Чёрные кожаные леггинсы плотно обтягивали стройные ноги. Кожа требовала прикосновений.
– Эй, – он провёл рукой по её ноге. – Ты чего?
– Я чувствую, что ты не со мной. Если я тебе надоела, скажи, я не обижусь, – сказала она, глядя на его руку.
– Глупенькая моя!
Он поцеловал её. Милана улыбнулась.
– Просто я люблю тебя. И мне тебя не хватает.
– В каком смысле не хватает?
– Доверия и откровенности не хватает. Ты стал молчать о чём-то очень важном.
Она внимательно смотрела ему в глаза. В душу заглядывает просто. Не готов я откровенничать. Но, раз уж мы остановились, надо взять максимум от момента.
– Принцесса, я здесь, с тобой, – он снова поцеловал ее. Милана придвинулась ближе. – Скоро вместе на Ибицу, – сказал он ей в губы. – Ты мне нравишься. И я хочу тебя.
– Сейчас?
Она смотрела ему в глаза. Люблю цвет её глаз. Люблю, когда в них столько чувств.
– Да. Carpe diem, Принцесса. Сейчас я точно знаю, чего хочу.
Я уже проживаю свою мечту. С чувством, ярко и красиво
12—13 апреля 2008
На выходных он повёз её в Руан – дегустировать вина и наслаждаться весной. Милана всё ещё не чувствовала былой близости, но решила отпустить ситуацию: пусть всё будет, как будет.
Что-то лучше не торопить, вдруг результат окажется неожиданно неправильным. Наслаждаюсь процессом и не думаю о будущем.
С Максом я постоянно за пределами своей зоны привычного комфорта. Он расширил моё видение мира, добавил смелости и уверенности в себе. А ещё эти две недели, из-за странных перемен в его отношении ко мне, я нахожусь в каком-то обострённом ощущении момента.
Кайфую от каждого мгновения, потому что планировать просто страшно. Точнее, работу я планирую. И на фотосессии соглашаюсь, и обсуждаю эскизы моей первой небольшой коллекции. Отношения не планирую только.
Говорят, мечта должна иметь контуры. Должна быть чёткой и притягательной. А мне страшно придать ей эти контуры, когда в настоящем всё так неопределённо, необъяснимо, но прекрасно.
Я уже проживаю свою мечту, bastante. Скоро Ибица. Там будет легко и кайфово. Parties, fun. Потом – «Формула», Барселона, день рождения.
Что бы ни случилось, это – моя жизнь. И надо жить с чувством, ярко и красиво.
Мечты мечтами, а работа помогает контролировать реальность
Апрель 2008
Макс предложил променять наш частный самолёт на романтическую поездку на машине. В Барселону, на его виллу, затем ненадолго на Ибицу и снова в Барселону – «Формула» и мой день рождения. Он даже купил для меня солнцезащитные очки Serengeti, как у известного гонщика «Формулы-1» Алена Проста, чтобы получать реальный кайф от вождения.
Дед сначала не одобрил эту идею, но, поговорив с Максом по Скайпу, разрешил. Они как-то легко нашли общий язык. Говорили минут десять по-французски, обсудили Париж, политику и много всего важного – Макс не стал посвящать в детали. Знакомство с родителями в стиле «21 век» прошло успешно.
Из короткого телефонного разговора, состоявшегося позже, Милана поняла, что финансовый кризис уже и в Москве зажигает, но в семейном бизнесе всё стабильно, только, как обычно, много дел.
Видимо, именно потому, что всегда много дел, всё и стабильно. Для поддержания такого равновесия в постоянно меняющемся мире надо прикладывать максимум усилий. Как у любимого Льюиса Кэрролла: «Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее». Вечная гонка.
– Принцесса, ты чего своим счётом не пользуешься? – спросил дед. – Экономить решила, что ли?
– Не, дедуль, я зарабатываю. На всё хватает.
Сказав это, Милана ощутила какой-то странный прилив гордости и счастья. Fuck yeah. Вещи покупаю себе сама, досуг и мелкие радости тоже могу себе позволить.
– Серьёзно, что ли?
– Да. Ты не видел моё интервью? Я тебе отправляла ссылку.
Наверное, не успел посмотреть. Кризис-кризис.
– Видел. Горжусь тобой. Учиться успеваешь?
– Одно другому не мешает, – поспешила успокоить его Милана. – По всем предметам всё хорошо. А мода – это, как хобби, в свободное время.
– Ну, смотри мне, модница.
Разговор вызвал сложные чувства. Тоска по дому смешалась с необъяснимым комплексом вины. Мой дед не успевает жить, потому что каждый день, каждый час работает, тратит свои силы на то, чтобы мы с Антонием жили беззаботно и ярко. Странно так это всё или, может, я ещё слишком молодая, но мне кажется, что в денежные игры мы давно уже выиграли. Заработали достаточно, чтобы не заморачиваться.
Дела-дела-дела. Может, пора остановиться и пожить? Или хотя бы немного замедлить ход? Ведь, если вдуматься, время мы измеряем сами, сами наполняем его и структурируем, сами определяем ценность своих минут и часов. И темп жизни задаём себе сами.
Да ты, Смоленская, балованная бездельница по ходу! Ты имеешь роскошную возможность жить в своё удовольствие в своём темпе и выбирать наиболее комфортный для себя ритм жизни. А дед твой не может – он зависит от экономики, конкурентов, ситуации на рынке. Внешние неподконтрольные рамки, правила, скорости. Только стоит ли эта игра свеч? Может, хватит? Всех денег не заработать…
А ты сама можешь представить свою жизнь без блога? Без фотосессий? Без постоянного планирования новых проектов? Уже нет. Мечты мечтами, а работа помогает лучше чувствовать реальность, управлять ей и хотя бы немного контролировать.
С Максом все гораздо сложнее. Без него свою жизнь я даже не хочу представлять.
Всё острее понимаю, что не могу быть принцем, который ей нужен
17 апреля 2008
Николай Смоленский оказался деловым, собранным и гораздо более энергичным, чем ожидал Макс. С точки зрения родственных отношений, всё норма, для Миланы он – дед. С точки зрения жизненной иерархии, скорее Дон.
Дон чётко и конкретно дал понять Максу, что если с Миланой что-то случится, придёт вендетта в чистом виде. Безотлагательная и конкретная. Сказал что-то про её предыдущего бойфренда, затем неожиданно расположился после того, как Макс случайно назвал Милану принцессой. По привычке. Оказалось, не только он привык так её звать.
– Да, моя внучка – Принцесса, – улыбнулся Дон. – Рад, что мы поняли друг друга.
Поняли-поняли. Только сложно так всё. У Принцессы должен быть свой дворец, много слуг, роскошные интерьеры, кареты и какой-нибудь там инфантильный Принц со слащавой улыбкой. У нас с Миланой какая-то иная сказка. Моя Принцесса убегает из дворцов, избегает лишних людей, зевает от формальностей и любит меня. А я всё острее понимаю, что не могу быть тем Принцем, который ей нужен. Как она к этому отнесётся?
Они выехали в Барселону вечером. Париж проводил их дождем.
– Дождь в дорогу – к счастью, – сказала Милана, с комфортом расположившись на своём сидении.
Может, и так. А, может, нет. Боже, если бы только к жизни прилагалась инструкция. Или какой-нибудь компас. Или хотя бы детектор правильности, который бы предупредительно пищал в случае неверных решений. Но никаких подсказок, кроме выводов, пришедших с опытом. Хотя нет, есть у меня компас. Метр семьдесят пять в высоту, улыбка яркая, волосы светлые, глаза зелёные. Модельные параметры не только в фигуре, но и в отношении к жизни.
Интересно, что сделало её такой мудрой и сильной? Вряд ли потеря родителей. Такая утрата, наверное, наоборот выбивает почву из-под ног, обрубает всю связь с чем-то родным и семейным, и ты паришь в никуда, лишившись опоры… А Милана идёт по жизни своей лёгкой подиумной походкой уверенно и нацелено, много смеётся и ценит момент.
– Милана, расскажи мне про свои первые отношения, – неожиданно попросил Макс, когда они выехали за пределы Парижа.
Она удивлённо посмотрела на него.
– Зачем ты хочешь это знать?
– Просто интересно, – он улыбнулся.
– Ну, это не такая интересная история, – подумав, сказала Милана. – Он перевёлся к нам в школу в прошлом году.
– Русский?
Она кивнула.
– Аркадий Новиков. Сложные у нас с ним были отношения.
Она задумчиво вертела в руках Vertu Constellation. Теперь Милана пользовалась двумя телефонами и двумя номерами. iPhone – для работы и для знакомых. Vertu – для семьи и для него.
– Почему вы расстались?
– Too different, – улыбнулась Милана.
– Максимума достигли, что ли?
– Да что же ты такой любопытный? – она рассмеялась.
– Просто спрашиваю. Дон на него сердится. Ноги можешь положить, кстати, – улыбнулся он.
– За что сердится? – удивилась Милана, с довольной улыбкой закинув ноги ему на колени.
– За то, что не увидел в тебе Принцессу, наверно.
Макс смотрел на дорогу, а Милана, как обычно, смотрела на него.
– Да? – она улыбнулась. – Зря сердится, не актуально уже. А ты мой Принц, кстати говоря, и ты даришь мне реальную сказку каждый день.
Реальную. Вот только, наверное, не сказку. Как хочется с ней поговорить.
Заиграла одна из его любимых песен.
– Listen to your heart, – начала петь Милана.
Потом почему-то замолкла и посмотрела на него.
– Макс, ты из-за мечты своей таким стал, да?
– Каким я стал? – он посмотрел на неё.
– Загруженным.
Момент истины? Por que no22? Она со мной так искренна. Не могу скрывать то, что самого уже заколебало. Будь что будет.
– Принцесса, хочешь порулить?
Его мечта – это мечта одиночки. Весь его мир – это его болид
17—18 апреля 2008
Лучше бы он мечтал стать поэтом или вольным художником, дизайнером или провокационным фотографом. Я была бы его музой, мы бы жили вместе, и всё было бы хорошо. Но нет, его мечта – это мечта одиночки. Весь его мир – это его болид.
Он хочет этой роскошной скорости, этой опасной свободы и этой игры. Там нет места отношениям, во всяком случае, первое время точно.
Что могу сделать я? Могу закрыть глаза и прыгнуть с Эйфелевой башни. Ахах, нет, это банально слишком. Лучше в Италии с Пизанской. Она наверняка выпрямится от такого оскорбления. А если без шуток? Я люблю его. Он ни разу не сделал мне больно. Он исполнил мою мечту. Подарил любовь и веру в искренние чувства.
Он ни с кем мне не изменил. Лишь предпочел мне свою мечту, которая с ним уже шесть лет, а я – неполных три месяца. Я не обижаюсь на него. Мне просто эгоистично грустно и хочется удержать его рядом с собой. Но это глупо, по-детски наивно и не в моем стиле.
– Что ты думаешь по этому поводу? – спросил Макс.
Ты – моя дорога, Макс. Ты – моя мечта. Но тебе, очевидно, нужно что-то другое для полного счастья. А я тебя люблю. Есть же любовь на расстоянии, да? Никто пока не говорит о расставании. Поэтому, shut up and drive.
– Макс, ты уже точно принял это решение? – Милана смотрела на дорогу перед собой.
– Да, – ответил он, внимательно глядя на неё.
Так хочется сейчас смотреть ему в глаза. Видимо, посадил меня за руль, чтобы я успокоилась. А я и не нервничаю. Вникаю и понимаю, что просто…
– Помедленней, Принцесса, – улыбнулся Макс.
Она кивнула и сбавила скорость.
– Что я могу сказать, – Милана рассмеялась. – Скажу, что это рисково. В курсе, что разбиться можешь?
– Умереть не страшно – страшно прожить жизнь впустую, понимаешь? – сказал Макс.
– Понимаю.
И ты только что опустошил меня. Ну да ладно, я Смоленская, я справлюсь.
Признаться в мечте оказалось сложнее, чем в любви
17—18 апреля 2008
Вру я, страшно умереть. Сейчас как-то особенно страшно, потому что почти двадцать лет ни о чём прожито. Говорят, после смерти с души спрашивают за содеянное. Не знаю, что будет в конце, но сейчас я к подобным экзаменам не готов. Просто пока особо не за что отвечать. Ничего такого не сделал, чем мог бы гордиться. Даже ошибок больших не совершил. Просто Макс Легран.
Реально страшно жить впустую. Никто не знает, сколько нам отведено. Да и не так важно время, важнее то, как мы им распоряжаемся. Смотрю на Милану и понимаю: дело не в количестве, а в качестве. Ей семнадцать скоро. А она каждый день проживает так насыщенно. И в жизни у неё всё чётко и со вкусом. Она счастливая и сильная, самостоятельная в важных решениях и ответственная за все свои поступки. Она живёт, а не существует, хотя могла бы расслабиться – все возможности и условия для этого имеются.
У нас обоих есть деньги. Вот только деньги могут окрылять, а могут сковывать. У всего ведь есть цена, альтернативная стоимость, теневая сторона. У богатства – особенно. Милане повезло неизмеримо больше: деньги обеспечивают уровень и комфорт её жизни, не препятствуя её развитию, они дарят ей свободу. Мне деньги устанавливают границы, правила и препятствия.
Я люблю деньги, но не настолько, чтобы чувствовать себя при этом банкой, напичканной купюрами. У меня есть деньги, они шуршат-шуршат-шуршат. Я обладаю ими, но живу вполсилы. Банка разобьётся, деньги останутся. Им безразлично, в чьих руках шуршать. Зато мне не всё равно, как жить.
Я не хочу больше тупить и тормозить – я хочу принимать решения и отвечать за свои ошибки. Я хочу жить, и я готов начать собственную игру по своим правилам. Игру с судьбой на скорости…
– Знаешь, а я мечтала управлять своей яхтой, – прервала его размышления Милана, немного сбавив скорость.
– И как?
– Управляю своей жизнью теперь. И скучаю по морю.
– Мы едем на море, – улыбнулся он.
Она рассмеялась.
– Да, я как обычно silly.
Не silly ты вовсе. Просто скучаешь по чему-то другому, видимо. Не знаю, что скрыто в твоей недосказанности, но чувствую, что ты понимаешь меня, Принцесса.
Признаться в мечте оказалось гораздо сложнее, чем признаться в любви. Но не жалею. Так всё честнее и ярче. И она реагирует неожиданно адекватно. Принцесса, по сути.
– Знаешь, я скучаю по ощущению борьбы, что ли. Только барахтаясь в волнах, чувствовала реальное сопротивление. Такой честный бой со стихией, – сказала Милана через некоторое время.
– Не хватает борьбы? – удивился он.
– Да, иногда кажется, что всё слишком легко даётся, а я люблю жить ярко, насыщенно, искренне. В море всё так чисто и сильно. Без левых людей, фальши и жёстких рамок.
Милана замолчала. Ушла в себя. Видимо, давно не думала об этом.
Принцесса, как ты хорошо говоришь. Красиво формулируешь мои мысли. Понимая тебя, я разбираюсь в самом себе. Я тоже хочу сопротивления. Честного, чёткого, чистого. Хочу скорости, хочу, чтобы было быстро и ярко. Хочу, чтобы весь мой мир помещался в болиде. Чтобы жизнь зависела только от меня самого и от фортуны.
Опасно? Не опасней, чем обычное вождение. Зато скорость отличная, цель каждый раз весьма определённая, сроки установлены, соперники достойные, сам рулю.
– Можно жить в своём микромире, осторожно наблюдая за жизнью со стороны. Я так не могу, – подумав, сказал он.
– Настоящая жизнь начинается там, где заканчивается зона комфорта, – улыбнулась Милана.
Он кивнул.
– Именно. И лучше разобраться поскорей в том, чего хочешь от жизни. Иначе умрёшь в куче того, чего не хочешь.
– Хорошая мысль.
– Читала «Бойцовский клуб»?
Милана отрицательно покачала головой.
– Нет. Ремарка пока хватит.
Они ехали молча. Он включил музыку. В мыслях почему-то крутились слова Миланы «я управляю своей жизнью». Она намекает на что-то? Думает, что я не справляюсь со своей жизнью? Странно так, она не осуждает мечту, но теперь уже я критически оцениваю выбранный путь, сомневаюсь в чём-то. Бред какой-то. Я делаю то, что хочу делать. Теперь, озвучив ей свои планы, я и сам в них поверил. Милана – первый цензор моей мечты. И она не считает это бредом.
– Макс, – Милана неожиданно нарушила затянувшееся молчание. – Знаешь, я в тебя верю.
Просто. Чётко. То, что так хотелось услышать.
– Люблю тебя, Принцесса.
