Михель Гавен
Мышеловка для полковника
Капитан Боб Шлихт повернулся к Джин. Розовый луч восходящего над горами солнца блеснул на стеклах очков, прикрепленных к каске.
– Как последний курс университета, – пошутил он, – не уровень доктора наук, но квалификация требуется. Есть территории посложнее, но и нам здесь расслабиться не дают.
Шлихт широко улыбнулся.
– Держи ухо востро и смотри в оба, никогда не знаешь наверняка, где наткнешься на их подарочек. Это настоящая война, мэм, эти ребята ни на секунду не выпускают нас из поля зрения, они следят за нами, изучают наши методы, приспосабливаются к нам, намеренно сеют панику. Устраивают засады.
– Он хочет сказать, мэм, что мы поедем очень медленно, – добавила Кейт Стролл. – По известному правилу, тише едешь – дальше будешь. Тут спешка ведет прямо на небеса, даже не в гости к Богу, а на ПМЖ, если можно так выразиться. Возможно, вам следовало бы воспользоваться вертолетом, мэм. Через полчаса уже были бы на месте. А мы доберемся до базы Зета, где проводятся ваши медицинские курсы, в лучшем случае к обеду.
– Вы, мэм, были в Ираке? – спросил Шлихт.
– Была, кэп.
– Ну, там у нас не было такой техники, как сейчас. Там главное было поскорее проскочить участок в надежде, что они просто не успеют привести СВУ в действие, а здесь со всеми этими сканерами мы теперь ползем как черепахи. Не скажу, что это добавляет уверенности или приносит удовольствие, куда там. Сидишь в этом гробу на колесах, – он присвистнул, – заглядываешь под каждый камень, под каждый мешок, здорово на нервы действует. В голове только одна мысль: ты должен достать СВУ раньше, чем оно достанет тебя. Так что Кейт права, вам в самом деле лучше было бы вертолетом. Надежнее.
– Как бы то ни было, я здесь, – ответила Джин. – И у меня нет привычки сожалеть о решениях, когда они приняты. Да я и не сожалею, мне интересно посмотреть, как вы работаете, тем более что времени у меня предостаточно.
«Может, они и правы, – подумала она. – Только в самом деле рассуждать поздно. Майкл предупреждал, что это далеко не забавное приключение – ехать в колонне бэтээров до базы Зета, но тебе хотелось поскорее убраться от него подальше, – иронизировала она над собой. – И ты воспользовалась тем, что Кейт пригласила тебя, сказав, что они выезжают, как только взойдет солнце».
И вот уже два часа в пути по каменистой дороге. Колонна ползет медленно. Впереди новейший БТР «Хаски» сканирует дорогу при помощи радиолокаторов, камеры под панелями делают снимки земли. За ним движется «Буффало», самая большая машина с противоминной защитой, оборудованная противоминной рукой – экскаватором, чтобы выкапывать провода и взрывчатые вещества. И только третьим идет RG-31 с личным составом на борту. Да, с таким эскортом быстро не доедешь, но, признаться честно, это лучше, чем оставаться с Майклом. Она едва выдержала те два с половиной часа, оставшиеся после просмотра «Властелина» до выезда группы. Все время старалась уйти от разговора, к которому он подводил ее, – об их отношениях, о том, что все можно начать с начала. К такому повороту она не была готова. Легче тащиться по серой пустыне за «Буффало», чем в сотый раз придумывать, как увернуться от прямого вопроса, не ответив ни да ни нет.
– Эти СВУ – такая штука, очень коварная, – снова услышала она голос капитана Шлихта. – Впервые их применили саддамовцы, ну а афганцы быстро переняли. Так получается, что вроде и виноватых нет. Местные ни при чем. Ты сам приводишь в действие взрывное устройство, наезжая на него. Раз, бум – и готово, ты на том свете, быстренько и удобно, без церемоний. Это такие мины, похожие на нажимные пластины. Разные. У этих парней с гор большое разнообразие: и советские, и китайские, и итальянские «игрушки».
– Вам приходилось взрываться? – спросила Джин. – Я полагаю, да.
– Здесь всем приходилось, хотя бы по разу, – ответила за Шлихта Кейт. – Удовольствие невеликое.
Она слегка толкнула Боба в плечо.
– Помнишь ту жестянку? Похожа была на обычную банку, они к ней ради издевательства даже христианский крестик прилепили. Она как-то сбоку лежала, и сканер пропустил ее. Когда на нее наехали колесом, был такой грохот, все затряслось, потемнело, я протянула руку, чтобы схватиться за край сиденья, верите, мэм, я не видела своей руки, такой густой был дым. Белая гигантская вспышка, шум, если бы не броня, мы все погибли бы. Я не перестаю благословлять того парня, который сделал наш «буффало», а заодно и Господа Бога, мэм, они оба поработали на славу. Нам повезло. Но картина была страшная. У «буффало» весь бок искорежен, кучи песка вокруг. А жестянка всего-то была ничего, с хоккейную шайбу, наверное. Маленькая такая штучка.
– Зато удаленькая, – добавил Шлихт.
– Сэр, кажется, провод Ангела…
Голос водителя головного бэтээра сержанта Беннета прервал их разговор.
– Всем стоять, – резко приказал Шлихт. – Простите, мэм.
Он наклонился к монитору, внимательно рассматривая увеличенное изображение.
– Да, похоже на медный провод. Талибы любят использовать такие провода, чтобы привести в действие СВУ, которые детонируют вручную, – объяснил он Джин. – Закапывают заранее, потом идет дождь, проезжают машины, становится незаметно, что тут кто-то рылся, и провод тоже скрывается в пыли и в камнях. Заметить его очень непросто, Беннет молодец. У него орлиный глаз. Он взглядом может увидеть больше, чем даже обнаружит сканер. У него нюх на СВУ.
– Мы только вчера проезжали здесь, возвращаясь на базу, и ничего не было, – раздраженно заметила Кейт. – Когда они успели устроить это? Вон там небольшое селение, – она махнула рукой направо, – под деревьями сидело несколько местных, я послала сержанта спросить их, не видели ли они в окрестностях кого чужих. Специально так сделала, с женщиной эти старейшины не очень-то желают разговаривать, предубеждение у них. Они ему – мол, никого не видели, мы лояльны властям, если кого увидим, сразу сообщим…
– Местным верить нельзя, – Шлихт поморщился. – Они все заодно. Ты заметила, сколько раз проезжаем по этой деревне, а хоть одного ты можешь узнать в лицо? Ни одного. Все одинаковые. У всех одинаковые рубахи, тюбетейки, чалмы, жилетки. Это как торговцы наркотиками в Чикаго или еще где, они специально одеваются все одинаково, чтобы полицейские их друг от друга не отличили, кто продал – тот, этот, все друг на друга похожи. Так и тут. Они специально водят нас за нос, всё они знают, но помогать не хотят.
– Сэр, – в наушниках снова послышался голос водителя «хаски», – сканер показывает какой-то большой пакет, сейчас исследуем.
– Вышлите робота, действуйте аккуратно.
– Слушаюсь, сэр.
Наступила напряженная пауза, все молчали, глядя на монитор.
– Сэр, – заговорил Беннет. – Мина восемьдесят два миллиметра, похоже, с белым люминофором. Провод взрывателя идет в наконечник…
– Я вижу.
– Кроме того, еще одиннадцать минных снарядов и емкость с топливом.
Шлихт присвистнул.
– Хорошо подготовились. Не заметь Беннет этот провод, нам бы пришлось несладко. Пусть робот переместит составные части на безопасное место, – распорядился он, – мы все отъедем подальше. Потом взорвем все это к черту. Пусть местные попрыгают в своих постельках. Хотя я уверен, они уже давно на ногах и наблюдают за нами. Собрались где-нибудь в укромном местечке, посмотреть, как мы взорвемся. Всем назад, задний ход, – приказал он. – Во всяком случае, я в такой ситуации всегда думаю: хорошо, что я сижу на броневике и моя страна потратилась на то, чтобы обеспечить мне минную защиту, а пешему я бы не позавидовал. Хотя с пешим они бы не стали связываться. Эти партизаны где-то здесь, недалеко, не исключено, что они среди местных и поджидали нас. Но не вышло.
БТР вздрогнул от взрыва, Джин отвернулась – пыль и дым, влетев в окно, в мгновение окутали ее, забили глаза и нос, она даже не успела воспользоваться защитными очками.
– А я в таких случаях радуюсь, – заявила Кейт. – Когда мы находим СВУ такого типа, за которым они наблюдают. Не вышло у них представление. Не удалось порадоваться, мы их сделали в очередной раз. Так что придется еще разок постараться, ребята.
– Надо думать, за этим дело не станет, – Джин сдернула перчатку и протирала глаза платком. – Они вообще способные, как я смотрю.
– Еще бы. У них других занятий здесь нет, как только нам СВУ подкладывать.
– Все чисто? – осведомился Шлихт у водителя «хаски».
– Так точно, сэр.
– Тогда двигаемся дальше. И так же медленно, без спешки. Таких подарочков, как тот, который мы только что получили, здешний гостеприимный народец приготовил нам немало, это совершенно точно. Обычно мины здесь небольшие, – объяснил он Джин, – по двадцать или двадцать два килограмма. Но на прошлой неделе наш патруль наткнулся на штучку в двести килограммов, представляете, мэм?
– Представляю слабо, – откликнулась Джин. – Участвовать не хотела бы.
– Никто бы не хотел, – согласился капитан, – но некоторым пришлось. Сканер не обнаружил устройство, закопано было слишком глубоко, прошел над ним. «Буффало» подорвался, к счастью, пострадавших не было, броня спасла. Но броневик потерян. Когда я говорю – потерян, я имею в виду, что он вообще не подлежит восстановлению. Вот так-то.
– Мне парни из того патруля рассказывали, что их так встряхнуло, что тело потом болело три дня, ни рукой, ни ногой не пошевелить, – добавила Кейт Стролл. – Не хотелось бы испытать подобного. Но, как говорится, на все Божья воля. Наше дело настроиться и не расслабляться, не ослаблять внимание.
– Сэр, впереди колодец, заросли саксаула и сухая полынь, – доложил по радиосвязи Беннет. – Там только что суетились люди, двое в белом пешие и один на мотоцикле. Мне это не нравится, сэр.
– Колонна стоп, – приказал Шлихт. – Вот так, мэм. И двадцати пяти метров не проехали. Эти ребята всегда работают в группах, человека по четыре, по пять, уверен, Беннет еще рассмотрел не всех, кое-кто там наверняка прячется. У них все обязанности распределены. Один изготавливает СВУ, один устанавливает, один проводит провод, еще один взрывает. Они не носят форму, как и в Ираке, вы никогда не догадаетесь, что это враги. У них на лбу не написано, что они талибы.
– У этого парня что-то очень чистая бурка, – продолжал Беннет, – просто идеально чистая. А у второго, как я вижу в бинокль, лицо не деревенского, скорее городского, образованного человека. Нет, они не могут быть местными жителями, сэр. Никак не могут. Не похожи. А парни за их спинами, собирающие хворост, – это, скорее всего, наблюдатели. Они нас заметили, сэр. Парень в бурке выбежал на дорогу, потом бросился назад, двое сели на мотоцикл и умчались в сторону деревни. Остальные тоже быстро расходятся.
– Я полагаю, комментарии излишни, мэм, – Шлихт криво усмехнулся, бросив взгляд на Джин. – Мы появились чуть раньше, чем они нас ожидали. И мы застали их за их грязным делом. А появись мы на несколько минут позже, все было бы тихо и спокойно, никаких примет, и не исключено, мы бы подорвались на их подарочке. Ожидать можно все, что угодно. Никакой опыт не помощник, каждый день все приходится начинать сначала.
– Они могут ставить СВУ по десятку раз в одном и том же месте, им что, из чего его сделать, у них всегда найдется, – раздраженно добавила Кейт и повернулась к Дустуму. – А этот старейшина вчера предлагал вам с сержантом выпить чаю, помнишь? Могу поспорить, эти ребята в бурках посетили его куда раньше нашего и он все знал.
– Местным доверять нельзя, я не устаю повторять, не только вам, но и себе, – ответил переводчик. – Всегда надо быть настороже.
– С катера ни ногой, чертовски верное решение, – негромко произнесла Джин. – Как сейчас наверняка процитировал бы Майкл.
– Что, мэм? – переспросила Кейт.
– С катера ни ногой, – повторила Джин. – Полковник Фостер очень любит эту цитату из фильма. Нельзя сказать, что она здесь некстати.
– Сэр, земля мягкая, – доложил Беннет, – под ней явно что-то есть. Продолжаю сканирование.
– Беннет у нас ас, – заметила Кейт. – Он просто чует эти СВУ. Не зря же он получил прозвище Ищейка.
– Ищейка? – удивилась Джин. – Я что-то подобное недавно читала.
– Да, да, мэм. Так звали героя в фантастической книжке Аберкромби, ну, этой, про Логена Девятипалого, в его трилогии, у нас она есть в библиотеке здесь, на базе, я ее читала. Вы правы, Беннета стали так называть по этой причине. Вообще он лучший водитель «хаски» здесь, в Афганистане, – сказала Кейт с уважением. – У него нюх на СВУ. Если эти парни что-то зарыли, он обязательно найдет.
– Да, это вам не в кабинете сидеть с девяти до пяти, – усмехнулся Шлихт, – не убивать время, поглядывая на часы. Тут надо смотреть в оба, как бы тебя не убили. Уверен, эти парни далеко не убежали. Они где-то рядом и наблюдают, что мы будем делать.
– Сэр, поступило два сигнала с радара, – деловито сообщил Беннет. – Похоже, один заряд прямо посреди дороги, а второй чуть ниже…
– Я вижу его на картинке, Джек. Это нажимная пластина, под самой поверхностью. Сетевой шнур указывает на нажимную пластину, мэм, – Шлихт показал Джин изображение на мониторе. – Нужны положительный и отрицательный полюса, чтобы замкнуть цепь, когда на пластину наступят или наедут гусеницей.
– Я выпускаю робота, сэр, – доложил Беннет. – Полагаю, это займет некоторое время.
– Мы не торопимся, Джек, – пошутил Шлихт. – Особенно на тот свет.
Он заговорил по рации:
– Гардиан-один, Гардиан-один, слышите меня, вызываю базу. Обнаружены два устройства, высылаю копию распечатки сканирования, блокпост один-два, слышите меня? Прием. Да, самодельное взрывное устройство, приводимое в действие жертвой, то есть нажимная пластина.
– Очень простая штука, сэр, – к машине подошел сержант Беннет, в руках он держал две деревяшки, соединенные проводами. – Взгляните, провод снизу, провод сверху, все подсоединено к емкости на сорок литров с горючим, детонатор. Они даже из куска мусора могут смастерить СВУ, это просто кладезь талантов на эту тему. А что морочить голову? Немного нитрата аммония, немного алюминия, все смешать, взять пару проводов из машины, соединить, вот вам и бомба.
– А что провод? Куда он ведет? – серьезно спросил Шлихт.
– Сейчас радар поднимается, мы отъедем, будет видно, сэр, – ответил Беннет, возвращаясь к «хаски». – Вообще шнур двужильный, самый обычный бытовой сетевой шнур, все очень просто, как всегда. Заряд, я уверен, такой же по конструкции, как и тот, который мы только что нашли. Разместить его здесь – пара пустяков, дорога идет наверх, здесь склон, начинается песок, поверхность неровная, заметить не так-то просто. Наверняка, метров двадцать-тридцать отсюда, не больше.
– Ищейка не остановится, пока не будет уверен, что все чисто и безопасно, – сказала Кейт. – Но надо как следует разобраться, что за террористическая группировка закладывает здесь бомбы. Еще раз как следует допросить того старейшину. Когда взорвем снаряды, надо заехать к нему. Будет знать, как водить нас за нос.
– Сэр, взрывное устройство обнаружено, – послышался в наушниках уверенный голос Беннета. – Зароем его поглубже и взрываем. А к слову, сэр, кто взял сегодня из моей тумбочки шоколадные батончики, которые мне прислала мама?
– Батончики украли повстанцы.
– Попрошу не ерничать. Мои солдаты не могли этого сделать, они знают, что со мной по поводу шоколада лучше не связываться. Неужели мне надо закрывать тумбочку и прятать конфеты от начальства?
– Я угостил конфетами Кейт…
– Моими конфетами?! Это нахальство, сэр.
– Джек, не отвлекайся, мама пришлет еще, она тебя не забывает.
– Это правда, – сержант весело рассмеялся. – Хорошо, что она не знает толком, чем я здесь занимаюсь. Она думает, что я просто разъезжаю спокойненько на бэтээре и успокаиваю дикарей, грозя им винтовкой, что-то наподобие полицейского в квартале, где полно мексиканцев. И у меня уйма времени, чтобы съесть шоколадный батончик, а то и что-нибудь посерьезнее. Просто сиди и жуй – не служба, а отдых.
Он обратился к своим помощникам:
– Ракер, все готово?
– Так точно, сэр.
– Тогда огонь, – скомандовал Ищейка. – Взрывать эти устройства весело, подрываться на них кисло.
– Мэм, там, кажется, появился этот старейшина, с которым я разговаривал вчера.
Сержант Ракер махнул рукой в сторону деревни.
– Да, да, это он, в белой чалме и с пышной такой бородой.
– Я говорю, они следят за нами, – криво усмехнулся Шлихт. – Увидели, что затея не удалась, мы не подорвались, а нашли их устройство, вот они и вышли, чтобы отвести от себя подозрения.
– Пойду-ка я потолкую с ним, и без сантиментов, – лейтенант Стролл спрыгнула с машины.
– Кейт, осторожно, – предупредил Шлихт. – Смотри под ноги.
– Он там расхаживает, как дома, – откликнулась Кейт. – Там точно ничего нет, Боб. Дустум, пойдем со мной, переведешь.
– Я тоже пойду с вами, – решила Джин.
– Мэм, это опасно, – Шлихт попытался возразить, но Джин уже спешила за Кейт и Дустумом.
– Это твоя деревня?
Кейт решительно наступала на старика в белой рубахе с вышитым голубыми узорами воротником и кожаной жилетке. Половина его высохшего, испещренного морщинами лица была скрыта белой чалмой. Глаза глубоко запавшие, выражение трудно поймать, в лицо не смотрит.
– Ты вчера сказал моему сержанту, что на дороге ничего нет, а мы за пятнадцать минут нашли два СВУ. Это твои внуки? – она показала на двух подростков, сидевших на пороге дома. – Если ты не будешь мне отвечать, а тем более, если станешь меня обманывать, мои солдаты перевернут эту деревню вверх дном. Дустум, переведи. Что он говорит?
Услышав, что ему сказал переводчик, старик замахал руками и что-то затараторил на своем языке.
– Он говорит, мэм, что всем желает мира, – перевел Дустум. – Он не видел никаких чужаков, и никаких подозрительных устройств тут тоже нет.
– Старая песня, – Кейт безнадежно махнула рукой. – Он прекрасно знал вчера, что поблизости талибы, и не предупредил нас. Вы заметили, мэм, когда мы подъехали к деревне, детишек не было. Обычно они бегают вокруг домов, кричат, гоняют мяч, а тут никого. Тишина. Их не выпускали, ждали, пока пройдет патруль. Эти местные жители знали, что на дороге СВУ, и поджидали, когда оно взорвется, чтобы потом ходить безопасно. Нас они не жалеют, мы для них чужаки. Они не хотят сотрудничать. Если он говорит, что СВУ нет, а мы находим сразу две штуки, что я должна думать о нем?
Кейт пожала плечами, Джин молчала. В проеме двери показалась женская фигура, закутанная в белое покрывало. Джин заметила любопытный взгляд из-под паранджи – ее рассматривали. Старейшина обернулся, женщина тут же исчезла в доме.
– Кейт, идите сюда, ты зря теряешь время, – крикнул из машины Шлихт. – Мы уже закончили. Будем трогаться дальше.
Когда они приблизились, он упрекнул Стролл:
– Что ты хочешь от этих ребят? Они воюют уже лет пятьдесят, не меньше, между собой, с русскими, теперь с нами. Они давно уже выработали тактику, как надо вести себя, чтобы выжить. Они никому не верят, только присматриваются, на чьей стороне окажется преимущество, ту сторону они и займут. Залезайте в машину, и поехали. Получен приказ обследовать заброшенную деревню на предмет активности талибов, здесь недалеко, метров пятьсот, за дюнами. Придется спешиться. На бэтээрах по их деревне не проедешь, очень узкие улочки.
– О, как я это не люблю, – простонала Кейт, усаживаясь рядом с Джин, – наглотаешься пыли, но этого мало. Ходить пешком по земле, начиненной взрывчаткой, – вот удовольствие, верно, мэм? У пешего, нарвавшегося на СВУ, шансов нет, запросто разорвет на куски.
– Госпожа полковник с нами не пойдет, – сказал Шлихт. – Останется в машине. Еще не хватало, чтобы мы лишили армию Соединенных Штатов ее лучшего медика.
– Я сама решу, что мне делать, Боб, – Джин улыбнулась. – По званию я здесь самая старшая, так что вполне могу располагать собой.
– Мой долг – предупредить вас, мэм, – ответил Шлихт почтительно.
– Благодарю, Боб, – мягко ответила Джин. – Я думаю, все обойдется.
– Узкий проход. И пыли в самом деле много.
Джин протиснулась вслед за Кейт между серых глиняных стен и оказалась в полукруглой комнате с одним окном, закрытым обрезком доски. Скудного света было достаточно, чтобы рассмотреть, что лежало на полу.
– Это какой-то хлам, – Джин пожала плечами.
– Не двигайтесь, мэм, – Шлихт остановил ее. – Это не просто хлам, а весьма опасные штуки. Вон там, в углу, совершенно точно шестидесятимиллиметровая мина, а рядом хвост снаряда, его вполне можно использовать, по их понятиям, мэм. Начинить гвоздями, болтами, подшипниками, вставить взрыватель, и готово – нажимная пластина. Если, не дай бог, наступите на такую вещицу, все, что в нее заправлено, полетит в вас, и я не уверен, что вы успеете попросить Господа милостиво вас встретить – так быстро вы к нему отправитесь. Еще раз не дай бог, конечно. Но это в равной степени касается каждого из нас.
– Я понимаю, Боб, – Джин кивнула.
– Сэр, тут в противоположном углу две деревянные штуки, похожие на большие тарелки, – доложил Ракер, – под ними угольный стержень, обернутый белой лентой наподобие скотча.
– Обследуйте все это внимательно, – приказал Шлихт, – и произведите зачистку.
– Эта деревня недалеко от того места, где мы видели талибов, – заметила Кейт. – Не исключено, именно здесь они смастерили СВУ, обнаруженные нами на дороге. И старейшина знал об этом.
– Может быть, знал, может, и не знал, – Шлихт пожал плечами, – но как они устанавливали их, точно видел. Но промолчал, чтобы не связываться ни с ними, ни с нами.
Когда вышли на улицу, Шлихт подозвал к себе солдата.
– Всем рассредоточиться, – приказал он. – Двоих на крышу, следить за окрестностями. Когда заходишь в деревню, – пояснил он для Джин, – не исключено, что где-то в укрытиях могут сидеть их снайперы. Не раз случалось, когда все тихо, и вдруг раз – и ударят из гранатомета. Это война, в которой все непредсказуемо, никогда не знаешь, что ждет тебя за ближайшим поворотом.
– Сэр, впереди пластина…
– Всем стоять.
Не успели пройти и десяти метров по улице, как сержант Ракер, сканирующий дорогу, предупредил об опасности.
– Не исключено, что под ней емкость. Я обследую, сэр. Да, СВУ на батарейках, – доложил он спустя несколько минут. – Но не активная. Батарейка высохла. Видимо, установлена здесь давно.
– Они и на батарейках бывают? – удивилась Джин. – Никогда не слышала.
– В нашем деле много тонкостей, мэм, – усмехнулся Шлихт. – И такое случается. Талибы используют такие штуки, но они не очень надежные. Батарейки быстро разряжаются.
Он повернулся к сержанту.
– Ракер, раскапывать глубже нельзя. Мы не знаем, какой у нее взрыватель. Если он самодельный или излишне чувствительный, он может взорваться в любой момент.
– Ой, собака, – воскликнула Кейт. – Откуда она?
К ним подбежала худая рыжая дворняжка, и капрал Тейлор кормил ее кусочками печенья, оставшимися в кармане.
– Сейчас вернемся к машинам, я тебе дам еще, – сказал он.
– Тейлор, не отвлекайтесь, – одернул его Шлихт. – Успеете еще наиграться на базе. Уверен, эту собаку он точно потащит с собой, – сказал он Джин. – Большой любитель животных. Там у него уже есть парочка подопечных, бродячие собаки в Афганистане благодаря Тейлору скорее познакомятся с американским образом жизни, чем люди.
Шлихт продолжил распоряжаться:
– Ракер, окапывайте осторожно, чтобы не сдвинуть снаряд. Затем все отойдем в укрытие и взорвем его в земле. Сообщите Беннету описание СВУ, пусть доложит на базу.
– Сэр, тут идет провод, – через секунду доложил Ракер.
– Ничего удивительного, – сказал Шлихт. – Еще никогда не было, чтобы они устанавливали СВУ по одной. Они не скромничают. Идем по проводу, но след в след за сканером, ни шагу в сторону, всем ясно? Тейлор, оставь собаку. Смотри, куда ставишь ногу. Дустум, не отставай.
– Сэр…
– Назад! Что там?
– Кажется, еще одно такое же устройство с батареей, но на этот раз активное, – доложил Ракер.
– Очень хитро придумано. Расчет на то, что мы найдем неактивное устройство, успокоимся, а потом подорвемся на активном.
– Да, здесь вокруг мягко, – продолжал Ракер. – Земля явно перекопана.
– Я сожалею, мэм, – Шлихт взглянул на Джин. – Вашим студентам придется вас подождать.
– Что делать, – она пожала плечами. – Сама напросилась. Экскурсия по СВУ, буду знать.
– Двухтактная СВУ с изолятором, шарикоподшипниковое соединение, – Ракер осторожно приподнял жестянку под сканером, – батарея на девять вольт. Внизу восьмидесятимиллиметровая мина со шнуром-детонатором…
– Неплохая штучка, – Шлихт присвистнул. – Не зря прогулялись. Я где-то читал, что войны выигрываются ногами по земле. Чем больше протопаешь, тем скорее одержишь победу. Похоже, это и к нам имеет отношение. Что ж, будем взрывать. Всем отойти. Пятнадцатиминутная готовность. Тейлор, не забудь пса. Ты уже придумал, как назовешь его?
– Дик.
– Вот так, мэм, – Шлихт только покачал головой, – мы тут возимся с миной, а кто-то сзади придумывает имена собачкам. А что еще делать, верно? Если улица узкая и пройти можно только по одному. Удобно.
Он огляделся.
– А где Дустум? Я его не вижу.
– Он прошел в тот переулок, сэр, – доложил Тейлор, показывая направо.
– Я же сказал, ни шагу в сторону! Почему ты не задержал его?
– Я не успел, сэр…
– Черт возьми!
Земля вздрогнула. Из проулка послышался взрыв.
– Стоять! Без паники! Тейлор, на место! Ракер, продолжайте заниматься миной.
Шлихт обернулся к Джин:
– Мэм, я прошу вас пройти со мной. Наверняка нужна помощь.
Она кивнула.
– Кейт, ты тоже. Всем остальным заниматься своим делом, никаких прогулок, – строго распорядился капитан. – Только по команде. Мэм, вы помните? След в след, ни шагу в сторону. Идите за мной.
– Я помню, Боб.
Они осторожно вернулись назад и свернули в проулок, сразу попав в облако дыма.
– Он спустил еще одно СВУ, – негромко произнесла Кейт. – Мне кажется, это нога, мэм… Оторвало ногу…
– Нет, все на месте, – остановил ее Шлихт. – Недалеко ушел Дустум. Вот он, здесь рядом, мэм.
– Сейчас я осмотрю его, – Джин направилась к раненому, но Шлихт схватил ее за руку.
– Стоять. Сначала все просканируем. Тейлор! Обследуйте все вокруг раненого, чтобы доктор могла подойти.
– Слушаюсь, сэр.
– Сколько раз повторять, нельзя ходить туда, где еще не проверяли радиолокатором? – упрекнул Шлихт переводчика.
Тот сидел, прислонившись спиной к стене, обмундирование на ноге было разорвано, ткань промокла от крови.
– Сэр, кажется, главный снаряд где-то рядом, он не сработал, – доложил Тейлор.
Он подмигнул Дустуму:
– Ты легко отделался.
– Ясно. Раненого надо переместить. Кейт, давай перенесем его на безопасное место. Там доктор осмотрит рану, и потом уже отправим к машине.
Шлихт сообщил по рации:
– База один-два, у меня раненый. Высылайте санитарную вертушку. Сообщаю координаты.
– Ну, как?
Дустума опустили на тщательно обследованное место. Джин наклонилась, осматривая рану.
– Кость цела. Можно сказать, царапина. Крови много. Но сейчас я наложу жгут и сделаю перевязку. Все обойдется, – успокоила она переводчика. – В самом деле, легко отделались.
Тот улыбнулся, но в глазах все еще стоял страх.
– У меня такое ощущение, что вся эта деревенька – не что иное, как опорная база талибов, – сказала Кейт. – Может быть, не стоит связываться с разминированием, а просто взорвать ее полностью. Что думаешь, кэп?
– Скорее всего, ты права, – согласился Шлихт. – Ракер, все выходим. Приготовиться к подрыву. Линейный заряд С-4, пустите робота, чтобы он расположил его. Как только робот вернется, будем взрывать.
– И часто приходится это делать? – спросила Джин.
Сделав укол обезболивающего, она ввела Дустуму антибиотик и накладывала повязку в машине.
– Частенько, мэм, – вздохнула Кейт. – Вы сами видели, у них здесь склад. Противотанковые гранатометы, стрелковое оружие, взрывчатые вещества. Такие запасы мы уничтожаем сразу. Вообще саперам Боба приходится разминировать по восемьдесят километров дорог в день, и такие склады попадаются не раз и не два, много. Нас придают Бобу в усиление, так что приходится видеть, мэм, как они работают.
– Робот вернулся, сэр, – донесся голос сержанта Ракера. – Все готово. Ждем приказа.
– Один, два, три. Огонь!
Мелькнула вспышка, раздался взрыв.
– Одним складом меньше, мэм, – заметил Шлихт, заглядывая в машину. – Как дела, Дустум? Я вижу, ты повеселел.
– Уже лучше, сэр.
– Чтобы командир мог спокойно спать, он должен знать, что сделал все, чтобы его солдаты как можно меньше подвергались опасности, – Шлихт забрался в броневик и уселся на свое место. – Тебе повезло, Дустум, что мэм сегодня оказалась с нами. Сейчас дождемся вертолета и двинемся дальше.
– Сэр, может быть, не надо эвакуации, – попытался возразить переводчик, – я закончу рейд с вами.
– Никаких разговоров, – отрезал Шлихт. – Пусть в госпитале все обследуют как надо. Успеешь вернуться. Я правильно говорю, мэм?
– Все правильно, капитан, – ответила Джин. – Я согласна.
Покрытое широкими багровыми рубцами лицо Милисы прояснилось, едва Джин приблизилась к ее постели.
– Я думала, никогда не увижу вас. Мне вообще казалось, что раньше я видела вас только во сне, – проговорила она, шевеля вздернутыми, изъеденными шрамами губами. – Что вас не существовало на самом деле. А потом я говорила себе: ты жива, а значит, и та женщина, которая лечила тебя в Сирии, она тоже существовала. Но лучше бы я умерла. Мне страшно смотреть на себя в зеркало.
Темно-карие глаза девушки заблестели от слез.
– О жизни никогда не стоит сожалеть, ей надо радоваться, – Джин присела на стул у ее постели, ласково взяла за руку, Борис встал за ее спиной, положив руки на плечи. – Я смотрю, ты хорошо уже научилась говорить по-русски, а раньше Снежана жаловалась, что плохо тебя понимала, немного по-русски, немного по-английски, а так все больше жестами.
– Да, я ведь не из Бухареста родом, из Яломицы, глубокая провинция. Русский у нас был в школе, но преподавали плохо, учитель то был, то нет, так и сдали кое-как. Английского и вовсе не преподавали. В Амаре техникум фармацевтический закончила. Там конкурса не было, недобор, желающих учиться было мало, легко поступила. А потом уж в Бухарест, в университет отправилась. Там меня на биологию приняли, у меня химия, биология, румынский язык – все хорошо было. А иностранный там не очень спрашивали, – она виновато улыбнулась, – можешь сказать по-русски «спасибо», «пожалуйста», «до свидания», и то хорошо. По-английски уже в Бухаресте читать научилась, чтобы книги читать по специальности, а говорить – нет, никакой практики не было. Да и то, закончила, а работы в Бухаресте не найти, своих хватает, вернулась в Яломицы, а там школу вскоре закрыли, учить некого, все в город подались. Вот искала работу, вербовщики в Сирию заманили, думала, найду применение по своей биологии, а они меня в бордель, мне даже в голову такое не приходило, документы отобрали, куда денешься? Так бы и умерла там, в Сирии этой, если бы не вы. А как Снежана? Мне сказали, она с вами уехала.