Михаил Александрович Швынденков
Три шага до магии. Трилогия
– Так не уместно чете баронов ютится в двух комнатах.
– Что, как говорят эльфы, «моветон»? Для нас нормально, если есть где помыться, и чисто в комнатах. Мы же будем весь день в делах, только ночевать у тебя.
– Ну, это вы, Ваше Благородие, а молодой баронессе, чем заняться? А у меня в зале иногда старые вояки пьянствуют, а тут выйдет такая красотка, скандалов не оберёшься.
– Смотри, – кивнул жене, и она зажгла огненный шар на ладони.
– Красотка – маг, целитель, у неё работы больше чем у меня. И горячих кавалеров есть чем успокоить.
– Добро! Есть комнаты, вы пока покушайте, их приведут в порядок. Вход общий, а когда здесь пьянка, лучше пройти через кухню. Устроит?
– Посмотрим комнаты, скажем. А цена-то какая?
– Если госпожа целитель посмотрит некоторых моих знакомых, то и денег не надо.
– Сержант, ты жулик! Твои комнаты стоят не больше золотого в месяц. А лечение целителя в десятки раз дороже.
– Ну, хоть пару разумных подлечите, а, госпожа баронесса?
– Если муж в городе не загоняет до полусмерти, то посмотрю, – ай, молодец девочка, молодец!
И не отказала, и не пообещала твёрдо, и первенство мужа обозначила.
Нас провели к столу, что стоял в нише стены. Отличное место, видимо для уважаемых посетителей. Мы были закрыты с трёх сторон стеной, правда и выход был один. Ну, мы бегать ни от кого не собираемся, пусть от нас бегают.
Пока ожидали заказанные блюда, захотелось мне жену поцеловать. Это заметили из зала, и к нашему столу направились три персонажа. По внешнему виду – наёмники, из числа тех, кто в серьёзных переделках не бывал, но страшно «крутые».
– Ах, какая цыпочка, – начал самый наглый из них, ещё не дойдя до нас метра три – четыре.
На полу было довольно много мусора. Поэтому запущенный мной небольшой вихрь поднял и закружил весь этот мусор между нами, а потом швырнул его в лица троицы.
– Поганый маг, не можешь, как нормальный мужик выяснить отношения! Девочка, он с тобой побалуется и бросит, а нам нужна настоящая боевая подруга, идём с нами!
Закончив эту фразу, наёмник улетел под соседний стол от мощного удара в челюсть. Перед наёмниками стоял рассвирепевший трактирщик.
– Вы, уроды, напали на моих почётных гостей! Мои двери для вас закрыты, вон отсюда!
– Да ты чего, Старик? Мы же ничего не сделали!
– Вон!
Видя, что из-за соседних столов поднимаются мужчины, понимая, что их сейчас будут бить, два наёмника подхватили своего приятеля и потащили на выход.
– Видишь, наш хозяин хромает, потом посмотришь, – это я жене на ушко.
Еда в трактире была простой, но сытной и вкусной. Покушали и пошли смотреть комнаты. Нас всё устроило, и мы снова спустились в зал, только теперь разместились возле имитации барной стойки, чтобы поговорить с трактирщиком, расспросить про особенности жизни в этом городе. Когда в зале стал собираться народ на вечерние посиделки, мы ушли к себе.
С утра выехали в город, начинался новый этап нашей жизни.
Глава 9. Переезд в город
В городе мы первым делом направились в контору наёмных экипажей, в этом городе была такая контора. Я заказал экипаж открытого типа, похожий на бричку конца 19 века, на месяц, то есть в течение месяца экипаж с извозчиком в полном нашем распоряжении, и я знаю, как добиться качественной службы от извозчика этого экипажа. Нужно давать ему время покушать, не заставлять мокнуть под дождём или ждать попусту, когда мы никуда ехать не собираемся. Это называется проявить минимум заботы о разумном. Нашего извозчика звали земным именем Павел, это был мужчина преклонного возраста, но ещё достаточно крепкий, очень опытный извозчик, хорошо знающий город. Я вручил ему пару серебряных и сказал, что за эти деньги он будет работать рассказчиком. Он будет показывать нам все интересные места в городе и рассказывать о них всё, что знает.
И мы начали колесить по городу, даже в трущобы заезжали. Когда там ехали, я подвесил над экипажем яркий светляк, а Анейра накрыла нас троих щитами. Никто не рискнул приближаться к экипажу с магами. После недели таких поездок, мы с женой хорошо знали и центральную часть города внутри крепости, и районы за крепостной стеной. Например, кварталы кузнецов и кожевенников размещались за крепостной стеной, здесь говорили «за городом», в бедной части. Это было связано не с тем, что эти мастера были бедными, а, так сказать, с плохой экологией вокруг этих кварталов, шум и запахи не устраивали «чистую» публику и эти производства вынесли почти в трущобы. Квартал кузнецов я изучил довольно подробно. Картина была удручающая, ни одного хорошего в моём понимании мастера я не обнаружил, инструменты изготавливались из плохого железа, оружие делалось небрежно, с шероховатостями на рукоятках и гардах, лезвие неровное, закалка клинка неравномерная, многие клинки плохо прокованы. Павел объяснил такое состояние кузнечного цеха тем, что все хорошие мастера раньше перебирались в столицу, да и аристократы предпочитали покупать фанские клинки, или что-нибудь в столице. А кузнецов гномов здесь не было.
Цех ювелиров был в городе. Он не был оформлен как цех, просто большинство ювелирных лавок размещались на одной улице, которая и называлась Ювелирная. Здесь ситуация была не такая удручающая, попадались неплохие изделия с красивыми камнями, но была та же мода на массивные золотые оправы для камней. Меня ювелиры интересовали как покупатели кристаллов, для пробы продал несколько рубинов и брильянтов за неплохие деньги. Но в целом рынок небольшой, его легко перенасытить, и цены рухнут, мне это не нужно.
Следующая важная для нас тема, это маги в городе. Павел в этом вопросе не имел подробной информации, но он показал мне нищего на площади возле храма Сияющему и сказал, что это бывший маг, но вот уже два года он здесь сидит. Я отметил себе этот факт, и мы двинулись дальше. В городе оказался в наличии храм Святой Анюты, но состояние его было весьма плачевным, особенно сейчас после войны. Мы с женой направились в храм. Скульптура Святой Анюты была какая-то блёклая, с печальным лицом и рукой в позиции попрошайки.
Шуганул двух служек, потребовал настоятеля храма, потом внимательно посмотрел на подошедшего священнослужителя.
– Анейра, как тебе он?
– Очевидно же – пьяница и развратник.
Настоятель, или кто он там был, начал кричать на нас и выгонять из храма. Ткнул его сжатыми пальцами в солнечное сплетение, и, когда он сложился пополам, кивнул служкам, чтобы увели этого урода.
Потом мы с женой встали на колени, перед алтарём. Он был нормального для этого храма размера, но грязный и покрыт микроскопическими трещинами, что делало его мутным.
– Свята Анюта! Мы приведём в порядок этот храм.
Подозвал служек, это были юноша и девушка лет 15 – 16. Протянул им по серебряному.
– Это вам, никому не рассказывайте, иначе настоятель отберёт эти деньги. За это вы, когда в храме никого не будет, тщательно отмоете скульптуру Анюты, и кристалл алтаря, потом, потихоньку, отмоете здесь всё, храм покровительницы любви и материнства должен сиять чистотой. Если для вас этой работы много, скажите, кого ещё надо привлечь.
Молодые люди заверили нас, что они справятся и долго кланялись нам в след.
– Куй железо пока горячий! – вот чёрт, опять срываюсь на вульгарность и земной юмор.
– Вот… нет, не надо ковать, Павел, где у вас сидят главные церковники? Давай туда.
Далее в храме Сияющего, выяснив, что настоятель храма является главным священнослужителем в городе, напросились к нему на аудиенцию. Священник посмотрел на нас как на блудливых котов и завёл песню на тему, что отпущение грехов, дело весьма дорогостоящее.
– Ваше Высокопреосвященство! Вы притормозите, – а вот интересно они тут знают такое слово «тормоза».
– Я имею в виду, что нужно изменить тему разговора. Вы ведь главный в городе среди всех настоятелей. Так почему вы не следите за порядком в других храмах? Почему у вас в храме Святой Анюты, настоятелем тот, кто никому грехи отпускать не может? Он сам погряз в пороках!
– А вы молодые люди, собственно говоря, кто будете?
– Вы, Ваше Высокопреосвященство, не могли не слышать, что год назад в храме Святой Анюты, во время помолвки молодой пары, Анюта их благословила?
– Святая Анюта, – тут же поправляет настоятель.
– Вот вы, уважаемый, опять делаете ту же ошибку, вы цепляетесь за форму, за ритуалы, а разве в этом истинная святость? – от моего обращения глаза настоятеля полезли на лоб, я же его назвал просто «уважаемый».
– Не делайте такое лицо! Вы вообще способны говорить по существу проблемы, а не о том, как вас надо восхвалять и величать? У вас в храме настоятелем пьяница и развратник! На-сто-я-те-лем! – произношу по слогам.
– А вы меня поправляете за то, что к имени Анюты, не добавил слово Святая. И вы не отвечаете на мои вопросы, почему? Ниже вашего достоинства? Священнослужителю общаться с прихожанами, это ниже вашего достоинства?
– Вы лжёте! Я знаю этого молодого человека, он сын очень уважаемых родителей. А кто вы такие?
– А мы те самые молодые, которых благословила Святая Анюта. И вот мы приходи в храм, поклониться той, которая нас благословила, а там грязь, запустение, даже алтарь мутный. И почему-то не добавлена картина, как Анюта нас благословляет? Не скажете почему? Ведь деньги наверняка выделялись?
– Почему я должен вам верить? Приходит неизвестно кто, и я им должен верить?
– Вы мне ничего не должны! Ничего! – я поворачиваюсь и иду к алтарю.
– О Сияющий! Вот здесь твой служитель, не верит нам, покрывает грешника, не хочет наводить порядок в делах храмов этого города. Что мне делать? Может быть, ты сам его вразумишь? – говорю это всё и готовлю руну «Молния», думаю, долбану настоятеля, пусть думает, что его Сияющий наказал.
И тут в храме раздался голос, низкий, рокочущий, словно раскаты грома, но в голове всё сложилось в понятные слова.
– «Не жульничай, тебе невместно».
И тонкая извилистая молния ударила в настоятеля. Он хлопнулся на задницу, его волосы, наэлектризовавшись, встали дыбом во все стороны, и в них пощёлкивали электрические разряды. Не знаю, какие слова слышал настоятель, но и к нему выражение «не жульничай» вполне относится. Главное, что я для себя понял, с самодельными, с моей стороны, чудесами, необходимо заканчивать. Если такие силы задействованы, то мухлевать, это себе приговор подписывать.
Присутствующие служки и три бабульки, то есть пожилые прихожанки, все хлопнулись на колени, и неистово молились. Анейра со страхом в глазах прижалась ко мне.
Поднял с пола настоятеля, положил ему руку на плечо и, глядя в глаза, произнёс:
– Ваше Высокопреосвященство! Через три дня в храме Святой Анюты должен быть другой настоятель. Или в храме Сияющего будет другой настоятель! – и, взяв жену под ручку, пошёл на выход.
Когда мы вышли на ступени храма, к нам подкатила и встала точно перед нами пролётка. Я подсадил жену, сел сам и мы укатили в неизвестном направлении. Про неизвестное направление, это такая молва пронеслась по городу, мол, храм посетили святые, может даже сама Святая Анюта со своим защитником, подвели настоятеля к алтарю Сияющего, тот настоятеля и наказал, но убивать не стал. Мол, исправляй сам, что напортачил! А почему именно Анюта была? Так это же очевидно, на следующий день плохой настоятель храма Святой Анюты со свистом слетел с должности, и теперь там настоятелем старичок, которого три года назад отправили на пенсию.
А продолжение история получила через три дня. Когда мы подъехали к храму, началась какая-то нездоровая суета, нам навстречу выбежали те парень с девушкой, которых я просил навести порядок, и, непрерывно кланяясь нам, они повели нас внутрь храма.
– Ребята, что случилось?
– Она улыбается! – сказала девушка, и в этот момент мы вошли внутрь помещения. Всё было старенькое, но чистое, зал просто сиял чистотой, и свечей горело в два раза больше, чем в прошлый раз.
– Так и ты бы улыбалась от таких перемен!
Мы прошли к алтарю, он был чистым, но по-прежнему мутным, из-за многочисленных микротрещин. Ну, что тут думать, это ведь кристалл, не знаю какого минерала, но это просто большой кристалл, а я что, разучился с кристаллами работать?
Встаю на колени, просто так удобнее и начинаю править поверхность кристалла. Молекулы кристалла словно радуются моим действиям, восстанавливают свои ряды, и поверхность становится гладкой, блестящей. Трудился минут тридцать, даже колени сильно устали.
Потом мне жена рассказала, как это выглядело со стороны.
Пришла молодая пара, от которой теперь прячется настоятель храма Сияющего, кстати, мужик стал полностью седым, зашла в храм. Мужчина встал на колени перед алтарём и стал его руками гладить, а женщина подошла к скульптуре Анюты и потрогала её за руку, потом встала рядом с мужчиной на колени и положила руку ему на плечо. И кристалл начал светиться всё сильнее и сильнее. Когда мужчина закончил ползать по кристаллу он с трудом встал, а женщина стала отряхивать его колени. Мужчина поднял голову, и спросил:
– Надеюсь, ты довольна?
И в этот момент все присутствующие, а прихожан набралось на половину зала, подняли глаза на скульптуру Святой Анюты, а скульптура совсем не походила на ту, что была здесь три дня назад. На лице Святой Анюты сияла улыбка, делавшая её лицо по-женски красивым, правая рука была поднята так, словно она только что очертила Святой круг. Все краски скульптуры стали ярче и, в целом, она выглядела, как обновлённая. А кристалл алтаря переливался в свете свечей всеми цветами радуги, и прихожане замерли в религиозном трансе.
– Тихонечко уходим, – это я Анейре, ковыляя на уставших ногах. Хотя жена и наложила Малые Исцеления на оба моих колена, всё равно передвигался я с трудом. У выхода пожилой священнослужитель низко поклонился нам, а я высыпал ему в ладонь пригоршню золотых монет.
Вечером, выслушав от Павла городские новости, которые почти все сводились к событиям в храме Святой Анюты, я решил в город не ехать, не хватало мне судьбы звёзд эстрады и кино там, на Земле, когда фанаты не дают прохода.
– Павел, возьми пару серебряных, перекрась свой экипаж. Не надо весь перекрашивать, просто сделай несколько ярких деталей, чтобы нас перестали узнавать.
– Тогда и вам, Ваше Благородие, надо одежду сменить, а Её Благородию хорошо бы причёску поменять, очень она у неё приметная.
Так и сделали, на экипаже всякие подножки и поручни были выкрашены в яркий синий цвет, я был одет по здешней моде, а жена сменила платье и изменила причёску. Вместо весёлых кудряшек вокруг лица, она заплела косу, и все волосы ушли назад, такая причёска её старила, но решили некоторое время потерпеть.
И ещё решили, что хватит знакомиться с городом, пора заниматься делами.
До этого Павел показал нам почти в центре города большое двухэтажное здание, внешне похожее на казарму. Его построил для себя какой-то аристократ перед войной, но уже готовое здание ему не понравилось, и он не стал в здание въезжать. А после войны аристократ не появился в городе, и мэрия не знает, что с эти зданием делать.
Вот в мэрию и направились. С трудом, размахивая баронской бляхой, прорвались к мэру города. Дальше, разговаривая с мэром, пришёл к выводу, что его заместители специально устраивают препоны, чтобы желающие попасть к мэру, платили им взятки. Рассказал это мэру, он не стал менять все порядки в мэрии, но относительно меня, дал строгое указание пропускать в любое время. Так вот мэру мы заявили, что если мэрия отдаст нам это здание за символическую цену в сто золотых, то через два месяца в городе будет большая больница для бедного населения, не бесплатная, но с приемлемыми ценами для небогатых людей. Договорились, заключили договор.
И вот мы хозяева большого здания. Составили схему перепланировки здания, наняли плотников и печников, и через месяц сами въехали в это здание, так как с одного торца были спланированы жилые комнаты для нас. Это пока, со временем построим или приобретём нормальный дом, соответствующий баронам. Далее начались хлопоты по набору медперсонала.
Тут я вспомнил слова Павла о нищем на площади, который раньше был магом. Площадь была почти рядом, пошёл пешком. Постоял, понаблюдал, и, придя к определённым выводам, подошёл к предполагаемому бывшему магу. Заговорили, он не стал отказываться, тогда я сказал, что хочу поговорить о состоянии дел с магами и магией в городе, но на паперти говорить о таких вещах неуместно. Поэтому приглашаю его в трактир, что был в ближайшем переулке, посидим, покушаем, поговорим.
– У меня сильные враги, у вас будут неприятности, – это он мне.
– Тем хуже для них, идёмте, два раза не умирать!
– Тоже верно!
И вот сидим мы в скромном, по меркам центральной части города, трактире, кушаем, разговариваем. Бывшего мага зовут Ален де Лонг, раньше он был сильнейшим магом Воды в городе, но два года, было большое наводнение, река грозила смыть полгорода. Ален пытался через мэра организовать магов на борьбу со стихией, но откликнулись лишь несколько слабых магов и сильный маг Воздуха, его вечный соперник, Габи де Риэл. Они защитили город, большую часть нагрузки взял на себя Ален де Лонг. И когда уже всё заканчивалось ему, обессилевшему, ударил в спину Габи. Оказалось, он не просто соперник, он люто ненавидел Алена всю жизнь из-за какой-то истории с девушками в далёкой молодости. История давно забылась, а ненависть его только росла, и вот выпал удобный случай, и Габи им воспользовался.
У Алена выгорел источник, у него теперь нет магии и он не интересен ни мэрии, ни бывшим приятелям. А Габи задался целью превратить жизнь Алена в ад: всем, кто пытается ему помогать, Габи де Риэль устраивает неприятности, вплоть до убийства, вот все и отвернулись от Алена. Положение с магией в городе очень нехорошее. Габи и ещё один такой же негодяй, маг Огня, создали в среде магов города обстановку зависти, нетерпимости к другим, гипертрофированного чувства конкуренции. Все друг друга считают врагами. В порядке вещей ситуация, когда более сильный маг, может без всякого повода напасть на более слабого, отобрать имущество, деньги, клиентуру и так далее.
Мы уже заканчивали разговор, когда в зал влетел какой-то перец в балахоне средневекового чародея и начал орать:
– Ничтожество, как ты посмел уйти с площади! Что, выпросил себе очередную подачку? А ты, сопляк, что, не знаешь, что моему врагу помогать нельзя? Сейчас ты это узнаешь! – и начал формировать какое-то плетение, незнакомое для меня.
Каждый раз, когда я видел незнакомое плетение, это оказывалась жуткая мерзость. Поэтому я сразу приготовил амулет с руной Чехол, это вывернутый Чёрный купол, и как только он напитал своё плетение энергией, я накрыл его Чехлом. Собственно говоря, я поспешил, он не отправил плетение сразу в нас, а ещё что-то кричал, грозил. Он так был увлечён своим могуществом, своим превосходством над нами, что тёмная плёнка вокруг него, не остановила агрессора. Он выпустил своё плетение и тут же был им окутан, так как, чехол не выпустил энергию плетения наружу, буквально несколько секунд и на месте мага осталось только чёрное пятно.
– Что это было? – спрашиваю у Алена.
– Плетение Чёрного праха, запрещённое в Росинском королевстве.
– А когда можно будет снимать защитный купол, тут же люди кругом.
– Если сможешь, подержи минут десять. Потом можешь снимать безбоязненно.
– Тогда давай пока пива попьём.
Ален пытливо посмотрел на меня.
– А тебе совсем безразлично, что ты только что убил разумного?
– Ален, вот не надо этих инсинуаций, а тем более обвинений! Я сидел и кушал, никого не трогал. Кто-то пытается меня убить, а я даже не открываю военных действий, я просто вернул ему ту дрянь, что он в меня запустил. А он от собственного яда не имеет защиты! Это что, маг? Он дебил, или просто сумасшедший? У вас тут ещё много таких?
– Ну, один точно есть, такой же, а остальные всё же лучше.
– Ален, помоги мне войти в ваше магическое содружество, а я тебе сделаю амулет, с которым ты сможешь немного использовать магию.
– Мики, за подобный амулет я тебе пятки лизать буду, ночной горшок буду выносить! Но вводить тебя некуда, нет такого содружества, есть отдельные одарённые, очень эгоистичные, и, в большинстве, непорядочные разумные.
– Ну а кто-то может ими как-то руководить? Как их собрать в кучу? А если война, кто определит, чем они должны заниматься.
– Теоретически все мы жители города, значит, все должны подчиняться мэру и его мэрии.
– Ну, хоть что-то. А у тебя есть, где жить? У тебя есть деньги, чтобы прожить неделю, или две?
– На все вопросы ответ – да.
– Через десятку, – это местный аналог недели продолжительностью десять дней, – найдёшь меня в лечебнице Дрона, на пересечении улицы Ювелирной и переулка Наёмников.
Четыре дня мы потратили с мэром города, Николем де Камен, на подготовку совещания магов города. Из 28 зарегистрированных в мэрии магов на совещание пришли 22 мага.
Все расселись в большом зале мэрии, причём никто не сел вдвоём или втроём. Все сидели поодиночке, за два – три места друг от друга.
За столом председателя сидел мэр, он и открыл совещание, и сказал, что предоставляет для предложения и объявлений слово мне, молодому магу, обучавшемуся в столичной Академии до начала войны. Его перебил какой-то маг пожилого возраста.
– Кто убил Габи де Риэль? Кто теперь самый сильный маг среди нас?
– А разве это самое главное в нашей жизни? – начинаю я задавать вопросы, но он и меня перебивает. Кричит, переходя на визг:
– Ты вообще заткнись, щенок, самозванец! Ты не можешь быть выпускником Академии, ты, сопляк, годами не вышел. Мэр, я, кажется, понятно спросил, кто убил Габи де Риэль? Кто теперь будет считаться сильнейшим магом в городе?
Мне это надоело.
– Если я сопляк, то ты старый пердун, у которого вместо мозгов деревянная труха!
– Ах, ты, ты, ты! – и в руке мага готов огромный плазменный шар.
Если бы дело было на полигоне, я бы поставил Зеркальный Щит, но тут кругом разумные, мебель, куда бы ни отразился шар плазмы, несколько трупов и пожар гарантированы. Поэтому накрываю этого психа Чехлом и стараюсь ужать его размеры до площади чуть больше одного стула, с которого вскочил этот нервный господин. Во внутреннем объёме Чехла очень яркая вспышка, которая гаснет через пару секунд, а внутри Чехла виднеется скукожившийся и обгоревший человеческий труп, и сгоревший стул. Снимаю энергию с руны щита, Чехол исчезает, и обугленные останки человека падают на пол. По залу тянет жутким запахом, горелого мяса, и горелого дерева.
– Маги, есть среди вас воздушники, проветрите помещение! Господин Мэр, пусть рабочие уберут останки.
Несколько разумных выскакивают из зала, с трудом сдерживая рвотные позывы. Пять минут суеты и рабочая обстановка в зале восстановлена, только чёрный круг обуглившегося пола напоминает о случившемся.
– Господа маги! Я приехал к вам издалека. Я надеялся войти в дружное сообщество магически одарённых разумных, думал, будем решать общие задачи, участвовать в интересных проектах. А что я увидел? На площади среди нищих сидит выгоревший маг. Когда он спасал ваш общий город, ему предательски ударили в спину, сделали калекой. Он ваш общий город спасал! Кто из вас помог ему, поддержал в беде? Никто! Когда его враг, издеваясь над ним, заставлял его просить милостыню, кто из вас заступился за него? Два негодяя затерроризировали вас всех! Вас двадцать шесть по книге в мэрии, на самом деле, я думаю, больше. А их было только двое! И вы сдались! Более того, некоторые из вас стали вести себя как они, стали такими же негодяями!
– Я мог бы долго вам рассказывать, как я презираю такую жизненную позицию, когда каждый только сам за себя. И не потому, что я тут самый хороший, нет. Спросите любого воина, солдата, да даже среди наёмников все понимают, что врага можно одолеть только сообща. А вы – каждый сам за себя. А за кого вы будете, если на город нападут враги? Или как те герцоги, что предали Надия Третьего, побежите к врагам, сдаваться на милость победителя, выторговывать себе жизнь?
– Вы все старше меня, я не буду учить вас жизни, просто напоминаю, что даже звери при опасности сбиваются в стаи. А вы всё сделали наоборот! А теперь, когда два главных смутьяна покинули нас, может быть есть смысл подумать, о том, чтобы между собой жить в мире. Я не призываю вас жить в дружбе, это не реально после нескольких лет вражды. Но в мире-то можно пожить? Конечно, бывают конфликты интересов и споры. Как их решать, чтобы не убивать друг друга? Мы с господином мэром города предлагаем вам создать Совет Магов города. В столице была Гильдия Магов, но это другой уровень объединения. В гильдии все платят взносы, руководство гильдии может отдавать приказы членам гильдии. Мы считаем, что нашему городу это не подходит, поэтому только Совет. У членов Совета нет постоянных обязанностей и нет зарплаты за свою работу. Если кто-то из магов считает, что есть проблема, которую нужно решать всем вместе, он обращается к Главе Совета. Так же при возникновении спора или обиды маг обращается к Главе Совета. Но в этом случае, когда решается личная проблема, тот, кто обратился, платит деньги, это плата за то, что члены совета будут собираться и тратить своё время на решение вашей проблемы. Решение совета по спору двух магов обязательно для этих магов, если кто-то не будет выполнять решение Совета, Совет созывает общее собрание, и вы все вместе решаете, что делать с этим упрямцем. Здесь может быть денежный штраф, или объявление этого мага вне коллектива. Тогда все остальные прекращают с ним любые контакты. Да, ещё можно такого строптивого выселять из города. Ну, а в случаях, подобных тому, как вот эти два нехороших разумных у вас были, создаётся боевая группа и плохого разумного просто убивают. У меня всё о Совете. Вопросы есть?
– А сколько платить при обращении в Совет?
– Решайте сами. Выберите членов Совета и Главу Совета, пусть они сами скажут, сколько стоит их работа, а вы их или поддержите, или потребуете уменьшить плату. Для этого мы и собрались, чтобы всё решить сообща, всем коллективом.
– А Главой Совета, конечно, ты будешь, ты ведь самый сильный сейчас?
– Внимание всем! Вот, задали вопрос. Тот кто его задал, так ничего и не понял из того что я говорил! Не нужно больше мериться своими органами, у кого длиннее, или кто сильнее? Не нужно этого, понимаете? Главой Совета нужно выбирать самого уважаемого и справедливого из вас! Так же и членов Совета, они же будут разбирать ваши жалобы! Главное, чтобы эти люди были справедливые! А вот меня даже предлагать в Совет не нужно! Я в городе всего месяц, я вас не знаю, вы меня не знаете, как я буду ваши жалобы разбирать? Вот поживу в городе лет пять, там видно будет.
Выбрали мы Совет из трёх магов, утвердили плату в четыре золотых, по одному членам совета, и два Главе Совета, у него обязанностей больше.
Словом, всё как в сказке, «людей посмотрел, себя показал». Оказалось в городе ещё есть пять женщин магов, они не приходили на собрание, но глава Совета обещал лично с ними поговорить.
Первый конфликт возник из-за моей больницы, и к главе пошли жалобы от целителей. Но по порядку.
Мы нашли через нашего Павла шестерых знахарей и двух повитух, кстати, он ушел из конторы по перевозкам и перешёл к нам, конюхом и кучером. Павел как увидел моего Ужаса, его было уже не выгнать из нашей конюшни. Единственное, что он просил, это чтобы я ему дал право невест Ужасу подбирать, чтобы был правильный приплод.
– Ты мне только жеребца не избалуй!
– Как можно Ваше Благородие, я всю жизнь с конями занимаюсь.
Вот и отлично, хоть этой проблемой у меня меньше. Пришёл к Ужасу на конюшню, всё ему рассказал, познакомил с Павлом, обещал бывать с ним чаще, но боюсь, что тут я его обманул, дел – море.
Так вот, о знахарях. Анейра устроили им целый экзамен. Двоих не взяла, зато взяла трёх девчонок, учениц знахарей. Повитуха осталась одна. Выделили им кабинеты для приема пациентов. Я настаивал, чтобы жена вводила для них специализацию, у каждого, что лучше получается, то он и делает. Кто-то лучше лечит всякие кожные болячки, кто-то успешен в лечении простуд, а кто-то хорошо исправляет проблемы желудочно-кишечного тракта. И ввёл обязательные совещания в конце дня с разбором успехов и неудач. А два дня в десятку, здесь вместо семидневной недели – десятидневная, были учебные, там Анейра учила знахарок использовать магические способности. Они были у всех, только слабые. Сильнее других были одарены девочки – ученицы.
Так что лечащие врачи, хоть и слабые, у нас были. Все знахари, среди них один – мужчина, работали у нас с радостью, они были теперь устроены на работу законным образом. Анейра, как выпускник Академии, приняла у них экзамены, по крайней мере, это всё оформила на бумаге, и выдала официальные документы лекарей, заверенные печатью мэрии.
А тяжелые хирургические случаи лечили мы с женой. И тут оказалось, что таких случаев в городе не так уж и много, и большинство пациентов пошли к нам, вот тут и пошли жалобы на нас. Пришлось садиться за подготовку к «судилищу».
Когда назначили заседание Совета Магов, я взял с собой мэра города. Он там толкнул целую речь на тему, никто не заставляет вас работать бесплатно, но, господа маги, надо и совесть иметь. А я просто выложил на стол документы со статистикой. Суть моих документов сводилась к следующему. За два месяца, пока мы строили больницу, и набирали врачей, к четырём целителям города обратились пятнадцать пациентов. Трое отказались от лечения, так как не могли оплатить затребованную цену. То есть, целители исцелили двенадцать пациентов, и содрали с них почти пятьсот золотых, в среднем по сорок золотых.
За два последних месяца к ним обратились всего четыре пациента, и они содрали с них те же пятьсот золотых, в среднем – по сто двадцать. То есть целителям плевать на то, сложное лечение или простое. Им главное, получить свои сто золотых в месяц. Вот они и теряют пациентов. А к нам за два последних месяца обратились пятьдесят пациентов с различной тяжестью ран. Таким образом, реально в городе пострадавших, то есть потенциальных пациентов гораздо больше, чем обращаются к целителям, но многим их цены не по карману. А к нам обращаются вот почему. С пятидесяти пациентов мы получили около одной тысячи золотых. В среднем по двадцать золотых, но мы не берём одинаковую оплату со всех. Вот если бы брали, можно было бы говорить, что мы сбиваем цену, но мы берём плату за реальную работу. Сколько сил истратили маги, сколько амулетов использовали, на сколько их разрядили. У нас были оплаты и по сотне золотых и по десять. Просто наши пациенты видят, что, во-первых, они платят за реальную работу, во-вторых, раз оплата реальная, она часто бывает ниже тех цен, что назначают целители. И тогда пациент в состоянии найти такую сумму. Поэтому к нам идут и те, кто раньше не пошёл бы к целителям, потому, что у них слишком дорого.
