Михаил Назаров
Заброшенное метро
Глава 4
Пахну́ло засохшей кошачьей мочой и горькими окурками. Стараясь дышать ртом, я посветил на лестничный пролёт и сразу же обратил внимание на отсутствие входа в подвал.
– Не понял. А где подвальная дверь? Нам точно сюда?
– Точно, точно. Сейчас удивишься. – Загадочно улыбнулся Макс.
Он поднялся на площадку первого этажа и дёрнул за ручку обитой дерматином двери квартиры без номера. Дверь со скрипом распахнулась.
– Мы вскрыли замок ещё позавчера. Пришлось повозиться, кстати. – пояснил он, – Прошу!
Макс был у нас спецом по замкам, всегда носил с собой набор отмычек. И если ему пришлось повозиться – значит замок был действительно непростой. А это как-то не очень вязалось с обычной, на первый взгляд, дверью старого дома. В голове опять заиграли слова из всё той же песни: "Забиты окна, и мрак стоит извечно в нём…"
Мы зашли внутрь и оказались в узкой прихожей. Запах кошатины сменился на запах старых обоев, бабушкиного шкафа и клопов. Квартира была хоть и ветхой, но вполне обычной. Никакого намёка на вход в подвал. Решив всё же воздержаться пока от вопросов, я молча последовал вперёд за Ксюхой и Серёгой в одну из комнат. Опять ничего. Старый уродливый комод, такое же кресло и письменный стол. Меня начали терзать сомнения и ожидание подвоха. Уж не в этой ли комнатёнке мне предстоит отметить юбилей.
– А ну-ка, шаг назад, Лёха! – Серый наклонился и взялся за край ковра, на котором я стоял. Дождавшись, пока я сойду, он резко дёрнул его, обнажив квадратный люк прямо по центру пола.
– Ну? Как тебе?! – спросила Ксюха.
– Неожиданно! – искренне ответил я и заметил в её взгляде гордость за то, что удалось-таки меня удивить. Я улыбнулся и похвально покивал головой. Серёга потянул крышку люка за складную скобу и откинул её на пол.
– Дальше мы не ходили. Оставили тебе возможность полезть туда первым.
В тёмный проём, словно в погреб, вела деревянная лесенка. Я присел на край стола, подбирая слова.
– Просто нет слов, ребят. Я, конечно же, сочту это за честь, но прежде, – я снял рюкзак и достал из него бутылочку ещё холодного вискаря, – предлагаю по стаканчику!
Возникла неловкая пауза.
Вообще, у нас было заведено правило: никакого алкоголя до и во время вылазок, из соображений безопасности. Но это касалось охраняемых и сложных объектов по понятным причинам, а сегодняшний подвал, наверное, можно не считать таковым. По крайней мере, на мой взгляд. Тем более – праздник, как-никак.
– А я уж думал, не предложишь! – оживился и подошёл ко мне Макс – Что это у нас тут? Вискарь?
– Ага!
Ксюха и Серёга улыбались, а значит, – всё было нормально. Я расставил в ряд пластиковые стаканчики и наполнил их «Джеймсоном». Ксюхе отдельно разбавил Колой в соотношении примерно один к двум и достал шоколад.
– А с чего ты взял, что мне нужна кола? – спросила меня в лоб Ксюха.
Я оторопел и завис, уставившись на неё с приоткрытым ртом. А действительно, с чего?
– Да я шучу, расслабься, – она звонко хихикнула. – всё правильно. Прям позаботился, молодец какой! – она взяла стаканчик и отломила себе дольку шоколада, одарив меня кокетливой улыбкой.
– Тост! – Серёга поднял свой «бокал». – За Лёху…
Он вдруг замолчал, а мы какое-то время стояли и ждали, когда он продолжит, но продолжения не последовало. Весь тост только что был сказан.
– Типа, краткость – сестра таланта, да, Серый? – вскинул бровь Макс.
Серёга лишь повёл плечами. – Ну, за Лёху, так за Лёху! Вздрогнем!
Мы чокнулись и выпили. Алкоголь обжигающим теплом растёкся по желудку.
– Ух, хорошо! – поморщившись, сказал Макс и потянулся за шоколадом.
– Ага! – согласился я. В мозг приятно шибануло хмелем. Сразу захотелось о чём-то поговорить.
– Серёг, смотри, а стол – прям такой же, как в твоей каморке был, когда мы с тобой познакомились.
– Ну… да, похож.
– Ксюх, а ты не слышала эту историю, кстати?
– Нет. Расскажите!
– Короче, мы с Максом полезли как-то на мясокомбинат. Было нам лет по пятнадцать, да, Макс?
– Около того.
– Ну так вот. Комбинат был уже давно заброшенный, толком не охранялся. На всю территорию – один охранник в будке. Мы даже не парились, перемахнули через забор и спокойненько пошли себе к цехам.
И всё бы ничего, вот только…
– В тот день этим охранником оказался Серёга! – закончил за меня Макс.
Ксюха чуть не поперхнулась:
– Да ладно?!
– Ну, я не то чтобы работал там, мне лет-то как и им было ещё. – усмехнулся Серёга. – Батя просто попросил подменить на пару часов, куда-то ему отъехать надо было. А тут эти два дрища. Смотрю, идут такие, в край обнаглевшие, в открытую вообще. Ну, думаю, дай-ка разомнусь.
– Ага. Побежал нам наперерез. Выскочил из-за угла, как чёрт из табакерки, когда Макс только собирался в окно открытое пролезть. Ну мы тут же драпанули от него, благо бегаем быстро.
– Как нам казалось. – Макс поднял вверх указательный палец.
– Да. В общем, Серёга догнал нас в два счёта, схватил за шкирки, как щенят обосанных, и повёл в свою будку.
Мы заржали, вспоминая те события, а Ксюха обалдело качала головой.
– Так всё и было. – закивал Серый. – Привёл их, значит, усадил. А они давай откупаться от меня. Причём, какими-то копейками.
– Да мы не готовы к такому повороту были, у нас на кармане – рублей триста, на шаверму и пиво после ходки. Последние ему предлагали, а он ни в какую. Робокоп, блин. Ну, думаем, всё, сейчас в отдел сдаст.
– Да жалко мне их стало, вижу – пацаны-то нормальные вроде. – Он похлопал Макса по спине. – А вот то, чем они занимаются – меня как-то заинтересовало. Я их начал расспрашивать, как и чего, где ещё бывали, как пробирались, детали, в общем.
– Вот-вот! Нас это больше всего удивило. Денег не берёт, ментам не звонит, стоит и вопросами странными сыплет. Подумали, может он того… – я покрутил пальцем у виска. – Короче, в отдел Серый нас тогда не сдал, а отпустил в обмен знаешь на что, Ксюх?
– На что? – она заинтриговано вскинула брови.
– На то, чтобы мы его на следующую ходку с собой взяли.
– Серьёзно? – Ксюха посмотрела на засмущавшегося Серёгу. – Блин, мальчики, это так мило. Давайте выпьем за вас! Вы такие клёвые!
Я налил всем ещё по стаканчику и убрал бутылку в рюкзак. Пока, пожалуй, хватит. Остальное – на обратном пути. Мы выпили и стали собираться. Всем уже не терпелось спуститься. Я на правах именинника полез первым и очутился в узком подвальном коридоре. Воздух здесь был сырой, но тёплый, пахло водопроводными трубами.
Я помог спуститься Ксюхе, следом пошёл Макс, последним слез Серёга, прикрыв за собой крышку люка.
Я осмотрелся. На кирпичных стенах и трубах обильно конденсировалась влага, а на бетонном полу местами виднелись небольшие лужицы. Подвал как подвал.
– Ну чего встали? – нетерпеливо буркнул Макс, и мы двинулись вперёд. Эхо звонко понесло наши шлёпающие шаги вдаль, в тягучую загадочную темноту. Я попытался представить братьев Иконниковых здесь, в этом подвальном коридоре, и не смог. Как-то пока недостаточно круто для них. Оставалось надеяться, что лучшее ждёт нас впереди.
Вскоре перед нами возник Т-образный «перекрёсток» – ещё один коридор шёл перпендикулярно нашему. Тут уже надо было думать, куда идти.
– Смотрите, все трубы уходят направо. – заметил я.
– И? – нахмурился Серёга.
Я и сам не знал, к чему сказал это, но предчувствие толкало меня сейчас пойти налево. Проход без труб почему-то показался мне интереснее.
– Давайте туда, там нет труб.
– Очень логично. Молодец, Лёх! – саркастически похвалил меня Макс, бросив на меня сочувствующий взгляд, но спорить не стал.
Я собрался спросить у Ксюхи, захватила ли она мелок, но увидел, что она уже выводит им белую стрелку на стене, указывая направление к лесенке. Умничка. Из-за отсутствия труб в проходе стало свободнее, и мы шли уже не в ряд, а по двое. По пути нам то и дело попадались небольшие ответвления, заканчивающиеся тупиками или наглухо заваренными дверными проёмами. Мы пробрались уже достаточно далеко, и давно вышли за границы дома, когда проход вывел нас в небольшое захламлённое помещение. Пол здесь был весь завален строительным мусором: прогнившими досками, битым кирпичом и обрезками труб. Вдоль боковых стен валялись чугунные вентили, лопаты и кирки, вёдра с засохшим цементом, а в углах образовались целые завалы из деревянных ящиков и жестяных бочек, кажется, из-под солидола.
– По жопе бы надавать тому, кто устроил здесь этот бардак! – возмутилась Ксюха.
Действительно, впечатление было такое, будто какой-то псих специально и с большим усердием это всё раскидал.
– Аккуратнее, смотрите под ноги! – сказал я и, стараясь не наступать на мусор, медленно направился к дальней от нас стене. Из темноты навстречу мне выплыл чёрный прямоугольник железной двери. Я жестом подозвал парней, и мы начали внимательно её осматривать, в то время как Ксюха морщила нос в сторонке. Ей здесь определенно не нравилось. Похоже, это было совсем не то, чего она ожидала от своих братьев.
– Простите, ребят, завела вас чёрт знает куда, сама не понимаю. Может, мы что-то напутали? Может, нам надо было там, вначале, свернуть направо или…
– Нет, Ксюх, ничего мы не напутали. Смотри. – я указал пальцем на чёрный прямоугольник с кнопками на стене рядом с дверью, – Это кодовая панель, видишь?
Ксюха безразлично кивнула. Я вздохнул, думая, как бы попроще объяснить.
– Не кодовый замок, как на той парадной, а современная кодовая панель, Ксюх. Что это означает?
– Ничего. – она пожала плечами.
– Нет, это означает, что её установили здесь намного позже того дня, когда кто-то навёл тут этот бардак. И вот ещё что! Кодовые панели так просто не ставят. Зачем они в подвале?
Ксюха заметно оживилась.
А Макс добавил:
– И дверь добротная, тяжёлая, не такая старая, какой должна быть. Я вам так скажу, Дамы и Господа… То, за чем мы сюда пришли, – он потыкал пальцем в металл, – находится за этой дверью!
– Что бы это ни было. – согласно кивнул Серёга.
Глаза у Ксюхи сразу заблестели.
– Так мы можем её открыть?!
Я посмотрел на Макса. Тот лишь развёл руками и покачал головой.
– Ксюш, я тебя очень прошу, скажи, что ты знаешь код. Пожалуйста.
Она молча уставилась на меня, хлопая ресницами.
– Код, какие-то цифры… Может, они что-то называли? Постарайся вспомнить.
– Кажется, да, какие-то ещё цифры Олег записывал под диктовку этого Владимира Тимофеевича.
– Вот, отлично! Какие?
– Ох! – Ксюха зажмурилась, отчаянно пытаясь вспомнить.
– Четвёрка там была вроде… Девятка…
– Та-ак!
– Хотя нет, насчёт девятки не уверена… Может, шесть…
Наконец, она сдалась и виновато опустила голову. – Нет, не вспомню. Хоть убейте.
Я с сожалением вздохнул.
– Ладно, ничего. Ты и так большая молодец!
– Да уж…
Она грустно улыбнулась.
– М-да, фигово… – выдохнул в потолок Макс. В помещении повисло неловкое молчание. Было очень досадно, и возвращаться совсем не хотелось. Макс ещё раз решил осмотреть кнопки под разными углами в надежде разглядеть хоть какие-то следы потёртостей, но тщетно – они были изготовлены из прочного пластика с шероховатой поверхностью. Ничего там не разглядишь.
Он отошёл в сторону и плюхнулся на один из ящиков у стены. Раздался треск невыдержавшей древесины, затем грохот и стон Макса:
– Да твою же…
Я посветил на завал и увидел его торчащие вверх ноги.
– Макс! – мы бросились его доставать. – Ты как?
– Не знаю! Блин, быстрее!
– Это всё чёрная кошка, – заворчал Серёга, откидывая ящики в сторону, – надо было обойти, говорил же.
– Ой, не смеши. – прокряхтел я, поднимая Макса за руку. – Ну не повезло нам в этот раз, значит повезёт в дру…
И вдруг замер, глядя на выпавший из стены кирпич. Оставленная им выемка находилась прямо над полом, в том месте, где только что стоял один из сдвинутых Серёгой ящиков. В двух метрах от двери.
Все посмотрели в направлении моего взгляда, и, наверное, подумали о том же, о чём и я.
– Вот ты глазастый чёрт! – восторженно выкрикнул Макс.
Серёга наклонился над выемкой:
– Лёх, подай-ка лопату вон там.
Я тут же метнулся за одной из валяющихся лопат.
– А, нет! Лучше кирку!
Точно, кирку! Она как раз лежала под ногами. Ухватившись обеими руками за черенок, я с трудом вытащил её из-под наваленных сверху досок.
Приняв инструмент, Серёга размахнулся и что есть силы ударил по ближайшим к выемке кирпичам. Стена гулко содрогнулась, с потолка посыпалась пыль и штукатурка.
Кирпич треснул на двое, и со следующего удара обвалился. Получалось! Кладка в этом месте была сложена халтурно. Нам очень повезло. Однако, кирпичный слой оказался двойным, и пришлось изрядно попотеть, по очереди сменяя друг друга, прежде чем над полом образовалась дыра.
Запыхавшийся Макс припал к ней, светя внутрь фонарём.
– Нормально! Пролезем. Все, кроме Серёги.
– Почему это кроме меня? Узко, что ли?
Макс поднялся, отряхивая ладони.
– Не. Там написано, что особо суеверным вход воспрещён.
– Что? Да иди ты… – махнул на него Серёга.
– Сам иди.
Они оба засмеялись.
Право лезть первым опять выпало мне. Пришлось, правда, снять рюкзак, чтобы не застрять. Выбравшись, я помог вылезти остальным. Серёга сразу же развернулся и подтянул к дыре с обратной стороны ящик, а с этой – прикрыл проём лежащим рядом на полу куском фанеры. Это была ещё одна из его суеверных традиций – прикрывать за собой вход. Тут я ничего не имел против.
Мы поспешили осмотреться, и лучи наших фонарей забегали по стенам и потолку.
– Какие-нибудь мысли? – спустя минуту спросила Ксюха.
– На проходную похоже. – с удивлением заключил я, когда впереди блеснула нержавейкой калитка старенького турникета-вертушки.
Глава 5
Помещение, в которое мы попали, было продолговатым и более высоким, чем предыдущее. Потолок был когда-то побелен меловой штукатуркой, как и верхняя часть стен, в то время как нижняя когда-то была выкрашена в голубой цвет. Помещение было сквозным – за турникетом виднелся проход в открытый коридор. Ребята двинулись вперёд, к постовой будке с окошком, над которым едва различалась трафаретная надпись "ПРИ ВХОДЕ И ВЫХОДЕ ПРЕДЪЯВИ УДОСТОВЕРЕНИЕ", а моё внимание привлекла обратная сторона фанеры, которой Серёга прикрыл наш лаз. Судя по всему, это был упавший со стены стенд, на котором сохранились обрывки информационного плаката. Я присел на корточки и наклонил голову, пытаясь разобрать написанное тёмно-красным шрифтом: "МЕХАНИК СЦБ! НЕ ВСКРЫВАЙ АППАРАТ ЭЛЕКТРИЧЕСКОЙ ЦЕНТРАЛИЗАЦИИ ДО ОФОРМЛЕНИЯ ЗАПИСИ В "ЖУРНАЛЕ ОСМОТРА СЦБ" И ПРИСТУПАЙ К…". Далее плакат обрывался.
СЦБ… СЦБ… Что-то знакомое. Я напряг извилины, копаясь в архивах памяти.
– Лёш! – окликнула меня Ксюха. – Мы тут клад нашли!
Я мигом поднялся на ноги и повернулся, но в последний момент зацепился взглядом за ещё одну надпись. Кем-то коряво выцарапанная на пожухлой голубой краске стены она гласила: "ЭТО МЕСТО – КРАЙ ЧУДЕС. ЗАШЁЛ СЮДА – И ВМИГ ИСЧЕЗ". Чушь какая-то. Я сплюнул на пол и поспешил к друзьям.
– Что за клад?
– Самый настоящий! – Серёга потряс в руке небольшим холщовым мешочком. Внутри что-то звякало.
– Да вы гоните. – не поверил я.
Серый хмыкнул и высыпал мне в подставленную ладонь пригоршню монет. Не может быть!
Затаив дыхание, я пригляделся к содержимому, и с досадой вздохнул. Это оказались позеленевшие от времени пятикопеечные советские монеты, не представляющие ценности.
Перед глазами ослепительно вспыхнула вспышка, а через секунду Макс уже гоготал над получившимися снимком:
– Аххах, ну у тебя и рожа тут, Лёха! Что за кислые щи? Ой, блин, не могу! Зацените, сейчас в чат скину!
Серый с Ксюхой интуитивно потянулись за телефонами.
– Чёрт, связи нет. – Макс поднял голову, зачем-то оглядывая потолок. – Ладно, потом.
– У меня тоже не ловит. – нахмурились Ксюха.
– Хм, и у меня. Странно. – добавил Серёга.
– Пойдёмте уже, а? – обратился я ко всем. Не очень мне хотелось наблюдать очередную свою стрёмную фотку в нашем чате. Макс умеет меня подлавливать.
Ребята послушно убрали телефоны, и мы проследовали дальше, в коридор, по очереди провернув скрипучую вертушку.
– В будку заглядывали? – повернулся я на ходу к Серёге.
– Да, ничего интересного. – махнул рукой он.
Мешок с монетами мы оставили под турникетом. Так себе клад. Но вообще, странно, как он тут оказался. Кто так носил деньги? Не средневековье же…
Коридорчик вильнул влево и вывел нас на небольшую площадку с уходящей вниз узкой металлической лестницей с погнутыми перилами. Подвал под подвалом?
– Ну что, кто первый? – Макс посветил вниз, в мрачного вида пролёт. – Лёх?
– Да что всё время я-то?!
– Не понял. Поджилки, что ли, затряслись? – он слегка толкнул меня локтем в бок, закудахтал, и помахал согнутыми руками, изображая трусливую курицу.
– Ничего у меня не затряслось. – ответил я, закатывая глаза. Макс был навеселе, «включил» тролля. Мне было нисколько не обидно. Напротив, эти его тупые шуточки сейчас отвлекали от давящей темноты и неизвестности. Настала очередь Ксюхи.
– Мадам, только после Вас, – он склонился перед ней в реверансе, – Прошу.
– Дурак. – с улыбкой сказала Ксюха.
– Дай пройти-то уже, – Серёга легонько отпихнул его в сторону и начал спускаться. – тоже мне, Д’Артаньян.
Макс хихикнул и пошёл следом. За ним – Ксюха. Я – последним. Настроение начало подниматься.
Спустившись на два пролёта вниз, мы оказались в уже более просторном помещении. Изрядно облупившиеся стены здесь были выкрашены в тот же голубой цвет, что и наверху, а кафельный пол выложен угрюмой жёлто-коричневой шахматной плиткой. По углам и периметру стояли железные шкафы и стеллажи. В шкафах висело несколько засаленных рабочих курток и касок. На полках стопками лежали железные диски, похожие на блины для штанги. На каждом белой краской был подписан вес: 19.5 кг, 8.3 кг… Становилось всё загадочнее. Я никак не мог понять где мы.
– Для качалки место так себе, да, Серёг? – отсекал я вслух версии.
– Угу! – подтвердил он очевидное.
Повсюду на полу валялись обрезанные провода. Как если бы кто-то собирался вынести их отсюда, чтобы сдать в лом, но так и не успел. Мне вдруг в голову пришла очевидная мысль.
– Макс!
– Ау!
– А почём сейчас алюминий?
– Не знаю… Рублей по сто, может. Ты тоже об этом подумал?
– Ну!
Я попытался прикинуть, сколько тут. Килограмм пятьсот – семьсот, может больше. В голове включился калькулятор.
Пока я воодушевлённо делал несложные подсчёты, луч моего фонарика выхватил из темноты что-то громоздкое.
– Ого! – подошёл Макс и подсветил мне. Наши лучи скользили по огромным двигателям, стоящим на массивных станинах и редукторам, за которыми тянулись дальше вглубь ещё какие-то конструкции и механизмы.
– Как-то не по-подвальному совсем. – Макс с интересом разглядывал шильду на движке.
– Производство какое-то было, походу. – предположил Серёга.
Ну да, похоже на цех. Я, правда, никогда не слышал о подземных заводах, но… Почему нет? Это же Советский Союз, там всё могло быть. Я задумался. А вдруг это секретное производство? Меня охватило волнение. И оно не было неприятным. Отнюдь.
Неизвестность интриговала и погружала меня в предвкушение чего-то захватывающего и, возможно, по-настоящему стоящего.
– Ну что, трусишка, ещё не хочешь сбежать отсюда? – шепнула мне на ухо Ксюха. Я повернулся. Её глаза игриво блестели. От этого тёплого шёпота по моей шее пробежала щекотливая дрожь.
– И оставить всё это кому-то другому? Прикалываешься?
– А ты у нас, оказывается, жадина?
– Э-э-э… – растерялся я. – Ну, если только в данном, конкретном случае.
– Ну, тогда вперёд, жадина-говядина, – она взяла меня под руку, – не тормози.
Я улыбнулся, и мы зашагали к агрегатам впереди. Окружающая темнота оказала мне небольшую услугу, скрыв от Ксюхи моё покрасневшее лицо. Никаких больше дверей и выходов из этого цеха не было. Но между двумя соседними двигателями мы заметили узкий проход, уходящий под сильным наклоном далеко вниз. Проход был снабжён ступеньками. По лицу Макса я понял, что тот вновь собирается включить тролля. И чтобы не дать ему это сделать, я смело шагнул первым. Остальные последовали за мной.
По обеим сторонам прохода вниз тянулись конвейеры, закрытые от случайного касания стальной сеткой. Мозг трещал от вопросов. Сколько же здесь металлолома! Я шёл и прикидывал, а калькулятор в голове выдавал какие-то невероятные цифры. Наверное, схожие чувства испытывает копатель, нашедший тайный вход в гробницу, полную сокровищ. А я ведь никогда не был алчным. Но почему же тогда так кружат голову эти мысли. Так, Лёха, спокойно. Просто отложи их ненадолго, это никуда не денется. Сначала выясним, что там впереди. Я сделал глубокий вдох и постарался сосредоточиться на окружающем меня оборудовании. Ленты конвейеров были оснащены многочисленными роликами, которые когда-то давно катились по вон тем железным направляющим. Затхлый приторный запах смазки, которую тут явно не жалели, становился всё более густым и тяжёлым. Я натянул ворот свитера на нос. Мы спускались уже достаточно долго, а конца конвейеров всё ещё не было видно. Ноги начинали поднывать.
Внезапно я почувствовал, как идущий за мной Макс вдруг остановился:
– Парни! А ведь это никакое не производство… И не конвейеры.
Мы обернулись, озадаченно глядя на него. Слова, которые Макс произнёс следом, ввели меня в жёсткий ступор, заставив напрочь забыть о металлоломе:
– Это эскалаторный туннель! Мы под эскалаторами!
Сначала мне показалось, что фраза, которую произнёс Макс, состояла из набора случайных слов. О чём он вообще? Какие ещё эскалаторы? На старом-то производстве. Я уже было открыл рот, чтобы спросить, как он себя чувствует, но вдруг заметил, как в свет от Серёгиного фонаря попал небольшой кусок ребристой поверхности под верхним конвейером, за сеткой, и невольно сфокусировался на нём. Это показалось чем-то до боли знакомым. Ребристый коричневый прямоугольник с белой полоской по краю. Где же, где же я это уже видел? Всё моё предыдущее представление об окружающем нас пространстве начало с хрустом трескаться и разбилось на мелкие осколки в тот момент, когда я распознал в этом прямоугольнике перевёрнутую ступень эскалатора метро.
В глазах поплыло. Мне пришлось схватиться за перила, чтобы не упасть. Пазл в голове начал стремительно складываться, одно за другим всё становилось на свои места. Какой же я дурак… Как сразу не догадался! Подземный завод, ага. Ну ты, Лёша, дал. Всё же так очевидно! Верхний машинный зал. Двигатели, приводящие в движение эскалаторную ленту. Наклонный служебный спуск эскалаторного туннеля… Ну конечно! Конечно!!! Я шлёпнул себя по лбу. СЦБ – это же система устройств для безопасности движения поездов! Чёрт, мешок с пятаками – размен для турникетов! Тут же нашлось и оправдание взволнованности Ксюхиных братьев. Ну ещё бы! Я усмехнулся.
Ксюха смотрела на меня с выражением восторженного нетерпения в глазах. Она уже и сама, наверное, догадалась, но будто ждала какого-то подтверждения от меня. Серёга, судя по сдвинутым бровям, пока ещё не догонял, но был "в процессе", а Макс, растянувшись в улыбке, подмигнул мне, мол, да, дружище, да-а-а. Ещё раз сопоставив в голове факты и кивнув самому себе, я глубоко втянул спёртый подземный воздух в лёгкие и еле сдерживая эмоции прошептал:
"Мы… на ЛЕНИНГРАДСКОЙ!"
– А-а-а-а-а-а! – Ксюха с визгом кинулась мне на шею, чуть не сбив с ног. Растерявшись, я неловко, словно девственник на выпускном балу, приобнял её в ответ, едва касаясь руками талии, и даже сквозь куртку почувствовал, как учащённо бьётся её сердце. Макс, глядя на меня, усмехнулся и покачал головой. Серый удивлённо хлопал глазами, переводя взгляд с Макса на меня:
– Не понял.
– Чего ты не понял? Про станцию, заброшенную слышал?
– Ну, слышал…
Мы, улыбаясь, молчали, давая ему шанс додумать самому.
– В смысле? Ленинградская? Та… Та самая Ленинградская? – сделал пальцем круговое движение над головой. – Это она?!
Мы дружно закивали.
Его глаза медленно округлились. Серый расцвёл в своей коронной, по-детски искренней улыбке, схватил Макса в охапку, приподнял и сдавил в объятии так, что я услышал хруст позвонков. Если бы в этот момент я имел хоть малейшее представление о том, что мне предстоит пережить в ближайшие часы, то не раздумывая дал такого стрекача наверх, прочь из этого места, чем дальше – тем лучше. И мечтал бы я уже не о станции, как сейчас, а о том, как, наоборот, стереть её к чертям из памяти и вообще никогда о ней не знать!
Если бы… Если бы…
Но пока что, мы, словно дети, обнимались и прыгали на ступенях, всё ещё не веря своим глазам.
