Мила Вант
Лавка «Цветы Камелии»
– А что тебя удивляет? – спросила я, почему то моментально приняв факт того, что я моя мать могла сделать такую странную наколку в течении всего времени, что я отсутствовала.
– То, что точно такая же была на груди у Розы, когда я нашел её обнаженное тело в ванной, – почти беззвучно, но отчетливо прохрипел Лиам, застыв в нескольких шагах от меня.
Я замерла. Теперь уже это не казалось простым совпадением. Салливан добавил:
– У нее никогда не было татуировок. И за день до смерти тоже. Понимаешь? – он многозначительно посмотрел на меня и, наконец, до моего сознания дошел разумный вопрос: а была ли это смерть по естественным причинам? В обоих случаях…
Глава 5. Похоронное бюро «Клаус и Сыновья»
– Ты хочешь сказать, что Присциллу убили? – все еще не веря собственным ушам, вопрошала я, сидя в машине Лиама. Тот был как никогда взволнован, словно только что получил письмо о зачислении в Хогвартс.
– Я долгое время не мог найти себе места от того, что во мне роились самые разные идеи смерти Розы, местами абсолютно безумные. И тут твоя мать… и да, это все очень трагично. Но сейчас я хотя бы вижу систему. Сейчас я могу поверить хотя бы самому себе! Своим догадкам о том, что Роза не убивала себя, – восклицал тот, глядя то на меня, то сквозь лобовое стекло.
Да, я безусловно верила догадкам Салливана. Не будет же он выдумывать такую странную историю о посмертной татуировке собственной покойной жены. Однако, тем не менее, теперь такой поворот накладывал некий отпечаток проблем. Само собой официальное полицейское расследование по случаю убийства Присциллы не заведешь – любой коп покрутит пальцем у виска и скажет, что мы чокнулись. Если и искать виновника смерти обеих женщин – то только самостоятельно. И это при том, что мать еще нужно похоронить.
– Похоронное бюро, – зачем то вслух произнесла я.
– А? – отвлекся Салливан. Он уже вовсю рулил автомобилем, чтобы отвезти меня домой.
– Я просто поняла, что мне все равно придется организовывать похороны, не смотря на то, что теперь еще нужно выяснить причины смерти Присциллы… Точнее, понять, кто вызвал эти причины.
– Ты будешь расследовать это дело? – удивленно спросил Лиам.
– Конечно! – я взволнованно поглядела на мужчину, – А что мне еще остается?
Лиам задумчиво перевел взгляд на дорогу и спустя пол минуты тихо произнес:
– Я тоже хочу узнать, кто убил Розу.
– Могу тебя понять, – промолвила я, совершенно эгоистично витая в собственных мыслях.
– Давай расследовать вместе? – предложил тот, паркуясь у Лавки.
Я взволнованно посмотрела на Салливана. А ведь это неплохая идея, не смотря на то, что основана на двух смертях и, возможно, на гиперфиксации Салливана на покойной женушке. Невольно возник вопрос: а он здесь из-за меня, вообще? Или же… вот так и разбиваются мечты нарцисса?
Коротко кивнув, я вышла из автомобиля и закрыла дверь. Обходя Тахо, уже со стороны водителя открылось окно.
– Терра… – голос Лиама окликнул меня.
– Что?
– Мы должны разобраться в этом, даже если… виновника никогда не накажут официальные правоохранительные органы… я хочу сказать, что если он окажется… чем-то… – Салливан явно набирался сил, чтобы сказать.
– Потусторонним? – спокойно ответила я, достала из сумочки ключи.
– Да, – отчеканил тот и выжидающе посмотрел на меня. Возможно он и не помнит, как я колдовала в тот злосчастный день на льду, поэтому думает, что я решу, что тот рехнулся. Но я сама принадлежу к миру потустороннего. Мне ли удивляться его словам?
Я прокрутила ключ в замочной скважине и отворила дверь в Лавку. Та тепло скрипнула, поприветствовав меня. О том, что в эту секунду со мной говорит целое здание, Лиам, конечно же, не догадался.
– Не бойся, Салливан, – зачем то бросила напоследок я, – Тебя всегда окружало потустороннее.
Последнее, что я увидела, прежде чем запереть дверь в лавку, это легкий оттенок золотистого свечения, что снова отсвечивал у тела Лиама. Мой колдовской след после тех мучительных часов на реке был с ним до сих пор. Как спасательная метка. Можно сказать, ведьмин автограф.
***
Поднявшись в квартиру, я скинула плащ на диван и решительно направилась в ванную, чтобы наполнить ту водой. Мне хотелось лечь в горячую воду и хорошенько подумать.
Старый смеситель, погудев, все же выдал хороший напор и, закупорив чугунную посудину, я тут же залезла в нее, ожидая пока вода полностью не обнимет мое тело.
Уставившись в потолок, я начала вспоминать тот самый день, когда провалилась под лед.
Восьмое декабря две тысячи четырнадцатого года. Стояла самая настоящая зима – давно лежал снег и изредка шел дождь, покрывая сугробы Мортвилля тонкой ледяной коркой.
В классе меня снова преследовала Камелия. Эта чокнутая бабка (ну ладно, тетка… во всяком случае выглядела она отлично) так и норовилась взять с меня слово, что я приму её дары по наступлению семнадцатилетия. Только вот семнадцать мне уже стукнуло, а кое-какое обещание я до сих пор дать ей не могла.
Она принесла мне пророчество, в котором говорилось, что Салливан умрет из-за меня. Но спасать его нельзя, иначе я никогда не стану полноценной настоящей ведьмой. Таков запрет – тратить силы на жизнь человека.
Нельзя убивать.
Нельзя оживлять.
Два правила, которым каждая ведьма должна следовать неукоснительно.
И если с первым у меня вообще не было никаких проблем в силу того, что с головой у меня явно полный порядок. А со вторым…
Вы посудите сами. Сидите себе на уроке алгебры и тут является одна – ваша первородная. Та, с которой пошел древний колдовской род. Конечно же, кроме меня её никто не видит и не слышит. И заявляет: в общем, твой парнишка скоро скинет тапки. Кстати, из-за тебя. Но ты не волнуйся, так предначертано. Ты, главное, не оживляй его. И все будет чики-пуки.
Естественно я выпала в осадок. В смысле он погибнет из-за меня?
С Салливаном мы были друзьями. Те, что всегда вместе. Некий вариант передружбы-недолюбви.
Хотя мне он действительно нравится. Но я не знала, влюблен ли Лиам в меня. Тем более, что тот встречался с девчонкой по имени Роза Уитакер. Такая вся из себя тихоня-красотка, на которую если посмотришь, то можно подумать, что в ней собралась вся благодетель города.
И не сказать, что она была против нашей дружбы. Напротив, в ней было столько всего хорошего, что даже тошнило!
А уж признаваться объекту своего воздыхания в любви в моменте между его свиданием с самой доброй и красивой девушкой города и походом в магазин за попкорном, чтобы по-дружески смотреть телек у меня дома и делать домашку на следующую неделю – такое себе…
Обдумывая слова Камелии, во мне появилась решимость. Я и раньше задумывалась о том, чтобы свалить из Мортвилля и… от чертова Лиама Салливана. Оставить парня с этой его тошнотной благодетельницей Розой Уитакер, оставить Камелию с её дебильными правилами и дарами. Лавку, артефакты, идиотскую идею о «семейности», «традициях», «многовековой истории семьи» и просто жить для себя. А тут еще и первородная с ее предостережениями…
Мне кажется именно в тот момент я и набралась решимости уехать. Поэтому вернувшись из школы, я заперлась в комнате и ничего не сказав матери, начала собирать рюкзак. У меня были отложены накопленные за год деньги, что я заработала, подрабатывая у собственной матери в Лавке.
Тем более, что я уже достигла совершеннолетия. Меня ничего не останавливало. Ровным счетом ничего…
Набросав вещей в рюкзак, я сложила паспорт и зарядку от телефона в сумочку.
Осталось решить, уезжать сейчас или же завтра утром.
Из Луисфорда мне еще месяц назад пришло письмо о том, что меня берут доучиваться (оставался лишь выпускной класс) в местную школу при университете. Все же результаты моего теста по алгебре были самыми выдающимися в городе. Не заметили результатов разве что Присцилла, вечно помешанная на Лавке и «традициях», и Камелия. Хотя Камелия и не обязана была замечать хоть что-то кроме собственной призрачной задницы – все же она была духом.
Наконец, если подумать, то из этого решения вытекают сплошные плюсы:
1. Лиам Салливан будет жить;
2. Терра Флоухёрд будет жить;
3. Роза «Святая Задница» Уитакер будет навсегда с объектом своей любви;
4. Присцилла Камелия Флоухёрд больше никогда не столкнется с проблемой неправильной дочери. Ибо вторая уже давно будет учиться в лучшем университете Луисфорда и навсегда забудет всю эту колдовскую чепуху.
Единственный минус… В глубине души я все же хотела принять хотя бы частичку даров. Стать не такой как все. Почувствовать себя сильнее, могущественнее. Но, возможно, это и есть та самая плата за хороший финал.
Перемешивая все эти мысли в голове, я услышала дверной звонок. Ну конечно же, кто может позвонить в дверь в последний момент? Когда я уже готова сваливать из города. Давайте угадаем? Чертов Лиам Салливан.
Я знала, что если снова встречусь с ним, то что-нибудь точно пойдет не так. Именно поэтому в ту самую секунду я выскользнула через заднюю дверь и побежала в сторону реки. Хотела срезать по льду дорогу до железнодорожного вокзала. Черт, Терра… ну ты и дура.
Мои размышления прервал телефонный звонок. Резко распахнув глаза, я обнаружила, что ванная давно остыла, а последняя ароматическая свеча, что я зажгла на раковине, потухла.
Сколько я пролежала? Неужели заснула? Не помню ни единого сна.
Тем не менее, старый телефон Присциллы продолжал уверенно трезвонить. Вытянув пробку, чтобы вода начала уходить, я резко поднялась и наспех вытерев ступни, обернулась в широкое пушистое полотенце.
Трынь.
Трынь.
Какой же противный у старого маминого аппарата звонок…
Через несколько секунд я стояла у секретера и глядела на древнее нечто с черной винтажной трубкой и круглым номеронабирателем. Подняв громоздкую трубку телефона, я поднесла ее к уху:
– Слушаю… – неуверенно начала я. От таких старых предметов, нет-нет, да ожидаешь какой-то потусторонней фигни. Вообще не удивлюсь, если у Присциллы тут стоял не просто телефон, а средство связи с загробной жизнью.
По ту сторону связи раздалось сухое хрипение и тихий мужской голос, лет эдак за… сто пятьдесят?… Обладатель голоса спросил:
– Терра Флоухёрд?
– Да, – тут же ответила я, опешив от холодка, что пробежал по моей спине. Создавалось ощущение, что мне позвонили из прошлой жизни.
– Вас беспокоит Рудольф Клаус – Похоронное бюро «Клаус и Сыновья».
– Я не подавала заявку, но… – начала было я, как старый скрипучий голос снова прервал меня.
– У семьи Флоухёрд семейная подписка.
– Что? – в моем голосе читалось явное изумление.
– Похоронное бюро «Клаус и Сыновья» четко следует традициям и многовековым договоренностям. Семью Флоухёрд мы обслуживаем с тысяча четыреста пятьдесят восьмого года. Мы уже получили известия о кончине вашей матушки, в чем я, несомненно, приношу свои глубочайшие соболезнования. Тем не менее, пора начинать работу, если вы хотите устроить лучшие в вашей жизни похороны до первых заморозков…
– Лучшие в моей жизни похороны? – все еще жестко тупила я, обдумывая то, как странно звучит данный словесный оборот. И тем не менее да – пусть и пугающий, но этот звонок оказался весьма своевременным.
– Именно так, Мисс Флоухёрд, – как ни в чем не бывало, ответил голос на том конце.
– Хорошо, я согласна… Что мне нужно сейчас сделать? – уточнила я, понимаю в какой комичной ситуации нахожусь и насколько она, одновременно, устрашающая. Я тут же представила, как моим потомкам позвонит Рудольф Клаус и скажет: все в порядке, милочка. Вашу семью мы обслуживаем со времен Великого Потопа. Ну так что, хоронить Терру Флоухёрд будем? Какие предпочитаете канапе на погребальном столе?
– Вам нужно отправить письмо в морг, где лежит ваша матушка и дать свое разрешение на то, чтобы мы забрали тело Присциллы Флоухёрд. Дальше мы позаботимся обо всем сами. Разве что вам придется заехать в наш офис для решения некоторых бюрократических вопросов. Это не займет много времени, – спокойно проинструктировал мистер Клаус по ту сторону.
– Хорошо, я все сделаю, – кивнула я, параллельно записывая на листке последовательность действий и адрес бюро.
