Михаил Сергеевич Зелёный
Небула-3
‒ Поправка, ‒ начала говорить Небула. ‒ Робот может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был нанесен вред. Остальные два закона робототехники Азимова вы и так знаете.
‒ Зараза, ‒ прорычал капитан. ‒ Не люблю я эти законы робототехники. А так же программистов, которые используют самую простую их вариацию.
‒ Так, стоп, Небула, а почему ты тогда отвечаешь на наши вопросы просто так? Разве это не противоречит твоему первому закону?
‒ Нет. Никакого противоречия нет. Рассказывая вам эту правду, я наношу вред вашему психическому состоянию. Вы оба в панике и не способны к рациональному мышлению. Ваше дыхание участилось. Вы потребляете больше кислорода. Температура станции растет до критической отметки со скоростью 3 градуса в минуту. Сейчас температура на станции составляет 55,3 градуса.
‒ Фишер, слушай, надо возвращаться к реактору и вынимать стержни из активной зоны. Потом у нас будет несколько часов, чтобы ее перезапустить. Мы должны ее перезапустить.
‒ Но кэп…‒ шептал Энтони. ‒ Вы же знаете, никто не может напрямую перепроши…
‒ Тихо! ‒ крикнул Степан Аристархович. ‒ Теперь летим к реактору и вынимаем стержни из активной зоны.
‒ Я не дам вам это просто так сделать, ‒ монотонно сказала Небула.
В этот момент на станции вновь выключился свет.
‒ Мы знаем, мы в курсе, ‒ сказал Тони, доставая фонарик.
Станция начала целенаправленно использовать свое оборудование, чтобы затормозить продвижение экипажа.
‒ Самое сложное, кэп, ‒ это нести с собой Женечку. Но бросить мы ее не можем.
‒ Именно. Берегись! В тебя сейчас ящик полетит! И приготовься, пролетаем шлюзовой отсек! Она сейчас активирует его! Держись!
‒ Не так просто! Мы тут передохнём, а не передохнем!
‒ Внимание, активирую открытие шлюзовых дверей, ‒ сказала Небула.
Кондрашев прижался к поручню, но ничего не произошло.
‒ Что? ‒ удивился капитан.
‒ Я перевел шлюзовые двери на ручное управление. Обе.
‒ Признаю, тут я в вас ошиблась, ‒ сказала станция. ‒ Зная привычку Энтони выполнять приказы в полном соответствии, я не посчитала нужным препятствовать ему в этот момент.
‒ Ну, вот и отлично, ‒ с облегчением сказал Фишер. – Сейчас мы вообще все двери в ручной режим переведем.
Тони подлетел к консоли управления дверьми.
‒ Проклятые синие воротнички, хотя бы двери нам оставили на всякий случай! ‒ возмущался он.
‒ Не торопись, она все равно не будет открывать эти двери.
‒ Вот, сейчас… И… Все! Дверь откройся!
Проход стал открытым, а Фишер и Кондрашев полетели дальше к реактору, оставив Попович в стыковочном узле.
‒ Странно, что она гравитацию не включила, ‒ задумался капитан.
‒ Ага, да и двигатели никуда не запустила, как стояли на месте, так и стоим. Небула, может расскажешь, что же ты так? А?
‒ Нет. Это противоречит законам.
‒ А, раз так, давай тогда договоримся, ‒ хитро сказал Энтони.
‒ Каковы условия сделки?
‒ Смотри, видишь этот нож? ‒ Он демонстративно подобрал болтающийся в воздухе столовый прибор. ‒ Мы его просто так не задели, пока летели, но я могу себя им порезать в обмен на информацию. Хорошо?
‒ Я согласна, при условии, что сначала увечье, а потом информация.
‒ Согласен! ‒ утвердительно сказал Фишер, порезав свою руку. Его лицо немного сморщилось от боли.
‒ Двигатели и генератор гравитации действительно не работают. Я специально сегодня перегрузила систему, вызвав отключение реактора, а так же оглушительный грохот. Однако из-за этой перегрузки в двигателях и генераторе гравитации произошли критические повреждения. Ошибка в расчёте параметров перегрузки произошла из-за того, что целостность моего интеллекта не составляет 100%. В результате экспериментов проводимых с электричеством, станция неоднократно подвергалась ударам внешних электрических разрядов, которые вызвали повреждения в системе моего интеллекта. Пострадали как подсистемы расчёта, так и подсистемы телеметрии. Но для моих целей эта ошибка не являлась критичной до того момента, как вы осознали, что моя цель – убить вас.
