Марта Дмитриевна Еронакова
Год Инвера
– Она высасывала своим криком жизнь из меня.
«Скорее, молодость, – исправил голос.
Инвер хотел сказать что-то еще, но странный звук привлек его внимание. Он настороженно замер, подняв уши. «Вой. Волк зовет на помощь», – но, не успев удивиться, откуда взяться волку в этих местах, Инвер узнал голос. «Нет! Милая, я бегу».
Клир
I
X
Волк выбежал к особняку. Его звериное чутье вело его сюда последние сутки, а страх не успеть придавал сил бежать без остановки. Инвер перешагнул через труп бородатого мужика, растянувшегося на пороге, сморщившись от запаха алкоголя. Он пошел на шум, издававшийся откуда-то из глубины дома. В конце очередного коридора он увидел толпу детей, вооруженную каким-то мусором. От них веяло страхом. Зверь увидел, что в зале, располагавшемся за коридором, идет какой-то праздник. Он учуял слабый запах Венус, а вскоре услышал и ее крик.
– Нет!
Волк увидел, как к одному из ребят подходит мужчина, вооруженный тяжелым мечом, и размахивается для удара.
Поскольку за жизнеописание Инвера Догисталла я, Ангора Рой-Шумаре, берусь после того, как записала приключения Венус Венга, я думаю, что мои читатели в курсе того, что произошло в этом доме после. И не вижу смысла повторяться и тратить бумагу, которая последнее время стала очень дорога. Напомню лишь, что мать семейства Венга, Мирра, захотела продать своих дочерей разбойнику-моряку Брасмиру, которого и прикончил Инвер, не дав тому убить ребенка. Остальные бандиты разбежались. Перенесемся на несколько часов позднее, когда Инвер, лежа в комнате Венус, выслушал ее рассказ и решился сделать ей предложение.
Волк отнял руки, которыми обхватывал пальцы девушки, и та с удивлением обнаружила на одном из пальчиков узкое серебряное колечко, то самое, что нашел волк в своей комнате в доме Инвера. «Хитрый тан. Он все знал наперед. Но как?».
– Инв…
– Я понял, что не представляю своего будущего без тебя. Прости, что так не официально, в спешке, но… ты будешь моей?
– Я уже твоя, волчик.
– Тогда я самый счастливый волчик.
Парень закрыл глаза и глубоко вдохнул, запоминая запах девушки. И снова, как и в доме Энея, ему в нос сначала ударил запах трав. Но сейчас волк обрадовался, ибо этот запах напомнил ему кое о чем.
– Венус. Это прозвучит странно, но мне нужно лекарство.
– Ты болен? – испуганно встрепенулась девушка.
– Не я, – Инвер рассказал, что у его знакомого тяжело болеет ребенок, и никакие средства ему не помогают. Венус со знанием дела расспросила волка о внешнем виде ребенка и о симптомах заболевания. Немного подумав, она кивнула.
– Я читала об этом. Наверное, эта книга еще дома. Сейчас.
Она куда-то сбегала и вернулась с огромным пыльным томом.
– Ох! – воскликнул Инвер. – И ты это прочитала?
– И не один такой, – задумчиво откликнулась Венус, листая страницы в поисках нужной. Наконец она победоносно закричала. – Да! Вот оно. «Душащая рука», так называют эту болезнь. Она очень редкая. Некоторые считают, что это и не болезнь вовсе, а проклятие. Но она лечится. Стоит смешать кастырник и истолченный кедровник, залить это все горячей водой и дышать над этим неделю трижды в день. Кедровник у меня есть, – она начала рыться в сумке. – А кастырник найдешь у любого лекаря в Коноре.
Инвер вздохнул с облегчением. «Кажется, все начинает улаживаться. Лекарство есть, меч есть, я вожак, и Венус… В общем, все почти хорошо».
Но волк рано решил расслабиться. На следующий день, когда они с Венус сидели на кухне у Анжил и непринужденно болтали о будущем (о чем именно – знают те, кто прочитал о злоключениях Венус), волк снова услышал вой. На этот раз его звала другая, не менее близкая его сердцу волчица.
– Гера. Она в беде. Здесь, недалеко.
На ходу обратившись, волк выскочил из кухни. Он слышал, что за ним бежит и Венус, и был рад этому. «Она не испугалась. Похоже, за год изменюсь не только я». Чутье довело волков до ветхой сторожки, на пороге которой стоял, размахивая факелом, рыжий старик, закрывавший собой ребенка.
Гера стояла внизу и рычала на трех волков. С ужасом Инвер узнал в них Мрая, Костеля и Оорана. «Это волки Амрона. Неужели…»
– Что вы здесь делаете? – зарычал легат.
– Инвер! – закричала волчица. – Их послал Амрон!
Худшие опасения волка подтвердились, и когда Костель заговорил о том, что волку лучше не возвращаться в стаю, которая его никогда не примет, Инвер даже не удивился. Спустя несколько минут препираний стало понятно, что драка неизбежна. Инвер почувствовал, как напряглась рядом Венус. «Думаю, она сможет помочь».
– Венус, защити меня слева.
Он уже изготовился к бою, как вдруг раздался мерзкий звук. Их противники поджали хвосты и убежали, Венус уговорила старика перестать дуть в собачий свисток, так действовавший на нервы волкам. Инвер, обратившись, поднял с земли Геру, которой досталось больше всех, и они отправились домой. Шкурой волк чувствовал недовольство Венус всю дорогу домой и после, когда звери отказались идти ужинать, сказав, что им надо побыть вдвоем. «Но если она умная, она поймет. Дела семьи не терпят вмешательств. Тем более сейчас».
По дороге Гера успела рассказать волку, что спустя неделю после его ухода Амрон взобрался на скалу и оттуда заявил, что не собирается больше терпеть власть полукровки. Он рассказал всем тайну происхождения Инвера. Многие волки были возмущены обманом и тут же закричали, что им нужен новый вожак.
– Громче всего кричали его бывшие воины, конечно.
– И Харон?
– Как ни странно, нет. Он… вообще удивил меня. Когда все решили, что новым вожаком будет Амрон, вспомнили про собак.
– Что с ними сделали? – испуганно подался вперед Инвер. Они уже сидели позади особняка, и последние лучи уходящего солнца подкрашивали их шерсть в красный.
– Ничего. Точнее… Амрон сказал прогнать их. Двое его волков вызвались «проводить» их. Я и Харон тоже пошли следом. Но посреди дороги, один из волков, Оорон схватил пса, вроде, его Марок звали, за шкирку и так встряхнул, что тот свалился без чувств. Они сказали, что не позволят псам уйти просто так, после того, как они нарушили чистоту их территории. Они обернулись ко мне, видимо, думали, что я одна буду возражать. Но вдруг вмешался Харон. Он бросился драться… Что ж, драться он действительно не умеет. Но зато мы смогли отвлечь волков, пока собаки не добежали до границы. Потом смогли ускользнуть и мы с Хароном.
«Совершенно неожиданно».
– Где он теперь?
– Остался с собаками. Им нужен был какой-то лидер, пока я ищу тебя.
– Стой, а мама?
Гера мотнула головой.
– Амрон оставил ее на стоянке. Сказал, что тогда ты точно вернешься, и вы закончите спор, начатый твоим отцом.
Инвер сидел в полной растерянности. Еще ночью все было так хорошо, но теперь он не знал, что делать.
– Надо поспать, – мягко подсказала волчица. – Я поохочусь и тоже лягу.
– Я с тобой.
– Нет. Иди к красношерстной. Я думала, она мне шерсть подпалит взглядом, когда мы шли сюда.
Инвер усмехнулся и поднялся в дом. Там его ожидал тяжелый и неприятный разговор с Венус. Спал волк беспокойно и рано проснулся. Он выбежал в лес, набрел на озеро, нетревоженная гладь которого удивила волка. Там, на берегу, он собрал букет голубых цветов – «надеюсь, они не ядовиты». Бесшумно он вошел в комнату, где все еще спала девушка, поставил букет в вазу, написал короткую записку, и вместе с Герой покинул Западные Земли.
***
Инвер хотел сразу же отправиться к Амрону и вышибить его со стоянки. Гера на его предложение лишь грустно покачала головой.
– Ты еще не понял? Инвер, это всё. Второе пророчество исполнилось.
Волк открыл было рот, чтобы возразить сестре, но тут и сам это понял. Если никто, кроме Геры и Харона, не восстал против захвата власти, значит, они довольны этой властью. Значит, они получили чего хотели. Чистокровного волка, настоящего воителя, вернувшегося из мертвых. «Ты всегда был слишком закрытым, слишком верным своей мечте. Ты делал все, чтобы она исполнилась, но там и не понял, в чем суть настоящего вожака».
– Тогда найдем собак и решим, куда им отправиться. Но потом я все равно вернусь за Таорой.
К середине Месяца Лютых Вьюг, волки достигли границ стаи, на которой, как говорила Гера, они с Хароном и расстались. Инверу уже надоели постоянные дороги, но он понимал, что ближайшее время они его не отпустят.
Звери взяли след, хотя тот почти выгорел, и двинулись по пути беглецов. Они натыкались на остатки добычи, оставленной псами, и радовались, что стая не голодала. Через пару дней звери уловили совсем свежий след, и к вечеру того же дня Инвера повалили на землю щенки Мираны. Собаки, под конец освоившиеся в лагере, вновь выглядели затравленными и испуганными бродяжками. «Ты не смог их защитить. Не смог отстоять свою стаю».
Инвер оглядел зверей и наткнулся на виноватый взгляд Харона. Легат ободряюще кивнул ему.
– Харон! Спасибо, что не оставил их в беде.
– Я не мог. Мой отец, он сошел с ума, – начал оправдываться воин. К нему подошла Мирана и ткнулась носом куда-то за ухо. Волк вздохнул. – Прости, Инвер, я правда не знал…
– Все в порядке. Я верю тебе. Кто владеет этой территорией?
– Мы не знаем. Еще никто не заявил о своих правах, а пахнет здесь лишь оленями.
– Это хорошо. Может, нам удастся укрыться здесь, хоть временно.
Стая улеглась спать под раскидистыми голубыми елями, и перед сном Инвер успел подумать, что где-то он уже видел странный оттенок хвои этих деревьев.
Клир X
Проснувшись утром, Инвер первым делом увидел Харона, который что-то упорно вынюхивал в траве, бормоча себе под нос.
– Что случилось? – Инвер потянулся.
– Я, кажется, с ума схожу.
Волк не удержал равновесия и растянулся на земле. «Ничего себе, утренние новости».
– Я проснулся сегодня ночью от того, что что-то кололо меня в нос, – начал Харон и замолчал.
– Ну? Пока ничего сумасшедшего.
– Я думал, это ветка или еще чего. Отмахнулся сквозь сон, перевернулся и спал дальше. Но оно опять начало меня колоть. Тогда я подумал, что это еж. Я открыл глаза… – Харон, видимо, любил драматические паузы.
– И? – склонил голову Инвер.
– Ты мне не поверишь.
– Рискни.
«Я уже даже в жизнь на Солнце поверю».
– Открываю я глаза – а передо мной маленький человечек. Верхом на малюсеньком олене. Таким бы даже щенки не наелись.
– Ушам своим не верю, – разулыбался Инвер.
– Я же говорил, – вздохнул Харон.
– Нет, тебе я верю! Это был… – Инвер набрал в грудь побольше воздуха. –Квархфв.
Волк не был уверен, что верно произнес это слово, но оно было и не важно. «Гномы! Вот почему я знаю эти места. Однажды мы помогли им. Может, они теперь помогут нам?».
Харон продолжил недоуменно чесать за ухом, когда Инвер разбудил стаю. Он вкратце рассказал собакам о жителях это местности, строго-настрого запретил охотиться на них и поделился надеждами на их поддержку.
Так оно и случилось. Солнце не успело подняться в зенит, когда до чуткого уха черного волка донесся топот множества маленьких копыт. Гномы собрали целую армию, которая по-прежнему выглядела потешно, но настроена была вполне решительно.
– Кто вы и зачем прибыли? – вперед выехал чернобородый гном верхом на олене с самыми ветвистыми рогами.
– Мое имя – Инвер Догисталл, – низко поклонился волк.– Я и моя стая были изгнаны из родного дома. Мы ищем приюта и помощи. Мы пришли с миром.
– Откуда мне знать, что это так? – гном почти кричал, чтобы его голос был слышен волку.
– Я и моя команда помогли вам однажды. Когда на вас напали бандиты во главе со снежным воином.
В рядах гномов зашептались. Предводитель гномов прищурился и что-то шепнул своему оруженосцу. Тот скрылся среди других воинов.
– Я помню о том дне. Много славных воинов погибло. В том числе и Шрентельпешн. Но его криллинайт все еще жив. Думаю, он запомнил тех, к кому ездил вместе со своим хозяином. Если он признает тебя – добро пожаловать к кфархфам. Мы помним добро. Но если нет… – он демонстративно перехватил копье в руке, больше похожее на зубочистку. – Попрошу вас удалиться.
Тут вывели криллинайта. Он осторожно принюхивался к волку.
– Чифир. Привет, малыш.
Олененок склонил рогатую головку набок и, наконец, узнал волка. Легат выдохнул с облегчением. Гном сделал рукой приглашающий жест.
Собаки прошли вместе с гномами вглубь территории. Инвер, думавший, что гномы жили в том поселении, где ребята столкнулись с разбойниками, осознал свою ошибку. «Действительно, зачем им такие огромные дома». Гномы жили на деревьях, окружавших эту заброшенную деревню, а из построек использовали только старый сарай, который служил им загоном для криллинайтов.
– Размещайтесь во всех домах, каких захотите. И живите, сколько потребуется.
– Вы очень добры… – Инвер замер, не зная имени собеседника.
– Шореппенштейн, из дома Храфстунгов.
Инвер про себя усмехнулся. «Ничуть не помогло».
– Я сын Шрентельпешна. Возглавил деревню после его смерти.
– Я сожалею, – склонил голову Инвер.
– То дела минувших дней. Сейчас главное не допустить новых смертей. Потому, если мы можем помочь вам, мы готовы.
– Вновь спасибо. Я скоро найду решение всех наших проблем, и мы не станет вас больше обременять.
«Я искренне на это надеюсь».
Инвер огляделся. Собаки устраивались в домах, таская туда мох и солому. Щенки Мираны уже гонялись за маленькими оленятами, а затем с визгом убегали от них. Инвер улыбнулся. «Пусть временный, но дом. А мне пора».
Он нашел Геру, когда она с Хароном и Мираной тащили из дома большую ветхую подушку.
– Наковыряем из нее перьев, и будут отличные подстилки, – пробубнила Мирана.
– Ага, главное, самим в птичек не превратиться, – откликнулся Харон. Собака расхохоталась.
Инвер удивился тому, как веселы и дружны эти двое. «Возможно, я даже ревную».
– Гера, нам пора.
Волчица выронила свой край подушки.
– Уже? А мы не останемся на пару дней?
– Гера, там моя мать. Он в плену. Вряд ли Амрон причинит ей зло, – на этих словах волк строго взглянул на белого товарища. Тот испуганно помотал головой, выдрав из подушки, все еще зажатой в его пасти, порядочный клок. – Но я все равно беспокоюсь.
– Ты прав, – кивнула Гера. – Идем. Харон, ты за старшего.
И прежде, чем белый волк успел отплеваться от перьев, которые теперь порхали по всей поляне, брат и сестра покинули деревню.
***
Большая собака дремала у подножия скалы. Она шерстью чувствовала всю ненависть стаи, обращенную к ней, но старалась не обращать внимания. Этому она научилась на улицах Конора, где каждый мужчина норовил ее пнуть, каждый ребенок – бросить в нее камень, а каждый торговец – обозвать шавкой и попрошайкой. Но и мужчины бывали ей покусаны, и дети в страхе бежали от ее клыков, и у торговцев незаметно исчезал с прилавка товар. Собака ждала. И дождалась.
На поляну выскочил красивый черный волк, отличавшийся от нее лишь тремя полосами на спине и белой отметиной во лбу. За ним тенью выскользнула маленькая бурая волчица и ощерилась, глядя на окружающих их зверей.
На скалу, услышав шум, вышел величественный белый волк и надменно приветствовал прибывших.
– Инвер! Вернулся побороться за звание вожака? Так знай…
– Нет, – не дал ему закончить пафосную речь легат. Амрон удивленно вскинул бровь. – Мне это не нужно. Я не одержим местью, как ей одержим ты. Я пришел забрать свою мать.
При этих словах Таора встала и прошла к сыну. И никто не посмел ей помешать.
– Но… – Амрон не находил слов.
– Но я все еще истинный вожак, – продолжил вместо него Инвер. – а ты самозванец. След от поцелуя Дочери Луны горит на моем лбу, а не на твоем. И так и будет. Кстати, если кто-то захочет присоединиться к истинному избраннику Луны – я буду ждать вас на границе три ночи. После этого я буду считать вас врагами.
Инвер почувствовал, как рядом пыхтит от гордости Гера. Он и сам удивлялся своему спокойствию и тому, как плавно течет его речь. «Все потому, что ты принял себя. Со всеми недостатками и несовершенствами. И не пытаешься прыгнуть выше головы».
Инвер развернулся, желая уйти, но Амрон вновь подал голос.
– Нет, наш разговор не окончен! Я убью тебя и стану законным вожаком.
– Нет, разговор окончен. Я напомню тебе об охотниках. У меня, а не у тебя договор с ними. И если со мной что-то случится, и я не принесу лекарство сыну их вожака, они придут и перебьют и твою, и мою стаю. А если ты нападешь на моих волков, сейчас или позднее, я разрешу Зидану расправиться исключительно с вами. Зря ты это затеял, Амрон. Но если ты хочешь так играть, я поддамся.
С этими словами звери покинули поляну.
За три ночи, проведенных на границе, к Инверу присоединилось три волка – Фрея, Эва – сестра Марти, верившая, что Инвер вернет ее брата, и Кинчир.
– Я служил твоему отцу – теперь послужу его сыну.
Фрея же, на вопрос, почему она решила уйти с Инвером, сказала, что уходит не за ним, а за Хароном. «Не буду ей пока говорить, что у Харона другой интерес».
Инвер дошел с ними до деревни гномов, убедился, что все в порядке и отправился в Конор. Уже стояла середина Месяца Белых деревьев, до конца отведенного Зиданом срока оставалось две недели, а у волка по-прежнему был лишь один ингредиент.
***
В который раз проходя мимо городских ворот, открывающих вход в столицу южных земель, Инвер подумал, что его уже тошнит от этого города. «Слишком шумный, слишком грязный, слишком жестокий».
Уже в первой лавке лекаря Инверу посчастливилось найти нужное растение. Он кинул несколько серебряных монет продавцу – древнему старику, убрал траву в сумку и вышел на улицу. Сразу идти к Зидану волк не собирался. Хоть его и тяготил этот город, одно место он все же хотел навестить.
К его удивлению, окна таверны, в которой он дважды обедал и в которой познакомился с Сумелой, оказались заколочены, а на двери красовалась табличка «Закрыто навсегда».
– Любуешься? – раздался над ухом волка знакомый голос. Сумела, наконец-то прилично одетая, улыбаясь, стояла позади него.
– Какие люди! – воскликнул Инвер. – Да я, скорее удивлен. У них же вроде все хорошо шло.
– Да, но с чистотой просто жуть была. Одна птичка напела куда надо… – девушка задумчиво закатила глаза. – В общем, Дамира прикрыли, а птичка теперь работает в отделе, следящем за чистотой подобных заведений.
– Дай уточню, птичка эта – кукушка?
– Ты так догадлив! Дай и я угадаю: ты нашел лекарство и идешь к моему отцу?
– Ты тоже хороша. Да. Я же обещал. Пойдешь со мной?
– О нет, увольте. Я, конечно, на многое пересмотрела свои взгляды после встречи с тобой – кстати, спасибо тебе за это – но не настолько, чтобы захотеть видеть его.
– Надеюсь, когда-нибудь вы помиритесь.
– Надейся. Ладно, побегу я. Мне еще три кабака сегодня закрыть надо. То есть, проверить, – она смешно щелкнула зубами и убежала. Инвер проводил ее взглядом и отправился к охотнику.
…
– Подождем сутки. Если за это время у его не будет ни одного приступа, будем считать сделку выполненной, – Зидан, нахмурившись, смотрел на своего ребенка, который заснул крепким сном тут же, как его положили в кровать. Нянечка приготовила лекарство под руководством Инвера, и Зафир полчаса дышал над дымящимся отваром. – Так откуда ты узнал рецепт?
– Одна волчица подсказала мне его.
– Уж не думал, что волки способны на что-то, кроме разорения курятников.
– Ты многого не знаешь о волках.
– Так просвети. У нас есть время.
Они вышли на веранду. Жена Зидана – Инвер узнал, что ее звали Лира – принесла им выпивку. И Инвер начал рассказ. Он рассказывал об историях и традициях племени весь день до поздней ночи. Зидан пригласил его переночевать в доме, но волк устроился на улице. На следующий день разговор продолжился, и на следующий – Зидану было искренне интересно узнать о тех, с кем столько времени он боролся. Инвер многое рассказал ему, умолчав только о том, что сейчас племя раскололось. «Так или иначе, это ослабило нас. Не надо людям знать про наши слабости. Да, Зидан связан клятвой крови, но лучше перестраховаться».
К исходу недели стало ясно – Зафир поправился. Он вновь захотел кушать, а щечки его приобрели здоровый розовый оттенок. Инвер понял, что ему пора.
Вечером первого дня начала года Зидан вышел проводить Инвера.
– С тобой точно не надо идти? Я бы помог. На коршунов я еще не охотился, но слышал, что они бояться своего отражения в зеркале. Глупые птицы.
– Точно. Это моя битва. Видишь след на спине? Я должен за него ответить.
– Ну смотри. Если не справишься – прибегай, попробуем вместе.
«Если я не справлюсь, я навсегда останусь каменным изваянием в ее покоях».
– Тебе лучше сейчас побыть с сыном. Он начнет догонять сверстников, наконец-то познавать окружающий мир, который все это время от него скрывала болезнь. И отцу лучше быть с сыном в это время.
Зидан согласился. Он махнул волку на прощание рукой и скрылся в доме. А Инвер побежал дальше, на встречу со своим старым врагом.
