Мауро Гильен
2030. Как современные тренды влияют друг на друга и на наше будущее
Неожиданный бенефициар политики одного ребенка в КНР
Сегодня мы постоянно слышим о торговом дефиците, краже технологий и китайских шпионах, прикидывающихся предпринимателями. «Каждая пятая компания заявляет, что Китай украл ее интеллектуальную собственность» – такой заголовок появился в 2019 г. на страницах журнала Fortune. Создается впечатление, что, с точки зрения многих, Китай будто бы только тем и занимается, что строит козни США и другим западным странам и всеми правдами и неправдами хочет превзойти нас как главная экономика мира.
При этом мало кто из журналистов и политиков говорит о том, насколько американским потребителям выгодна китайская политика одного ребенка. Интригующий пример нестандартного мышления мы обнаруживаем у экономистов, которые выявили неожиданную связь между рождаемостью и сбережениями. Из-за культурного предпочтения сыновей китайцами политика одного ребенка в семье в КНР привела к гендерному дисбалансу: молодых мужчин сейчас примерно на 20 % больше, чем молодых женщин. «Перекос в соотношении полов в Китае вносит хаос в брачную сферу», – написал в 2017 г. The Economist. Эхом ему вторила The New York Times: «Миллионы мужчин по всему Китаю встречают День святого Валентина в одиночестве». В этой ситуации инициативу проявили родители. «Из-за высокой конкуренции на брачном рынке семьи с сыновьями наращивают сбережения, чтобы повысить шансы своих отпрысков на вступление в брак», – заключают экономисты Вэй Шанцзинь и Чжан Сяобо по результатам анализа огромного массива данных. «Рост разрыва в соотношении полов с 1990 по 2007 г. объясняет практически на 60 % причину увеличения фактического уровня семейных сбережений в этот период». Этот феномен настолько распространился в Китае, что страна, помимо всевозможной продукции, начала экспортировать и свои избыточные сбережения. Безудержное потребление американцев во многом спонсировалось сбережениями китайских семей. В отсутствие гендерного дисбаланса и связанного с ним высокого уровня сбережений в Китае американцам пришлось бы платить более высокие процентные ставки по ипотеке и потребительским кредитам в течение последних двух десятилетий. Например, если бы в последние 20 лет процентные ставки по 30-летней ипотеке в среднем составляли бы 6 %, а не 5 %, то месячный платеж был бы примерно на 25 % выше, и потребители имели бы значительно меньше средств на другие покупки. Поэтому не зря говорят, что от цены на чай в Китае зависит стоимость дома в Сан-Франциско.
Гендерный дисбаланс в Китае также оказал влияние на процесс потребления в новой цифровой экономике. Обратите внимание, как много денег люди тратят на разнообразные цифровые ресурсы для знакомств. Соответствующие платформы обслуживают по всему миру сотни миллионов клиентов, расходующих на эти сервисы суммарно около $5 млрд в год. Люди обращаются к ним в поисках потенциальных партнеров для брака, любовного романа или связи на одну ночь. В этом контексте показательны различия в структуре расходов подписчиков разных стран. Если в Китае лишь 2 % расходов приходится на поиск партнеров через приложения случайных знакомств, то в Европе и США 21 % расходов связаны именно с такими сервисами: Ashley Madison, C-Date, First Affair, Victoria Milan, Tinder. В то же время в Китае 85 % денег в этой сфере тратится на услуги платформ по поиску постоянной пары вроде Baihe и Jiayuan. В Европе и США на такие ресурсы приходится лишь 40 % общих расходов. Это расхождение легко объяснимо. Для китайских мужчин поиск постоянного партнера (не женщины на одну ночь) гораздо важнее, поскольку гендерный дисбаланс привел в определенной мере к общенациональному кризису. Неудивительно и то, что китайские женщины стали гораздо более разборчивыми. Эксперимент по введению подставных профилей для мужчин и женщин на одном из крупнейших ресурсов знакомств Китая, по словам авторов, показал, что «мужчины с доходами всех уровней интересовались нашими женскими профилями с разными уровнями заработка примерно с одинаковой частотой. Женщины же с доходами всех уровней чаще интересовались мужскими профилями с высокими уровнями заработка… Мужские профили с самыми высокими уровнями доходов вызывали интерес в 10 раз чаще, чем профили с самыми низкими уровнями заработка».
Новые ребята: Беби-бум в Африке
Если население Европы, обеих Америк и Восточной Азии не воспроизводит само себя, то в Африке к югу от Сахары наблюдается демографический рост, пусть и более медленный, чем в прошлом. Но даже с учетом более низких темпов прироста прогнозы указывают, что население Африки увеличится с 1,3 млрд в настоящее время до 2 млрд к 2038 г. и 3 млрд к 2061 г. Некоторые говорят, что масштабная война или губительная эпидемия могут остановить демографический бум на континенте. Исторически самым опустошительным вооруженным конфликтом была Вторая мировая война, которая, по разным оценкам, унесла от 50 млн до 80 млн жизней. Однако она лишь косвенно затронула Африку. Глобальная эпидемия СПИДа на настоящий момент привела к гибели 36 млн человек, 2/3 которых пришлось на Африку, где больше всего пострадали ЮАР, Нигерия, Танзания, Эфиопия, Кения, Мозамбик, Уганда и Зимбабве. Но даже с учетом этого, как видно на рис. 3, где представлено региональное распределение населения, в 1980-е и 1990-е гг. – на пике эпидемии СПИДа – кривая роста населения в Африке не слишком изменилась. Только масштабная война или эпидемия с сотнями миллионов жертв могут оказать существенное влияние на демографический рост Африки по отношению к другим регионам мира.
Можно, конечно, усомниться в том, что Африка способна вместить в себя весь этот прогнозируемый прирост населения. Однако не стоит забывать, насколько огромен в действительности Африканский континент. Карты Африки в наших школьных учебниках сильно преуменьшают реальные размеры материка по сравнению с Северным полушарием. На рис. 4 видно, что площадь Африки практически равна сумме площадей Китая, Индии, Западной и Восточной Европы, США и Японии.
Да, Африку покрывают обширные, в основном непригодные для проживания пустыни. Но то же самое можно сказать о многих странах на карте (за исключением Японии). Пустыни есть даже в Европе. Знаменитый кинофильм «Лоуренс Аравийский» снимали не на Аравийском полуострове, а в основном в южной части Испании. Даже с учетом необъятности африканских пустынь континент располагает самыми малоосвоенными на планете, но пригодными для земледелия плодородными землями. Исходя из размеров континента, перспектива перенаселения Африки представляется маловероятной. Сейчас в регионе проживает 1,3 млрд человек. В других странах на представленной карте население уже превысило 3,5 млрд человек. Плотность населения на квадратный километр в Азии более чем в три раза выше, чем в Африке, а в Европе – в четыре раза выше.
Рост населения Африки происходит на фоне ряда серьезных проблем. На континенте расположены самые «горячие точки» планеты с их трудноразрешимыми религиозными и этническими конфликтами. Десятилетия то и дело вспыхивающих гражданских войн, подхлестываемых холодной войной, разрушили региональную инфраструктуру. Политические и общественные структуры – от правительственных органов до судебной системы и гражданского общества – либо сильно пострадали, либо вообще не получили развития. В результате в Африке сконцентрировано наибольшее число «несостоявшихся государств». Почти половина из 54 суверенных государств Африки сталкивается с политическими беспорядками, анархией и беззаконием. Большая часть миграционных потоков из сельских районов в города, а равно и за пределы Африки, в основном в Европу, провоцируется конфликтами и насилием, которые ставят под удар не только личную безопасность человека, но и перспективы экономического развития.
Таким образом, Африка не может считаться безрисковой средой, однако потенциальный положительный эффект от ее растущего населения может быть огромным. В силу постоянно увеличивающегося числа проживающих на континенте людей Африку больше нельзя игнорировать. При любых обстоятельствах состояние дел на континенте имеет глобальное значение. Если все будет протекать позитивно, то Африка станет мощным источником динамичности, которая пойдет на пользу всему миру. Если же ситуация ухудшится, то негативные последствия будут иметь глобальный масштаб. Демографические тенденции не являются неизбежными, но они в самом деле определяют жизни людей.
Накормить население Африки – колоссальная перспектива
Большинство людей верит, что наибольшие бизнес-возможности связаны с сектором услуг и доступны через технологические платформы или приложения. Давайте рассмотрим феномен демографического роста на Африке латерально. По данным Всемирного банка, к 2030 г. сельское хозяйство Африки станет индустрией с оборотом в триллион долларов. Это настоящая золотая жила, которая может трансформировать всю мировую экономику. Будущее африканских малышей, большая часть которых рождается в сельских районах, зависит от преобразований в сельском хозяйстве. Несмотря на огромные территории и богатые водные ресурсы, Африка в настоящий момент является чистым импортером продовольствия. При сохранении фундаментального значения для национальных экономик таких отраслей, как производство какао, горнодобывающая промышленность и нефтедобыча, развитие экономики Африки в ближайшем будущем будет связано с расширением сельского хозяйства и связанных с ним производств и услуг. Перед сельским хозяйством стоит двоякая задача: освоить до 200 млн га земли – это территория, сравнимая с площадью Мексики, – и существенно повысить продуктивность.
Африка стоит на пороге двойственной агропромышленной революции, сопоставимой с процессами, которые наблюдались столетия назад в Европе, обеих Америках и Восточной Азии. Задумайтесь о той пользе, которую может принести благоприятная динамика, формируемая расширением сельского хозяйства. Для повышения продуктивности и обеспечения более высокого качества жизни фермеры нуждаются в лучших исходных ресурсах, в частности семенах и удобрениях. Успех одного фермера, в свою очередь, способствует созданию рабочих мест для местных сельских жителей в сфере сельскохозяйственного производства, включая ремонт тракторов и иной техники. По мере преобразования малорентабельного хозяйства в высокоурожайное излишки производства перенаправляются в растущие города, за счет чего происходит сокращение импорта продовольствия. Превращение базовых продовольственных продуктов в хлебобулочные изделия, консервированные фрукты или полуфабрикаты предусматривает создание еще большего числа рабочих мест – возможно, десятков миллионов по всему континенту. Это стимулирует подъем производственного сектора и сектора услуг, которые направляют и продают городскому населению обработанную продукцию. Вот вам в двух словах и вся агропромышленная революция Африки.
Для претворения в жизнь этого потенциала организации и компании самого разного профиля привносят новые идеи и практики в сельскохозяйственный сектор Африки. Например, Африканский фонд сельскохозяйственных технологий предлагает фермерам системы анализа грунта и отбора семян. По словам полевого персонала фонда, «некоторые фермеры просто не верили в то, что можно собирать урожаи в 10 раз больше, если надлежащим образом подготавливать поля, использовать подходящие семена и не забывать об удобрениях. Для них это было как гром среди ясного неба». Взять хотя бы случай с Самуэлем Овити Авино. Его ферма в районе озера Виктория в Кении терпела убытки из-за нерегулярных осадков и таких вредоносных сорняков, как стриги. В полном отчаянии Самуэль перепробовал все возможные способы повышения урожая для того, чтобы прокормить свою семью и продать остатки на местном рынке. «Когда болеешь неизвестно чем, ты готов принять любое снадобье в надежде, что какое-то из них тебя в конечном счете вылечит, – замечает фермер. – Я много лет работал именно так на своей ферме». Авино был поражен, когда на опытном участке выросло в два раза больше кукурузы, чем на его лучшем участке.
Демографический прирост вопреки словам паникеров, придумавших термин «популяционная бомба», может действительно стать достаточным мотиватором для модернизации сельского хозяйства Африки, которая должна привести к созданию новых рабочих мест и стимулировать смежную экономическую деятельность не только в Африке, но и в других районах мира. Прогресс в земледелии, ирригации и дистрибуции может принести огромную пользу.
Путь в будущее Африки связан с превращением таких людей, как Авино, в продвинутых сельскохозяйственных производителей. Один гениальный подход к использованию стремительного роста африканского населения в качестве благоприятного шанса связан с выращиванием, сбором и переработкой маниока – корнеплода из Южной Америки, который поразительно устойчив к засухам, приносит урожаи в пределах гибкого срока до 18 месяцев и требует высадки вручную, что создает источники дохода для местных жителей. Для развивающихся стран маниок уже стал третьим основным источником углеводов после риса и кукурузы. В настоящее время из маниока в основном производят муку и пиво. В Африке к югу от Сахары это растение составляет основу питания как минимум для 300 млн человек. К тому же маниок сам по себе безглютеновый и содержит меньше сахара, чем пшеница, являясь, таким образом, полезной альтернативой зерновым культурам и достойным источником углеводов для людей, страдающих диабетом. По мере наращивания урожаев маниока в Африке его можно в определенной мере перерабатывать в более рентабельные продукты, идущие на экспорт: маниок применяется в производстве фанеры; он используется в качестве наполнителя для всевозможных лекарств, в том числе капсул, таблеток и кремов; из него также можно производить биотопливо.
Для реализации огромного потенциала маниока требуются и специальные познания, и оборудование. Живущая в центральной части Замбии Селестина Мумба посвящает много времени демонстрации коллегам-фермерам простых приемов повышения урожайности, в том числе отбора семян и разреженной посадки растений. Селестина стала экспертом в этом деле и не жалеет сил на приобщение других фермеров к лучшим методикам. В трех тысячах километрах от нее, в Нигерии, живет пастор Феликс Афолаби, который основал компанию Afolabi Agro Divine Ventures, занимающуюся содействием молодым фермерам, выращивающим маниок, и предоставляющую им плуги, бороны, опрыскиватели, машины для уборки корнеплодов, тракторы, бульдозеры и другие средства механизации. Фермеры-предприниматели, подобные Мумбе и Афолаби, являются первопроходцами агропромышленной революции Африки.
Хотя большая часть человеческих, технологических и финансовых ресурсов, которые требуются для дальнейшего развития производства маниока в масштабах всей Африки к югу от Сахары, имеется в самом регионе, ключевую роль в этом процессе могут сыграть иностранные компании и некоммерческие организации. Маниок в силу большого содержания воды требует переработки в пределах 24–48 часов после уборки урожая, из-за этого все необходимое перерабатывающее оборудование должно находиться в непосредственной близости от полей. Dutch Agricultural Development and Trading Company (DADTCO), коммерческое социальное предприятие, деятельность которого направлена на улучшение условий жизни бедных сообществ, предлагает мелким африканским фермерам мобильное контейнерное оборудование для переработки, очистки и сушки продукции. Сбор урожая может начинаться с момента доставки такого оборудования. Фермеры или другие местные предприниматели могут использовать эти ресурсы для обеспечения себя пищевой продукцией.
В ближайшем будущем расширение производства маниока создаст для сегодняшних деревенских детей такие необходимые им рабочие места. Можно представить себе и превращение Африки в гиганта мировой пивной промышленности. Некоторые из крупнейших мировых компаний, в том числе SABMiller и Diageo, уже закупают у производителей маниока сырье для пивоварения, тем самым снижая и стоимость своей готовой продукции, и тотальную зависимость Африки от дорогого импорта. Если производимое на основе маниока пиво окажется экономичным и экологически устойчивым, то можно ожидать, что скоро в вашем любимом пабе или баре будут предлагать несколько сортов африканского пива по очень привлекательным ценам. Anheuser-Busch, берегись!
Кремниевая саванна
Помимо надвигающейся агропромышленной революции, Африка быстрее, чем кто-либо, добилась в XXI в. прорывных результатов в такой сфере, как мобильные телекоммуникационные технологии. Этот скачок уже меняет к лучшему жизни людей по всему континенту. Рассмотрим сюжет газеты The Irish Times, посвященный Наоми Ванджиру Нганги из Корогочо – одной из трущоб Найроби. Наоми, несмотря на проблемы со здоровьем, растит четверых детей, зарабатывая на жизнь сбором картонных коробок и продажей их на местном рынке. Единственный технологический инструмент в ее распоряжении – обычный мобильный телефон, который она использует не только для того, чтобы общаться с другими людьми, но и для совершения и получения платежей, в том числе ежемесячной стипендии от ирландской благотворительной организации. Наоми получает прямую выгоду от стремительного развертывания мобильных сетей. Десятилетие назад Кения поразила весь мир, став одним из мировых лидеров по мобильным платежам, которыми регулярно пользуются ¾ населения страны. Неудивительно, что Найроби теперь называют «Кремниевой саванной». Вот почему, на мой взгляд, для понимания того, каким будет 2030 г., вам непременно нужно съездить в Африку.
Мобильные технологии оказались особенно полезными в области здравоохранения. Так, в Кении большая часть сельского населения проживает как минимум в часе езды на автобусе до ближайшего врача или медицинского учреждения. Для решения проблемы доступности медицинских услуг было запущено множество мобильных сервисов, начиная от «горячих линий» по вопросам здоровья и инструментов ранней диагностики до платформ с медицинской информацией, напоминаниями о приеме лекарств и врачебным наблюдением. На сегодняшний день 90 % населения Кении имеют мобильные телефоны. Телефонные базы данных дают более полную информацию, чем официальные переписи населения. Правительственные структуры используют для планирования политики в области здравоохранения данные по мобильным телефонам, а не сведения о заработной плате или списки учащихся.
Как и во многих других странах (и богатых, и бедных), в Кении не хватает квалифицированного медицинского персонала, растет стоимость обслуживания и стремительно увеличивается спрос на соответствующие услуги. Сельские жители все шире используют сотни проектов и программ электронного здравоохранения. Применение мобильных телекоммуникационных технологий для обеспечения доступа к медицинским услугам, как видно на примере Кении, является эффективным и инклюзивным решением проблемы, которое могут взять на вооружение многие страны, в том числе США, где здравоохранение является темой бесконечных политических дебатов и где стоимость медицинского обслуживания увеличивается из года в год.
Тревога и гнев в связи с иммиграцией
В 2030 г. население будет распределяться по Земле совсем не так, как сейчас. В частности, в Африке и Южной Азии будет проживать больше людей, чем в других регионах мира. Хотя миграционные потоки изменятся, причины миграции останутся прежними. Миграция обычно становится заметной в тот момент, когда в одном районе мира появляется на свет слишком много детей, а в другом – слишком мало, а также в таких критических ситуациях, как гражданские войны, политические волнения, голод, экономические неурядицы и стихийные бедствия. В последнее время международную миграцию характеризуют как «нашествие», которое нужно сдерживать. Политические лидеры призывают к возведению стен. Страны выходят из торговых соглашений и таких политических/экономических организаций, как ЕС. Граждане маршируют по улицам с заявлениями на плакатах, что иммигрантам не рады. А что, если наш страх перед мигрантами, которые будто бы займут все рабочие места и высосут государственные ресурсы, ошибочный и недальновидный?
Бытует мнение, что мигранты вытесняют «синих воротничков» и забирают себе хорошую работу в производственном секторе. В действительности большинство иммигрантов не борются с местными жителями за рабочие места, о чем свидетельствует ряд фундаментальных докладов Национальной академии наук США. Отсутствие конкуренции связано с тем, что большинство иммигрантов – это люди с низкой квалификацией или, наоборот, очень высококвалифицированные специалисты. Обе эти группы не имеют перспектив трудоустройства в своих родных странах. В то же время у их соотечественников со средней квалификацией (например, разнорабочих и механиков) есть масса возможностей трудоустройства на родине и они, соответственно, не стремятся уезжать. В таких развитых экономиках, как американская, японская и европейская, по-прежнему предостаточно низкоквалифицированной работы, особенно в сельском хозяйстве и в секторе услуг, велик спрос и на высококвалифицированных работников. Самую большую часть рабочих мест в развитых странах теряют работники средней квалификации в производственном секторе, поскольку их работа более простая и ее можно автоматизировать с меньшими затратами. Богатым странам выгоднее замещать работников средней квалификации технологиями, поскольку заработные платы достаточно высоки, чтобы автоматизация была обоснованной, а производственные задачи достаточно просты для автоматизации (об этом мы еще поговорим в главе 6). Таким образом, тревогу и раздражение в связи с потерей рабочих мест нам следует направлять на технологии, а не на мигрантов. Моя коллега по Школе бизнеса Уортона Бритта Гленнон пришла к выводу, что ограничение количества виз, предоставляемых ученым и инженерам, фактически приводит к уничтожению рабочих мест в США, поскольку компании, желающие привлекать к работе талантливых специалистов, выводят свои исследования и разработки за рубеж. Кто получает наибольшую выгоду от ограничения иммиграции? Китай, Индия и Канада – страны, куда перемещают подобные исследования и разработки.
Когда мы рассматриваем статистику по количеству родившихся за рубежом, но работающих в США людей с точки зрения уровня образования, становится очевидным, что иммигранты в целом не крадут рабочие места у американцев. Около 42 % всех работников с неполным средним образованием являются иммигрантами, а среди имеющих докторскую степень иностранцы составляют 29 %. При этом всего 15 % обладателей диплома о среднем образовании, из которых 10 % окончили колледж, но не имеют ученой степени, и 14 % получили степень бакалавра, являются иммигрантами. По данным Бюро переписи населения США количество требующих высокой квалификации управленческих и технических рабочих мест выросло, в то время как объем работы для синих воротничков и клерков со средней квалификацией резко сократился, в первую очередь из-за автоматизации.
Изучая данные по конкретным специальностям, мы находим довольно много свидетельств того, что большая часть иммигрантов не конкурирует с местными жителями за рабочие места. По информации Института городского развития, можно выделить три основные профессиональные группы в США для иммигрантов без диплома о среднем образовании – горничные и помощники по дому, повара и сельскохозяйственные работники. В свою очередь, коренные жители с неполным средним образованием работают в основном кассирами, водителями грузовиков и иного транспорта и уборщиками. Таким образом, прямая борьба за рабочие места между иммигрантами и коренными жителями носит довольно ограниченный характер.
Миграция помогает нам преодолеть некоторые сложности, связанные со старением населения. ООН называет это «замещающей миграцией». Данные Бюро трудовой статистики США говорят о том, что по мере выхода на пенсию представителей поколения беби-бумеров экономика США будет все больше нуждаться в притоке иммигрантов для удовлетворения потребностей в работниках по десяткам специальностей, от санитаров и специалистов патронажной службы до строителей, поваров и разработчиков ПО. К 2030 г. в США более половины этих и других работ будут выполнять родившиеся за рубежом.
Еще один способ увидеть, подрывает ли иммиграция экономический статус местных жителей, – это изучение уровня доходов. Если иммигранты конкурируют за те же рабочие места, что и местные жители, то заработная плата местных жителей должна снижаться. После тщательного анализа имеющихся данных Национальная академия наук США пришла к выводу, что «влияние иммиграции на общий уровень заработков местного населения может быть незначительным и близким к нулю». Исследования в большинстве своем свидетельствуют, что «главным образом негативные последствия испытывают уязвимые группы [например, этнические меньшинства] и прибывшие ранее иммигранты, а не местное население в целом». Это проливает свет на причину парадокса, когда значительная доля вновь прибывших иммигрантов в Европе и США голосуют за кандидатов, демонизирующих иммиграцию. Примечательно, что среди местного населения наибольшее воздействие иммиграции ощущают те, кто недоучился в средней школе. Они склонны отдавать предпочтение более жесткому контролю за иммиграцией, который превратился в существенный фактор на выборах в наши дни.
Хотя данные показывают, что иммигранты не конкурируют с местным населением за рабочие места, иммиграция вроде бы может иметь негативный эффект, если вновь прибывшие получают непропорциональную поддержку от системы социального обеспечения. В самом деле, в значительной мере основой распространенного как в Европе, так и в США недовольства наплывом иммигрантов служит обвинение в том, что они являются экономическим бременем, поскольку получают от системы социального обеспечения больше, чем вносят в нее как работники. Однако вновь факты свидетельствуют об ошибочности такой точки зрения. Около 72 % всех международных иммигрантов являются людьми трудоспособного возраста (по сравнению с 58 % для населения в целом). Согласно исследованию авторитетной Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), после 1990 г. на иммигрантов приходилось 47 % роста числа работников в США и 70 % – в Европе, и они вносили в виде налогов больше, чем получали в качестве выплат по государственным социальным программам. «В любой возрастной группе взрослые представители второго поколения [иммигрантов] обычно обеспечивают положительный чистый финансовый вклад на всех уровнях, вместе взятых, по сравнению с первым или третьим и последующими поколениями иммигрантов», – отмечается в докладе Национальной академии. В период с 1994 по 2013 г. отношение налогов к социальным пособиям «увеличилось и для первого, и для второго поколений». Это означает, что с течением времени иммигранты за счет отчислений с заработной платы и подоходного налога обеспечивали больший финансовый вклад, чем получаемые ими пособия по государственным программам. Стоит отметить, что в США финансовый вклад иммигрантов значительнее на федеральном уровне (ведь большая часть иммигрантов – люди трудоспособного возраста), чем на региональном и местном уровнях, поскольку они финансируют образование детей иммигрантов. Национальная академия заключает, что «финансовый вклад иммигранта и коренного жителя со схожими данными [в частности, возраст, образование, доход], скорее всего, будет одинаковым».
