Михаил Евгеньевич Московец
Канцелярия
– Подождите, я не убивал вашего брата.
– Как же? – снова начал он, но не смог договорить.
– Точно вам говорю, я никого не убивал. Мы выписываем направления на работу. Вот, гляньте на стол.
– Знаю я, что вы тут делаете!
– Прошу – без резких движений.
– Заткнись, падла! Ты убил моего брата! – проситель подошел на пару шагов, чтобы увеличить вероятность попадания.
– Не заводитесь. Объясните мне, пожалуйста, о чем речь.
– Ты и так все знаешь, падла! Зачем тебе объяснять?
Лицо угрожавшего становилось решительнее. Он взвел курок. Служащий не спускал с него уверенных глаз. «Не выстрелит, не сможет», – твердил какой-то ясновидящий в его голове.
От напряжения проситель гаркнул, лицо покраснело, и он выстрелил в сервант: пуля разнесла стеклянную дверь, граненые графины и стаканы, застряв где-то в деревянной задней стенке или даже бетоне. Чиновник содрогнулся от громкого звука.
– Сейчас сюда сбегутся люди. Я могу сказать в телефон, что все в порядке?
Тяжелое дыхание.
– Да…
– Господин Р., у вас все хорошо?
– Прекрасно, просто я уронил графин, – ответил он и оборвал связь.
– Теперь расскажете мне?
Гость смотрел словно хищник на добычу.
– Следующая пуля прилетит тебе в сердце!
Служащий молчал, выжидая следующих действий, но их все не было.
– Разрешите мне допить виски? – и он не спеша стал поднимать стакан. Пошел ва-банк. Это было неистовое испытание.
– Не двигайся, ублюдок! – приказом вылетели слова. – Пристрелю!
Руки у него снова затряслись точно в конвульсии, однако виски медленно приближался к открытым губам. Чиновник чувствовал, как капли пота градом стекают по спине, как спереди рубашка прилипает к груди. Холодный пот выступил и на лбу. Он намеренно не смотрел на человека с пистолетом, чтобы не дразнить. Стакан еле-еле поднимался ввысь. Неожиданно в серванте треснула полка, и все, стоящее на ней, полетело вниз: прогремел второй выстрел. Но снова мимо цели – куда-то вправо, в стену рядом с окном.
Служащий онемел всем телом и старался понять, попали ли в него. Потом вспомнил звук просвистевшей рядом пули, и мурашки побежали по всему телу. Инстинктивно сжаться для защиты важных органов он не успел.
Стрелявший испугался так сильно, что выронил пистолет из рук на ковер. Затем кинулся его поднимать и долго не мог правильно схватить. Наконец поднялся и встретился глазами с жертвой. Та смотрела грозно и уверенно, подавляя оппонента. Сработало: хищник и добыча поменялись местами. Гражданин не мог долго отвечать на этот вызов и отвел глаза чуть в сторону, сохраняя цель в поле зрения и держа на мушке. Стакан поднялся на нужную высоту и неспешно опустел.
– Вы можете объяснить в кой-то веки, что у вас за история?
Служащий неторопливо поставил порожний стакан на полку, открыл дверцу, вынул уцелевший графин с виски и налил себе уже полный стакан. После убрал его и закрыл дверцу. Все это было проделано правой рукой. На протяжении процессии чиновник не сводил глаз со стрелка.
Тот был уже повержен, хоть и не осознавал этого и машинально сопротивлялся. Гордость не позволяла сдаться, но второй, уже непреднамеренный, выстрел подбил окончательно и бесповоротно. Все мысли в голове перепутались, и проситель уже не знал, что дальше. За стрельбу придется отвечать, а он ничего не добился. Но и выстрелить в третий раз было выше всех сил. Мужчина колебался.
– Ну что?
Тут человек рефлекторно глянул на чиновника – и сдался. Опустил орудие и голову.
– Я пропал…
Служащий сильно выдохнул, надув щеки. Конец. Эти минуты длились целую вечность. Бесконечную, черт ее дери, вечность! Он открыл окно настежь.
– Вы не пропали. Хотите выпить? Остался виски.
Мужчина глянул на сервант.
– Пожалуй…
– Присядьте, – служащий старался держать его в поле зрения, чтобы тот не убежал; но тот и не думал, застыв на месте. Едва ли он сейчас и имя бы свое назвал.
– Вот, держите ваш виски, – пришлось проводить потерянного до стула и усадить, вложив в свободную руку стакан. – Расскажите вашу историю, пожалуйста.
– Какую?
– Про брата, младшего.
– А, брата. Я… – он оборвал речь и уставился на пистолет.
– Простите?
– Что? – человек встрепенулся.
– Вы начали рассказывать мне про своего младшего брата.
– А, мой брат, да, – видно было, что постепенно приходит в себя, но говорить ему дается с трудом. – Его убили.
– Кто?
– Вы.
– Ведь я уже говорил вам, что не делал этого.
– Вы отдали приказ.
– Я не отдавал такой приказа. Мы выдаем лишь направления на работы.
– Две недели назад, – он шмыгнул носом, – к вам в кабинет пришел З.З. Ему необходимы были рабочие места, дешевая сила, но ее негде было расселить. Об этом ходили толки на его заводе, мне передавали, – мужчина утер нос и сделал паузу. – Он решил вытурить из пары корпусов мужиков, которые там жили. Их вахта закончилась за неделю до этого, они ждали новой работы. Пока просто жили, никого не трогали. Этот подлец пришел к вам, – он повысил голос и уставился на чиновника, – в вашу мерзкую контору, к своему старому знакомому! Вы выдали ему приказ о том, что все мужчины из тех корпусов, поскольку они безработные, направляются на срочные работы, большинство по первой форме. Вы направили их на смерть! Вы их всех убили! – он брызгал слюной и был снова готов выстрелить. Виски из стакана расплескался на ковер. – Вы отдали приказ!
Дело снова приобретало накаленную атмосферу.
– Послушайте, я непричастен к этому. Человек, который это натворил, сейчас заперт в надежном месте.
– Как?.. – тот изумился и потерялся.
– Он отбывает заслуженные ограничения его прав и свобод. Пока это все, что я могу вам сказать.
– Но… там сказали, что здесь господин Р.
– Где?
– Женщина… в коридоре.
– Знаю, такова инструкция. Чтобы не менять половину официальных бумаг.
– Но…
– Я понимаю, вы шокированы. Но поверьте мне, что тот человек получит сполна за свои преступления.
– А что же вы раньше…
– …не сказал? Я ведь не знал, в чем именно меня обвиняют.
– Ради бога, простите мне это все… Сам не знаю, что я творил. Отчаяние загнало меня в такое положение. Ей-богу, и в мыслях не было причинять боль сторонним людям. Я небуйный, безобидный. Просто, сами понимаете, младший брат… Его так бесславно отправили на смерть.
– Он погиб?
– Да. Отправили на каменоломни, придавило глыбой, – проситель вытер покрасневшие глаза. – Простите меня, я думал, что вы – это он.
– Ничего, сегодня весь день такой сумбурный.
– Я ведь могу уйти?
– Да, конечно, отправляйтесь.
– Расплескал все на ваш ковер…
– Ничего, забудьте.
Мужчина встал и, шатаясь, направился к двери.
– Спрячьте пистолет, а то ненароком…
– Ух, конечно, спасибо. Совсем головой не думаю, – он сунул пистолет в штаны и расправил темную рубашку. – Прощайте.
– Прощайте.
– Следующий, – монотонно провозгласил женский голос.
– Подождите минутку, – сказал служащий в телефон.
– Нет, присядьте пока, – послышалось дверью.
Он достал листок чистой бумаги из правого верхнего ящика, сложил пополам и принялся что-то писать на внутренней стороне.
– Пускайте, – передал затем по связи.
– Теперь проходите.
Зашел человек средних лет с намотанным на шею вязаным шарфом, немного сальными волосами, торчащими из-под едва накинутой на затылок круглой кепки, и бледноватой кожей. Левой рукой он под локоть придерживал согнутую правую. Служащий глянул на него, оценил и что-то продолжил писать.
– Присаживайтесь.
– Я ненадолго, – проговорил вошедший, но все равно подошел к стулу и присел.
– Говорите, я вас слушаю.
– Я пришел за деньгами.
– Какими?
– За работы, первая форма.
Чиновник оторвался от написания и поднял голову.
– Вы прошли весь срок?
– Да, квартал в шахте.
– В Н-ской?
– Верно.
– Да вы герой! Там же нечеловеческие условия.
– Странно слышать это от вас, – заметил проситель с улыбкой.
– Простите, вырвалось.
– Но потери все равно есть, – он указал на руку. – Пару дней назад осыпался грунт, неожиданно полетели крупные камни, а я оказался аккурат под всей этой кутерьмой. Знатно досталось, перелом, видимо. Так, перевязали тем, что под руками было, а на следующий день снова на работу, но полегче.
– А почему вы без гипса?
– Нет денег, поэтому к вам и пришел сперва. Сегодня утром только вернулся домой.
Служащий молча уставился на гостя.
– Сейчас все вам выпишу, подождите.
Он снова опустил голову к бумагам, дописал строчку, потом поставил дату и подпись. Взял другой листок, с формой, и наскоро заполнил.
