– Насколько мне известно, в Германии, сейчас, работают, как минимум, две резидентуры. Одна немногочисленная, 10‑15 человек. Она благополучно доживёт до конца войны. В 2021 году рассекретят её руководителя, незадолго до его смерти, между прочим. Информация об остальных членах группы раскрыта не будет. Вторая сеть, сейчас, вероятно, тоже немногочисленная, будет быстро расти за счёт немецких и швейцарских антифашистов. Десятки, если не сотни человек. Для сохранения управляемости их разделили на несколько ячеек. Но не то в 1942, не то в 1943 году гестапо арестовало почти всех, уйти смогли только 2‑3 человека11.
– Предательство? – спросил Судоплатов.
– Нет. Конечно, кто‑то не выдержал пыток и выдал всех, кого знал. Но провал начался со взлома шифра. Несколько радиостанций, сотни страниц текста ежедневно и всё зашифровано одним шифром. Более, того, этот же шифр использовался для прямой связи между руководителями разных ячеек. А самое страшное, что тем же шифром шло согласование с Центром новых кандидатур на вербовку. А там настоящие имена, адреса, должности… В общем, по мере расшифровки накопившихся гор радиоперехватов немцы получили практически полный список агентов. Знаю, криптографы уверяют Вас, что шифр абсолютно надёжен. Он действительно очень хорош. Но не существует не поддающихся взлому шифров. Вопрос только времени и ресурсов. А немцы задействовали на работе над этим шифром много людей, квалифицированных и дисциплинированных людей. И времени у них ушло много, но результата они добились.
Кстати, о взломе шифров. Взломать можно любой шифр, невозможно взломать язык. Американцы, во время войны с японцами на Тихом океане, использовали… Или правильнее сказать, будут использовать в качестве радистов индейцев какого‑то там племени. И они просто передавали радиограммы азбукой Морзе, но на своём языке. А японцы упорно ломали шифр, но так и не догадались, что это язык, о существовании которого они не знают.
– Насчёт языка – это интересно. Я уже понял, что Вы можете предложить решение всех проблем, о которых сообщаете. Что предложите в данном случае?
– А я думал, что профессионалов не интересует мнение профана. Сейчас резидент, наверно, один, разделение произойдёт позже. Наверно, надо передать ему несколько запасных шифров. Естественно, не по радио, а через тайниковую операцию. Или, лучше, несколько тайниковых операций, чтобы не класть все яйца в одну корзину. И определить правила их использования. Не уверен, что это ещё возможно: посольство в Берлине наверняка под плотным наблюдением, а завтра будет арестовано, в Швейцарии немецкие спецслужбы чувствуют себя вольготно и, держат наше посольство под колпаком. Но безвыходных ситуаций не бывает, что‑нибудь придумаете.
– Я Вас понял. А вторая проблема?
– Вообще‑то она не Ваша, это проблема Главкома ВВС. Как я говорил на совещании, в моей версии истории немцы в первые часы войны уничтожили почти всю нашу авиацию на аэродромах, остатки добили в течение одного или двух дней. После этого принялись за безнаказанный обстрел наших колонн. Движущихся как в сторону фронта, так и от него. Наши безлошадные лётчики в этих колоннах уходили в тыл. Причём, зачастую, уходили в прямом смысле этого слова, пешком. А их голубая форма была хорошо видна сверху и немцы, заметив её, выцеливали их специально12. В общем дополнительные и совершенно неоправданные потери специалистов, которых страна готовила по много лет и заменить которых было сложно. Когда это поняли, весь лётный состав переодели в форму общевойскового цвета. Я думаю, что если сообщить об этом Главкому ВВС, то процесс можно существенно ускорить. В идеале сменить форму можно уже сегодня. Что бы не сообщать Главкому обо мне, можно сфабриковать разведданные, якобы, наш разведчик смог заглянуть в какой‑то приказ или инструкцию для пилотов Люфтваффе, где написано о голубой форме. А это уже Ваш профиль.
И, чтобы два раза не заглядывать в один и тот же приказ, стоит в этом же разведдонесении написать, что лётчикам Люфтваффе рекомендуется уничтожать наши штурмовики ИЛ‑2, заходя с задней полусферы, как наименее защищённой. Но, если в кабине стрелка имеется пулемёт, то приближаться к ИЛам сзади настоятельно не рекомендуется. Надеюсь, этого будет достаточно, что бы авиационные начальники сообразили отказаться от выпуска одноместных Илов и вернулись к двухместному варианту, который, собственно, и был разработан Ильюшиным.
– А чем плохи одноместные Илы?
– Они, как и истребители, хорошо вооружены спереди и совершенно беззащитны сзади, но вести манёвренный бой наравне с ними не могут, слишком тяжёлые. Вот немцы и будут заходить одноместным ИЛам в хвост и спокойно сбивать. А к двухместному сзади так просто не подойдёшь, встретит огнём.
– Я понял, немедленно кому‑нибудь поручу.
Судоплатов встал и выглянул в коридор.
– Заходите. Нашли жильё?
– Так точно, квартира в соседнем доме.
– Хорошо, отправляйтесь туда.
– Товарищ Тихонов сказал, что в форме мне туда нельзя.
– Раз сказал, пусть найдёт решение.
– Он велел зайти через полчаса.
– Полчаса – это долго, не стоит товарищу Рябову столько времени торчать в нашем коридоре.
– Прошу прощения, – вмешался Сергей Петрович, – а столовая здесь есть? А то я последний раз ел больше двенадцати часов назад.
– Значит, сходите в столовую, вместе поешьте, а потом вернитесь к Тихонову. Пойдёмте, я дам приказ охране.
Судоплатов вышел в коридор последним, запер дверь кабинета, провёл всех до выхода из Управления и сказал караульному:
– Эти двое имеют право в течение двух часов проходить в Управление и выходить из него.
И снова те же коридоры с красной ковровой дорожкой и лестницы, но народу в них прибавилось. Минут через 5 они дошли до столовой.
В довольно просторном зале стояло около двадцати застеленных скатертями столиков на четверых. Народу почти не было, занято было только три столика и за ними сидело, в общей сложности, четыре человека. Обычной в столовых 70‑80‑х годов линии раздачи не было. Вместо этого в сторонке стояли три девушки в белых передниках. Подавальщицы13, догадался Сергей Петрович. Он уже видел такие фартучки, когда в начале 80‑х подрабатывал в военном госпитале.
Как только Сергей Петрович и Крымов сели за стол в дальнем углу, к ним подошла одна из девушек.
– Нам чего‑нибудь посытнее.
– Хорошо, – ответила девушка и ушла, видимо, в сторону кухни.
– Как мне к Вам обращаться? – спросил Сергей Петрович у Крымова, – А то Крымов – слишком официально, а по званию, похоже, за пределами этого здания будет нельзя. Кстати, какое у Вас звание, а то я в этих кубиках‑ромбиках не разбираюсь.
– Виктор. Младший лейтенант госбезопасности.
Минуты три они сидели молча, потом девушка принесла им по порции бефстроганов с картофельным пюре, по стакану чая в металлических подстаканниках (ну прямо как в поезде 70‑х годов) и по ватрушке с творогом. Поставила корзиночку с чёрным хлебом и столовыми приборами и отошла. Следующие пять минут было не до разговоров. Доев ватрушку, Крымов спросил:
– Повторить?
– Обязательно. Но сначала спать.
– Тогда идёмте.
Крымов встал и пошёл к выходу.
– А расплатиться? – спросил Сергей Петрович вставая.
– Это служебная столовая, здесь посторонних не бывает, а наши продовольственные аттестаты регистрируются при зачислении в штат.
– Но я‑то не в штате.
– От одной порции не обеднеют. Да и нет у них возможности принять деньги, ведь чужих здесь просто не может быть.
Обратный путь дался Сергею Петровичу тяжелее, его всё сильнее клонило в сон. Пост на входе в 1‑е управление пропустил их без вопросов. Когда зашли в предпоследнюю дверь налево, их уже ждал пожилой человек с пустыми петлицами и комплект одежды для Крымова. Он тут же переоделся в светло‑серые брюки, полосатую футболку с длинным рукавом, вязаный свитер и белые парусиновые туфли. Переложив удостоверение, ключи и деньги в карманы брюк, Крымов задумчиво покрутил в руке пистолет.
– Не волнуйтесь, сейчас я приму его по описи и у нас он будет в полной сохранности.
– Не сомневаюсь. Только, как мне кажется, моё новое задание требует, чтобы я был всегда вооружён.
– Кобуры скрытого ношения под Вашу одежду у меня нет. А другой одежды, подходящей к нынешней погоде, у меня то же нет.
– Ну ладно, – Крымов положил пистолет на стол, – думаю, что сегодня он мне не понадобится. Но к завтрашнему дню постарайтесь найти что‑нибудь подходящее, – перехватив насмешливый взгляд кладовщика, он добавил, – Я, естественно, не имею права Вам приказывать, решение будет принято теми, кто приказывает мне.
Минут пять они заполняли и подписывали бумаги, потом Крымов убрал один экземпляр описи в карман и они пошли к выходу из Управления. За дверью, около поста охраны, их ожидал невысокий худой юноша лет восемнадцати с пустыми петлицами. Сергей Петрович заметил, как охранник показал ему на Крымова. Молодой человек вытянулся по стойке смирно и громко, на весь коридор, отрапортовал:
– Товарищ старший лейтенант госбезопасности, кандидат Меньшов приказом дежурного по наркомату капитана госбезопасности Гущина прикомандирован к Вам до особого распоряжения.
– Прибыл, значит. Во‑первых, не ори на весь наркомат. Во‑вторых, раз уж тебя прислали ко мне, переоденься в штатское. В‑третьих, когда переоденешься, найдёшь нас по адресу, который возьмёшь у дежурного по 1‑му управлению НКГБ14. В‑четвертых, когда найдёшь, стучи громче, мы будем спать. Свободен!
– Разрешите обратиться?
– Обращайся.
– Как мне получить адрес у дежурного по 1‑му управлению НКГБ если меня не пускают в это управление.
– Предъяви письменный приказ и караульный свяжется дежурным. А если нет письменного приказа, то пусть эту проблему решает тот, кто прислал тебя ко мне.
Крымов подхватил Сергея Петровича под руку и пошёл по коридору. До выхода добрались метут через пять. Но с выходом возникли сложности – Сергея Петровича охрана входной двери не выпустила. Крымов предъявил своё удостоверение, но его прав не хватило. Тогда он куда‑то позвонил, доложил о создавшейся ситуации, передал трубку постовому и вопрос был улажен.
Выйдя из здания, повернули направо, затем в первую улицу налево. Сергей Петрович взглянул на табличку на углу: Малая Лубянка. Идти пришлось недалеко, метров через 150 зашли в подъезд дома справа, поднялись на второй этаж, прошли по плохо освещённому коридору и Крымов открыл ключом дверь. Квартира оказалась двухкомнатной. В ближней ко входу комнате стоял диван, на нем лежал комплект белья, в дальней стояла застеленная накрахмаленным бельём кровать.
– Вам сюда, – сказал Крымов, указывая на комнату с кроватью, – а я лягу на диване.
В комнате было душно. Сергей Петрович открыл окно, посетил туалет, разделся, достал из сумки и раскрыл зонт, положил его на пол для просушки, лёг и почти сразу уснул. В середине дня мочевой пузырь потребовал ещё раз отметиться в туалете. По дороге туда Сергей Петрович увидел, что на кухне сидит тот самый кандидат, который подходил к Крымову у входа в 1‑е управление НКГБ. Сейчас он был одет в штатское. Увидев Сергея Петровича, кандидат вскочил и собрался рапортовать, но Сергей Петрович приложил палец к губам и прошёл в туалет. Облегчившись, он вернулся в комнату и лёг спать дальше.
Проснулся он уже в сумерках. На кухне горел свет. Совершив обязательный ритуал, Сергей Петрович, как был в трусах, зашёл туда и поздоровался с Крымовым:
– Добрый вечер, а пожевать ничего нет?
– По магазинам ещё не ходили. Одевайтесь, пойдём в ведомственную столовую.
– Опять будем прорываться со стрельбой? – пошутил Сергей Петрович.
– Нет, Вы уже в штате, вот Ваше временное удостоверение. Постоянное не смогли сделать, так как нет фотографии.
Сергей Петрович взял протянутый ему лист плотной бумаги формата А615. В левом верхнем углу был красный герб СССР, под ним типографский текст: «НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ» и впечатана на машинке дата – 21 июня 1941 г. Справа и ниже, во всю ширину листа, шёл текст, частично отпечатанный в типографии, частично впечатанный на машинке:
«Временное Удостоверение личности. Выдано РЯБОВУ СЕРГЕЮ ПЕТРОВИЧУ в том, что он состоит на службе в 1‑м управлении НКГБ в должности консультанта. Заместитель наркома внутренних дел СССР по кадрам капитан государственной безопасности Б.П.Обручников. Действительно до 30 июня 1941 г.»16
Стояли подпись и печать.
– Серьёзная бумага. А где молодое дарование?
– Отпустил отдыхать. Он нам понадобится завтра, если не выделят кого‑нибудь поопытнее.
Подгоняемый голодом, Сергей Петрович быстро оделся, сложил и засунул во внутренний карман безрукавки зонт и они пошли в здание НКВД. Временное удостоверение вопросов на входе не вызвало и уже через 10 минут они входили в столовую. Народу здесь явно прибавилось, но проблем со столом не возникло. В столовой почти все посетители были в форме, но на людей в штатском особого внимания не обращали. В этот раз, на просьбу Крымова принести «что‑нибудь посытнее» им дали свиную отбивную (с косточкой!)17 с гречкой, кисель и пирожок с рисом18. На предложение Крымова повторить, Сергей Петрович поинтересовался, а нет ли чего полегче. «Полегче» оказались блинчики с творогом и сметаной и чай.
После ужина Крымов предложил зайти в отдел кадров.
– Вообще‑то в такое время он не работает, но похоже, что после Ваших сообщений подняли по тревоге всех. Не исключено, что и кадровики на месте. Да и рядом это.
Оказалось, что действительно рядом, через 3 двери от столовой. В отделе кадров их встретила женщина лет тридцати в штатском. По поводу постоянного удостоверения для Сергея Петровича она сказала, что фотограф на месте, но фотографироваться с такой щетиной нельзя, да и одеться желательно поприличнее. По поводу Крымова она сказала, что он откомандирован в распоряжение заместителя начальника 1‑го управления НКГБ СССР, если надо, то она может оформить выписку из приказа. На что Крымов ответил, что пока не требуется, а вот пропуск нужен.
– Не принимают они наших пропусков, – проворчала женщина, но, всё же, села заполнять бланк. Писала она не торопясь, ученической ручкой, потом зарегистрировала в журнале, заставила Крымова расписаться в получении, потом достала штемпельную подушечку с печатью, проштамповала пропуск и отдала его Крымову.
– Спасибо, до свидания, – и они вышли в коридор.
После отдела кадров пошли в 1‑е управление. По дороге Крымов объяснил, что это управление занимается внешней разведкой и имеет квартиры, в которых селит нелегалов, когда они, по каким‑то причинам, приезжают в Москву.
У знакомой двери входа в Управление предъявили охраннику пропуск Крымова и временное удостоверение Сергея Петровича, но тот пропускать отказался, мол не хватает какого‑то штампа.
– Тогда вызовите дежурного по управлению, – сказал Крымов, – И не забудьте назвать ему наши фамилии.
Охранник позвонил по телефону и менее чем через минуту дверь открылась, из неё выглянул человек с одной шпалой в петлицах и приказал охраннику:
– Пропустить. А документы давай сюда.
Когда дверь закрылась, он, мельком взглянув на бумаги, продолжил, обращаясь к Крымову:
– Пропуска я зарегистрирую, а вам, сейчас, к товарищу Судоплатову, – развернулся и быстро пошёл по коридору.
Сергей Петрович растерянно посмотрел на Крымова:
– Я не помню, которая дверь.
– Ничего, я помню.
Крымов прошёл по коридору и постучал в одну из дверей. Из‑за неё что‑то ответили и они вошли. Кроме Судоплатова в кабинете никого не было. Судоплатов предложил им сесть около стола для совещаний.
– Ну что ж, Сергей Петрович, Ваша информация о диверсантах, похоже, подтверждается. У меня нет последней сводки, но по состоянию на восемнадцать часов было зарегистрировано четыре обрыва связи. А вот перебежчик не появлялся.
– Точно помню, был такой антифашист, то ли ефрейтор, то ли капрал. Может, что‑то напутал с датой или временем…
– Ладно, память вещь ненадёжная. Вы когда о нём узнали?
– Наверно, в семидесятых годах. А может и того раньше, ещё в школе, значит в шестидесятых.
– А сюда попали?
– Из 2021‑го.
– Больше сорока, а то и пятидесяти лет, многое можно перепутать. Теперь о Вас. В этом здании Вам лучше не маячить, если что понадобится, идите в здание напротив19, ваши пропуска там тоже действуют. Кстати, вашей группе там выделено временное помещение, – обратился Судоплатов к Крымову. – За подробностями обратитесь к коменданту здания. Вещи и оружие получите то же там, на складе нашего управления.
Судоплатов посмотрел на часы и вздохнул.
– До завтра свободны. У вас в квартире есть городской телефон, когда понадобитесь – вас вызовут.
– У меня есть ещё информация по разным направлениям, – сказал Сергей Петрович, – В частности один пункт, возможно, придётся реализовывать уже завтра.
– В какое время?
– Это зависит от скорости наступления немцев и расстояния от границы до армейских складов.
– Вы считаете, что немцы дойдут до складов?
– Немцы дойдут до Москвы…
Судоплатов задумался.
– Речь идёт об уничтожении складов? У меня своих дел невпроворот… Я доложу начальству, пусть решают. Может, и с подчинением вашей группы наконец решат, в наше Управление вы не вписываетесь.
Выйдя в коридор Крымов несколько секунд подумал, пошёл к выходу, но остановился у последней двери налево. Только он собрался в неё постучать, как дверь открылась и из неё выскочил встрёпанный человек с тремя кубиками на петлицах.
– Дежурный по Управлению здесь?
– Да, – и побежал по коридору.
Крымов задумчиво посмотрел ему вслед:
– Весело у них тут, – и заглянул в не закрывшуюся дверь, – Можно?
– Заходите.
Дежурный по управлению молча выдал им бумаги и потянулся к телефону, показывая, что времени на разговоры у него нет.
– Товарищ лейтенант госбезопасности, разрешите обратиться?
– Обращайтесь, – дежурный оставил телефон в покое и тоскливо посмотрел на Крымова.
– Товарищ Судоплатов приказал, если что, обращаться не сюда, а в здание напротив. Я там никогда не был, не знаю, где искать ваше Управление.
– Я тоже ещё не был, мы туда только переезжаем. Где‑то на третьем этаже.
– Спасибо и до свидания!
Выйдя из здания, Крымов уверенно пошёл через улицу (в 21‑м веке здесь будет служебная парковка) ко входу в «здание напротив». Дверь, действительно, располагалась напротив выхода из здания НКВД, рядом с крайней витриной сорокового гастронома. Мельком глянув в удостоверения двоих людей в штатском, охранник потерял к ним всякий интерес. Но Крымов задержался и спросил:
– Где находится комендант здания?
Охранник был немногословен:
– Направо, первая дверь налево.
Осмотревшись, Сергей Петрович увидел, в конце холла сетчатую шахту лифта, вокруг которой шла лестница, перед лифтом направо отходил коридор. Крымов прошёл в этот коридор, открыл первую дверь налево и зашёл в кабинет. Сергей Петрович последовал за ним. В кабинете за письменным столом сидел пожилой лысоватый мужчина с тремя кубиками в петлицах.
– Товарищ младший лейтенант госбезопасности. Я младший лейтенант госбезопасности Крымов. Где расположено выделенное мне помещение?
– Предъявите документы,
– Пожалуйста, – Крымов показал удостоверение, не выпуская его из рук.
– Минуту.
Комендант покопался в ящике стола и достал связку из трех ключей.
– Вот, пожалуйста. Последний кабинет налево в правом коридоре на третьем этаже.
– Спасибо.
Подойдя к лестнице, Крымов уточнил:
– На лифте или пешком?
– Пешком.
Поднявшись на третий этаж, Крымов замер в раздумье: который коридор комендант считал правым? После недолгих колебаний он завернул направо от лестницы. Коридор был коротким и оканчивался дверью с постом охраны перед ним. Предъявив документы, они прошли в дверь и оказались в продолжении коридора. Крымов постучал в первую дверь справа, потом слева, обе оказались запреты и на стук никто не откликнулся. Зато вторая дверь справа открылась. Крымов спросил, где склад, выслушал ответ, закрыл дверь и пошёл по коридору. Сергею Петровичу не оставалось ничего другого, как пойти за ним. Дойдя до конца коридора Крымов завернул за угол и постучал в третью дверь справа. Секунд через тридцать дверь открылась, из неё выглянул человек лет тридцати с пустыми петлицами и вопросительно посмотрел на Крымова. Тот спросил:
– Склад здесь?
– Да.
Покопавшись в карманах, Крымов достал бумагу, развернул её и показал человеку в дверях, видимо, кладовщику.
– Мне сказали, что мои вещи теперь здесь.
Внимательно изучив бумагу кладовщик сказал:
– Вы хотите забрать свою форму?
– Форму тоже могу забрать, если ты её запакуешь. Но, сейчас, меня интересует оружие. Утром я просил подготовить что‑нибудь для его ношения под одеждой. Но думал, что приду завтра, а получилось сейчас.
– Да, я в курсе. Вам уже приготовили. И куртку и кобуру. Заходите.
Комната, куда они зашли, оказались разделённой на две неравные части прилавком вроде магазинного. В дальней, большей, части комнаты стояло несколько стеллажей, развёрнутых торцами к двери и окну в противоположной стене. Кладовщик сразу прошёл за прилавок и перекрыл проход в нём. Покопавшись на одном из стеллажей, он принёс серый холщовый мешок и лёгкую куртку, подошёл к другому стеллажу и спросил:
– Под правую или левую руку?
– Лучше под обе, – ответил Крымов.
– Под обе по особому распоряжению.
– Тогда под правую.
Кладовщик положил на прилавок кобуру с какими‑то странными ремнями. Немного подумав, Сергей Петрович решил, что это наплечная кобура, он видел такую в известном сериале про Питерских сыщиков. Тем временем кладовщик прошёл к стоящему в левом ближнем углу сейфу. Открыв сейф ключом, висевшем на тонком кожаном ремешке, прикреплённом к поясу брюк, кладовщик вынул из него бумажный пакет и сразу запер сейф, а пакет положил перед Крымовым.
– Проверьте, Ваш?
Крымов вынул из пакета пистолет, прочитал номер, затем достал две обоймы и проверил патроны в них.
– Где расписаться?
На этот раз заполнение бумаг заняло не более двух минут.
Расписавшись в нужных местах, Крымов одел кобуру, сверху куртку (посмотрев на неё, Сергей Петрович понял, что видел такие в старых фильмах, но как называется такой фасон он не знал), вставил обойму в пистолет, передёрнул затвор (кладовщик слегка дёрнулся и открыл рот, но промолчал), убрал пистолет в кобуру, потом левой рукой засунул запасную обойму куда‑то под куртку и сказал кладовщику:
– Спасибо и до свидания, – Сергею Петровичу, – Пойдёмте, – и направился к двери.
Выйдя в коридор, они повернули направо и дошли до конца коридора. Немного повозившись с ключами, Крымов открыл последнюю дверь слева. Комната оказалась довольно просторной, с большим окном. В ней стояли 2 письменных стола, несколько стульев и сейф с приоткрытой дверцей. Заглянув в него, Крымов засунул внутрь мешок с вещами и пошёл к двери.
– Сегодня нам тут делать нечего.
Выйдя в коридор, он запер дверь ключом и они направились к выходу. Выйдя из здания, Сергей Петрович поглядел на витрину сорокового гастронома – она была тускло освещена, магазин, явно, был закрыт. Они повернули налево и пошли в квартиру, в которую их поселили. На Малой Лубянке им встретилась большая, человек пятнадцать, компания веселящейся молодёжи. «Ночь на 22‑е июня, – вспомнил Сергей Петрович, – Выпускной бал».
Зайдя в свою комнату, Сергей Петрович нашёл розетку, достал из сумки зарядку, вставил её в розетку, подключил телефон, сел на стул и стал вспоминать, о каких событиях войны и послевоенного периода стоило бы рассказать, чтобы попытаться улучшить будущее и, в идеале, предотвратить развал страны. Зашёл Крымов:
– Чем занимаетесь?
– Да вот, записываю для памяти, о чем надо рассказать.
– Дадите посмотреть?
Сергей Петрович подумал, ещё раз просмотрел записанный текст и покачал головой.
– Нет, тут есть пункты, о которых Вам знать не стоит, по крайней мере без санкции высшего начальства.
– И сколько человек, по Вашему мнению, могут иметь доступ к этому секрету?
– В идеале – один.
Ещё минут через пятнадцать список был готов:
Склады
Устав
Главком ВВС
* Лёгкие ночные бомбардировщики
* ПЕ‑2
Начальник медуправления
* Пенициллин
* Сфагнум (кукушкин лен)
Управление боеприпасов (?)
* Кумулятивный заряд
* Противотанковый гранатомёт
* Противотанковые бомбы
Управление вооружений (?)
* Переходный патрон
* Калашников (или НКВД?)
Начальник тыла
* Разгрузка?
3 ошибки Сталина
Ленд‑лиз
Бадаевские склады
Экономическая модель
Ракетно‑ядерный щит
Лженауки
Выключив телефон, Сергей Петрович с удивлением понял, что хочет спать. Посетив туалет, он пожелал Крымову спокойной ночи, разделся и лёг в кровать. Но уснул не сразу, мешали мысли о том, как и почему он провалился в прошлое. Очень хотелось верить, что это произошло не в результате какого‑то природного явления или ошибки экспериментаторов из далёкого будущего (был такой сюжет в каком‑то фантастическом рассказе семидесятых годов), а был, непонятно кем и как, переброшен целенаправленно. Потому что только такой вариант давал надежду на возвращение назад в будущее и встречу с любимой женой.
Потом он вспомнил про пандемию и вновь задумался, не занёс ли заразу в прошлое. Но решил, что усилия правительства по вакцинации уже создали достаточно высокий популяционный иммунитет, и вероятность заболеть была минимальной. Тем более, что сам он привился вторым компонентом отечественной вакцины ещё в мае20. С этой мыслью он и уснул.
Уже лет пять Сергей Петрович без будильника просыпался в шесть утра плюс‑минус тридцать минут. Вот и теперь он проснулся в четверть седьмого. Не спеша сделал зарядку с преобладанием упражнений на растяжку мышц спины, сходил в туалет, умылся и прополоскал рот (зубной щётки не было), глядя в зеркало, почесал отросшую щетину (бритвы тоже не было) и зашёл на кухню. Холодильника там не оказалось. Пошарив по шкафам, Сергей Петрович убедился, что, кроме довольно скромного набора посуды, в них ничего нет, грустно вздохнул и пошёл обратно в комнату. В коридоре встретил уже одевшегося Крымова.
– Доброе утро! Правильно ли я понимаю, что завтрак нам не светит?
– Доброе утро! Почему же, сейчас сходим в столовую, в новом здании она, вроде, тоже есть.
– Нам же велели сидеть около телефона и ждать вызова. Кстати, а радио или радиоточка здесь есть? Стоит последить за новостями.
– Вы чего‑то ждёте?
– Конечно. В МОЕЙ истории о начале войны было объявлено в 12 часов, обращение правительства зачитал Молотов.
– Вы же говорили, что война начнётся… началась в четыре утра.
– Да, в четыре. Но, из‑за проблем со связью, Генштаб не смог быстро разобраться в обстановке и обращение было готово только после одиннадцати. Если по радио что‑то скажут раньше, значит моя информация помогла и связь удалось сохранить.
– И почему товарищ Молотов, а не товарищ Сталин?
– Не знаю, почему, но Сталин выступил по радио только через неделю21. Недоброжелатели говорили, что растерялся и заливал страх вином. Но лично я думаю, что у него были проблемы со здоровьем. Сталин ведь перенёс несколько микроинсультов, да и умер от инсульта. В смысле, умрёт. А я, похоже, умру от голода.
– Если оденетесь, то не умрёте.
Крымов пошёл умываться, а Рябов – одеваться. Минут через десять они входили в здание. Крымов выяснил у караульного на входе, что столовая находится на первом этаже, а потом спросил:
– Откуда можно позвонить по внутреннему?
– Звоните отсюда, – и показал на стоящий на столе телефон.
Крымов взял трубку, набрал короткий номер и, дождавшись ответа, сказал в трубку:
– Старший лейтенант госбезопасности Крымов. Запишите в журнал, что я нахожусь в столовой нового корпуса.
Положив трубку, он пошёл в сторону столовой, Сергей Петрович последовал за ним. Столовая, действительно, находилась на первом этаже, чуть дальше комнаты коменданта здания. В её просторном зале явно были расставлены ещё не все столы и подавальщица была только одна. Зато на входе висело меню. Может, такое было и в основном здании Наркомата, но Крымов к нему не подходил, а Сергей Петрович не заметил.
Выбор блюд в меню был не очень богатый – по два варианта в каждой позиции. Сергей Петрович выбрал жареную рыбу с картофельным пюре, какао и какую‑то булочку, Крымов взял то же самое. Еду пришлось ждать минут пять, вряд ли её готовили под заказ, скорее разогревали на плите (микроволновок‑то ещё не придумали). Как и в первой столовой, хлеб подали не спрашивая. Ели не спеша, но молча. У обоих было много вопросов, которые хотелось бы задать сидящему напротив человеку, но оба понимали, что столовая, даже служебная столовая НКВД, не лучшее место для этого.
Поев, пошли обратно на квартиру. С поста охраны у выхода из здания Крымов опять куда‑то позвонил и доложил, что возвращается к месту постоянной дислокации. Немного не доходя до подъезда, их поджидал кандидат Меньшов в штатском. Зайдя в квартиру Крымов выдал ему деньги и приказал купить продуктов. Меньшов уже повернулся к выходу, когда Рябов сказал:
– Вы бы список составили, а то накупит, чего не надо, а про необходимое даже не подумает.
Карандаш и бумага нашлись в ящике письменного стола в комнате, в которой ночевал Крымов. Сергей Петрович в выбор продуктов не вмешивался, только напомнил про соль, а под конец попросил купить зубную щётку и порошок и бритвенные принадлежности. Крымов почесав щетину на подбородке, велел отложить продукты на потом а начать с аптеки и галантереи. И выдал ему ключ от входной двери.
Заперев дверь за Меньшовым, Крымов прошёл на кухню и включил висящую над столом тарелку громкоговорителя. Передавали концерт по заявкам. Сергея Петровича он не интересовал, тем не менее он сел с телефоном на кухне и задумался, что бы ещё внести в список тем, даже минимальная информация по которым могла бы благоприятно сказаться на будущем развитии страны.
Крымов сел напротив и, немного помявшись, спросил:
– Сергей Петрович, а как оно там будет в будущем?
Рябов выключил телефон и пару секунд подумал над ответом:
– Да в общем‑то также, как и сейчас. Нет, техника и уровень жизни, конечно, сильно продвинутся вперёд. Вот такие телефоны детям будут покупать, когда они пойдут в первый класс школы. От Москвы до Ленинграда можно будет доехать на машине за шесть часов, на поезде за четыре или долететь на самолёте за час с мелочью. Люди полетят в космос, пока не далеко, не дальше Луны, но вокруг Земли уже лет двадцать летает космическая станция с экипажем. Не говоря уж об автоматических аппаратах, которые крутятся по своим орбитам сотнями. Эти спутники работают на разведку и геологоразведку, помогают метеорологам и капитанам Севморпути, обеспечивают связь, наблюдение за лесными пожарами и сельскохозяйственными вредителями и многое другое. Но самое главное, люди, остались прежними. Большинство честно работают в меру своих сил и способностей, но хватает и тех, кто работать не хочет, зато готов украсть или убить за не очень‑то большие деньги. И самая страшная категория, люди, готовые оболгать соседа или знакомого, чтобы отобрать у него что‑то, не важно, что: комнату в коммуналке, должность на работе, убрать с дороги более талантливого конкурента или просто напакостить более успешному соседу или знакомому. Правда для этих поставили довольно жёсткий заслон – в уголовном кодексе прописана ответственность за ложный донос в виде лишения свободы на несколько лет и эта статья реально применяется.