Михаил Зыгарь
Империя должна умереть: История русских революций в лицах. 1900-1917
Террористы и поэты
Савинков возвращается в Петербург. Теперь он играет роль богатого англичанина, революционерка из Киева, 25-летняя еврейка Дора Бриллиант, изображает его жену, 25-летний эсер Егор Сазонов – лакея. Одноклассник Савинкова, 27-летний Иван Каляев, и еще несколько человек изображают извозчиков и торговцев папиросами. Все члены Боевой организации свято верят в то, что делают благое дело.
«Молчаливая, скромная и застенчивая Дора жила только одним – своей верой в террор, – вспоминает Савинков. – Любя революцию, мучаясь ее неудачами, признавая необходимость убийства Плеве, она вместе с тем боялась этого убийства. Она не могла примириться с кровью, ей было легче умереть, чем убить. И все-таки ее неизменная просьба была – дать ей бомбу… Она считала своим долгом переступить тот порог, где начинается непосредственное участие в деле: террор для нее, как и для Каляева, окрашивался прежде всею той жертвой, которую приносит террорист. Эта дисгармония между сознанием и чувством глубоко женственной чертой ложилась на ее характер. Вопросы программы ее не интересовали».
А вот воспоминания Савинкова о своем друге Каляеве: «Каляев любил революцию так глубоко и нежно, как любят ее только те, кто отдает за нее жизнь. Но, прирожденный поэт, он любил искусство. Когда не было революционных совещаний, он подолгу и с увлечением говорил о литературе… Имена Брюсова, Бальмонта, Блока, чуждые тогда революционерам, были для него родными. Он не мог понять ни равнодушия к их литературным исканиям, ни тем менее отрицательного к ним отношения: для него они были революционерами в искусстве… К террору он пришел своим особенным, оригинальным путем и видел в нем не только наилучшую форму политической борьбы, но и моральную, быть может, религиозную жертву».
Егор Сазонов, по словам Савинкова, также верил в победу и ждал ее: «Для него террор тоже, прежде всего был личной жертвой, подвигом. Но он шел на этот подвиг радостно и спокойно, точно не думая о нем, как он не думал о Плеве. Он не имел ни сомнений, ни колебаний. Смерть Плеве была необходима для России, для революции, для торжества социализма. Перед этой необходимостью бледнели все моральные вопросы на тему о "не убий"».
Вечер был чудный
Все члены Боевой организации собираются в Москве. Азеф разрабатывает план нового покушения, метать бомбы поручено Каляеву и Сазонову. Во время обсуждения Каляев, поначалу молчавший и слушавший Азефа, говорит:
– Есть способ не промахнуться.
– Какой?
– Броситься под ноги лошадям.
– Как броситься под ноги лошадям? – спрашивает Азеф.
– Едет карета. Я с бомбой кидаюсь под лошадей. Или взорвется бомба, и тогда остановка, или, если бомба не разорвется, лошади испугаются, – значит, опять остановка. Тогда уже дело второго метальщика.
Все молчат. Наконец, Азеф говорит:
– Но ведь вас наверно взорвет.
– Конечно.
План Каляева действительно гарантирует удачу, но Азеф против: «План хорош, но я думаю, что он не нужен. Если можно добежать до лошадей, значит, можно добежать и до кареты, – значит, можно бросить бомбу и под карету или в окно. Тогда, пожалуй, справится и один».
После этого Савинков и Сазонов идут гулять по Москве. Долго бродят, наконец садятся на скамейке в сквере у храма Христа Спасителя. «"Вот, вы пойдете и наверно не вернетесь, – начинает Савинков. – Скажите, как вы думаете, что будем мы чувствовать после… после убийства?" – "Гордость и радость", – отвечает Сазонов. "Только?" – "Конечно, только"».
Покушение назначено на 9 июля 1904 года, но оно срывается: Сазонов опаздывает. Следующая попытка – 15 июля. Сразу четыре террориста занимают места по маршруту следования Плеве. Сазонов бросает бомбу в карету.
Раздается взрыв – Савинков бежит к месту преступления. Он видит лежащего на земле Сазонова в луже крови. Ему кажется, что товарищ убит, а Плеве жив.
Император Николай II проводит этот день в Петергофе. В своем дневнике он записывает, что ранним утром ему сообщили «тяжелое известие об убийстве Плеве». Обычно сдержанный, в этот раз император даже фиксирует несколько своих мыслей: «Смерть была мгновенная. Кроме него убит его кучер и ранены семь человек, в том числе командир моей роты Семеновского полка – тяжело. В лице доброго Плеве я потерял друга и незаменимого министра внутренних дел. Строго Господь посещает нас Своим гневом. В такое короткое время потерять двух столь преданных и полезных слуг! На то Его святая воля! Тетя Маруся завтракала. Принял Муравьева, с подробностями этого мерзкого случая. Гуляли с Мамá. Покатался с Мишей в море. Обедали на балконе – вечер был чудный».
Глава 5
В которой императрица Александра и императрица Мария спорят, кто из них будет хозяйкой во дворце и в России
Новая вошь
30 июля 1904 года в Петергофе 32-летняя императрица Александра рожает мальчика. Его называют Алексеем. Семья счастлива. Рождение наследника – это окончание злоключений императрицы, которые чуть было не свели ее с ума.
Император забывает даже про войну на Дальнем Востоке, которая развивается не слишком удачно. Чтобы поднять боевой дух армии, всех солдат, воюющих в Маньчжурии, записывают крестными отцами юного цесаревича. Несколько недель Николай II не покидает жену и ребенка, почти не принимает никого из министров, много гуляет с матерью и собирает грибы.
За две недели до рождения ребенка в Петербурге убивают министра внутренних дел Плеве, но император не торопится с поиском преемника: новый министр будет назначен только через месяц. Председатель комитета министров Витте возвращается из европейского турне и привозит письмо от японского посла в Лондоне. Тот предлагает начать мирные переговоры, отмечая, что чем раньше Россия согласится, тем мягче будут условия. Одновременно командующий гарнизоном Порт-Артура генерал Роман Кондратенко пишет императору, что, начав мирные переговоры, можно было бы избегнуть многих серьезных проблем. Николай оставляет оба письма без ответа.
Получив известие о рождении наследника, общество ликует. Впрочем, не все. Алексей Суворин вспоминает историю, которую ему вскоре после рождения царевича рассказывает мебельщик: «Еду сюда с дачи по железной дороге. Разговор о новорожденном наследнике. Радуются. Вдруг какой-то господин очень громко говорит: "Странные какие русские. Завелась новая вошь в голове и будет кусать, а они радуются". Все разом так и притихли. До чего вольно разговаривают, так просто удивительно».
В тот же день император Николай II пишет письмо лучшей подруге жены, черногорской принцессе Милице: «Дорогая Милица! Не хватает слов, чтобы достаточно благодарить Господа за Его великую милость. Пожалуйста, передай каким-нибудь образом нашу благодарность и радость… Ему. Все случилось так скоро, что я до сих пор не понимаю, что произошло. Ребенок огромный, с черными волосами и голубыми глазами. Он наречен Алексеем. Господь со всеми вами. Ники».
«Он», которому Милица должна передать благодарность царя, – это французский экстрасенс Низье Филипп.
Все десять лет совместной жизни Ники и Аликс, предшествовавшие рождению сына, были абсолютным кошмаром для молодой императрицы. Только родив, наконец, наследника, она начинает чувствовать себя более уверенно. До этих пор она молча страдала от непонимания и враждебности петербургского двора, но теперь начинает бороться.
Бороться ради сына, которому, как она считает, предстоит стать русским императором. И если до 30 июля 1904 года императрица Александра не участвовала в российской политической жизни, то этот день все меняет. Она врывается на политическую сцену, чтобы защищать интересы цесаревича – как она себе их представляет.
Любимая внучка, будущая королева, жена Джека-потрошителя
Чтобы понять положение императрицы Александры, необходимо вернуться на четверть века назад. 5 ноября 1878 года Элис, дочь британской королевы Виктории и герцогиня Гессенская, услышала от одной из своих дочерей, что у нее не поворачивается шея. Дети шутили, что девочка заболела свинкой и «будет смешно, если она их всех заразит». Старшая дочь, 15-летняя Виктория, названная в честь бабушки, почитала младшим детям «Алису в Стране чудес» перед сном, а наутро ей поставили диагноз: дифтерия. Потом поочередно заболели остальные дети: шестилетняя Аликс, четырехлетняя Мари, десятилетний Эрнст, а затем и их отец Людвиг, герцог Гессенский.
16 ноября самая маленькая, Мари, умерла. Элис две недели скрывала смерть девочки от остальных детей. 7 декабря она заболела сама и всего неделю спустя также умерла.
Единственным членом семьи, кто не заболел, была вторая дочь Элис и Людвига – Элизабет (домашние звали ее Элла). В тот момент, когда семью поразила эпидемия, ее не было дома, она уехала на каникулы к бабушке, королеве Виктории, в Лондон. После смерти Элис бабушка забрала всех внуков к себе. Младшая, Аликс, стала ее любимицей. В Лондоне девочку стали называть Алике, а еще чаще – Sunny, «солнышко».
Первой красавицей в семье считалась Элла, в нее влюблялись едва ли не все заезжие принцы. Еще до смерти матери 12-летней Элле сделал предложение наследник германского престола, будущий кайзер Вильгельм II. Но она отказала. В 1884 году 19-летняя Элла вышла замуж за российского великого князя Сергея, младшего брата императора Александра III. Свадьба проходила в Зимнем дворце. Именно тогда младшая сестра Эллы, Аликс, впервые приехала в Россию и познакомилась с 16-летним Ники, наследником российского престола. Он приходится ей троюродным братом по отцу.
Аликс и Ники понравились друг другу, но они были еще детьми, и никто не воспринял их симпатию всерьез. Тем более что у бабушки Виктории были грандиозные планы на Аликс.
Когда внучке исполнилось 16 лет, королева Виктория, приглядевшись к ней, решила, что Аликс могла бы стать однажды полноправной хозяйкой Британской империи – то есть ее собственной преемницей.
Наследником Виктории в тот момент был ее сын Эдуард, принц Уэльский, будущий король Эдуард VII. К тому моменту он был уже немолод, ему исполнилось 48, поэтому 70-летняя Виктория просчитывала на несколько шагов вперед. Наследником Эдуарда был его старший сын Альберт Виктор. К нему у Виктории было немало претензий. Принц был совершенно неспособен к учебе (с трудом читал и писал), у него был очень плохой характер, бабушку возмущало то, что он ведет «разгульную жизнь» – так королева писала о нём дочери. Чтобы урезонить потенциального наследника, Виктория решает подыскать ему порядочную жену: с сильным характером, которая могла бы держать мужа в ежовых рукавицах. На эту роль идеально подходит ее любимая Аликс.
В 1889 году Альберт Виктор, по настоянию королевы Виктории, делает Аликс предложение. Но тут на королевскую семью обрушивается скандал: лондонская полиция накрывает мужской публичный дом в Фицровии, на Кливленд-стрит. На тот момент гомосексуализм в Британской империи является уголовно наказуемым преступлением – виновным грозят исправительные работы и до двух лет тюрьмы. Оскар Уайльд будет приговорен по этой статье и отправится в тюрьму только через шесть лет.
Вскоре после облавы на Кливленд-стрит выясняется, что это был не обычный, а великосветский бордель. Одним из его клиентов был лорд Артур Сомерсет, начальник конюшен принца Уэльского. Расследование идет медленно и вяло, но время от времени подробности утекают в прессу. Ни одна британская газета не осмеливается упомянуть имя самого высокопоставленного подозреваемого – зато американская The New York Times прямо пишет, что в деле замешан и принц Альберт Виктор: в статье его называют «маленьким извращенцем», которого «нельзя допускать до британского трона».
Британские историки до сих пор спорят, пользовался ли Альберт Виктор услугами мальчиков-проституток. Некоторые утверждают, что это клевета. Оскар Уайльд считал, что это правда. Так или иначе скандал разгорается, и Аликс отказывает Альберту Виктору. Вместо помолвки принц отправляется в долгое путешествие в Индию. А Аликс едет в Россию навестить старшую сестру Эллу.
Спустя несколько десятилетий британские историки выдвинут еще одну, гораздо более мрачную гипотезу насчет пристрастий несостоявшегося мужа Аликс. Будто бы именно принц Альберт Виктор был таинственным маньяком-убийцей Джеком-потрошителем.
Брак Эллы оказался несчастливым. Несколько лет спустя, когда ее муж великий князь Сергей станет московским генерал-губернатором, вся Москва будет судачить о его гомосексуальности. Впрочем, вся дальнейшая судьба Эллы сложится трагически: после убийства мужа она оставит свет и организует Марфо-Мариинскую обитель, а вскоре после революции саму Эллу также зверски убьют (и канонизируют почти сто лет спустя).
Во время поездки летом 1889 года 17-летняя Аликс вновь встречается с наследником российского престола Ники. У них начинается невинный платонический роман. Родителям царевича, Александру III и Марии Федоровне, гессенская принцесса, наоборот, совсем не нравится, и, когда год спустя она приезжает в Москву в гости к сестре, ее даже не пускают ко двору и не дают увидеться с Ники.
Однако Аликс, столкнувшись с сопротивлением, решает быть настойчивой. Вернувшись домой в Лондон, она принимается учить русский язык, читать русскую литературу и даже брать уроки у священника русской посольской церкви в Лондоне.
Королева Виктория не в восторге от увлечения своей любимицы: она не очень любит Россию и ей совсем не нравится Александр III. Тем не менее она начинает хлопотать за внучку – и по ее просьбе Элла отправляется к своему деверю, императору Александру III, и его жене, чтобы прояснить их отношение к юной Аликс и к ее возможному браку с Ники. Те отвечают, что наследник еще не готов вступать в брак, что он должен еще совершить кругосветное путешествие для расширения кругозора, а кроме того, ему надо пройти военную службу. И что даже если Аликс и Ники друг другу симпатичны, то ничего серьезного тут быть не может, кроме обыкновенных детских чувств, столь часто возникающих между кузенами и бесследно проходящих.
Наследник действительно отправляется в плавание, а Аликс получает конфирмацию по правилам англиканской церкви, хотя поначалу королева Виктория откладывала этот ритуал, чтобы не мешать ее возможному переходу в православие.
И только в 1893 году, когда Александр III начинает сильно болеть, родственники поднимают вопрос о том, что наследнику пора бы жениться. Они впервые спрашивают его мнение – и Ники отвечает, что мечтает жениться на Аликс.
Черная невеста
Весной 1894 года Николай едет на свадьбу Альберта, старшего брата Аликс, в Кобургский замок, родовое поместье покойного мужа королевы Виктории. Свадьбу организует королева Виктория, бабушка жениха, и она же главное действующее лицо на торжестве. Присутствует и германский император Вильгельм II. Наследника российского престола сопровождают дяди: Сергей (с женой Эллой), Владимир и Павел.
В первый же день Ники делает Аликс предложение – она отказывается, объяснив это нежеланием переходить из англиканской церкви в православие. Но тут в дело вступает Элла, которая переубеждает сестру. О помолвке объявлено 7 апреля, почти все лето Николай проводит у невесты в Лондоне, возвращается на родину в сентябре. И едва застает отца живым – состояние Александра III стремительно ухудшается.
В Крым, к смертному одру императора, вызывают и Аликс. Они с Эллой едут в Ливадию. Все происходит очень быстро – принцессам даже приходится воспользоваться обычным пассажирским поездом. Перед смертью император дает свое благословение на брак и 1 ноября 1894 года умирает. За неделю до этого Аликс перекрещивают в православие.
Вся семья едет с гробом императора в Москву, оттуда в Петербург, где 19 ноября его хоронят. А всего через неделю, 26 ноября, Николая и Александру спешно венчают в церкви Зимнего дворца.
«Наша свадьба показалась мне продолжением похоронной литургии по мертвому царю, с одним различием, на мне было белое платье вместо черного», – пишет Александра сестре.
Отношения Александры со свекровью с самого начала не ладятся. Мария Федоровна весьма молода и деятельна, ей, урожденной датской принцессе Дагмар, в момент смерти мужа всего 47 лет, и она вовсе не планирует удаляться на покой. Аликс, ставшая Александрой Федоровной, кажется ей символом всех перемен к худшему в ее жизни. Умирает ее муж, а в дом входит незнакомая холодная девушка, которая станет теперь императрицей вместо нее. «Она пришла к нам с гробом. Она несет нам несчастье» – так говорят про Аликс в столице, называя «черной невестой». Это в точности отражает и отношение вдовствующей императрицы.
Мария Федоровна не собирается уступать Александре Федоровне роль хозяйки петербургского двора. Все первые годы царствования Николая II на торжественных мероприятиях именно вдовствующая императрица занимает самое видное место. В любой процессии она идет первой под руку с сыном, Александра же остается позади, под руку с одним из великих князей. Влиятельная светская дама генеральша Александра Богданович записывает в своем дневнике: «Молодая царица, которая хорошо рисует, нарисовала картинку – мальчик на троне (ее муж) руками и ногами капризничает во все стороны, возле него стоит царица-мать и делает ему замечание, чтобы не капризничал. Говорят, царь очень рассердился на эту карикатуру».
Отношения с петербургским светом у Александры не складываются: он продолжает вращаться вокруг Марии Федоровны, а Александра, как и Николай, во время приемов стоят в углу и разговаривают с двумя-тремя приближенными. Ее считают надменной, хотя за напускным высокомерием скрывается застенчивость.
Единственными подругами новой императрицы стали две черногорские княжны, Стана и Милица, дочери черногорского князя Николая, которых еще Александр III выдал за «второстепенных», по выражению Витте, великих князей («в это время у нас всяких Великих Князей размножилось целое стадо» – так пишет об их замужестве Витте). Не слишком знатных черногорок столичное общество тоже не принимает, и они сближаются с Александрой.
«Черногорки не только гнулись перед нею, как перед Императрицей, но начали проявлять к Ней бесконечную любовь и преданность. Как раз Императрица заболела какою-то желудочною болезнью; черногорки тут как тут, ее не покидают, устраняют горничных и сами добровольно принимают на себя эту неприятную в подобных болезнях обязанность. Таким образом, они втираются в ее фавор и делаются ее первыми подругами», – вспоминает Витте.
«Опять девочка»
3 ноября 1895 года, через год после свадьбы, императрица рожает первого ребенка. Это девочка, которую называют Ольгой. «Рождение дочери Ники и Алике – большое счастье, хотя жалко, что не сын», – пишет в дневнике сестра императора Ксения, ближайшая подруга царя и царицы. «Радость огромная и разочарование, что это девочка, меркнет от сознания, что все хорошо», – пишет Элла.
Роды проходят тяжело. «Вы знаете об ужасных слухах, которые неизвестно кто распускает, будто Алике опасно больна и не может иметь детей и что нужны операции», – вскоре пишет Элла бабушке, королеве Виктории.
Впрочем, через год императрица вновь беременна. Она рожает 29 мая 1897 года. «Утром Бог дал Их Величествам… дочь. Известие быстро распространилось, и все были разочарованы, т. к. ждали сына», – пишет в дневнике великий князь Константин. Дочь называют Татьяна.
14 июня 1899 года в Петергофе родилась третья дочь – Мария. Через две недели с Кавказа приходит известие о том, что от туберкулеза умер младший брат царя, 28-летний цесаревич Георгий. Очередным наследником престола становится следующий брат, Михаил, но ему не дают титула цесаревича, как говорят при дворе, из-за того, что императрица боится, что это помешает появлению на свет мальчика.
Год спустя, в 1900 году, на волоске оказывается и жизнь самого императора. 32-летний Николай II во время отдыха в Крыму заболевает гриппом с осложнениями. Врач, не сразу приехавший из Петрограда, диагностирует у Николая брюшной тиф и объявляет, что все это время императора лечили неправильно. Состояние настолько тяжелое, что собирается срочное совещание на тему престолонаследия в случае смерти Николая II.
Участвуют председатель Госсовета двоюродный дед императора, сын Николая I, великий князь Михаил Николаевич, министр двора барон Фредерикс, министр внутренних дел Сипягин, министр иностранных дел Ламздорф и министр финансов Витте. Последний вспоминает, будто бы именно он сказал, что обсуждать тут нечего – раз у императора нет сына, по закону престол переходит к младшему брату, великому князю Михаилу Александровичу.
А что, если императрица беременна? – спрашивает барон Фредерикс, самый близкий к императорской чете. Витте отвечает, что нет никакой разницы – самодержавная страна не может жить без самодержца, немедленно после смерти одного императора должен появиться новый. А что, если императрица впоследствии родит мальчика? – не унимается Фредерикс. Витте отвечает, что великий князь Михаил, младший брат Николая, очень благородный человек и может сам принять решение, оставаться ли ему царем или отречься в пользу племянника. Все присутствующие соглашаются. Особую деликатность диалогу добавляет то, что Витте ближе всех знаком с Михаилом – он преподает молодому великому князю экономику. Поэтому все присутствующие понимают суть происходящего именно так: министр финансов лоббирует «своего» кандидата.
Несколько дней спустя военный министр Куропаткин приходит к Витте и (по воспоминаниям последнего) заявляет, ударив себя в грудь кулаком, что не даст в обиду свою императрицу. Витте иронично замечает, что таков долг каждого подданного, в том числе и его собственный. Позже он узнает, что о совещании в Ялте было доложено императрице. Она никогда не простит Витте.
«С тех пор, вероятно, получила основание легенда, которая многим была в руку… что я ненавижу Императора Николая II, – пишет Витте в своих воспоминаниях. – Этой легендой, которая могла приниматься всерьез только такими прекрасными, но с болезненною волею или ненормальною психикою людьми, как Император Николай II и Императрица Александра Феодоровна, и объясняются мои отношения к Его Величеству и моя государственная деятельность».
Вскоре после совещания император идет на поправку и выздоравливает. А Александра действительно оказывается беременна, и 5 июня 1901 года в Петергофе рожает четвертую дочь – Анастасию.
Это уже трагедия для всей семьи. «Боже мой! Какое разочарование!.. Четвертая девочка!» – пишет великая княгиня Ксения. «Прости, Господи! Все вместо радости почувствовали разочарование, так ждали наследника и вот – четвертая дочь», – вздыхает великий князь Константин. Сама Александра в отчаянии.
Император нервничает и задает Победоносцеву вопрос – может ли он, в крайнем случае, оставить престол старшей дочери Ольге? Победоносцев отвечает отрицательно: по действующим законам это невозможно, император Павел I, ненавидевший свою мать Екатерину II, принял закон, по которому титул императора передается только по мужской линии. Однако Витте прорабатывает вопрос об изменении закона.
После рождения четвертой дочери Мария Федоровна начинает вслух говорить о возможном разводе, ведь если Александра не может родить наследника престола, значит, ее сыну надо подобрать другую жену. Царь искренне любит жену и даже не думает об этом, но разговоры, которые ведет старый двор, доводят Александру до истерики.
Возможно, Мария Федоровна добилась бы своего, если бы от государственных дел ее не отвлек неожиданный поворот в ее собственной личной жизни. Пятидесятилетняя вдова Александра III влюбляется в абхазского князя Георгия Шервашидзе, назначенного управляющим ее двора. В 1902 году они женятся морганатическим браком – князь Шервашидзе не становится членом царской семьи, что не мешает ему стать одним из самых влиятельных придворных. Новый отчим императора может решить многие вопросы, которые не под силу членам правительства.
