Marty
Рассказ Калача
Природа менялась все заметнее, вид за окном становился все мрачнее, деревья все ниже. Я и правда подумывал что земля, на которую мы въезжаем, совершенно пустынна, и нормальному человеку делать тут нечего. Но мы то Большевики! Нам все нипочем. К вечеру началась сильная пурга…Я такую бурю ни разу в жизни не видел! За окном все белым бело, сугробы практически полностью скрывают маленькие, как будто недоразвитые деревья, а за ними только белый туман. В три часа было уже темно, в вагоне упала температура, и мы начали топить. Но как бы там ни было, настроение у нас было хорошее, было много еды, да и спирта тоже, даже желтопузым налили по стопке. Под выпивку в угаре даже разговорились с ними, хоть у нас болтать и не принято – работа такая, что тут еще сказать. Мы ехали всю ночь, а потом еще один день, когда достигли первого пункта – станция «Сежа». Станция, почему то была пуста. Хотя майор сказал, что там будет трое наших из НКВД, мы должны были взять их с собой. Однако когда поезд остановился и мы вышли на улицу, нас никто не встретил. К тому же мы сразу провалились по пояс в снег, стоило сделать лишь шаг из вагона. Васька громко ругался, орал на всю ивановскую, но никто так и не вышел. Паровоз еще погудели немного и поехали дальше. А что нам было делать? связи тут все равно нет она по плану была только в «Горе» , а до горы до этой еще ехать и ехать, к тому же мы опаздывали… В общем, мы тогда не придали этому значения, хотя Прохор и выразил свои тревоги словами: «Странно все это».
* * *
Ехали мы еще примерно часов шесть. К вечеру я начал засыпать. Помню сквозь сон, как Васька рассказывал молодым солдатам одну историю, а те все охали, да ахали. « … значит, лагерь тот был на реке Монче, она намного дальше отседа, мы и не допрем туда, ну и слава Богу! Я Вам доложу, места эти дикие и жуткие, от некоторых историй совсем кровь в жилах стынет… вот и в Монче так вышло. Пригнали туда значит две бригады с Ленинграда. Рабочих рук нет, ну вот зека и погнали. Там значит бараки, охрана, всего человек триста, как полагается. Связь даже была, провиант. Потом бац…тишина, тогда недели две как прошло…ну не выходят на связь, ну мож буран там подумали вначале, а потом через дней пять тревожно стало. Оттуда полковник со свитой приехать с докладом должен был, а его нет и нет…отправили передовиков. А там друг мой служил, понял, в передовиках то, вот он то мне и рассказал все… А то! Что нашли они лагерь, да он пустой! Ни людей, ни собак, ни гильз стрелянных. Никого нет, никаких следов, все под слоем снега замерло, и только вьюга над курганами…» Тут я не выдержал.
– Да брешешь ты, пес, все! Выдумал тут херню какую то, заканчивай истории свои
– Да не вру я! Клянусь!
– Чем ты клянешься то! У тебя и за душой то…
Но тут неожиданно Прохор голос подал
– Полковника нашли потом. У него лица не было.
Сразу после этого мы как то замолкли все, не до шуток стало. Я уже хотел задать единственный логичный вопрос, когда наш поезд резко дернулся и остановился.
* * *
Я слетел с полки и больно ударился об край стола, остальные тут же вскочили со своих мест.
– А ну не юли, громко сказал я поднимаясь. – Прохор, возьми обрез, и вы вооружитесь, встретимся у машиниста.
Мой наган был всегда при мне, поэтому я сразу пошел к Мише, нашему машинисту. Внештатная ситуация, как ни как, такой поезд не имеет права останавливаться, где попало, а это явно была не станция. До «Горы» было еще часа 2 как минимум.
– Миша, ты чего?
– Вон посмотри…
Я глянул в рубку.
– Это кто еще блять?
– Не знаю, стоят, машут, че давить их что ли?
– Нет, мы сами разберемся. Пальбу услышишь, трогай.
Тут вбежал Васька за ним Прохор. В тамбуре толпились наши желторотики.
– Ну чего тут?
– Там люди какие то…Сейчас вывалимся с двух сторон. Прохор ты со мной слева, Васька с парнями с права. Без команды не стрелять, сперва узнаем кто это и чего им надо. Всем понятно?
Громкое «Так точно» и вот мы уже атакуем из обледеневшего вагона. Мишка включил «ближний свет»,что бы ослепить тех, кто стоял на рельсах. Их было много, человек шесть, по крайней мере, тех, что я видел. Вокруг клубился пар, лиц было не видно, а воздух был каким – то обжигающе холодным, впрочем, наверно это так казалось после теплого вагона. Я достал наган и сразу бахнул в воздух. Выстрел показался оглушающе громким в ночной тишине, он как будто был усилен морозным эхом и заполнил все пространство вокруг нас.
– А ну! Руки!!! Руки все! Кто через секунду руки не поднимет, застрелю на месте!
Тут с правой стороны вагона Васька с птенцами подскочили
– Ты че, не слышал? – он тут же ударил прикладом рослого мужчину, стоявшего чуть с краю от железной дороги и тот упал.
– А ну встал! Быстррра!
Парни тоже не сплоховали, сразу взяли по цели на мушку. Если бы ночные гости вздумали шутить, мы бы их тут же и положили.
Потом тот, что стоял первым, вернее ближе всех к паровозу поднял руки вверх и быстро затараторил примирительным голосом. Голос у него был мягкий, но говорил он как – то неправильно что ли. Лицо его как то ненормально дергалось, не знаю, доверия он мне не внушал. Пар так и бил из его рта.
– Тише, тише Славяне, да вы чего? Мы же это… мы же свои…не над стрелять. Не над.
– Свои у нас только пули! Вы кто такие? Вася был у нас тот еще мастер переговоров.
– Мы это. Вольные мы. Вольные карелы!
– Карелы? Мы с Прохором переглянулись.
– Вольные вы были, пока нас не встретили. Прохор в упор подошел к их «главарю», – а теперь вы подозреваемые. Начальник, давай их порешаем, да концы вводу. Не нравится мне все это.
– Согласен. Вякнул Васька. Прохор взвел оба курка.
Да ты не удивляйся, мы всех так проверяем. Сначала стреляем, потом говорим. Большевистская тактика. Это позволяет нам сразу понять, кто перед нами. Что бы не тратить зря время. Некоторые сразу писаются, другие начинают глупить и получают пулю. Однако «вольные карелы» стояли неподвижно, только тот, которого приложил Вася, не торопясь встал и отряхнулся.
– Постойте Славяне. Да мы же с миром к вам…там дорогу…эту…вашу железную на «Гору», завалило к чертям… он махнул рукой вперед, туда где терялся свет от прожектора нашего паровоза – и вот…третий день снег валит…мы вас встретить решили. Там через километр, уже все…не проедешь…мы утром чистить будем, как пурга сойдет… хотели на ночь вас на чай пригласить, ну, по-человечески…че вы в поезде в этом посреди леса мерзнуть будете та?
– Стой, Прохор. Отставить «порешаем», внушительно сказал я. Однако Прохор обрез от лица карела не убрал. – Ты знаешь, придурок, что остановил спец поезд? Да мы вас за одно только это сразу можем вас перестрелять без суда и следствия! Карелы стояли тихо.