Михаил Жуков
Кровь и пепел
Глава восьмая. Ночной странник
Сик приметил незнакомца сразу – выделялся он, как кровавое пятно на свежем снегу. Не тем, что был в черном плаще с капюшоном, нет. Таких по ночам в Кроссе пруд пруди. Все дело в его движении: неспешном, выверенном, будто он считал каждый шаг, словно от этого зависела его жизнь. Или чья-то еще.
Сик нахмурился, прячась в тени. Интуиция говорила бросить это дело, уйти и сделать вид, что ничего не заметил. Незнакомец явно был посланным кем-то убийцей. А попытка ограбить убийцу похожа на попытку трахнуть горного козла. Можно, конечно, попробовать, но тебя забьют на полпути.
Вот только был ли мужчина на самом деле убийцей? Будь сейчас мирное время, Сик бы в этом не сомневался. Но после известия о подлом нападении Драконьих всадников на Иссгардцкое королевство человек вполне мог оказаться шпионом или, что еще хуже, диверсантом.
Про себя Сик надеялся на первое. Но если правдой окажется второй вариант, тогда его дело можно будет назвать благородным.
Он скользнул в тень и начал следить за незнакомцем, двигаясь плавно и беззвучно, как кошка. Человек направлялся к «Черному Доу» – грязной таверне, которую посещали те, кто не желал лишних глаз. Он вошел, а Сик задержался у входа, быстро окинул взглядом улицу и последовал за ним.
Внутри пахло кислым потом, разлитым элем и дымом, который, кажется, держался здесь со времен открытия заведения. Незнакомец заказал комнату у полусонного хозяина и скрылся наверху. Сик, присев в темном углу, взял кружку эля и стал ждать.
Он мог сидеть так часами, днями, неделями. Жертва всегда ошибалась первой.
Незнакомец спустился через пару часов, как мог исходить из чувств собственного времени Сик. Прошел мимо стола, где троица пьяниц все еще сражалась с алкоголем в таверне. На Сика, сидящего в углу, человек даже не обратил внимания.
Это было хорошо, очень хорошо.
Он вышел, а после, немного подождав, за ним последовал и Сик.
Сегодняшняя походка незнакомца отличалась от вчерашней. Он качался, словно пьяный. Шаг вправо – пошатывание, шаг влево – пошатывание, и так по кругу. Сик продолжал идти по пятам, стараясь оставаться в тени, благо рассветное солнце еще не полностью развеяло островки тьмы, в которые ступал воришка.
Человек приближался к грифоньим казармам. Еще пара метров – и ему навстречу выйдет стража.
– Эй! – раздался голос позади, и Сик почувствовал, как его за руку схватили стальные пальцы.
Он обернулся и увидел мясника с тесаком. Высокий, бородатый, явно не в духе.
– А куда это мы крадемся, а? – спросил он, с ухмылкой обнажив желтые зубы.
– Отцепись, придурок! – прошипел Сик, пытаясь вырваться.
– Я сейчас позову стра…
Мужчина не успел договорить, его прервал душераздирающий крик.
Сик повернул голову и онемел. Там, где еще секунду назад был незнакомец, вспыхнуло пламя. Красное, жуткое, обжигающее пламя. Оно приняло форму, охватив сначала голову, затем туловище и огромные крылья, которые способны затмить небо.
Загорелась плоть, покрытая черной, словно запекшаяся кровь, чешуей.
Рев расколол воздух, сотряс землю. Грифоньи казармы вспыхнули, словно сухой хворост. Дракон взмахнул крыльями, взлетая ввысь.
Мясник разжал руку, даже не замечая, что делает. Сик воспользовался моментом. Рванул прочь так, как не бегал никогда. Мчался, пока легкие не начали гореть, а ноги не стали ватными.
Он остановился, схватившись за бок, пытаясь отдышаться.
Но внутри уже кипел страх. Незнакомец не был просто диверсантом. Он был одним из тех гордийских ублюдков, что умели становиться драконами.
И Кросс теперь был обречен.
Глава девятая. Крылья хаоса
Рассветное солнце медленно карабкалось по небу, окрашивая горизонт в тусклый красный, будто предчувствовало грядущую резню. Лучи скользили по лицу Бьёрна, усталому и невыспавшемуся, но сейчас некогда было думать о себе. Он смотрел вдаль, туда, где на фоне мрачных гор виднелся Кросс.
Город, ставший целью их атаки, – осколок иссгардцкого высокомерия, который скоро обратится в прах.
Пока крылья зачищали деревни, сир Кристофер Каст должен был проникнуть в поселение и на рассвете, приняв облик дракона, ударить по грифоньим казармам. Идею эту он взаимодействовал у степных дикарей, танцующих с пламенем.
Когда из центра Кросса начал подниматься густой черный столб, всадники, как один, запрыгнули в седла. Бьёрн замешкался на мгновение, сжимая поводья. Волнение охватило его, подступив к горлу.
Страх или предвкушение? Он покачал головой, прогоняя лишние мысли. Это не страх. Он всадник. Он – коготь Северного Дракона.
– Вперед! – рявкнул лейтенант и почувствовал, как Сигурт напряг мышцы для полета.
Крылья ударили с двух сторон, сжигая крыши домов. Кросс превратился в поле, к которому подвели огниво. Черный дым поднимался к небу, как проклятие, посланное богами. Внизу начался настоящий хаос. Люди бежали, спотыкаясь, крича, толкая друг друга. Кто-то падал, терялся под ногами толпы и больше не вставал. Заторы на узких улочках становились смертельной ловушкой, но для всадников – удачным прицелом.
Красные флажки замелькали в воздухе. Звук рога, короткий и резкий, пробил как нож. Крыло Хича разделилось на взводы, и десятки драконов разлетелись в разные стороны, извергая пламя. Бьёрн наклонился вперед, чувствуя, как жар огня обжигает лицо даже на высоте.
«Сжигать все на своем пути!» – повторил про себя он девиз Драконьих всадников.
Его взвод устремился на центральные улицы. Там было полно людей: мужчины, женщины, дети. Отовсюду доносились крики. Горящие тела метались, как огненные факелы, падая друг на друга. Пламя объяло стены, крыши рушились, с грохотом обрушивая балконы и дымоходы прямо на головы бегущих. Воздух заполнился запахом горелой плоти и дыма, густым, едким, от которого резало глаза.
Бьёрн оглянулся и заметил дракона цвета запекшейся крови. Его дыхание выжигало целые кварталы. Одного удара хватило, чтобы уличные балки рухнули, погребая под собой десятки людей. Это зрелище должно было внушать гордость, но почему-то вместо этого вызывало лишь всепоглощающую пустоту.
– Соблюдать строй! – крикнул он, стараясь перекричать вопли людей и треск горящих зданий. Но порядок давно потерялся. Всадники летели кто куда, сбрасывая пламя на толпу внизу, не слыша команд.
Все рухнуло в одно мгновение, когда первый маг выпустил свое заклинание.
Маги использовали тактику ударов и отходов. Они били с крыш, а затем прятались в узких переулках, где их невозможно было достать. Чары не убивали на месте, но их хватало, чтобы сбить дракона с курса или подбить крыло.
Это был умный, выверенный ход. Город работал против них, превращаясь в ловушку.
С крыши дома раздался глухой хлопок, и огненный шар с ревом взлетел в небо, попадая в одного из драконов. Тот заскрипел, его крыло объяло пламя, и он рухнул, как подбитая птица. Бьёрн видел, как всадник пытался выровнять полет, но дракон, оглушенный болью, упал прямо в толпу. Люди бросились прочь, но внизу уже ждали копейщики. Они окружили упавшего, добивая его и всадника на месте.
– Бейте по солдатам! – скомандовал лейтенант, чувствуя, как от увиденного закипает кровь в венах.
Большей ошибки он в жизни не делал.
Драконы начали снижаться, обрушивая пламя. Солдаты, казалось, дрогнули, но это было только отвлекающим маневром. Из укрытий появились новые маги. Они били быстро, точно, не давая всадникам подняться обратно в воздух. Два дракона упали почти сразу, их крылья пробили заклинания, и тела вонзились в землю, разрушив мостовую. Стражники под щитами ринулись добивать поверженных.
Осознав свою ошибку, Бьёрн хотел скомандовать отступление, но летящему рядом всаднику маги снесли голову.
Ошметки попали прямо на лейтенанта. Тело охватила дрожь. Все застыло. Он не мог пошевелиться. Не мог даже дышать, и если бы не дракон, почувствовавший немощь своего всадника, Бьёрн был бы следующим трупом на этой улице.
Сигурт сам взлетел, уворачиваясь от огненных шаров. Он парил над городом, дожидаясь, пока его всадник придет в себя. Внизу бушевал хаос: дым заволакивал каждый закуток, вопли горожан сливались с криками нападающих и ревом драконов.
Бьёрн судорожно сжал поводья, пытаясь успокоить дрожь в руках.
– Тьма сожри, ты всадник, а не трус, – пробормотал он себе под нос, чувствуя, как гнев разгорается внутри.
Вдали он увидел сира Кристофера. Тот в драконьем обличье вел бой с грифонами. Он был словно вихрь пламени, сжигающий все на своем пути, несмотря на удары магов. Этот зрелищный героизм вернул лейтенанта к реальности.
Стиснув зубы, он все же пересилил себя. Взвод было уже не спасти. Но битва еще не окончена. Бьёрн направился к рыцарю, в голове ругая себя на чем свет стоит за слабость и глупость.
Капитан Хич был прав. Задача Драконьих всадников – поддержка огнем из неба, разведка и диверсии, но никак не атака на целый город.
Эскадрилья понесла огромные потери, проиграв битву. Но цель свою они выполнили сполна. Стоило отдать магам должное – они не убегали, а остались и дали врагу отпор.
Достойный отпор. Безусловно. Об их героизме будут слагать песни.
Горящий Кросс остался позади. Дальше лежали уже другие города и замки, которые будут ждать атаки. Атаки, которой не случится. Он обескровил эскадрилью слишком сильно, чтобы позволить себе еще одну.
Они летели. Они бежали.
Летели без передышки, гнали драконов так, что те, казалось, рухнут, не дотянув до следующего взмаха крыла.
К счастью, усилия были вознаграждены. Через несколько часов они нашли укрытие – небольшую долину, окруженную отвесными скалами. Здесь можно было спрятаться хотя бы на время, залечить раны, перевести дух.
Бьёрн сплюнул в пыль, осматривая остатки своего взвода. Всего двое. Два всадника, обмотанных бинтами, с пустыми глазами, сидели у костра, словно ожидали своей очереди умереть.
Среди них не было Леана. Бьёрн не спрашивал, что с ним случилось. Он и так знал.
Вокруг раздавались стоны раненых. Целители, изможденные до предела, шли от одного бойца к другому, их движения были механическими, как у сломанных кукол. Эти люди были едва живы сами, но они продолжали работать, шепча заклинания и бинтуя рваные раны.
Война забирала силы у всех, особенно у целителей.
Драконы выглядели не лучше. Их шкуры были покрыты ожогами, в крыльях зияли дыры. Они тяжело дышали, их рев превратился в жалкий стон, который больше походил на предсмертный хрип.
Когда Бьёрну уже начало казаться, что Северный Дракон ведет их не к спасению, а на убой, его к себе позвал Драконий рыцарь.
Сир Кристофер лежал, прислонившись к камню. На нем были только кожаные штаны, а тело – сплошная карта шрамов и кровоточащих ран. Одинокий целитель работал над его плечом, не обращая внимания на кровь, текущую по рукам.
Рыцарь выглядел как человек, который сражается с самой смертью.
Бьёрн смотрел на него, не зная, что сказать. Его уважение к этому человеку росло с каждой минутой, ведь он, как высший чин, мог бы приказать лечить только себя, но терпел боль и жертвовал собой.
Сир Кристофер был олицетворением драконьей мощи – сильным, несломленным, даже если истекал кровью.
– Тебя нахваливают, лейтенант, – сказал он хриплым голосом, не поднимая глаз. Каждое слово давалось с трудом, будто его нужно было выдавливать из глубины раненой груди. – Когда мы вернемся в башню, я сделаю тебя капитаном. Постарайся дожить до того времени.
С этими словами он махнул рукой, показывая, что разговор окончен.
Что это было, как не знак свыше? Северный Дракон не отвернулся от него, напротив – оберегал для высших целей. Довольный собой, Бьёрн нашел среди всадников капитана Хича и, сев возле него, сказал:
– Это же вы замолвили за меня словечко? Выходит, я не такой мудак, как вы говорили.
Хич выглядел скверно. На месте, где должен был быть глаз, зияла дыра. Видимо, стрела попала ниже.
– Не такой мудак? Да я, блядь, скорее выколю себе оставшийся глаз, чем позволю такому ублюдку, как ты, выпить с собой за одним столом в таверне. Но мы сейчас не в таверне, а на войне. И здесь я хочу видеть рядом с собой не человека, а инструмент. Инструмент, который выполняет приказы.
С этими словам капитан поднялся и направился в другой круг.
Все-таки странным человеком он был: постоянно говорил о морали, хотя сам делал вещи похуже Бьёрна. У самого Бьёрна проблем с этим не было. Даже сейчас, после стольких убийств, он не жалел о содеянном. Разве что испытывал стыд за слабость и чувствовал вину за глупость.
Безусловно, он никогда не простит себе потерю взвода.
Лейтенант смотрел на то, как горит огонь, и в голову пришло единственное воспоминание из детства. Он смутно помнил лицо отца, но у него точно были черные волосы, как у всех северян. Каким образом отец оказался в спорных землях, Бьёрн уже не мог вспомнить, как и не мог вспомнить свой дом в тех местах. Лицо матери тоже было призрачной тенью в его памяти, лишь момент, как их пронзает стрела грифоньего наездника, запомнился отчетливо.
Тогда в слезах он взывал к Северному Дракону с просьбой спасти. И – о чудо! – наездника обдало пламя. Вид спасшего его всадника Бьёрн никогда не забывал. Короткие волосы, лицо гладко выбрито, а на левой руке – сверкающий серебряный зуб.
Лейтенант сплюнул в пламя, возвращаясь из воспоминаний в реальный мир.
Когда его отправили в Драконью башню, оказалось, что того всадника уже нет в живых. Умер в пограничных стыках. Жаль, что его так и не удалось поблагодарить за спасение. Но, с другой стороны, тот всадник был лишь инструментом.
Северный Дракон – вот кто спас мальчика по-настоящему.
А потому Бьёрн никогда не терял веру в своего покровителя, даже если моментами появлялись сомнения.
Закончив с воспоминаниями, он встал и пошел к ночнику. Он не видел никакого смысла в самокопании. А вот в том, чтобы поспать, пока есть время, смысл был.
Глава десятая. Тени над Ихреном
Ихрен встретил их пронизывающим ветром и холодными сумерками, словно сам город не знал, чего ожидать от незваных гостей. Картас ощутил укол разочарования: обычно в таких глухих местах можно почувствовать хотя бы запах хлеба и услышать гул мужицких голосов, но здесь все казалось безжизненным. Каменные стены башен, тесовые крыши домов, слабо освещенные фиолетовыми отблесками заката, выглядели уродливо, хмуро и будто были готовы к драке.
Лоренда первым делом провела своих солдат через северные ворота – скрипучие створки, которые взвыли от прикосновения. На посту лишь два солдата в обшарпанных доспехах смотрели на пришельцев, не скрывая страха. Никто не кричал «стой» и не снимал арбалетов со стен. Видимо, слух о рыжей наезднице и ее спутнике уже успел пройти по городку, заглушив любую мысль о сопротивлении.
– Смотри-ка, а ведь когда-то Ихрен считался оплотом грифоньих наездников, – пробормотал Картас, останавливаясь под аркой ворот, чтобы отдохнуть от пронизывающего ветра. – Теперь же все больше похож на склеп.
– Склонны ли грифоньи наездники зимовать в склепах? – Лоренда бросила на него быстрый взгляд, в котором читалось и презрение, и усталость. – Или они предпочитают пустые крепости?
– Может, и то и другое, – ухмыльнулся он.
Ее слова не казались простым ворчанием. Когда-то в Ихрене действительно была школа грифонов – не такая величественная, как башни драконов, но все же достаточно значительная. За несколько войн да восстаний эти стены видали и пепелище, и осады. Теперь там готовили новобранцев: столь отчаянных, что им хватало упрямства учиться летать на грифонах под северными снегопадами.
Внутри городка все тоже выглядело неприветливо: узкие улочки, за которыми кое-где пыхтел в трубе слабый огонек, небольшие деревянные домишки, готовые, казалось, рухнуть при первом же порыве ветра. Картас и Лоренда молча пересекли площадь, стараясь не смотреть на редких прохожих. Те поспешно отворачивались или прятались за ставнями, выжидая, не станут ли новоприбывшие метать огонь и сеять смерть.
– Улицы как после мора, – тихо сказал Картас.
– Война пугает людей ничуть не меньше чумы, – бросила Лоренда, ведя его к самому высокому зданию в центре города – бывшему суду, который теперь облюбовали под казармы для грифоньих новобранцев. – А может, и сильнее.
Постройка выглядела внушительной только снаружи. Внутри же – тесные коридоры, низкие потолки да откуда-то тянуло плесенью. Воздух был тяжелым, наполненным запахом дешевого пива и терпким ароматом пота. В одном из больших залов, уставленных койками в два яруса, их встретила группа молодых – точнее, почти мальчишек – солдат. Они вскакивали при виде Лоренды и Картаса, будто перед ними оказался королевский кортеж.
– Встать смирно! – проорал кто-то из толпы.
Однако ни шага построения не случилось. Юноши только теснее сдвинулись, выставив напоказ рваное тряпье вместо положенной формы и абсолютно жалкие доспехи. У некоторых щеки впали от голода, а глаза горели безумной надеждой, отчего Картасу стало не по себе.
– Взгляни на них, – прошептал он Лоренде, пряча усмешку. – Букет самоубийц, если ты меня спросишь.
Она не ответила вслух, лишь жестом подозвала самого статного парня. Тот приблизился, вытянувшись по струнке, но Картас заметил, как дрожат его колени.
– Где ваш наставник? – холодно спросила Лоренда. – Или никто не удосужился поставить человека, который научит вас хотя бы стоять ровно?
– Сир… мадам… – запнулся парень. – Сэр Хедин ушел на разведку пару дней назад и не вернулся.
Лоренда сжала губы в тонкую линию.
– Значит, будем считать, что я и есть ваш наставник. А это, – она кивнула на Картаса, – тоже ваш наставник. Вопросы есть?
Парни ошеломленно переглянулись. Несколько человек, явно поумнее остальных, уже начинали просчитывать шансы на хоть какое-то подобие обучения. Но большинство пока воспринимали это как очередной повод доказать, что они не слабаки.
– Отлично, – Лоренда сорвала с головы капюшон, отряхнув рыжие волосы. – Для начала покормите нас, потом покажете, что у вас тут есть из снаряжения и тренажеров. Завтра же приступим к учениям.
Картас усмехнулся, заметив, как в глазах юнцов вспыхнула искра: то ли злость, то ли восторг. Ему порядком надоели бесконечные горные переходы и бессмысленная охота на призрачных драконов, так что роль инструктора в полуразвалившейся казарме выглядела почти уютной перспективой. А может, просто временно.
– Эй, – окликнул он одного солдата, отступавшего назад, видимо, за водой или едой. – Скажи-ка, мальчик, ваше дело – летать на грифонах и умирать геройской смертью или как?
Юноша нахмурился, но ответил сразу:
– Наше дело – защитить семьи от драконов. Чтобы они больше не жгли деревни.
«Чтобы не жгли деревни…» – эхом отдалось у Картаса в голове. Он хотел сыро пошутить, но слова застряли в горле. Ведь когда-то он сам жег поселения, летая на драконах. И эти мальчишки были бы ему просто пушечным мясом, пеплом на дороге к очередной победе.
– Надеюсь, вы готовы учиться, – вместо этого ровно проговорил он и направился вслед за Лорендой, исчезнувшей в коридоре.
Там, под сводами из черного камня, послышались ее шаги. И голос – спокойный и твердый.
– Придется нам двоим показать этим щенкам, что смерть умеет обходить тех, кто готов ее встретить.
Картас в ответ лишь криво ухмыльнулся. Да, настоящим учителям суждено водить учеников к крайним чертам. Война ждет, рано или поздно, а драконы не станут любезно задерживаться, чтобы дать юнцам потренироваться. Но, если уж им достались эти жалкие, ни на что не годные мальчишки, Картас и Лоренда хотя бы попробуют превратить их в воинов, способных драться – и, может, даже выжить.
«Кто знает, вдруг в этом Ихрене мне еще найдется место искупить хоть малую часть того, что я натворил?»
На этот раз он не стал озвучивать свою мысль вслух. Нечего портить суровый настрой рыжей наездницы, которая, похоже, готова на все, лишь бы не вернуться к прежней бессмысленной бойне.
Дождь за окном словно плакал, и никто не знал, когда вновь раздастся рев крылатых чудовищ над этим унылым городом.
Глава одиннадцатая. Крылья обреченных
На шестой день все всадники проснулись с надеждой, что теперь они вернутся в башню. Но не сир Кристофер Каст. По его словам, им нужно продержаться еще пару дней, выиграть как можно больше времени, ведь, пока они здесь, иссгардцы вынуждены воевать на два фронта, что лишь на руку Гордии.
Капитан Хич снова запротестовал, назвал затею рыцаря самоубийством. На что получил взгляд, дающий понять: сир Кристофер будет идти до конца.
Перелеты по часу – и столько же времени на перерыв. Сжигать поселение не стали, да и находили их все реже. Среди всадников пошел слух, что они потерялись. Под вечер догадки лишь укрепились, ведь на пути им не встретился ни один грифоний отряд.
Бьёрн с немногими сторонниками утверждал, что это все покровительство Северного Дракона, своей могучей лапой ведущего их мимо грифонов. Но большая часть всадников считала это лишь затишьем перед бурей.
Как бы там ни было, шестой день обошелся без потерь.
Бьёрна грубо вырвали из сна, сразу же закрыв рот ладонью. На рефлекс. Он потянулся рукой к кинжалу.
– Тихо, не рыпайся, – негромко сказал капитан Хич. Он стоял на корточках, за спиной у него виднелся мешок. – Я уберу руку, а ты меня выслушаешь. Уяснил?
Лейтенант кивнул.
– Ты, конечно, тот еще ублюдок, но сейчас как никогда нужны такие люди. Отправляйся со мной обратно в башню.
– Вы предлагаете дезертировать? – возмутился Бьёрн.
– Ты, блядь, сейчас серьезно? Открой глаза, сир Кристофер ведет нас на убой. Он не собирается возвращаться. Этот больной ублюдок хочет умереть в этих безымянных землях.
– Вам-то откуда знать? Может, уже завтра мы будем на пути к башне.
– Я сожрал немало дерьма в жизни и видывал многих безумцев вроде него. Он хочет войти в историю как герой, хренов мученик.
Бьёрн придержал накатывающий гнев. В прошлый раз, когда он потерял контроль, это стоило ему взвода.
– Вы же знаете, как наказывают дезертиров. Если мне суждено умереть, я предпочту сделать это в бою, а не на виселице.
– У меня все спланировано. Мы вернемся с тобой в башню не как дезертиры, а как посланники. Сир Кристофер отправил нас передать, что он будет сражаться до последнего. Пусть, мол, не ждут возвращения.
– И что же вы будете делать, когда Драконий рыцарь все же вернется в башню?
Капитан Хич потер веки.
– Да не будь таким слепым, Бьёрн! Через пару дней вы все погибнете. Эскадрилья обескровлена. А ведь нам еще не встретились молнии.
– Из уважения к вам. Я сделаю вид, что этого разговора не было, – перебил он капитана.
Хич тяжело выдохнул, после чего поднялся.
– Хрен с тобой, оставайся и сдохни здесь. Зато ты войдешь в историю как герой!
С этими словами он ушел восвояси.
Бьёрн гневно смотрел ему вслед, удивляясь, насколько низко человек может пасть в глазах всего за пару дней. А ведь он уважал его по-настоящему.
Наутро недосчитались еще нескольких всадников. Возможно, они ушли с капитаном, а может, дезертировали сами по себе. В связи с этим Бьёрна объявили капитаном вместо Хича.
Долгожданное повышение наступило, но радости бывший лейтенант не испытал. Не таким он видел этот момент.
Сейчас он смотрел на свое крыло. Семнадцать побитых и жалких всадников – и столько же измотанных драконов. От этого зрелища он сплюнул. Переведя взгляд с харчи на бойцов, он заметил странные взгляды, устремленные на него.
Нет, не странные. Они смотрели на него с презрением. Особенно выделялся мужчина лет сорока. Бьёрн знал его.
– Подойдите, всадник, – обратился он к бойцу. – Представьтесь.
– Лейтенант Гринч.
– Что с лицом, лейтенант? Что-то не нравится? – спросил Бьёрн, смотря ему прямо в глаза.
– Я потерял двоих людей из своего взвода. Вы же капитан, – звание Гринч процедил с особой неприязнью. – Двоих лишь сохранили. К тому же я считаю вас слишком молодым для…
Удар в живот оборвал слова лейтенанта.
– Слишком молодым?
Обращался Бьёрн уже к всадникам. Осмотрев их повнимательнее, он понял: среди них и вправду не было ни одного юноши, все мужчины от сорока. Видимо, вся молодежь сгинула в Кроссе или же по пути к нему.
– Как вы смеете сомневаться во мне? Разве Северный Дракон не лично выбирает своих рыцарей? – Бьёрн старался пересечься взглядом с каждым. – Именно, мать вашу! Лично! А коль сир Кристофер решил назначить меня капитаном, значит, на то воля Северного Дракона. Так я спрошу вас снова, как вы смеете сомневаться в покровителе нашем?
Всадники стыдливо опустили головы.
– Дайте мне время, и вы увидите, что Северный Дракон во мне не ошибся.
Закончив речь, Бьёрн направился в сторону, подальше от крыла. После получения звания на него словно рухнула усталость всех дней, а потому нужно было побыть одному. Найдя удобный камень, он сел, устремив взгляд на горы, простирающиеся вдали.
Как же этот вид ему надоел!
Хотелось поскорее вернуться домой, обнять братьев, выпить за повышение и увидеть лицо Хича, понявшего, что он облажался.
– Поздравляю, – послышался голос мужчины. Его рука легла на плечо Бьёрна.
Новоиспеченный капитан обернулся, увидев два перекрещенных зуба на левой руке. Это был капитан Лиф, седой и морщинистый человек.
– Я слышал твою речь. Ты прям горишь Северным Драконом, – сказал он, садясь рядом.
– И что в этом плохого? – угрюмо спросил Бьёрн. Разговор с очередным стариком, желающим поучить жизни, его не интересовал.
– Да ничего, – капитан размял шею. – В твоем возрасте я был таким же.
– И что же поменяло вас?
– Война, друг мой, война. Знаешь, это ведь не первый набег вглубь Иссгардцкого королевства.
– Можно поподробнее? – старик все же заинтересовал Бьёрна.
– Можно, конечно, почему бы и нет?
Капитан подтянулся.
– Лет двенадцать назад решили устроить набег. Не всей эскадрильей, конечно. Всего-то взвод. И угадай, чей взвод выбрали?
– Ваш.
– Мой! Я весь горел. Это же какая честь! Сам Северный Дракон, наверное, избрал меня, – старик печально улыбнулся. – Вот только в первый же день мне не повезло. Под вечер нам встретились молнии.
– Какие они в деле, эти молнии? Я много о них слышал, но еще никогда не видел вживую.
Если у Гордии было пять Драконьих рыцарей, способных превращаться в драконов, размером и силой превосходящих обычных, то у Иссгардцкого королевства была восьмерка Фуджеров, посланных на землю Громовержцем и принявших телесный облик.
– Быстрые и смертоносные. Мой взвод пал за несколько стуков сердца. Если бы не дракон, самовольно решивший убежать, меня бы там тоже убили. Молнии, конечно, сильны, но передвигаются они на грифонах, а грифоны уступают драконам в скорости.
Капитан снова положил руку на плечо Бьёрна.
– Тогда я понял одну важную вещь: Северный Дракон не ведет нас своей лапой. Может, свою избранную пятерку он и оберегает, но до нас ему нет дела.
Бьёрн, подумав, спросил:
– Ну и зачем вы мне это говорите?
– Ты толковый парень, из тебя выйдет прекрасный капитан. Но если хочешь прожить на этом посту хотя бы год, надейся лишь на себя.
Договорив, Лиф поднялся, размял онемевшее тело и направился к своему крылу.
Смотря ему вслед, Бьёрн улыбался.
Как же слеп был капитан. В той стычке он выжил лишь по воле Северного Дракона, как и Бьёрн вчера. Северный Дракон всегда рядом и оберегает.
Ничто не заставит Бьёрна усомниться в этом.