Марсия Андес
Не подпускай меня к себе
Я разворачиваюсь и направляюсь дальше, прикусывая губу до такой степени, чтобы всё внутри перестало дрожать.
– Сонь, – Шторм догоняет меня и останавливает. Его руки заставляют меня развернуться к нему. – Ладно, хорошо. Мы ничего не будем делать.
Я вздыхаю, пытаясь совладать со своими мыслями и чувствами.
– Я просто боюсь за тебя, – бормочу я. – Не хочу, чтобы ты пострадал. В тот раз тебе повезло, никто не знает, что будет в этот.
– Я знаю, знаю, – он целует меня в висок. – Я просто спросил твоё мнение. Ничего не будем делать, если ты против, хорошо?
Я прикусываю губу. Ветер усиливается и заползает мне под куртку, заставляя меня ёжиться и сильнее прижиматься к Егору.
– Хорошо, – говорю я, прекрасно понимая, что мои слова ничего не изменят в этой ситуации.
Если уж Егор вбил себе в голову какую-то идею, то даже я не смогу заставить его передумать. Они правы, говоря, что Малийский должен поплатиться, но лично я не хочу во всём этом участвовать. Я просто хочу спрятаться и больше никогда не вспоминать своё прошлое. Я слишком трусливая…
– Ладно, пошли, – Егор отстраняется от меня и смотрит на Матвея. – Моя мама ждёт нас на ужин. Присоединишься?
– Не, спасибо, – парнь качает головой. – Напиши потом, как что.
– Ага, – ребята стукаются кулаками, и Матвей уходит в противоположную сторону, оставляя нас одних.
Я молчу, потому что не знаю, что можно вообще сказать в этой ситуации.
– Всё будет в порядке, – заявляет Штормов, и я не могу понять, о чём именно он говорит.
– Ага, – только и могу выдавить я.
Конечно же всё будет в порядке. От Малийского не было вестей четыре месяца, и я надеюсь, что больше никогда в жизни не услышу о нём. Пусть он остаётся в прошлом так долго, насколько это вообще возможно.
А возможно ли это?
Jah Khalib – Если Чё Я Баха
Егор.
Не смотря на запрет Сони, мы не оставляем идею выманить Малийского и как следует отомстить за драку на выпускном. Я связываюсь с Лёхой Петровским, который работает в местном управлении полиции, и парень с радостью соглашается помочь нам. Мы продумываем план, каждую деталь, каждое движение, расписываем всё по секундам, насколько это вообще возможно, и начинаем действовать.
Итак. Наш план состоит из нескольких пунктов.
Первое и самое сложное: от имени Сони Розиной связаться с её корешом и заставить его свести нас с Малийским.
Второе. Как только встреча будет назначена, подключаем Петровского. Он со своими приятелями организует засаду и будет ждать нашего сигнала. Чтобы Малийский не смог приплести меня и Матвея к делу, сделаем так, словно полиция – случайность.
Третье. Мы приходим на встречу. Здесь самое важное: если Саша прихватит друзей и если их будет куда больше, чем нас, то мы отступим и позволим Лёхе их повязать. Рисковать лишний раз не собираемся.
Четвёртое. После всемирного удивления Малийского, что на встречу пришла не Соня, а я с Матвеем, мы избиваем его, тем самым отомстив за выпускной, а как только услышим сирену, которую врубит Петровский, тут же линяем, чтобы создать видимость, что мы не при чём.
В итоге этого идиота ловят, а мы остаёмся не при делах.
По крайней мере, так задумано.
Во всём моём плане есть несколько минусов, о которых не устаёт напоминать мне Матвей.
Во-первых, присутствует вероятность, что ни кореш Сони, ни Малийский не поверят в то, что Розина решила встретиться с ним, чтобы поговорить. Они должны быть настоящими придурками, чтобы купиться на это.
Во-вторых, территорию нужно выбрать безлюдную и спокойную, чтобы легко можно было устроить засаду. И будет как-то странно, если девушка позовёт Сашу на встречу в опасное для неё место после всего, что между ними было.
На Розину это всё не похоже.
И, в-третьих… да что угодно может пойти не так. Вплоть до того, что нам не удастся незаметно стянуть сотовый Сони.
– Может, просто свяжемся с ними и скажем, что хотим поговорить с Малийским и разобраться во всём? – предлагаю я. – Типа, кто победит, тот и получит Розину?
Матвей шумно вздыхает. Мы сидим у него дома и дорабатываем план нашей мести, который с каждым днём становится всё абсурднее. Чем дольше мы тянем с его исполнением, тем быстрее пропадает желание вообще ввязываться во всё это.
– Тогда потеряем преимущество. Он обязательно какую-нибудь подставу устроит, – говорит друг.
– Да он так и так её устроит. Он же не совсем дурак, чтобы верить в намерения Розиной поговорить с ним, – отмахиваюсь я.
– Кто знает…
– Если бы был способ найти место, где он залёг на дно, было бы проще проследить за ним, – вздыхаю я. – Но выйти на него мы можем только через Розину. А как беспалевно и убедительно воспользоваться телефоном Сони, я ещё не знаю.
Матвей сидит за компьютером в самом тёмном углу своей комнаты, потому что свет режет ему глаза и заставляет мозги разрываться на кусочки. В помещении полумрак, шторы занавешены, и я с трудом могу разобрать плакаты, висящие на стене возле двери. Мы уже неделю мусолим тему на счёт Малийского и никак не можем прийти к единогласному решению.
– Возможно, нам нужна другая Розина, – бормочет друг.
Парень разворачивается на компьютерном стуле – я смотрю на Матвея, затем перевожу взгляд на монитор и вижу открытый профиль «вконтакте» сестры Сони. Маши. Я с ней особо не общаюсь. Так, виделись несколько раз, болтали по делу и всё.
– Не знаю, чувак, – вздыхаю я, облизывая губы. – Не уверен, что она согласится. К тому же может сестре слить.
– Попробовать стоит, – бросает Матвей. – Просто попросим помощи. Можно сделать так, чтобы Машка связалась с Малийским вместо Сони. Так будет меньше подозрений. Да и к тому же она может позвонить ему и поговорить лично. Придумаем какую-нибудь причину для разговора. Ты ж, вроде, говорил, что она психолог.
Я пожимаю плечом.
– Заканчивала вроде как, – задумчиво тяну.
Встаю с дивана и начинаю расхаживать по комнате. Здесь давно не убирались, кресло завалено вещами, на полу какие-то коробки. Бумаги на столе. Старый телевизор, древний разваливающийся магнитофон и куча кассет на полке. В детстве мы часто брали бумбокс и ходили по району, хвастаясь музыкой. Не знаю, к чему я это вспоминаю.
– Попросим, чтобы она не говорила Соне. Она должна понять, что втягивать её бессмысленно. Тем более, Маша старше, может что-то подсказать. Сколько ей? – не отстаёт Матвей.
– Не помню. Двадцать два вроде, – отрываю взгляд от магнитофона и поворачиваюсь к другу.
Он выглядит до дикости непривычно. Раньше парень был скромным и спокойным, не влезал в разборки и вообще старался вести себя мирно, не считая тех случаев, когда ситуация требовала более решительных мер, а сейчас он маниакально одержим местью. Причём не тому парню, который заехал ему монтировкой, а именно Малийскосму. Не знаю, что он к нему прицепился, это ведь мне надо рвать и метать, ища способ отвадить его от Розиной, а я дико спокойный и мне даже, признаться, плевать на Сашу. С учётом того, что он не будет и дальше соваться к нам.
Но Матвей…
Это из-за травмы или он всегда был таким одержимым?
– Ладно, я попробую, – сдаюсь я. – Напишу ей.
– Сейчас, – он кивает на свой комп. – Она онлайн.
Я хмурюсь.
– Океу, дай со своего зайду, – вздыхаю я, понимая, что Матвей не отвяжется.
Друг поднимается со стула и уступает мне место. Неохотно заняв его, я выхожу из профиля парня и захожу в свой. Страница Сони Розиной первая в списке моих друзей, следом идёт Матвей и остальные. Я захожу на профиль своей девушки, ищу её сестру в списке родственников и открываю страницу Маши. Она действительно онлайн с телефона.
– А что если рядом с ней Соня? – спрашиваю я. – Тогда спалимся.
Матвей облокачивается рукой о столешницу и хмурится.
– Спроси у Сони, что она делает.
Я вздыхаю и покорно возвращаюсь в диалоги. Пишу: «Привет, пупс. Чем маешься?»
Она отвечает почти сразу: «С Яной гуляю. А ты?»
«У Матвея».
– Видишь, сестра не с ней. Пиши, – настаивает друг, и я морщусь. Чего он раскомандовался тут?
Возвращаюсь на страницу Маши и набираю ей сообщение:
«Привет, Маш. Есть разговор. Только Соне ни слова. Это на счёт Малийского».
Откидываюсь на спинку стула и немного кручусь на нём. Розина-старшая отвечает долго, поэтому я включаю музыку и начинаю листать новости, показывая Матвею угарные мемчики, но тому вообще всё равно.
«Привет. Океу. Что за тема?».
«Хотим вытащить его и проучить за Матвея. Ты же в курсе, что с ним случилось?».
– Скажи, что лично нужно поговорить, – просит друг.
Я показываю ему рукой, мол, подожди чуток, и друг начинает нетерпеливо постукивать пальцами по столешнице. Я не обращаю на него внимания.
«В курсе. А я при чём?».
«Нужна твоя помощь. Если ты не против, встретимся завтра? Обсудим. Ибо, если мы его не сдадим копам, то он вряд ли нас оставит в покое».
Маша читает сообщение, но ничего не отвечает. Я уже думаю, что она против или что уже сдала нас Соне, и дольки страха впиваются в мои лёгкие тонкими иглами.
«Ладно. Когда, где?».
Я смотрю на Матвея.
– После школы. Часов в пять возле Парка Славы, – предлагает друг.
Я киваю и пишу время и место Маше, после чего расслабляюсь и облегчённо вздыхаю.
– Доволен? – интересуюсь я, поднимаясь на ноги и уступая место Матвею.
Тот благодарно улыбается, кивая, и мне даже становится легче. Если сестра Сони согласится помочь нам, то тогда не придётся впутывать мою девушку. Она и так натерпелась от Малийского. Не хочу, чтобы она снова пересекалась с ним.
Billie Eilish – Bored
Соня.
Я возвращаюсь домой после прогулки с Яной ближе к вечеру. Настроение отличное, хочется плясать и разбрасываться лучами радости, не смотря на унылую осеннюю погоду и приближающиеся холода. Сейчас только Егора рядом не хватает для полного счастья.
Раздевшись, иду в ванную, мою руки, затем заглядываю на кухню и тырю из вазы несколько конфет. Пока иду в свою комнату, открываю одну из сладостей и отправляю её в рот. Прислушиваюсь: в гостиной работает телевизор, наверное, там засели родители и смотрят очередную скучную передачу по РенТВ. Даже не суюсь туда, прохожу по коридору и останавливаюсь возле двери, которая ведёт в комнату Маши.
Даже не стучусь, открывая преграду, и заглядывая внутрь.
Сестра сидит на кровати перед ноутбуком – она косится в мою сторону, когда я захожу.
– Привет, – улыбаюсь я.
– Угу, – Маша не смотрит на меня.
На мониторе ноута мелькают новости «вконтакте». Сестра просматривает их с непроницаемым расстроенным лицом. Хотя, признаться, оно всегда у неё такое, вот только в этот раз Маша почему-то не бесится из-за того, что я врываюсь в её комнату без стука.
Я пересекаю пространство и сажусь напротив неё. Девушка не смотрит на меня, но даже так я могу заметить её опухшие глаза.
– Ты плакала? – напрямую спрашиваю я.
Маша вскидывает на меня недовольный взгляд и смотрит исподлобья так, словно готова вонзить мне в шею нож. Вскидываю бровь, терпеливо дожидаясь ответа. Сестра вздыхает и шмыгает носом, но комментировать мои слова явно не собирается.
– Случилось что? – продолжаю допрос.
Знаю, что её это бесит. Как она это называет? Психоанализ? Она его терпеть не может, если его использовать на ней.
– Он нашёл себе другую, – бросает Маша, стискивая зубы.
Я осматриваю комнату, непонимающе морщась, опускаю взгляд на конфеты, которые держу в руках, и открываю очередную жертву.
– Миша? – догадываюсь я.
– Ага. При чём даже не сказал мне.
Миша… Она с ним общалась больше полугода, часто зависала у него, можно сказать, они даже жили вместе. Я даже начинала думать, что у них там всё серьёзно.
– А как ты узнала? – интересуюсь я, отправляя в рот сладость.
Маша отвечает неохотно и не сразу. Я знаю, что ей нужно много времени, чтобы собраться с мыслями и сгруппировать слова, мечущиеся у неё в голове.
– Он меня начал динамить. Отмазывался, мол, работа и всё такое. Типа, устал, времени нет и бла, бла, бла, – бурчит сестра. – Перестал звонить и писать, звать к себе. Я сразу догадалась, что у него кто-то появился, – я вспоминаю, что они чуть ли не каждый вечер, когда были не в месте, болтали по скайпу. – Вчера пересеклись всё-таки. Случайно увидела, как он поцелуйчики шлёт кому-то в диалоге. Утром он ушёл на работу, а я залезла с его компа «вконтакт» и прочитала переписку. Оказывается, тусит теперь с другой, а все эти отмазы, когда он меня динамил, он с ней был. А мне ни слова не сказал. Просто слил и всё…
Я задумчиво хмурюсь. Настроение медленно, но верно скатывается к нулю.
– Ну… Вы же не мутили, да? – тяну я.
– Ну, да, – Маша злится. – Но всё равно можно было хотя бы сказать, типа «сорян, я затусил с другой, с тобой больше не хочу пересекаться». А не просто сливать, словно меня вообще не существует. Мы всё-таки не один день знакомы.
– Ну, да. Некрасиво, – бормочу я, вспоминая Егора. Кладу рядом с ноутом горстку конфет, чтобы угостить сестру и хоть как-то подбодрить её. – Но ему ничего не предъявишь, вы же не встречались. Ничем не обязаны друг другу. Он тусит с кем хочет, ты тоже.
– Да знаю я, – она берёт конфету, расстраиваясь ещё больше. – Просто привыкла к нему за все эти месяцы… не знаю, – она бросает сладость в рот и начинает лениво жевать. – Обидно.
Я фыркаю и откидываюсь назад, падая спиной на кровать.
– Забей. Найди себе норм мужика. И начни встречаться.
Сестра ничего не отвечает. Я смотрю в потолок, затем вздыхаю, переворачиваюсь на бок и подпираю голову рукой. Разглядываю сестру. Она у меня красивая, вот только парней выбирать не умеет. Вечно её тянет на плохих ребят, которые разбивают ей сердце. Снова думаю о Егоре и в очередной раз вздыхаю.
– Так, ты теперь снова со Штормом? – интересуется Маша, чтобы перевести тему.
– Ага, – прикусываю губу. – Уже неделю. Не знаю, правильно ли это…
– А Малийский что?
Пожимаю плечом.
– Пока тишина. Егор хотел его выловить и побить, но я сказала, что если ввяжется в это, я окончательно порву с ним, – отвожу взгляд в сторону. – Не знаю, как быть.
Маша внимательно смотрит на меня, словно пытаясь прочитать мысли, и я отворачиваюсь.
– Держись его, – говорит сестра. – Егора, – уточняет. – Вы отличная пара.
Я неожиданно краснею и расплываюсь в улыбке, а потом мне становится стыдно, потому что у сестры неудачный день и вообще проблемы в личной жизни, так что я не должна в такой момент радоваться тому, что у меня всё хорошо.
– Конечно, – сажусь на кровати, а затем поднимаюсь на ноги. – А ты не грусти. Он ещё пожалеет, что бросил такую крутую тёлочку.
Она отмахивается и впервые за весь разговор её губы трогает улыбка.
– Ага, – удручённо бормочет Маша.
– Я в душ, – потягиваюсь.
Она кивает, провожая меня взглядом до дверей комнаты, а я оставляю её наедине со своими мыслями и выхожу в коридор. Хочется поддержать сестрёнку, но я понятия не имею, как именно это сделать. Может быть, купить что-нибудь вкусненькое? Да. Точно. Пойду выбью у отца пару сотен, если, конечно, он не начнёт снова петь про то, что у нас нет денег.
Может быть, найти Маше какого-нибудь нормального парня? Надо спросить у Егора, есть ли у него подходящие знакомые. Устрою отбор кандидатов и сама выберу самого лучшего.
Я улыбаюсь своим глупым мыслям, а затем всё-таки решаю принять душ. Всё остальное может подождать…
Oxxxymiron – Все переплетено
Егор.
– И это ваш план? – Маша скептично смотрит то на меня, то на Матвея, и я даже теряюсь.
Мы стоим в парке, прячась от ветра среди деревьев, и рассказываем сестре Сони то, что мы задумали. Девушка ёжится, кутаясь в шарф, сильнее натягивает на голову капюшон чёрного пальто и смотрит на нас исподлобья. Она ниже нас ростом и выглядит намного моложе своих лет. На её фоне Розина-младшая смотрится куда старше. Так сразу и не скажешь, что Маша уже закончила университет, её ведь легко можно путать со школьницей.
– Ну, да, – говорю я. – Самое главное – это выманить его, остальное ерунда.
Девушка задумчиво опускает взгляд, обдумывая наше предложение. Чем дольше она молчит, тем больше мне начинает казаться, что нас ждёт отказ.
– Если ты не поможешь, придётся воспользоваться Соней, – говорю я. – А я не хочу втягивать её вообще. Ты-то должна понять, она же твоя сестра. Если мы не избавимся от Малийского, то так и будем оглядываться по сторонам.
– Я в курсе, – она шмыгает носом.
Мы с Матвеем переглядываемся – тот пожимает плечом и отворачивается, пряча руки в карманах. Погода на улице за последние дни меняется слишком быстро. Ещё пару недель назад была жара, а сейчас ветер настолько ледяной, что пробирает до костей. Даже из дома не хочется выходить, но, во-первых, школу никто не отменял, а, во-вторых, тренировки тоже.
– Это, конечно, всё круто, – наконец бормочет Маша. – Их давно пора отловить, но… Не проще ли сразу передать их копам? Я про то, чтобы вы не лезли на рожон. Назначить встречу, вытащить, а там дальше пусть полиция работает. Вам всего семнадцать, это глупо идти на парней, которые куда крупнее и старше вас.
– Тогда смысла вообще нет, – Матвей впервые подаёт голос.
Девушка внимательно смотрит на него.
– Ты же понимаешь, что месть – это не выход? – тянет Розина. – После неё останется только пустота.
Друг неопределённо качает головой, и невозможно понять, соглашается парень со словами девушки или же нет. Он шмыгает носом, смотрит вдаль на прохожих, а потом снова впивается взглядом в девушку. Та вздыхает, понимая его без слов.
– Ладно, всё равно же не отступите. Я помогу, – Маша смотрит прямо мне в глаза, и неприятное чувство, что меня видят насквозь, пробирает меня до костей. – Ничего не обещаю, но сделаю всё, что возможно. При условии, что Соню втягивать вообще не будете.
– Конечно! – выпаливаю я.
– И бездумно рисковать тоже не станете, – она достаёт сотовый и смотрит на время. – Наша цель – это вытащить Малийского. Если он будет не один, вы лишний раз вдохнуть не посмеете. Ясно? Я наблюдать за тем, как вас ломают, не собираюсь. Короче, делаем так, – она убирает мобильник в карман и несколько секунд медлит. – Я пытаюсь вывести его на встречу. Вы организовываете засаду. Иду туда я, – Маша смотрит на Матвея. – Меня Саша трогать точно не станет. Как только я буду уверена в том, что опасности нет, выходите вы. Ясно?
– Ага, – Матвей неохотно соглашается. – Но если мы почувствуем, что что-то идёт не так, вытащим тебя.
– Плюс мой знакомый из полиции будет прикрывать, так что ничего не случится, – заверяю я девушку. – Всё должно пройти плавно.
– Ага, – она поджимает губы. – Мне это говорит подросток, который не понимает, во что ввязывается.
– Пусть мы и подростки, но не делай из нас тупых, – Матвей смотрит на девушку сверху вниз.
Она прожигает его взглядом, а потом усмехается.
– Он мне нравится, – Маша обращается ко мне, кивая на друга. – Смышлёный. Но не достаточно, чтобы понять всю опасность и бредовость затеи, – она вздыхает и качает головой, словно собираясь вот-вот передумать. – Я это делаю только ради сестры. И у меня ещё условие, если Малийский не клюнет на меня, то вы оставляете его в покое. Идёт?
Я смотрю на Матвея, и тот неохотно кивает.
– Ладно, идёт. Мы согласны, – протягиваю руку девушке, и та осторожно пожимает её.
Тонкие пальцы настолько холодные, что меня пробирает дрожь. Я ёжусь то ли из-за ветра, то ли из-за нетерпения, и немного подпрыгиваю на месте. Первый пункт плана почти выполнен, остальное за Машей. Как только она вытянет Малийского на встречу, буду действовать я.
Мы решаем не тянуть и сразу после встречи в парке направляемся к Матвею домой. С одной стороны, чтобы погреться горячим чаем, а с другой, чтобы позволить Розиной спокойно заняться своей ролью. Пока девушка сидит за компьютером и ищет страницу бывшего кореша Сони, я стою рядом и наблюдаю за ней, периодически делая глоток из кружки. Чай без сахара, он настолько горячий, что пар поднимается вверх и растворяется, словно дым. Я пью шумно и нетрепливо, в отличие от Маши. Она не спешит ни с напитком, ни с поиском профиля парня.
– Для тебя это как игра, да? – спрашивает девушка, как только Матвей уходит на кухню, оставляя нас наедине.
– О чём ты? – не понимаю я.
Маша облизывает губы и вздыхает.
– То, что на уме у твоего друга, мне понятно. Он сломлен и хочет отомстить, и если он этого не сделает, то будет медленно сходить с ума, – её голос томный и тихий. – Его бесполезно переубеждать, даже если Матвей будет знать последствия и понимать их серьёзность. Вся его жизнь теперь вертится вокруг этой мести. Но ты – совсем другое дело.
Она смотрит на меня – я стою рядом и нависаю над девушкой, очередная неприятная волна, что меня видят насквозь, пробирает тело до дрожи. Я сглатываю и неуверенно отвожу взгляд в сторону.
– Ты ведь не хочешь влезать во всё это, да? Если бы не твой друг, ты бы вообще забыл про Малийского. Пока Саша держится от тебя и Сони подальше, ты и пальцем не пошевелишь, чтобы найти его, – продолжает Маша. – Ты же умный парень и прекрасно понимаешь, что если что-то пойдёт не так, то ты лишишься всего. Поэтому ты рисковать не станешь.
Я прокашливаюсь, неуверенно переступая с ноги на ногу, оборачиваюсь на дверь, чтобы проверить, не подслушивает ли нас хозяин квартиры, затем сжимаю пальцами столешницу.
– Я делаю это ради Матвея, – наконец, бормочу я. – Один он не справится. Да и Сашу всё равно надо вытаскивать, мало ли, что он планирует. Может быть, что пострашнее стычки на выпускном.
– Это да, – девушка продолжает внимательно наблюдать за мной. – Просто ты не понимаешь всей серьёзности ситуации. Ты думаешь, побьёшь его и всё. Отделаешься парой ссадин, как в прошлый раз. Удача ведь всегда на твоей стороне? – она даёт мне пару секунд для раздумий. – Но что ты будешь делать, если тебя травмируют до такой степени, что ты не сможешь заниматься боксом?
Я раздражённо выдыхаю и ставлю кружку на столешницу.
– Не знаю, – рычу я, нависая над Машей ещё сильнее. – Что за вопросы тупые? Просто вытащи этого урода на встречу и всё, остальное уже не твои проблемы. И хватит уже вот это вот всё делать…
Я неопределённо трясу рукой.
– Что именно? – девушка невинно улыбается.
– В голове моей копаться, вот что, – бурчу я, отворачиваясь.
Она усмехается и возвращается к компьютеру, а я впиваюсь взглядом в фотографию в рамке, которая висит на стене, и задумчиво хмурюсь. На кадре изображён я и Матвей, нам лет по десять-двенадцать. Я в боксёрских перчатках, друг тоже. В детстве мы вместе ходили в зал моего отца и занимались боксом, вот только потом Матвей забросил это дело. Там мы и познакомились.
– Готово, – бросает Маша.
Я возвращаюсь к ней и смотрю на экран. Девушка нашла страницу Никиты Верховского и написала ему сообщение:
«Передай Малийскому, если всё ещё хочет вернуть мою сестру, пусть напишет мне или позвонит. У меня к нему есть разговор». А дальше номер телефона.
– Сотовый твой? – интересуюсь я.
– Да, – девушка поджимает губы. – Не люблю давать номера всем подряд, но что ни сделаешь ради сестры.
– С нас должок, – я благодарно улыбаюсь. – Думаешь, он клюнет?
– Должен. Если ему нужна моя сестра, он на всё пойдёт. Тем более, что меня он знает со школы, – девушка откидывается на спинку стула. – Осталось только подождать звонка или ответа. Если не клюнет, значит, перегорело и он оставит вас в покое. В идеале.
Она смотрит на меня.
– Нужно место и время, куда мне его вытащить?
Я вздыхаю и прикусываю губу.
– Вообще планировали на стоянку центрального здания, там как раз ни камер, ничего. Всё заброшено, – говорю я.
Девушка думает, затем качает головой.
– Не прокатит. Нужно людное место, – Маша чешет нос. – Встречу его на улице, чтобы не было подозрений, а потом заманю на стоянку. Или ещё что-нибудь придумаю. Короче, – девушка выходит из своего профиля и поднимается на ноги. – Не знаю, сколько придётся ждать, так что пойду домой. У меня ещё дела. Как только он позвонит, я тебе сообщу. Пришли мне «вк» свой сотовый потом, и Матвея. На всякий случай.
– Ага. Спасибо тебе, – отступаю назад, чтобы дать Розиной пройти.
– Пока не за что, – она смотрит на меня, словно собираясь отчитать или же упрекнуть в чём-то. – Будь готов к тому, что Малийский не свяжется со мной. И присмотри за своим другом. Ему вредно одному оставаться.
Я киваю. Девушка права, что-что, а Матвея одного оставлять точно не стоит. Маша хлопает меня по плечу, разворачивается и направляется в коридор, а я следую за ней, чтобы проводить. Всё-таки здорово иметь такую старшую сестру. Выглядит она потрясно-крутой и держится точно так же. Я её начинаю уважать ещё больше, чем раньше.
Oxxxymiron – Где нас нет
Егор.
Проходит несколько дней с тех пор, как Маша соглашается помочь нам. Вестей от Малийского не т, и я с каждым часом убеждался, что ничего у нас не получится. Признаться, я даже чувствую облегчение, в глубине души надеясь, что Саша не клюнет, и нам не придётся ввязываться в неприятности.
Я не трус, и мне не страшно. Я готов рвануть на стычку по малейшему сигналу, лишь бы поддержать Матвея, но я никогда не был уличным парнем, получающим удовольствие от подобных разборок. Я рос в семье боксёра, и моё воспитание было направлено на чистые поединки. Ринг – вот место, где я решаю проблемы. Один на один в честном спарринге.
Караулить кого-то, чтобы избить, а потом слить полиции – это противоречит всем моим убеждениям, но я прекрасно понимаю, что с Малийским это не прокатит. Он проиграет мне в первую же минуту, а потом, накопив обиду и злость, и вернётся, чтобы отомстить. И этот круговорот невозможно прервать.
С другой стороны, Матвея отпустить одного я тоже не могу. Он наделает каких-нибудь глупостей и усугубит свою ситуацию, поэтому без вариантов я буду на его стороне. Остаётся только дождаться результатов и довериться сестре Сони, которая, надеюсь, всё-таки ещё не передумала.
Первые новости появляются на восьмой день ожиданий. Оказывается, Верховский быстро отвечает Маше (о чём она решает умолчать) и обещает, что передаст Малийскому её слова. Кажется, Саше требуется больше времени, чтобы принять решение, чем мы думали. Я понятия не имею, о чём с ним разговаривает Розина, но она заверяет меня, что парень соглашается встретиться с ней и поговорить. Через два дня в семь вечера недалеко от подземной стоянки в центре, где мы собираемся провернуть свой план.
Остаётся только договориться с Лёхой Петровским и устроить засаду. Остальное за нами. Просто проучим Малийского и сбежим, пока нас не накрыла полиция.
Маша говорит, это глупо. Даже если мы останемся – копы на нашей стороне, доказательств, что мы в сговоре с ними, нет и не будет, так что можно и не сбегать с «места преступления». Лёша обещает прикрыть и сказать, что им поступил анонимный звонок о драке на стоянке и что якобы там видели Сашу, к делу мы не будем привлечены в любом случае, но я всё-таки не хочу рисковать. Мало ли…
– Думаешь, он придёт? – спрашивает Матвей, когда мы в назначенное время стоим в одном из магазинчиков и наблюдаем из-за стеклянных дверей за Розиной-старшей, которая мёрзнет на улице.
– Не знаю.
Маша стоит чуть в стороне и терпеливо ждёт, кутаясь в шарф. Нужно будет потом отблагодарить девушку за старания и за помощь, она ведь могла просто взять и отказаться, не идти на поводу у подростков, решивших поиграть во взрослую жизнь.
«Как я могу бросить вас, зная, что вы задумали? Если я оставлю всё, как есть, меня замучает совесть. Вы же ещё дети…», – как-то говорит мне Маша, когда я спрашиваю у неё, зачем она нам помогает.
Мы же ещё дети. Так ли это? Нет. Пусть нам по семнадцать, но мы точно не дети.
«Ложное чувство взрослости, когда подросток считает, что уже не ребёнок и что может самостоятельно решать свои проблемы, но при этом полностью зависит от родителей, которым потом придётся отвечать за их поступки. Вот, что вы испытываете».
Не знаю, зачем девушка пытается запудрить мне мозги своими психологическими терминами, но у неё всё равно ничего не получается. Я только сильнее убеждаюсь, что недолюбливаю психологов. Маша словно читает мои мысли, а мне это совершенно не нравится.
– Уже почти полчаса ждём, – Матвей смотрит в сторону продавца, который подозрительно косится на нас последние десять минут, наверное, думая, что мы собираемся что-то украсть.
– Подождём ещё, – вздыхаю я, наблюдая за девушкой.
Она там, наверное, совсем околела. На холоде столько времени стоять, я бы умер в таких условиях. Психанул и пошёл бы домой. Может быть, Малийский испугался и решил отступить? Или же заметил нас…
«Как обстановка?», - пишет мне Петровский.
Я отвлекаюсь и отрываю взгляд от одинокой фигуры Розиной.
«Пока тихо. Подождём ещё немного. Напишу, когда что-то изменится».
«Океу».
– Смотри, – Матвей оживляется, и я вскидываю голову, сжимая пальцами сотовый.
Какая-то фигура подходит к Маше. Здесь не слышно ни слова, да и разобрать, кто этот незнакомец тоже невозможно. Я уже и не помню, как выглядит Малийский. Я видел его один раз и то в полумраке, поэтому не знаю, он ли сейчас стоит рядом с девушкой и разговаривает с ней или же это просто прохожий.
– Это он? – спрашивает друг.
– Не знаю.
Незнакомец в куртке с накинутым капюшоном, прячем руки в карманах. Он стоит боком напротив Розиной, и отсюда я не могу разобрать ни его лицо, ни эмоции, которые испытывает Маша. Девушка кивает и что-то говорит ему, а потом парочка направляется по дороге, уходя от магазина.
– Пошли, – поспешно бросаю я, направляясь к выходу.
По пути я печатаю сообщение:
«Появился какой-то парень. Розина идёт с ним, мы следом».
Колокольчик звенит над головой, как только дверь открывается, и мы вырываемся из тепла навстречу холодному осеннему вечеру. Я цепляюсь взглядом за Розину и, чтобы не привлекать внимания, прячусь за прохожим, который идёт впереди меня.
– Думаешь, ей удастся затащить его на стоянку? – тихо бормочет Матвей.
– Ну, – я смотрю на спину девушки. – Она же вытащила его сюда.
Друг ничего не отвечает. Мы следуем за Розиной, пока она не останавливается. Смотрит прямо на своего собеседника и что-то говорит ему с таким видом, словно отчитывает провинившегося ребёнка. Нам приходится замереть и притвориться, что мы разговариваем, пока девушка снова не направляется дальше.
Они идут в сторону места, где мы устроили засаду, сворачивают в проулок, ведущий к стоянке, и в этот момент я хватаю друга за локоть и замираю.
– Притормози, – прошу я.
Матвей покорно останавливается.
– Помнишь план? – спрашиваю я, внимательно смотря на парня, который нетерпеливо поджимает губы. – Ничего рискованного.
– Ага, – он шмыгает носом. – Пошли уже.
Друг разворачивается и исчезает в переулке, направляясь вслед за Розиной. Я внимательно смотрю на спину Матвея и вздыхаю. Отступать всё равно поздно.
Я срываюсь с места и догоняю парня как раз в тот момент, когда он практически настигает Машу и её спутника. Они стоят возле входа на стоянку и разговаривают, совершенно не обращая на нас никакого внимания. Я вообще не уверен, что Малийский помнит, как я выгляжу. Здесь темно, и лишь тусклые фонари освещают проулок. Шум города уходит на задний план, но не исчезает окончательно, вдали можно разобрать прохожих, мелькающих по дороге возле жилого дома.
