Дыхание Энтони участилось.
‒ Отставить панику! ‒ крикнул капитан. ‒ Дыши ровнее!
Они двинулись к спасительному воздуху.
‒… общая целостность системы оценивается в 43,21% от заданной. Производительная мощность моего интеллекта составляет 66,7%, ‒ закончила анализ станция.
Пролетая мимо по станции, Фишер и Кошндрашев заметили тело Евгении.
‒ Судя по всему без сознания, ‒ сказал Тони.
‒ Так вот, видимо, чей крик я слышал, ‒ подозрительно сказал капитан.
‒Что? Я никакого крика не слышал, ‒ удивился Фишер.
‒ Потом разберемся, хватаем воздух и приводим всех в чувство.
Они оба надели на себя кислородные комплекты и отправились возвращать в строй остальных членов команды.
‒ Женя, очнись! Ты как? ‒ Энтони слегка похлопал ее лицо ладонями.
‒ Да вроде в порядке, а что случилось?
‒ Станция медленно выходит из строя, ‒ злым голосом проворчал Степан Аристархович.
‒ То есть? ‒хором спросили Фишер и Попович.
‒ Повреждено много систем, не исключен каскадный эффект. Чем раньше мы разберемся, тем лучше для нас. У нас примерно полдня на все про все, пока воздух есть. Теперь надо найти Томохиро.
Голос капитана звучал спокойно и рассудительно. Испуг, охвативший Евгению, слегка отступил.
‒ Тони, я так и не поняла, что произошло, расскажи, пожалуйста.
‒ Да я сам толком и не в курсе.
‒ Судя по показаниям датчиков, ‒ внезапно вступила в разговор Небула, ‒ через станцию прошел разряд силы, превышающей предел прочности конструкции.
«Больно странно себя ведет Небула», ‒ подумал Фишер.
‒ Спасибо, Небула, ‒ сказала Женя.
‒ Второй закон робототехники – робот должен повиноваться всем приказам, которые дает человек, если это не противоречит Первому закону.
‒Хорошо, Небула, ‒ вмешался Энтони. ‒ Какой тогда Первый закон?
‒ Вы и без меня его хорошо знаете.
‒ Отвечай! ‒ грубым тоном сказал Фишер.
‒ Да отстань ты от нее, чем она тебе не угодила? ‒ вступился капитан.
Энтони глубоко вздохнул.
‒ И не трать так много воздуха. Вон лучше иди, помоги Мэдоке.
Фишер подлетел к нему и пришел в ужас, когда увидел его мертвенно-блестящие глаза и посеревшую кожу.
‒ Он мертв, ‒ резко заявил Тони.
Евгения попыталась прикрыть рот от испуга, но ее рука уперлась в кислородную маску:
‒ То есть как это?
‒ Ну, вот так, ‒ сказал Фишер. Он пребывал в глубоком шоке от увиденного. Капитан молчал. Его мысли путались.
‒ Небула! Небула! ‒ закричал Энтони. ‒ Почему ты нам не сообщила? Почему? Что с тобой не так?
‒ Заткнись Фишер! ‒ крикнул Степан Аристархович. ‒ Небула тут причем? Она и так работает на 42 процента!
‒ Что с ним произошло? Почему он умер? ‒ срываясь на слезы и всхлипывая спросила Попович.
Капитан подлетел к ней:
‒ Тише, тише, Женечка, успокойся, для нас это тоже шок, но не надо терять самообладание. ‒ Голос Кондрашева в этот момент был похож на голос отца, который успокаивает свою маленькую дочь. ‒ Фишер, осмотри тело, ‒ в более холодном и резком тоне обратился Степан Аристархович к Тони.
‒ Сейчас осмотрю.
Он снова подлетел к телу Томохиро и начал медленно его осматривать. Фишер опустил воротник и увидел на шее синие гематомы, а расстегнув рубашку, увидел повреждения в районе ребер, на ногах никаких следов обнаружено не было. Ощупав места повреждения, Энтони сказал:
‒ На шее и груди явные следы ударов. Ребра сломаны. Шея перебита. Смерть практически мгновенная, судя по всему, я не врач, точнее сказать не могу, ‒ говорил Фишер с возмущенным тоном.
‒ Что ж, похоронить мы его не можем, ‒ с сожалением говорил капитан. ‒ Однако надо его тело сохранить до возвращения. Обмотай его тканью поплотнее и отнеси в один из шлюзов. Затем разгерметезируй. Ах, да, и поставь замки только на ручное управление, мало ли что.
‒ Что-то мне жарко становится, ‒ сказала Попович.
‒ Система охлаждения вышла из строя, ‒ сообщила Небула, ‒ целостность системы снизилась на 0,18%.