Михаил Назаров
Заброшенное метро
Кажется, что происходящее всего лишь страшный, быстротечный сон, и стоит щёлкнуть пальцами, как он закончится. Но кошмары преследуют даже в реальности.
Хардли Хавелок. Ренегат
Пролог
– Лёх… Л-Лёх! Лёха!!! Ты ж-живой? Слышишь меня, э?! – встревоженный, заикающийся голос доносился будто из-под воды, но вместе с тем сопровождался гулким эхом. Последовали резкие шлепки по лицу. Я застонал.
– Тихо, тихо, не д-дергайся только! Руки-ноги целы? А н-ну-ка пошевели.
Вслед за слухом, из тумана забытья ко мне начала возвращаться чувствительность. И боль, резкая боль в затылке. Стиснув зубы, я попытался поднять левую руку и… не ощутил ее. Накатывающий страх от того, что у меня её по какой-то причине нет, спровоцировал выброс адреналина и придал немного сил. Мне удалось слегка согнуть ноги в коленях и медленно дотянуться правой рукой до левого плеча. Фух, вроде на месте, но чем-то тяжёлым придавлена, не пошевелить. Жутко затекла. Я судорожно выдохнул. Тут же начала подкатывать тошнота, и общее состояние стало ещё более паршивым. Захотелось провалиться обратно в обморок, или где я там был минуту назад, но заикающийся голос вернул меня в реальность:
– Н-надо подцепить чем-то. Погодь, ща, д-достанем тебя. Не дергайся только.
Голос показался мне знакомым, однако я не смог припомнить общения с заикающимися людьми за последнее время. Эхо в зале было достаточно громким, несмотря на попытки моего спутника говорить почти шёпотом. И что это, кстати, за зал? Мозг наотрез отказывался отвечать, а напрягаться и думать мне было ещё тяжело. Я попытался открыть глаза и вновь потерпел неудачу. Вот это уже не смешно! Меня охватила паника. Ослеп от удара? Нет, только не это! Я заскулил. Странно, веки двигаются вверх-вниз, я их чувствую, но глаза не открыть. Это как?! До меня не сразу дошло, что дело тут не в глазах, а в окутывающей меня кромешной тьме.
Вокруг было темно, как в могиле, и это окончательно привело меня в чувство. Несмотря на боль и тошноту, я начал понемногу соображать. Причиной потери сознания явно был удар по голове, характер и обстоятельства которого пока непонятны. Теперь зал. Первое, что пришло на ум – собор или храм. Судя по эху – очень похоже. Сладковатый запах свечного воска словно подтверждал эту версию. Я провёл правой ладонью по полу, на котором лежал, пытаясь определить тип покрытия. Он был твёрдым и холодным, весь усыпан колкой бетонной крошкой. Похоже на гранитную плиту… Никаких мыслей. Что ещё? Думай, Лёха, думай. Что-то тут не так. Я втянул носом воздух. Запах! В церквях мне доводилось бывать нечасто, если не сказать – совсем редко. А этот «восковый» запах мне прям очень знаком. Его я вдыхаю чуть ли не ежедневно. Такой сладковатый, приятный… Стоп! А это и не воск! Это… Как же его… Креозот! Им пропитывают шпалы. Ну да, точно он! Память стремительно возвращалась. И никакая это не церковь, а центральный зал нижнего вестибюля! Я не в храме! Я глубоко под землёй! В метро! Почему же тогда так темно? Потому что оно давно заброшенное!
Как только цепочка последних событий восстановилась в моей голове, меня тут же накрыл дикий, животный страх. После того, что мне довелось здесь увидеть и пережить за сегодняшнюю ночь, – это последнее место на земле, где я хотел бы оказаться…
Глава 1
Меня можно отнести к тому странному типу людей, у которых при виде заброшенного здания или туннеля загораются глаза. Многие считают такую тягу к запретным местам манией или даже болезнью, но для меня это – вполне себе обычное увлечение, пусть и основанное на нехватке в жизни экстремальных эмоций. Кого-то привлекает небо и парашютный спорт, а вот мне подавай заброшенные подземные ходы и неизведанные объекты. Таких, как я, называют диггерами.
Я знаю, как проникнуть на охраняемую территорию, как посетить подземное сооружение и как при этом избежать неприятных ситуаций. Зачем я это делаю?
Ну, во-первых, в заброшенных местах мне видится особая романтика. В моменты, когда смотришь на руины и останки от былого величия, накатывают философские мысли о скоротечности и нещадности времени, об истинных ценностях, о смысле жизни, о том, кто я на самом деле.
Во-вторых, на подземных объектах царит своя неповторимая атмосфера, отрывающая от цивилизации, от городской суеты и повседневных забот, от суровой реальности. Там, внизу, я чувствую себя в своей тарелке. Чувствую себя свободным, настоящим.
Ну и в-третьих, прогулки по заброшенным и запретным местам обостряют инстинкты, происходит выброс адреналина. Вот за ним мы и охотимся, постоянно рискуя оказаться погребёнными под завалами, отравиться различными газами, сломать конечности или позвоночник, быть пойманными охраной или наткнуться на бомжа с ножом. Так что, диггерство – увлечение не только противозаконное, но ещё и довольно опасное. И этим оно привлекает меня больше всего.
Всё началось ещё в школьные годы. Тогда мы лазили по гаражам и подвалам. Постепенно стали добавляться чердаки, крыши, стройки.
Первым моим «объектом» был недостроенный заброшенный ипподром в Купчино. А подначил меня на это мой одноклассник Макс, будто невзначай предложив сгонять с ним на ходку прям при Юльке Соловьёвой, которая мне тогда жуть как нравилась. Скорее, храбрясь перед девчонкой, чем искренне желая такого уровня приключения, я, неожиданно для себя, согласился, хоть и сдавленным голосом. И не пожалел.
Там, под грудой кирпичей, мы с ним нашли целый мешок с игрушками из выдувного стекла. Вот это было сокровище! Как они там оказались – для меня до сих пор загадка. Не раздумывая, мы набили ими полные карманы, а потом заправили футболки в джинсы и накидали за пазуху ещё столько же. Пришлось, правда, побегать от сторожа, и часть игрушек раскололась, но зато – какие были впечатления!
Следующим объектом стало кладбище поездов на Витебском. Ходка вышла тоже знатная, облазили много старых вагонов. Удалось даже пробраться в кабину тепловоза и подёргать рычаги, а потом мы резались в карты на дурака в пыльном купе и курили "Союз Аполлон". Досталось мне тогда от матери за выпачканную в мазуте одежду и запах табака, но оно того стоило. Ну и, как говорится, понеслось…
Мы ходили и изучали подземные объекты и забытые заводы. А иногда забрасывались в какое-нибудь бомбоубежище, чтобы просто отдохнуть и попить пива. И в этом был наш настоящий пацанский кайф.
Несколькими годами позже пришло новое направление – метрострой. Это участки ещё не введённых в эксплуатацию туннелей метро. Попасть в них было делом несложным, и если не велись круглосуточные работы, то, кроме дремлющего охранника можно было ничего не опасаться. И мы часами спокойно гуляли по строящимся туннелям. Поезда не ходили, ещё и свет был.
Но всё это – цветочки, по сравнению с действующим метро! Вот самый востребованный объект для любого диггера, его излюбленное место и лакомый кусок! В наших кругах даже говорят: "Какой же ты диггер, если никогда не бегал от поезда?".
Обычно выбираются перегонные туннели, в каждом из которых есть служебно-соединительные ветви и так называемые отвороты – туалеты, подходники к вентиляционным туннелям и служебным помещениям. Незаметно проникнуть в туннель очень сложно. Его охраняет огромное количество людей, камер, датчиков. Но мы всё равно умудряемся пробираться. И тогда адреналин просто зашкаливает. Нужно постоянно держать ухо востро и смотреть в оба, чтобы не быть пойманным, не коснуться контактного рельса, не попасть под вагон. Однажды я не успевал добежать до вентиляционной сбойки, когда навстречу шёл поезд. Чудом удалось в последнюю секунду нырнуть в боковое ответвление – состав прошёл в сантиметрах от моих ног.
В дневное время можно не бояться встретить рабочих. Около пяти утра они уходят из тоннеля, подаётся напряжение на контактный рельс, поэтому мы проникаем в метро днём или вечером. Для этого выбирается короткий трафик поездов, чтобы можно было побегать. А вот ночью диггеры в метро не ходят. Здесь почти стопроцентная вероятность наткнуться на сотрудников, быть пойманным и сданным в линейный отдел. И тогда будет много, очень много проблем.
Есть у нас и самая настоящая легенда. Диггеры из тех, кто постарше, поговаривают, что под городом существует некая станция, которой уже давно нет на схемах метро. Станция, которая снится всем нам по ночам. Станция-призрак. Таинственная "Ленинградская"…
В семидесятых годах, если верить слухам, при загадочных обстоятельствах там якобы произошло крушение поезда. Причины аварии так и остались окутаны тайной, но самое интересное в том, что спустя несколько дней после трагедии было принято неожиданное решение эту станцию навсегда закрыть. Даже разбитый состав не попытались извлечь оттуда, наспех всё побросали и изъяли почти все упоминания об этом событии и о самой станции из общего доступа. Сложно представить, что такое вообще возможно. Вот так взять и закрыть целую станцию, навсегда, без каких-либо объяснений! Но, видимо, если советской власти было нужно, чтобы об этом забыли, то значит так оно и должно было случиться. СМИ молчали, рассказы очевидцев нигде не публиковались, полное неведение и табу. Была станция, и нет её. Никакой информации. Пару лет назад, правда, кто-то выложил на диггерском интернет-форуме снимок апрельского выпуска газеты "Комсомольский Вестник" семьдесят девятого года, в котором упоминались трагические события на Ленинградской. Я тут же кликнул на снимок, чтобы увеличить его и прочесть, но в этот момент, как назло, завис интернет, а когда подключение возобновилось – снимка уже не было, как и его автора. Вот и думай.
Не осталось никаких следов ни от наземного вестибюля, ни от вентиляционной шахты, ни от схем тоннелей. Неудивительно, что попасть на Ленинградскую стало заветной мечтой любого диггера. И, разумеется, было предпринято бесчисленное множество попыток отыскать легендарную станцию, ведь можно было не сомневаться, что первого, кто её найдёт, ждёт великое признание и слава, пусть даже и в узких кругах. Но все они оказывались тщетными. И с каждой новой такой попыткой эта общая мечта постепенно превращалась из заветной в несбыточную.
Глава 2
Мой сон был крепким и глубоким, а его на редкость захватывающий сюжет уже близился к развязке, когда раздался звук входящего сообщения: «Пу-лум». Картинка сна тут же начала таять, и, пытаясь сохранить её хотя бы в памяти, я отчаянно стал цепляться за детали, но они, словно песок сквозь пальцы, безвозвратно ускользали от меня. Спустя мгновение, я уже и не помнил, о чём был мой сон. Глубоко вздохнув от сожаления, я разлепил глаза и взял в руки телефон. Время показывало 20:57 – три минуты до будильника. Чёрт.
Сообщение было от мамы: "Лёша сынок ты заедешь за подарком". Как и во всех её смс-ках, здесь напрочь отсутствовали знаки препинания. Часто приходилось догадываться, какую интонацию она предполагает, но я к этому уже привык и сразу набрал ответ: "Не сегодня, мам. Планы на вечер." Немного подумав, добавил: "Если это деньги, можешь кинуть на Сбер, пожалуйста?".
Откинув одеяло и просунув ноги в тапки, я не спеша прошаркал на кухню и включил чайник. Заиграл стандартной мелодией будильник, а вместе с ним пришло сообщение от Сбербанка: "Зачисление 3500р. Ваш баланс 3950р." Спасибо, ма. Очень кстати. Это был мой двадцатый день рождения, и он обещал быть особенным.
Приняв горячий душ, я разогрел остатки вчерашних макарон, предварительно покромсав в них пару сосисок, и заварил себе крепкий чай. Диктор новостного канала зачитывала свежую статистику о распространении в мире нового типа вируса. Грузиться сейчас совсем не хотелось, поэтому я выключил телевизор и врубил "Короля и Шута". Старый добрый русский рок сразу приподнял настроение. Пришла смс-ка от Макса:
"Угол Советского и 6-ой Красноармейской, в 23:30. Ещё раз поздравляю!".
И он не был бы собой, если б не прикрепил к сообщению картинку с букетом цветов. Я ухмыльнулся и взглянул на часы. Четверть одиннадцатого.
Времени ещё оставалось предостаточно. Закончив со своим праздничным ужином, я помыл посуду, убрал со стола и начал собирать рюкзак.
Проспать почти целый день было оправданным решением. Во-первых, я сегодня отработал в ночную смену. Вздремнуть утром так и не удалось из-за постоянных звонков с поздравлениями, так что, к обеду я уже чувствовал себя совсем разбитым. Во-вторых, друзья готовили мне сюрприз на предстоящую ночь, а именно: диггерскую вылазку! Предполагалось отметить мою днюху прямо на объекте, и я был в полном восторге от этой идеи! У меня не было ни малейшего понятия, что представлял из себя объект, но это было не так уж и важно. Главное, – родная мне атмосфера и близкие друзья рядом. Большего и не надо.
Я откупорил купленный накануне по акции вискарь и, для удобства, перелил его в пластиковую бутылку. Достал из холодильника плитку тёмного шоколада и пару сникерсов, сложил в стопку четыре пластиковых стаканчика и завернул всё в пакет. Ах, да! Кола для Ксюхи! Я снова открыл холодильник и взял из дверцы пол-литровую бутылку с красной этикеткой.
Заглянув в Гугл-карты и бегло изучив окрестности скинутого Максом адреса, предположил, что объект будет простым, ввиду отсутствия поблизости каких-либо промзон. Обычный жилой квартал в центре города. Поэтому я не стал брать тяжёлое снаряжение, а ограничился фонариком, складным ножиком и отвёрткой – так, на всякий случай.
Высоким ботинкам я предпочёл свои «счастливые» старенькие кроссовки, а многокарманным брюкам защитного цвета – тёмные джинсы. Поверх футболки накинул ветровку, но, подумав, всё же натянул тёплый свитер с высоким воротом. Ночи в апреле были ещё прохладные. Шапку и перчатки распихал по карманам. Взглянул на часы. Без десяти одиннадцать. Пора. Я застегнул рюкзак и накинул его на обе лямки. На секунду задержался перед зеркалом. В отражении на меня смотрел вполне себе обычный парень. Короткая, незамысловатая стрижка из серии "дворовый стандарт", пара давних классических шрамов – на виске у самого глаза и над бровью, придающие, как говорит папа, "ну хоть какой-то мужественности", слегка вздёрнутый упрямый нос, припухлые, чуть больше нужного, губы, немного печальный взгляд светло-серых глаз, за который в школе мне даже пару раз прилетали комплименты от одноклассниц, и лёгкий румянец на щеках, который в мороз и моменты стеснения становится чересчур явным.
Я опустил взгляд ниже. И правильно сделал! Пришёл бы сейчас на встречу с "открытым магазином". Лёша, Лёша… – осуждающе покачало головой моё отражение. Затянув молнию на ширинке и щёлкнув выключателем в прихожей, я закрыл входную дверь и, насвистывая припев из "Проклятого старого дома", выскочил на улицу. В нос ударил приятный вечерний запах Питера.
Идея с сюрпризом принадлежала Ксюхе, и мысли об этом волнующе щекотали меня, пока я ехал в пустой маршрутке, уткнувшись лбом в давно не мытое снаружи окно. Мы познакомились с ней пару лет назад в интернете, на том самом диггерском форуме. Под ником «Кассандра» она заинтересовалась одной из выложенных мною фотографий с заброшенного завода металлоконструкций. Там, на кирпичной стене, сохранились старые электрощитовые шкафы с рубильниками, которые как раз подходили ей для создания какого-то арт-объекта в стиле лофт.
С девчонками у меня по жизни, признаться, не особо клеилось. Возможно, ввиду специфики моего хобби и работы на складах, где коллективы были исключительно мужскими, а может в целом из-за моей застенчивости и замкнутости. Я и общаться-то толком с ними не умел, а уж отказывать в чём-то – тем более. Поэтому после недолгой переписки ей без труда удалось уговорить меня провести её на тот завод в ближайшие выходные, хоть у меня и были на них совершенно другие планы.
Девчонка-диггер – явление довольно редкое, если не сказать уникальное. Таких мне ещё никогда прежде встречать не приходилось. Я был заинтригован, и после того как мы обменялись номерами телефонов, ещё долго зачем-то рассматривал её аватарку, хотя на ней была изображена всего лишь мультяшная девочка из японского аниме. Уже тогда моё сердце начало отстукивать предательски взволнованный ритм.
На встречу с ней я решил прихватить с собой Макса, так, для подстраховки, чтобы тот смог спасать меня во время неловких пауз или пихнуть в бок, если начну нести чушь. У него, в отличие от меня, проблем с противоположным полом вообще никогда не возникало. Его арсенал для покорения женских сердец был укомплектован всем для этого необходимым: избыточной самоуверенностью наряду со склонностью проявлять свою напускную значимость, незаурядным чувством юмора, языком без костей и модной лоснящейся чёлкой цвета воронова крыла, дополняющей и без того полный образ этакого «плохиша», на который так падки девушки в нашем возрасте. Вот Макс этим и пользовался, меняя их как перчатки. Но я ему не завидовал. Все его отношения, как правило, длились недолго. А мне такого не надо. Уж лучше пусть будет одна, но на всю жизнь, как бы старомодно это ни звучало.
Как оказалось, подстраховка мне не понадобилась, и волновался я зря. Ксюха оказалась миниатюрной худенькой брюнеткой с яркими голубыми глазами и аккуратными чертами лица, слегка усыпанного игривыми веснушками. На бровях и уголке носа присутствовал умеренный пирсинг, зато практически отсутствовала косметика. Она была одета в чёрные плотные лосины, серую толстовку и кожаную куртку-косуху, волосы убраны в тугой хвост, бойко торчащий из-под бейсболки. Всё в ней мне пока нравилось.
Вопреки моим опасениям, наше общение сразу заладилось. Ксюха располагала к себе, говоря легко и непринуждённо, так, что мне не приходилось лезть за словом в карман. Всю дорогу до завода и обратно мы без умолку болтали обо всём подряд. Макс поначалу тактично держался чуть позади, но позже всё чаще стал подключаться к разговору, особенно когда тот касался вылазок. Мы открутили и сняли для неё несколько рубильников с щитков и помогли упаковать в сумку. Ксюха завороженно слушала истории о наших похождениях, иногда рассказывая о более скромных своих. Её страсть к подземкам была отчасти вызвана увлечением двух старших братьев – Димы и Олега Иконниковых, опытных и известных диггеров. Когда она назвала их имена, мы с Максом переглянулись. Я был о них наслышан. Более того, – подписан на их видеоканал. Эти двое входили в питерский Топ и покоряли исключительно сложные подземные объекты, включая военные. У них были даже выездные ходки на заброшенные шахты в Приуралье и на Украине. Однако, как только ни просилась Ксюха, её никогда не брали с собой, говоря, что не женское это дело и прочее «бла-бла-бла». От этого она испытывала горькую обиду и мечтала когда-нибудь доказать им обратное. А пока что ей приходилось довольствоваться в основном простыми наземными заброшками в малоопытных компаниях.
В общем, Ксюха оставила о себе сугубо положительное впечатление, и впоследствии мы много общались с ней по телефону и в переписках, пока, наконец, я не предложил ей посетить вместе с нами старые больничные подвалы под НИИ Скорой Помощи в Купчино. Разумеется, предварительно обсудив это с Максом и Серёгой. Ксюха с щенячьей радостью согласилась. Мы весело провели тот вечер, проверяя её на диггерские качества. Держалась она молодцом. Не ныла, не жаловалась, не боялась испачкаться. Смело шла первой и даже вскрыла, пусть и небыстро, один из дверных замков.
Тогда мы стали брать её с собой всё чаще, и каждый раз она буквально светилась от счастья. Было видно, что это наше доверие ей очень дорого.
Ксюха мне нравилась всё больше и больше, а я всё стеснялся сделать следующий шаг, ограничиваясь лишь дружеским общением, и уже всерьёз беспокоился о том, что так и останусь во френдзоне. Пора. Пора, наконец, что-то делать. Возможно, сегодня я наберусь смелости и скажу ей…
– Остановите, пожалуйста!
Я так задумался, что чуть было не проехал нужный перекрёсток. Скрипнули тормозные колодки, маршрутка дёрнулась и встала. Тихо выругавшись на узбекском, водитель нажал на кнопку, и дверь лениво открылась, выпуская меня наружу.
Глава 3
Я вышел на пустынный тротуар и заозирался по сторонам. Раздался знакомый свист Макса. Заметив его, я махнул рукой и двинулся навстречу, на противоположный угол перекрёстка. Машин было мало, а людей – и подавно. Последний прохожий только что скрылся в ближайшей подворотне, предоставив улицу в наше с друзьями полное распоряжение.
Все трое уже дожидались меня под светящейся рекламной вывеской у стоматологической клиники.
– Ну и у кого это тут третий десяток пошёл? – Издалека начал Макс. Он спрыгнул с перил и тряхнув своей модной чёлкой, протянул мне руку. Я чуть не поперхнулся. Третий десяток.
– Блин, ну вот зачем ты так сказал? Я в таком ключе об этом ещё не думал.
– Не, ну а чего? – по-хозяйски продолжил он. – Все мы рано или поздно будем на твоём месте. Лучше скажи, Лёха, когда пенсию оформлять тебе будем?
– Ты будешь на моём месте через два месяца! Вот себе и оформишь. – усмехнулся я.
Мы обменялись хлестким рукопожатием.
– С днюхой, братишка!
– Спасибо!
Следующим в очереди стоял Серёга. Он был на голову выше меня и Макса, и раза в два шире. Со своим крепким телосложением, типичной славянской внешностью и доброй улыбкой он вполне мог сыграть какого-нибудь богатыря из русской сказки, если б имел актерский талант. Сегодня, как и всегда, он был одет в спортивный костюм, будто только что пришёл с тренировки. А, впрочем, я бы не удивился, если так оно и было. Он притянул меня за руку к себе и заключил в свои могучие крепкие объятия, похлопав по спине.
– Лёха, старина, с юбилеем! Счастья, здоровья, как говорится, ну и, самое главное, спорта тебе в жизни побольше!
– Спасибо, Серый! Ты всё о своём.
– Когда уже в зал ко мне придешь, а? Всё только обещаешь.
– Да приду, приду.
– Займёмся тобой, подкачаем, глядишь – все бабы твои будут.
Последнюю фразу он произнёс шёпотом, предварительно оглянувшись на Ксюху.
– Ладно, хорош тебе. – махнул я рукой.
Серёга погрозил пальцем, как бы не принимая возражений и отошёл в сторону, пропуская ко мне Ксюху.
– Привет.
– Привет, Ксюх.
Казалось, она немного волнуется.
– В общем… Поздравляю тебя с Днём Рождения. Я очень рада что повстречала тебя. Моя жизнь стала ярче, насыщенней во многом благодаря тебе… Вот. Поэтому, хочу сказать, что очень дорожу нашей, – она на секунду задумалась, – дружбой. Оставайся таким же добрым, искренним, отзывчивым и… ну может чуть менее скромным.
Как назло, в этот момент, я почувствовал, как к лицу приливает краска. Долбанная тупая скромность.
Она потянулась ко мне, приобняла и поцеловала в щёку. С трудом преодолев ступор, я успел повернуть голову так, чтобы уголки наших губ слегка соприкоснулись.
Ну просто Казанова, нечего сказать.
– Да, и вот, – она достала из своего рюкзака запечатанный конверт и протянула его мне, – держи мой тебе подарок. Только не открывай сейчас. Потом посмотришь.
– Ого! Ладно, открою потом. Спасибо, Ксюх, очень приятно!
Вот это интрига! Я убрал конверт во внутренний карман куртки, под молнию, хотя мои пальцы так и чесались вскрыть его прямо сейчас.
– А теперь вытяни руку и закрой глаза. – Макс закопошился в своём рюкзаке.
– Да вы прикалываетесь?
– Давай-давай, закрывай.
Я цокнул языком и сделал, как он просил. И почувствовал, как что-то с тяжёленькой холодной рукояткой легло в мою ладонь.
– Это, короче, от нас с Серёгой. Настоящий канадец, как ты хотел. А то, со своим перемотанным изолентой, начинаешь нас всерьёз беспокоить. Да открой ты уже глаза, блин!
Я не спешил их открывать, потому что как-то совсем растрогался в этот момент. Просил же их ничего не дарить, ну что за… Ладно, пришлось посмотреть. Это был тактический фонарь Armytek Predator. Тот, о котором я действительно мечтал, светодиодный, с дальностью света более четырёхсот метров и аккумулятором, способным держать заряд аж до восемнадцати часов!
– Это что, тактический фонарь? – вылетела из меня тупая фраза.
– Ну типа того.
– Да вы сдурели, парни! Ну зачем?
– Затем, что твой уже дохлый совсем. Да и к тому же по акции… Ой! – Макс артистично прикрыл рот рукой, будто ляпнул лишнего.
– Спасибо! Но… правда, не стоило.
Я ещё раз крепко обнял каждого.
– А теперь общий подарок от всех нас! – Макс полез в задний карман.
– Что? Не, не, не… – начал было я. Мне было уже совсем неловко.
– Тихо! Юбилей всё-таки.
И Макс торжественно вручил мне какую-то пластиковую карточку.
– Что это?
– Сертификат на квест.
– Квест? Серьёзно?
– Ага. У них там есть какой-то прикольный, про метро. Как раз по твоей части. Говорят, даже с настоящим вагоном внутри, прикинь?
– Да ладно! Круто! – Я стоял и какое-то время рассматривал цветную матовую карточку, так как было уже тяжело подбирать слова. Но всё же я подобрал нужные.
– Слушайте, так, может, мы все вместе и сходим на него?
– Ну конечно сходим! Не всё же тебе одному! – он хлопнул меня по плечу и расхохотался. Захохотал и я. И Ксюха с Серёгой. Это был какой-то волшебный миг, который, мне точно запомнится надолго. Я обвёл их всех взглядом и произнёс:
– Спасибо, ребят! Вы – лучшее, что со мной случалось!
И чтобы не довести момент до трогательных слёз, сменил тему:
– Так что у нас за объект сегодня?
Серёга кивнул куда-то в сторону и сказал:
– Идём. По дороге расскажем.
Близилась полночь. Прохладную тишину нарушал лишь шелест ветвей над головой, приглушённый шум проезжающих вдалеке машин и наши голоса. Уличные фонари здесь по какой-то причине не работали, и дорога тускло освещалась лишь тёплым уютным светом из квартир стареньких, типичных для центра города жилых построек. В одном, особенно тёмном, месте тротуар сужался из-за высокого забора, огораживающего громоздкий заброшенный дом. Дом смотрел на нас пустыми чёрными глазницами окон верхних этажей, в то время как нижние были надёжно законопачены ржавыми железными листами. Я остановился и припал к щели между двумя заборными секциями. Выполненное в стиле модерн здание отличалось высоким первым этажом, по центру которого располагались в ряд четыре полукруглые арки, разделённые узкими колоннами. Арки были наглухо заложены бетонными блоками. Интересненько.
– Мы сюда, что ли?!
– Нет, Лёх, идём. Скоро уже.
Жаль, – подумал я про себя, нехотя отрываясь от забора.
Из их рассказа следовало, что Ксюха узнала про этот объект от своих старших братьев, случайно подслушав их разговор на кухне. Им, в свою очередь, слил наводку некий Владимир Тимофеевич, очень уважаемый человек, который ерунду подкидывать точно не станет. Речь шла вроде как о простом подвале, но с каким-то там секретом. В чём секрет – Ксюха так и не поняла. Скорее всего, бункер или схрон какой-нибудь. Но братья были очень взволнованы и готовились пробраться сюда на следующей неделе, после того как Олег уладит важные дела на работе. Ксюхе удалось запомнить адрес, номер парадной, и ещё некоторые детали.
Появилась пусть и не совсем честная, но долгожданная возможность утереть старшим братьям носы, побывав там раньше них, а заодно и мне сделать приятный сюрприз ко дню рождения. Серёга с Максом эту её идею поддержали, и даже сходили на разведку: отыскали дом и точку входа в подвал. Так что, мы шли подготовленные, но неизвестно куда. Получалось, что сюрприз, по сути, был не только для меня, но и вообще для всех. Хм, забавно.
Обогнув заброшенное здание, мы свернули во двор. Внезапно боковым зрением я заметил какое-то шевеление в кустах справа, из которых тут же выскочила тень и пронеслась прямо перед нами. Кошка. Чёрная. Ксюха аж подпрыгнула:
– Мамочки!
– Ну етить твою! – Серёга остановился и трижды сплюнул через плечо. – Может обойдём, а?
– Да брось ты! – сказал я и смело пошёл вперёд, немного рисуясь перед Ксюхой.
Во дворе было ещё темнее, чем на улице, и я чуть не споткнулся о бортик песочницы, когда мы проходили через детскую площадку. Лишь в нескольких окнах слева от нас горел слабый свет. Обойдя переполненные мусорные баки и исписанную небрежным граффити трансформаторную будку, мы подошли к неприметной трёхэтажке в две парадных.
– Наша вон та, вторая. – махнул в сторону дальней от нас двери Серёга.
Я окинул взглядом дом. Грязные, а местами – разбитые тёмные окна и рассохшиеся рамы, а также усыпанные прошлогодней листвой подъездные дорожки говорили о том, что дом давно уже не жилой. Мы подошли к дальней парадной двери, которую защищал старенький кодовый замок с металлическими кнопками. Типичная для девяностых годов бесполезная хрень. Глаза уже немного привыкли к темноте, и я пригляделся к кнопкам. Некоторые из них были чуть более потёртыми.
– Два, четыре, семь. – подсказал Серёга в тот момент, когда я уже и так нажимал эти цифры. Раздался щелчок.
– Обижаешь. – ответил я, открывая дверь.
Убедившись, что во дворе, кроме нас, ни души, мы проскользнули внутрь и включили фонарики.
