Это продолжалось около минуты, затем он умолк. Напряжение наполнило залу, стало нестерпимо душно. Граф положил руку на колоду, что была подле него, и плавным движением сдвинул карты так, что на сукно они легли дамским веером. Затем выбрал карту из середины и, не глядя, сдвинул ее на кон.
– Я поставил, – объявил он с королевским высокомерием.
У немца тряслись руки, он побагровел, губы его посинели. Непослушной рукой он срезал колоду…
И тут в залу вошла темноволосая женщина. Лицо и прическа ее были как у кошки из моего кошмара. Я понял, что явилась сама баронесса, хотя к тому времени так и не был представлен ей.
Никто, кроме Чинского не обратил на даму ни малейшего внимания. Он же криво улыбнулся и как будто поменялся в лице: он стал похож на покойного князя Овечкина. Я ужаснулся такому сходству.
Между тем, немец предъявил лоб – дама пик. На лице баронессы мелькнула улыбка. Мое сердце замерло, так как граф постоянно ставил на даму: если на кону дама – он покойник.
Немец сдвинул карту. Соником был трефовый король.
Баронесса откровенно хохотала.
Граф… Нет, князь! За столом вместо графа вдруг возник князь Овечкин! Уже не просто похож, а именно он в королевской мантии и короне!
Баронесса мгновенно замолкла и смотрела теперь с ужасом. Граф… или князь… перевернул карту – трефовый король!
– Граф угадал! – хором выкрикнули офицеры. Из чего я заключил, что они видят Чинского, каким он был всегда.
Баронесса вдруг завертелась волчком с невероятной скоростью, и сгинула.
На пол, где она стояла, спланировала пиковая дама!
Ранним утром следующего дня, в трех верстах от города мы с друзьями офицерами совершенно случайно наткнулись на перевернутую повозку. Видимо у нее отвалилось колесо, и бедолага Альтберг свалился. К несчастью при себе он имел охотничий нож, на который и напоролся при падении. Весьма странный способ расстаться с жизнью выбрал немец.
В тот же день стало известно, что баронесса, вернувшись вечером с верховой прогулки, зашла в конюшню и там на нее упала стропила. Она умерла на месте. Я убедился в правдивости сказов моей няни – на умирающую ведьму непременно рушится потолок.
Спустя год Чинский обвенчался с Полиной Григорьевной, но это случилось в Москве, так как уже к августу хлопотами дядюшки он был переведен в гвардию.
А я в начале осени отправился в Москву, прихватив с собой толстую пачку писем от Евдокии Митрофановны. Мы обвенчались.
В последующие два года в Печенегах чудес не происходило. Впрочем, моя малышка дочь – ну разве она не чудо!
2007г