Михаил Назаров
Молох
634 год, Вестеръётланд, Скандинавия.
Хальвар никогда раньше не видел мертвецов, поэтому представшая перед ним одновременно пугала и завораживала. Триггве, Кэйа и другие дети молча стояли поодаль, прячась за деревьями. Тишину нарушали лишь их редкие всхлипы за спиной да рваное карканье ворон. Хальвар не мигая таращился на труп, словно стараясь запомнить каждую деталь: грязь и сосновые иголки на босых ступнях, выпирающий из-под колена бугорок сломанной кости, странным образом выгнутую шею, налипшие на лоб склизкие волосы и пустоту неживых глаз, уставившихся прямо на него… Мальчик вздрогнул и невольно отступил назад.
Кэйя наблюдала за братом из-за сосны. Больше всего сейчас ей хотелось позвать Хальвара домой, но ее способность говорить куда-то пропала. Она подняла взгляд на скальный выступ, с которого глупая Асвейг так неудачно упала и теперь лежит не двигаясь, пугая других. Выступ был совсем невысоким – с два или три ее роста, и любой ребенок с легкостью перепрыгнул бы с него на соседний валун, на котором сейчас лежал холщовый свёрток, приготовленный специально для Асвейг. Но глупая, неуклюжая Асвейг все испортила! Никто ее не любил, потому что она была злой. А ещё потому, что все боялись ее матери – уродливой старухи Гуллы… Даже взрослые и старики в Вархеме. А как не бояться женщину, которую сами темные боги наделили нелюдской силой? Гулла умела делать очень плохие вещи. Она умела колдовать…
Кэйа поежилась, вспомнив лицо Гуллы, когда прошлым летом Ярл Ингвар наконец-то изгнал ее из Вархема. Глаза колдуньи были выпученными и красными от гнева. Она что-то прошептала ему напоследок, и с тех пор Ярл тяжело болен и не встаёт со своего ложа. Что тут сказать, он тоже был глуп. Кэйа бы на такое никогда не решилась. Одно хорошо – Гулла со своей дочерью Асвейг теперь жила в лесу, а в Вархеме стало намного спокойнее.
Холщовый свёрток тем временем привлек внимание пары ворон на ветвях. Приземлившись на валун, они принялись дербанить его клювами, пытаясь добраться до содержимого. Чуткий нюх Хальвара уловил гнилостный запах. Запах тухлой рыбы из свёртка. Мальчик поморщился.
Пару дней назад по деревне прошел слух, что Гулла настолько выжила из ума, что кормит дочь тухлятиной. Триггве предложил это проверить, и вот сегодня они тайком выбрались из Вархема и направились в запретную сторону. Конечно же Триггве сглупил, и ему не стоило этого делать. Да он и сам был не рад своему предложению, но отказаться – было бы проявлением трусости. А проявить трусость – означало никогда не стать викингом. Эту мысль Хальвар даже близко подпускать к себе не смел.
Они выследили Асвейг этим утром на берегу озера Венерн. Склонившись над водой, та неподвижно рассматривала своё отражение. Было в ней что-то странное, что-то неестественное и пугающее, но Хальвар так и не смог определить, что именно. Убедившись, что матери нет поблизости, он окликнул ее. Вообще-то, звать Асвейг должен был Триггве, но Хальвар был самым старшим из всех, поэтому его роль даже не обсуждалась. Девочка оторвалась от своего отражения и медленно повернула голову.
Хальвару стало не по-себе. Ему вдруг очень захотелось убежать. Усилием воли он заставил себя сдержаться и еле сглотнул подступивший к горлу ком.
–Там, на валуне, – крикнул он, указывая пальцем за спину, – есть кое-что вкусное для тебя, Асвейг! Поспеши, пока звери не добрались туда раньше!
Вот теперь можно было бежать. Не дожидаясь ответа, Хальвар сорвался и припустил к скале. Остальные последовали за ним, и вскоре заняли наблюдательные позиции за кустами и деревьями. Хальвар буквально затылком ощущал на себе восторженные взгляды сверстников. Сегодня он был очень смел! Предвкушение славы накрыло его горячей волной, и, чтобы впечатлить их всех ещё сильнее, он решился на безумное – спрятаться прямо под самим валуном со свёртком. Было слышно, как где-то неподалеку ахнула от удивления его сестра Кэйа. Она обязательно расскажет об этом своей подружке Хельге, красавице из соседнего двора. На это он и рассчитывал. Хельга и так когда-нибудь станет его женой, в этом Хальвар нисколько не сомневался, но привлечь к себе её внимание заранее будет определенно не лишним. Дети замерли, повернув головы в сторону берега Венерн.
Асвейг появилась не сразу, медленно крадучись, то и дело оглядываясь по сторонам, будто чуя их присутствие. Хальвару пришлось с силой вдавиться спиной в холодную шершавую поверхность скалы, когда девочка подошла совсем близко. Он перестал дышать. Асвейг ещё раз огляделась по сторонам и неуклюже вскарабкалась на выступ. Теперь от свёртка ее отделял один короткий прыжок. Замерев, дети вытянули шеи. Все, кроме Хальвара. Позиция для наблюдения у него была не из лучших – он не видел ничего. А страсть как хотелось. Пошарив взглядом вокруг, он заметил большой плоский камень слева от себя. Если он незаметно допрыгнет до него, то, пожалуй, сможет увидеть всё…
Они приготовились к прыжку одновременно: Хальвар и Асвейг. Мальчик прыгнул раньше. До камня ему не хватило каких-то полшага. Его ступня приземлилась на сухую ветку, раздался громкий хруст. Проклятье! Асвейг дернулась и оступилась в самый момент прыжка. Её тело ударилось о камни за спиной Хальвара с глухим звуком. Этот звук он будет помнить до конца своих дней…
Постепенно лес начал накрывать сумрак.
– Что теперь будет? – спросил Триггве, когда все, наконец, собрались вокруг застывшего Хальвара. Ответом ему было молчание. Никто не знал, что будет, но всем было одинаково страшно.
Ещё страшнее стало, когда со стороны берега Венерн донеслись шаркающие шаги.
– Гулла! Это Гулла идёт! – вскрикнули шепотом близнецы Гисли и Ульвар. – Бежим!
Хальвар обернулся и заметил сгорбленную фигуру старухи, движущуюся к ним. Триггве хлопнул его по плечу, и они побежали прочь. Ветки хлестали по лицам, ноги то дело цеплялись за коряги и камни, но дети этого не замечали. Главное – не останавливаться и не оборачиваться. Когда же впереди показались огни Вархема, случилось то, чего так опасался Хальвар: далеко за их спинами раздался душераздирающий вопль.
По спине Кэйи пробежала дрожь. Она сразу вспомнила о Глусун, – агрессивной гигантской свинье с выпученными глазами и острой как лезвия щетиной, которой мать пугала их с братом, чтобы те не убегали далеко. Да, пожалуй, Глусун могла бы так вопить, но это была не она. К сожалению. Теперь остаётся только просить Одина, Магни, Тора, Гевьон и других богов уберечь их от гнева колдуньи.
Прежде, чем разойтись по домам, Хальвар наказал всем держать язык за зубами. А то, мол, и самих их изгонят из Вархема, не посмотрят, что дети. Сам Хальвар очень переживал и почти не спал ночами, ощущая вину и страх за произошедшее. Пусть он и не хотел того, что случилось, но важно ли это Гулле? Заметила ли она их? Узнала ли? Наверное, да.
Так и жили они в страхе, ожидая что рано или поздно Гулла явится в Вархем и потребует отдать ей Хальвара и остальных детей взамен ее мертвой Асвейг. Но Гулла не являлась. И прошло много спокойных дней. И почти забылось содеянное. Пока отец Хальвара не сообщил, что собирается взять сына с собой на ближайшую рыбалку.
– Не слишком ли он мал? – забеспокоилась мать.
– Ничего, – потрепал его за волосы отец, – он смышлёный. Справится.
Хальвар стоял ни живой, ни мертвый. Он очень надеялся, что это будет озеро Веттерн или Меларен, что в Уппланде. Да хоть пролив Каттегад, лишь бы не…
