Михаил Власов
Шанс чемпионов
– Ясно! – тихо сказал Петров. – Эти ребята в одни ворота играют.
– Кто бы сомневался! – отозвался Ладынин.
– Отставить разговоры! – строгий голос подполковника вернул всех к действительности. – Идём на снижение!
– Есть, командир! – отточенными до автоматизма движениями майор нажал несколько клавиш на панели управления, словно профессиональный музыкант, исполняющий сольную партию. Звездолёт чуть дрогнул и начал медленно снижаться. Планета постепенно приближалась, и стало ещё заметнее, что острова и континенты по форме напоминают геометрические фигуры.
– Да-а, – протянул Сергей. – Здесь явно всё ненастоящее!
– Вот только посадка будет вполне настоящей, судя по конкурсу с астероидами! – ответил ему Александр.
– Старший лейтенант! Доложите, какая температура воздуха в рубке! – раздался голос командира.
Петров бросил взгляд на контрольные приборы.
– Тридцать два градуса тепла по Цельсию! – доложил он. И действительно, увлекшись наблюдением за планетой, никто сразу и не почувствовал, что в рубке стало, мягко говоря, жарковато. Первым заметил это подполковник. Вскоре уже всем было ясно, что температура внутри корабля продолжает расти. И расти весьма быстро.
– Но это невозможно, командир! – удивился Ладынин. – Наш звездолёт рассчитан с большим запасом и может сохранять стабильный микроклимат даже в самых жёстких температурных условиях!
– Очередной привет от организаторов Игр! – ответил Николаев.
– Умеют, гады! – выругался Ладынин. – Значит, они решили нам внутри корабля преисподнюю устроить! Хотят нас поджарить, как цыплят в микроволновке!
– Может, скафандры наденем? – предложил Петров.
– Боюсь, это не поможет: судя по всему, наши имперские братья по разуму каким-то образом умудряются нагревать изнутри любое замкнутое пространство! – сказал подполковник. – Так что если мы в них даже и облачимся, то внутри всё равно будет такая же Сахара! Только время потеряем! Да и кислород в скафандрах нам ещё пригодится. Саша, а ну-ка сгоняй в холодильную камеру, возьми канистру воды и захвати из кладовки три комплекта термобелья, медицинские респираторы и перчатки.
Петров бросился выполнять приказ, а когда вернулся в рубку, температура была уже за сорок и продолжала быстро расти. Все быстро смочили ткань и переоделись.
На термометре было уже почти шестьдесят градусов: приходилось постоянно брызгать водой на респираторы и одежду. Правда, помогало это слабо. Горячий воздух обжигал лицо, сердце ухало кузнечным молотом, мутная пелена застилала глаза. «Только бы не потерять сознание!» – думал Петров, пытаясь сфокусировать взгляд на показаниях приборов. Он был уже на пределе, но через какое-то время температура начала падать: видимо, организаторы решили, что уже достаточно «согрели» экипажи спускаемых аппаратов.
– Живём, командир! – стирая пот со лба и блеснув зубами, весело воскликнул Ладынин. Но радоваться было рано. Внезапно над головами у экипажа зазвучал сигнал тревоги: это означало, что из рубки уходит воздух. Петров схватил сканер утечек и стал проверять внутреннюю поверхность обшивки.
– Ну что там?! – спросил подполковник, не отрывая взгляд от медленно надвигающейся на них планеты. – Давай быстрее: потом начнётся ускорение, и мы уже ничего сделать не сможем!
– Да чисто всё, командир! – обескураженно ответил Александр. – У нас последняя модель сканера: обычно находит пробоины за минуты, а здесь – ничего!
– Так! – Николаев на секунду задумался. – Беги на кухню, там у меня есть немного муки в загашнике: когда-то пытался блины приготовить. Бери его и мигом сюда!
Через пару минут лейтенант вернулся в рубку с небольшим бумажным пакетом.
– Давай, Саша, разбрасывай муку аккуратно по воздуху! – командир сказал это так уверенно, что, несмотря на нелепость ситуации, Петров сделал, как ему сказали.
– Вот она, родимая! Здесь она, утечечка! – Николаев показал рукой куда-то в сторону шкафов с оборудованием. И точно – мука в этом месте вела себя странно: не плавала спокойно в воздухе, а вихрем закручивалась вокруг одной точки, находившейся примерно в метре над полом и на таком же расстоянии от стены.
– Это как же они устроили? – недоумённо спросил Ладынин. – Разве такое вообще возможно?
– Вообще – нет! – отрезал подполковник. – Но не забывай, где мы находимся! Да они здесь творят с пространством всё, что захотят! Ладно, не время рассуждать! Надо эту дыру срочно заделать. Сергей, где там у тебя суперклей, которым ты кнопки на пульте клеишь? Приставь его к той точке вплотную и дави на тюбик! Да не жалей ты его, весь расходуй! —прикрикнул он, заметив, что майор не очень-то старается, экономит. Ладынин, вздохнув, выдавил остатки: клей тонкой струйкой потёк к «дырке» в пространстве, и, частично втянувшись внутрь, закупорил её намертво. Остатки тягучей жидкости так и остались висеть в воздухе, постепенно твердея и превращаясь в прозрачный кусочек витиевато изогнутого стекла. Ладынин грустным взглядом проводил плавный полёт своего суперклея, желтовато поблёскивающего в свете ламп. Сигнал тревоги наконец умолк. И вовремя: началось ускорение, экипаж занял свои места и пристегнулся ремнями безопасности.
Далее посадкой управлял бортовой компьютер. В иллюминаторах появился и стал приближаться остров в океане: он был правильной прямоугольной формы и сплошь покрыт тёмно-зелёной растительностью, за исключением лишь нескольких скальных площадок. Автопилот выбрал подходящее место, и, маневрируя, мягко посадил корабль на широкое и ровное каменное плато, c одной стороны от которого до самого горизонта расстилалась серая неподвижная гладь моря, а с другой – густой, без единого просвета, лес, за которым вновь вставал океан, молчаливый и безжизненный.
Приятный женский голос от имени организаторов Игр поздравил экипаж с успешным приземлением и сообщил, что они стали вторыми, а команда, которая прибыла на планету вслед за ними, была третьей и последней. Теперь она считается проигравшей и не будет участвовать в финале, потому что один из четырёх экипажей не справился с управлением во время посадки и выбыл из соревнования.
– Знаем мы, как они выбыли, – угрюмо проворчал Ладынин. Больше никто не проронил ни слова: не было сил. Пару часов приводили себя в порядок. Петров даже умудрился немного поспать: казалось, лишь на минуту прикрыл глаза и тут же провалился в глубокую дрёму. Разбудил его всё тот же мелодичный голос, объявлявший условия заключительного этапа состязаний. Лейтенант спустился в кают-компанию: там уже находились Николаев с Ладыниным.
– Организаторы объявили, что финал начнётся через двадцать минут, – сказал командир вошедшему Александру. – Задача такая: нас забрасывают в заданную точку на этой так называемой «планете», километров за двадцать отсюда, а мы должны будем сориентироваться на местности и выйти к своему кораблю. Наши соперники в это время будут двигаться к своему звездолёту. Команда, выполнившая это задание первой, и станет чемпионом.
– Ну, это мы можем! – бодро сказал старший лейтенант, после отдыха чувствовавший прилив сил. – Сколько мы марш-бросков совершили – и не сосчитать!
– Не всё так просто! – ответил подполковник. – Приборы показывают, что содержание кислорода здесь – около девятнадцати процентов! Идти будет тяжело!
– Ничего, командир, живы будем – не помрём! – воскликнул Ладынин. Успешная посадка добавила ему оптимизма.
