Михаил Елисеев
100 великих битв Средневековой Руси
24. Битва на реке Серет (16 февраля 1154)
В 1152 г. умер верный союзник Юрия Долгорукого Владимир Галицкий. В Галиче стал княжить его сын Ярослав, получивший от современников прозвище Осмомысл. Изяслав Мстиславич решил воспользоваться выгодным моментом, пока молодой человек не утвердился на отцовском столе, и нанести удар по Галичу. Ярослав был женат на дочери Долгорукого Ольге, поэтому киевский князь опасался, что рано или поздно Суздаль и Галич вновь выступят против Киева. Поэтому Изяслав решил действовать на опережение. В Галич прибыло киевское посольство и потребовало отдать великому князю обещанные Владимиром города – Бужск, Тихомль, Шумск, Выгошев и Гнойни.
Битва на реке Серет. Миниатюра из Радзивилловской летописи
Ярослав боялся большой войны с Киевом и был готов уступить, но возмутились галицкие бояре. Они считали унизительными требования Изяслава и были готовы защищать свою землю с оружием в руках: «Мы не хотим тем князю своему порока нанести, но, положась на Бога, будем его всею нашею возможностию защищать, до тех пор пока Бог позволит» (161, 402). Киевским посланцам ответили, что Ярослав молод и может самостоятельно решать такие важные вопросы. В ответ Изяслав стал стягивать полки к Владимиру-Волынскому. Зимой 1154 г. на Галич выступили в поход полки и дружины Киевской земли, Волыни, Чернигова, Переяславля-Южного, Дорогобужа, Бреста (45, 320–321). Старый Вячеслав на войну не пошел и передал свою дружину под командование племянника. Великокняжеская рать наступала на стратегически важный город Теребовль, располагавшийся между реками Серет и Гнезна. Теребовль прикрывал Галич с северо-востока и был своеобразным щитом столицы княжества. Исходя из этого, воеводы Ярослава посоветовали князю сосредоточить рать в окрестностях города. Если Изяслав осадит Теребовль, то галицкие полки по льду перейдут через реку, ударят по великокняжеской рати и прижмут противника к городским стенам. Вылазка гарнизона приведет к разгрому Изяслава. Киевский князь действовал иначе, чем предполагали его противники, он отправил сына Мстислава с Владимиром Андреевичем Дорогобужским на противоположный берег реки Серет, а сам продолжил вести главные силы на Теребовль.
Утром 16 февраля землю накрыл густой туман, как пишет летописец, «бысть в т день мгла велика, яко не видити до конець копья» (45, 321). Пользуясь ненастной погодой, Мстислав и Владимир Дорогобужский начали переводить дружины по подтаявшему льду через Серет. Отразив вражескую атаку, союзники вышли на правый берег реки, закрепились на позициях и отправили гонца к Изяславу с известием об успехе. Великокняжеские полки перешли через Серет и двинулись на юг, в сторону Теребовля. Навстречу им выступили галицкие полки. Узнав о движении войск противника, Изяслав выстроил рать в боевой порядок. Князь встал в центре позиций с киевлянами и черными клобуками, на правом крыле расположились волынские и дорогобужские полки под командованием Святополка Мстиславича и Владимира Андреевича. Левый фланг заняли черниговские и переяславские ратники под началом Мстислава Изяславича, здесь же была и дружина князя Вячеслава. Перед строем тяжеловооруженных пехотинцев встали лучники. Галицкие воеводы выставили против войск Мстислава Изяславича отряды берладников[2], киевлянам противопоставили галицкие полки, на волынян и дорогобужцев должны были наступать болгарские наемники (Татищев, 403). Когда туман рассеялся, две рати сблизились и заняли позиции друг напротив друга. В это время галичане сказали Ярославу: «Ты у нас, князь, один, если с тобой что случится, то что нам делать? Поезжай, княже, в город, мы будем сами биться с Изяславом; а кто из нас останется жив, прибежит к тебе, и тогда затворимся в городе с тобою» (31, 299). Уступив давлению воевод, Ярослав покинул войска, отъехал от места сражения на три перелета стрелы и поднялся на высокий холм. Вскоре противники начали сходиться.
Битва началась в полдень. Болгарские наемники пошли в атаку и мощным натиском разгромили дружины Святополка Мстиславича и Владимира Дорогобужского. Берладники смяли переяславцев и черниговцев Мстислава, опрокинули дружинников Вячеслава и погнали их с поля боя. Фланги великокняжеской рати были разбиты наголову. Иная ситуация сложилась в центре боевых порядков, где галицкие полки сошлись в прямом бою с киевскими полками: «бысть сеча зла, и бишася от полудне до вечера» (45, 322). Сражение отличалось крайним ожесточением, в сумерках киевляне оттеснили галичан к Теребовлю, загнали в город и захватили множество пленных. Но и воины Изяслава понесли большие потери, множество киевлян в азарте погони оказались у стен Теребовля, где попали в плен и были уведены в город. Ситуация сложилась уникальная: «Изяслав же изыма Галичьскыя мужи, а Галичане изоимаша Изяславли на розгоне» (45, 322). Киевский князь остался с небольшой дружиной перед Теребовлем, остальные его воины либо разбежались, либо погибли, либо были пленены. Пользуясь неразберихой на поле боя, Изяслав приказал поднять захваченные галицкие стяги, тем самым давая ложный ориентир возвращающимся из погони вражеским воинам. Поступил так, как некогда поступили Ольговичи на реке Супой. Результат был аналогичный – воины противника не разобрались что к чему, пришли под стяги и были пленены. Когда наступила ночь, Изяслава охватил страх, князь боялся вражеской вылазки из города. Об этом он открыто сказал своим воеводам: «Как бы не высыпали на нас из города» (31, 299). Кроме того, князь опасался, что не сможет удержать под стражей большое количество пленников. Поэтому Изяслав приказал простых воинов перебить, а знатных дружинников и бояр вести в Киев. Утром князь отдал приказ об отступлении от стен Теребовля: «зане братья его и дружина его разбеглися бяхуть» (45, 322). Его никто не преследовал, поскольку галичане потеряли много воинов. Информация В.Н. Татищева о «подвигах» Мстислава Изяславича действительности не соответствует, летописи об этом ничего не сообщают.
Итоги похода были совершенно не те, на которые рассчитывал Изяслав. Потери были огромные, результаты ничтожные. На первый взгляд, киевский князь одержал победу, но была она воистину Пирровой. Сама битва проходила сумбурно, воины, сражающиеся на одном участке фронта, не знали, что происходит у соседей: «…и бе меж ими смятение и не видяхуть котории суть победили: Изяслав же няшеть Галичаны, а братья его бежаша» (Ип. 321). Если бы не хитроумные манипуляции киевского князя со стягами, исход противостояния мог быть иным.
25. Битва у Боловеса (декабрь 1154)
Изяслав Мстиславич недолго наслаждался плодами победы над Юрием Долгоруким, 13 ноября 1154 г. киевский князь умер. Русь оказалась на пороге новой грандиозной междоусобицы. Перед решающей схваткой за Киев расстановка сил в стране была следующая: в Киеве сидел старый Вячеслав Владимирович, в Смоленске княжил его племянник Ростислав Мстиславич, Переяславль-Южный держал сын умершего Изяслава Мстислав, его младший брат Ярослав Изяславич владел Владимиром-Волынским. Юрий Долгорукий затаился в Суздальской земле, Изяслав Давыдович и Ольговичи держали Чернигов и Северскую землю. Сын Долгорукого Глеб находился в степи, где нанимал половецкую конницу. Глеб по материнской линии приходился внуком хану Аепе, пользовался поддержкой половецких родственников и без труда собрал необходимое количество всадников.
Первым активизировался Изяслав Давыдович: черниговский князь решил опередить конкурентов и устремился к Киеву, но узнав о том, что Вячеслав обратился за помощью к Ростиславу Смоленскому, был вынужден отступить. Но Вячеслав на этом не успокоился и переманил на свою сторону Святослава Всеволодовича, выделив ему в удел Туров и Пинск. Когда в Киев прибыл Ростислав Мстиславич, Вячеслав сделал князя своим соправителем. Киевлян устроило такое решение старого князя, поэтому они обратились к Ростиславу с напутствием: «Как брат твой чтил Вячеслава, так и ты чти; а Киев твой до конца твоей жизни» (31, 300). Для Вячеслава Владимировича ничего не изменилось, поскольку вместо одного умершего племянника, бремя власти принял на себя другой племянник. В этой ситуации Изяслав Давыдович и Святослав Ольгович обратились к Юрию Долгорукому. Для суздальского князя это был долгожданный повод возобновить борьбу за Киев, он начал спешно собирать полки и готовиться к очередному походу на юг. Узнав о планах Юрия, Ростислав стал готовить рать к походу на Чернигов. Но события развивались настолько стремительно, что князья просто не успевали на них реагировать. Вмешалась третья сила, которую в данный момент никто в расчёт не принимал – князь Глеб Юрьевич привел на Русь половецкую орду и атаковал Переяславль-Южный. Князь хотел захватить город и создать плацдарм для наступления войск отца на Киев. Однако из этой затеи ничего не вышло. Ростислав отправил на помощь Мстиславу Изяславичу сына Святослава с дружиной, совместными усилиями князья отразили нападение Глеба. Глеб Юрьевич не рискнул продолжать боевые действия, увел орду за Сулу и стал выжидать дальнейшего развития событий. Ростислав решил развить успех Мстислава и Святослава. Князь повел киевские и смоленские полки на Чернигов, чтобы заставить Изяслава Давыдовича отказаться от претензий на Киев. Вместе Ростиславом в поход пошли Мстислав Изяславич с переяславскими ратниками, Святослав Всеволодович с дружиной и отряды черных клобуков. Старый Вячеслав остался в столице. Ростислав спешил, он хотел покончить с Изяславом до прибытия полков Долгорукого. Огромная рать переправилась у Вышгорода через Днепр и расположилась станом на левом берегу реки. Здесь Ростислав узнал о смерти Вячеслава. Князь был вынужден оставить войска и уехать в Киев на похороны родственника. Вернувшись, Ростислав собрал военный совет, чтобы решить, как вести войну с Изяславом Давыдовичем.
Битва у Боловеса. Миниатюра из Лицевого летописного свода
Смерть Вячеслава внесла раскол в ряды сторонников Ростислава. По закону и праву киевским князем должен был стать Юрий Долгорукий, Ростислав же в глазах всей Руси превращался в узурпатора. Киевские воеводы уже не были уверены в победе и стали убеждать Ростислава прекратить войну: «Тебе же сейчас не время к войне, потому что ты, ныне приняв престол, довольно с киевлянами не спознался; к тому стрый твой Вячеслав умер и град без князя. Того ради советуем возвратиться в Киев, а не ввязывать себя в дело тяжкое, которому конец не виден» (161, 414). Однако Мстислав Изяславич и Святослав Всеволодович поддержали намерение Ростислава идти на Чернигов, по их мнению, с Изяславом Давыдовичем надо было покончить как можно скорее. Поход был продолжен. Черниговский князь понял, что ни Долгорукий, ни Святослав Ольгович не успеют прийти на помощь. В страхе перед Ростиславом и его союзниками, Изяслав обратился к Глебу Юрьевичу, поскольку именно сын суздальского князя располагал в данный момент реальной военной силой, способной спасти Чернигов. Глеб понял, что судьба дает уникальный шанс добыть при помощи половецких сабель и черниговских мечей киевский стол для отца. Князь откликнулся на зов Изяслава Давыдовича и во главе степной конницы поспешил на выручку неожиданному союзнику. Попытка Ростислава начать мирные переговоры с черниговским князем успеха не имела, Изяслав уже знал, что Глеб идет на помощь. Поэтому и ответил дерзко, что теперь Бог их рассудит.
Рать Изяслава и Глеба встретилась с воинством Ростислава в окрестностях Чернигова, у села Боловес: «Что же касается до окрестностей Чернигова, то в эпоху домонгольскую они, по-видимому, изобиловали поселками и хуторами. Из ближних сел, судя по летописи, самым значительным было Боловес или Белоус; оно лежало на западе от Чернигова за так называемым «Ольговым полем», на речке Белоус, правом притоке Десны. На этом Ольговом поле обыкновенно располагалась станом та неприятельская рать, которая во время княжеских междоусобий поступала к Чернигову с Киевской стороны» (140, 329). Речь идет о селе Старый Белоус, расположенном на окраине современного Чернигова. В.Н. Татищев называет местом битвы Белую Весь.
Противников разделяла покрытая льдом река Белоус, лучники с той и другой стороны всё утро вели перестрелку, до открытого боя дело пока не доходило. Ростислав, устрашенный прибытием половецкой орды, решил отказаться от Киева в пользу черниговского князя. Мало того, он пообещал своему противнику и Переяславль-Южный, хотя там княжил Мстислав Изяславич. Узнав об этих переговорах, Мстислав пришел в ярость и заявил дяде: «Если отдаешь мой Переяславль, пусть не будет ни мне Переяславля, ни тебе Киева» (31, 300). После чего развернул коня и вместе с дружиной покинул лагерь. Заметив смятение во вражеском стане, Изяслав и Глеб решили начинать атаку, Ростислав же пребывал в смятении и не смог адекватно отреагировать на ситуацию.
Наступил звездный час князя Глеба. Половецкая конница ринулась в погоню за дружиной Мстислава и быстро рассеяла её по окрестностям. После этого степняки атаковали стан Ростислава. В течение двух дней киевские и смоленские ратники при поддержке черных клобуков отражали половецкий натиск (Ип.327). Ростислав Мстиславич совершенно растерялся и не знал, что делать в критической ситуации. Налеты конных лучников чередовались с атаками тяжеловооруженных всадников, смоляне и киевляне несли большие потери, замерзали в снегу, страдали от ран. Воинов охватило смятение, люди перестали слушать команды и стали толпами покидать лагерь. Когда побежали князья с дружинниками, бегство стало всеобщим. Глеб позволил врагам покинуть стан, после чего вновь бросил в бой степняков. Под Ростиславом убили коня, князь едва не попал в плен, его спас сын Святослав, отдавший отцу своего скакуна. Пока Ростислав уходил от погони, Святослав Всеволодович отбивался от наседавших врагов. Ему повезло меньше, во время бегства князя пленили половцы. Ростислав добрался до Любеча, по льду перешёл Днепр и укрылся в Смоленске. Мстислав вместе со Святославом Ростиславичем бежал в Переяславль, забрал семью и ушел в Луцк. Войско союзников переслало существовать, половцы «многих перебили, а других множество захватили, остальные разбежались» (31, 301). Дружина Изяслава в битве не участвовала, по крайней мере, летописцы об этом ничего не упоминают и приписывают победу половцам.
Изначально успехом Глеба воспользовался Изяслав Давыдович, киевляне сами пригласили князя в столицу: «Пойди в Киев, дабы не взяли нас половцы» (31, 301). На радостях князь отдал Глебу Переяславль-Южный и выкупил из половецкого плена Святослава Всеволодовича. Однако Изяслав недолго наслаждался незаслуженным триумфом. Когда к Киеву приблизились полки Юрия Долгорукого и Святослава Ольговича, он не рискнул вступить с ними в бой и удалился в Чернигов. Юрий Долгорукий утвердился в Киеве.
26. Битва за Киев (9—12 марта 1169)
В 1159 г. великим киевским князем стал Мстислав Волынский, сын Изяслава Мстиславича, злейшего врага Юрия Долгорукого. Дети унаследовали ненависть отцов, столкновение Мстислава Изяславича и владимирского князя Андрея Юрьевича Боголюбского было лишь вопросом времени. Но до определенного момента их интересы не пересекались. Мстислав вел активную политику в Южной и Юго-Западной Руси, ходил походами на половцев, смирял непокорных князей, Андрей был занят внутренними делами своего удела. Хрупкое равновесие нарушилось, когда Мстислав стал проявлять интерес к новгородским делам. Когда новгородцы изгнали из города Святослава Ростиславича, обиженный князь обратился за помощью к братьям – Роману Смоленскому и Мстиславу Белгородскому. Началось вооруженное противостояние с Новгородом, Андрей Боголюбский принял участие в конфликте на стороне Ростиславичей. В ответ новгородская правящая верхушка пригласила на княжение сына Мстислава, Романа, 14 апреля 1168 г. молодой человек прибыл на берега Волхова. Мстислав исходил из того, что со времен Владимира Святославича в Новгороде правили сыновья киевских князей. Иной точки зрения придерживался Андрей Боголюбский, новгородские дела он считал сферой исключительно своих интересов и вмешательство в них Мстислава расценил как вызов. Недовольство действиями киевского князя выразили ещё два Ростиславича, Давыд и Рюрик. В итоге против Мстислава сформировалась мощнейшая коалиция князей во главе с Андреем Боголюбским. Многие князья Южной Руси были недовольны высокомерием Мстислава Изяславича, его грубостью и надменностью. Андрей Боголюбский отправил союзникам послания, где призывал их к походу на Киев. Местом сбора войск был назначен Вышгород, где княжил Давыд Ростиславич. Союзную рать возглавил сын Андрея, Мстислав, молодой князь повел в Вышгород ростовские, суздальские, владимирские, рязанские и муромские полки. В качестве советника при Мстиславе находился воевода Борис Жидиславич. Всего в войне против Мстислава Изяславича приняли участие одиннадцать князей: «Глеб Юриевич из Переяславля, Роман Ростиславич из Смоленска, Владимир Андреевич дорогобужский, Рюрик овруцкий, Давид вышгородский и брат его Мстислав, Олег Святославич и брат его Игорь северские, Всеволод Юриевич и племянник его Мстислав Мстиславич из Городца» (161, 478). В начале марта 1169 г. полки и дружины союзников сосредоточились в Вышгороде, откуда до Киева было около 20 км. Численность рати Мстислава Андреевича неизвестна, летописец пишет, «и бысть их множество, яко песку» (95, 93).
Взятие Киева войсками Андрея Боголюбского. Миниатюра из Радзивилловской летописи
Что сделал Мстислав для предотвращения столь серьезной опасности? Удивительно, но практически ничего. Можно не сомневаться, что киевский князь был своевременно извещен о планах союзников и знал, что вражеская рать собирается в Вышгороде. Поэтому времени на подготовку к войне у Мстислава было достаточно. Но вместо того, чтобы сосредоточить все силы на обороне Киева, он отправил отряд черных клобуков в Новгород к сыну Роману. Командовал черными клобуками князь Михалка Юрьевич, младший брат Андрея Боголюбского. Между близкими родственниками был конфликт, поэтому Михалка поддерживал Мстислава. В Межимостье Михалку пленили Рюрик и Давыд Ростиславичи, черные клобуки сопротивления не оказали. Мстислав не стал звать на помощь ни галицкого князя Ярослава Осмомысла, ни сына Святослава, княжившего во Владимире-Волынском. Не обратился к венграм и полякам, с которыми находился в очень хороших отношениях. Отдав противнику инициативу, отказавшись от активных действий, Мстислав лишил себя возможности использовать на поле боя мобильную конницу черных клобуков (торков, берендеев, печенегов). Он просто загнал умевших вести маневренную войну всадников за городские стены, где от них было мало толку. Складывается впечатление, что главная ставка Мстислава была на мощные укрепления Киева. Если это так, то князь допустил грубую стратегическую ошибку, имевшую роковые последствия.
Киев был одной из сильнейших крепостей Средневековой Руси. В городе было две линии обороны, наиболее укрепленной была первая, так называемый «город Ярослава». Её общая протяженность была 4,5 км. Земляные валы, возведенные при Ярославе Мудром, достигали до 14 м в высоту и 19 м в ширину, на валах возвышались рубленные из дуба башни и стены с боевыми площадками. В «город Ярослава» вели трое каменных ворот – Золотые, Лядские и Жидовские. Прорвавшись через первую линию обороны, противник натыкался на вторую линию укреплений, «город Владимира». Проникнуть в цитадель можно было через сложенные из камня Софийские и Михайловские ворота.
9 марта рать Мстислава Андреевича подошла к местечку Дорогожичи на окраине Киева, оценив обстановку, князья приказали полкам и дружинам окружить город. Приступ начался на следующий день. Неизвестно по какой причине, но киевский князь внезапно выбрал тактику активной обороны: «Мстислав затворившюся в Киеве, бьяхуся из города, и бысть брань крепка от всюду» (45, 372). В ситуации, когда враг имел подавляющее численное преимущество, надо было отсиживаться за городскими укреплениями и не губить в поле немногочисленных дружинников. Мстислав изначально делал одну ошибку за другой, постепенно усугубляя своё и без того сложное положение. Бой продолжался целый день, союзники в Киев не вошли, но и защитники понесли большие потери. Наутро сражение возобновилось, союзники пытались прорваться в город, киевляне отчаянно защищались на валах и боевых площадках. Штурм удалось отбить, но вновь ценой тяжелых потерь. Как записал летописец, «Мстислав изнемагающю в граде» (45, 372). Самое страшное заключалось в том, что киевскому князю неоткуда было ждать помощи. К исходу второго дня боев это стало ясно не только ему, но и предводителям черных клобуков. Ночью командиры торков и берендеев вступили в переговоры с вражескими военачальниками.
Генеральный приступ начался 12 марта, к решающей атаке на древнюю столицу союзники готовились очень тщательно. Из своих дружин князья отобрали лучших бойцов и создали ударный отряд, чтобы в решающий момент ввести его в сражение. Командовать отборными дружинниками доверили Глебу Переяславскому, победителю у Боловеса. Князь Глеб тайно вывел своих воинов из лагеря и расположил в засаде у Сереховицкого ручья. Когда битва была в самом разгаре, переяславский князь решил, что настало время нанести удар. Обстановка благоприятствовала, поскольку Мстислав Изяславич снимал войска с других участков обороны и перебрасывал на места возможного прорыва вражеских войск. Никем не замеченные, воины Глеба по рву подошли к валам, поднялись на стены и стали захватывать боевые площадки и башни. С высоты крепостных стен гридни Глеба начали поражать из луков вражеских воинов.
Весть о том, что враг проник в Киев, деморализовала защитников, киевляне покинули укрепления и поспешили на защиту своих домов. Союзники воспользовались сумятицей на стенах, усилили натиск и прорвались в столицу. Глеб повел дружинников в город, на улицах Киева закипели яростные схватки, единый фронт обороны рухнул. Надвигалась катастрофа, сопротивление стало бессмысленным, пришло время спасать свои жизни. Воеводы обратились к Мстиславу Изяславичу: «что, княже стоиши? поеди из города; нам их не перемочи» (45, 372). Князь собрал остатки дружины, прорвался через Золотые ворота и ушел в сторону Василева. Черные клобуки перешли на сторону победителей и устремились в погоню за киевским князем. Многие бояре Мстислава попали в плен, среди них были Дмитрий Храбрый, Олекса дворский, Сбыслав Жирославич и Иван Творимирич (45, 372). Киев пал. В течение трех дней столица подвергалась беспощадному разгрому: «Киев пограбили, и церкви и монастыри, в течение трех дней, и иконы забрали, и книги, и ризы» (Лавр. 309). Разорив город, союзники разошлись по домам.
Падение Киева стало переломным моментом в истории Руси, после чудовищного погрома в марте 1169 г. центр силы переместился во Владимир-Суздальский. Андрей Боголюбский окончательно добил величие Киева, когда демонстративно не стал садиться на златой стол в древней столице, а оставил там княжить брата Глеба.
