Марк Адамов
В плену Красной Розы
Да, по ним можно будет скучать. Но потом.
– Эй, Химера! – Каддар опять щёлкал пальцами перед его лицом. – Если грести не собираешься, дай мне вёсла. Я не хочу тут с тобой сидеть до конца времён.
Варион навалился на вёсла. Рука разболелась, а лицо само скорчилось в гримасе, но он терпел. Каддар же явно скучал. Следопыт таращился на удаляющийся остров, казавшийся неаккуратным силуэтом на фоне вечернего неба. Лис держал путь точно туда, где солнце уже наполовину зашло за горизонт.
– Еда на двоих, говорите? – нарушил долгое молчание Каддар, когда сумерки перешли в ночь. – Ты что, был уверен, что я поплыву с тобой?
– Угу, – Химера не спорил. Он собой гордился. – Верь – не верь, я был уверен. Ты же, наверное, сразу представил, что Смева устроит после моего побега. Караульных нагонит, двери позапирает, начнёт всех горемычницей поить. Ух, тяжело бы тебе стало, да?
– Дело вообще не в этом, – Каддар отвернулся к темнеющей глади Миларада.
– Да, и плевать. Я рад, что ты со мной. Не потому, что ты такой замечательный спутник. Просто мне надо идти по следу друзей, а тут – какое совпадение – у меня имеется следопыт.
– В какой же момент ты решил, что я пойду с тобой за остальными Лисами? Мы вместе до Крестедии, дальше – каждый идёт своей дорогой.
– Хорошо, а есть у тебя дорога-то?
– Ты прекрасно знаешь, что я отвечу.
– Ну, про «прекрасно» ты загнул. Предполагаю, что там будет что-то про испорченную репутацию и бесполезность нашей жизни. Нравится тебе или не нравится, я был на твоём месте. Да и сейчас, можно сказать – там же.
– Химера.
– Чего?
– Заткнись, пожалуйста.
Глава 9. Непорядок
Ладаим боялся, что проспит прибытие в Мальд. Сон преследовал с первого вечера на скрипучей харенке, медленно шевелящей вёслами по водам Беледы, как тивалийская сколопендра на песке. Но Крысолов не мог сомкнуть глаз, пусть и отчаянно в этом нуждался.
Спать было опасно, пока Лисы делили тесную посудину с вояками Радмара. Ещё у Северной Пристани Ладаиму показалось, что воитель Квиллар приставил к ним обычную ватагу наёмников, и впечатление это лишь усиливалось с каждой верстой. Солдаты галдели, выкрикивали сальные шутки, пели и соревновались в меткости, бросая ножи. Мишенью им служил вырезанный прямо на стене надстройки круг. Матросы на вёслах грустно косились на этот беспорядок, но молчали. Они вообще разговаривали только между собой.
Сами же вояки были не прочь переброситься парой реплик с Лисами. Обычно всё сводилось к подтруниванию над несколькими избранными. Крысолова они почти не трогали, зато Калачу, Полозу и Арбо приходилось несладко. То один солдат назовёт трусом за отказ побросать ножики, то другой как бы невзначай заденет плечом в узком проходе между бортом и надстройкой, где находилось подобие гальюна. Точнее, низкое корыто, которое свободные от вёсел матросы выплескивали в холодные воды.
Главное, что Нималию рыцари не трогали. Конечно, скользкие взгляды солдафонов то и дело цеплялись за единственную на лодке девушку. Её брату даже досталось несколько плоских, как дно харенки, шуточек о рыжем цвете их волос. Но сама Ним оставалась в стороне от тихой войны ватаги Радмара и Лис. Крысолова это устраивало, но он всё же старался не спать, чтобы и дальше приглядывать за ней.
– Гадёныши поганые, – выдал Калач, с размаху усевшись на палубу в самом носу лодки.
– Опять коротышкой назвали? – Полоз понимающе закивал.
– Не, коротышка у них ты, – Граус скрежетал зубами и сжимал кулаки. – У меня, видите ли, рожа щербатая. Дескать, оспа, представляешь?
Они расположились на другом конце от облюбованной вояками надстройки. Крысолов и Ним сидели рядом, откинувшись на борт. Напротив них Арбо пялился на ночное небо, а Полоз разглядывал носовой фонарь. Хлыст же прогуливался чуть рядом и не спускал глаз с веселящихся рыцарей.
– Я им дам щербатого, – гудел Калач себе под нос. – Пользуются, гады, тем, что оружие нам ещё не дали. Вот дайте мне булаву – я на его рожу посмотрю.
– Может, лучше нож или меч? – спросила Ним. Она оттянула отросшую ниже плеч рыжую прядку и медленно тёрла её пальцем. – Ткнуть раз – и вопросов больше не будет.
– Не, Грибочек, я работаю со вкусом, – Граус рассмеялся и почесал небритое лицо. – Но мне нравится, к чему ты клонишь.
– Они рыцари, – тихо напомнил Крысолов. – Давайте не забывать об этом, пока остальные в плену Квиллара и Бримма.
– А ещё – мудаки, – добавил Полоз и перешёл на шёпот. – Коротышка, мать вашу…
– Рыцари-мудаки, – закивал Калач. – На том и порешим.
Ладаим чуть заметно усмехнулся. Оставалось пережить последнюю ночь на харанке, и жизнь станет чуть легче, если так можно сказать о перспективе искать пропавший рыцарский караван. Когда им выдадут оружие, ребятам Радмара придётся считаться с Лисами. Иногда Крысолова так и тянуло поведать невольным спутникам, с кем на самом деле они делят лодку.
Так и или иначе, он не должен засыпать. Ладаим был рад, что и остальные, видимо, решили так же. Их компания бодрила, да и чувствовал он себя спокойнее. Вот только ночь брала своё. Первым сдался Арбо, а вскоре рядом с ним, почти в обнимку, свернулся и Калач. Хлыст решил вернуться в надстройку и вздремнуть там. Он считал, что Лисы вызовут больше подозрений, если так нарочито будут сторониться рыцарей.
Зато Полоз держался. Должно быть, караульные привыкли проводить целую ночь без сна, охраняя покой товарищей. Крысолов это ценил, как и то, что Дайбур предусмотрительно отошёл на десять шагов, чтобы оставить им с Нималией хотя бы подобие уединения. Ладаим позволил себе обнять девушку, ощутить её тёплое дыхание на своём лице. Его поглотило чувство спокойствия, он даже решился ненадолго прикрыть глаза.
– Пора вставать, Ладаим, – шептала ему на ухо Ним. – Давай-давай, дорогой.
Он застонал, открыл глаза и едва слышно выругался. Наступило утро.
День выдался хмурым, и солнечный свет едва озарял берег Беледы. Небеса соткали плотное одеяло из серой шерсти облаков, укрыв ими сонную реку. Мелкие капли упали на лицо тивалийца. Он поморщился и растёр воду по лицу, чтобы хоть как-то умыться.
– Зачем я уснул? – Крысолов вскочил на ноги и счистил ногтем налёт с тяжёлых глаз. – Прости.
– За что, дурилка? – Нималия рассмеялась и поцеловала его в щёку. – Тебе нужно отдыхать. Я бы больше злилась, если бы ты собрался в поход сонным.
– С добрым утречком, лапушки, – бодрый Граус пришёл откуда-то с кормы. – Кажется, приплыли. Ух, сто лет в Мальде не был!
Все шестеро гребцов уселись за вёсла и в едином порыве направили харенку к единственной в округе возвышенности. Мальд стоял на вершине этого холма. Напоминал он скорее крепость со стеной в десяток саженей, крытыми чёрной черепицей башнями и двумя лестницами, что спускались к длинной пристани. Ладаим даже улыбнулся. Он ожидал увидеть очередное нагромождение посеревшего камня и отсыревших брёвен, коим был Бассель.
– Эх ты, они даже на соборе шпиль доделали? – ахнул Калач, когда Лисы собрались у трапа. – Я думал, там лет на десять ещё работы!
– А как же? – рассмеялся Авгор, рослый солдат с чёрной бородкой-северянкой. – Её Величеству же надо как-то показать, что деньги на дело тратятся.
– Точняк, – сказал коренастый Кресед с лысиной в полголовы. – Не всё же на платьица казну расчехлять.
Рыцари разом загоготали. Лишь двое не поддержали всеобщий порыв: моложавый светловолосый Вальбур и его тихий товарищ Лундир. За время пути Крысолов подметил, что эти двое рыцарей вообще оставались в стороне от вечного буйства своих братьев по оружию. Должно быть, в отряд Квиллара они попали недавно.
– А вы королеву вашу не жалуете? – заметила Ним, пока рабочие с берега подавали трап подошедшей лодке. – Что, такая плохая она?
– Да ну, чего так сразу, не жалуем? Есть у Агаты и достоинства, – ответил Радмар, недобро сощурив тёмные глаза.
– Точно, командир, – согласился Кресед. – Задница её, например.
И вновь рыцари залились смехом. Нималия же сморщила лицо и отошла от них подальше, встав между Ладаимом и Хлыстом.
– Не дело так говорить, мужики, – Калач вдруг развернулся к воякам.
– Не дело – это когда дамочка королевство ведёт, – Каламад, длинноволосый рыцарь ростом почти в две сажени, выставил указательный палец. – Чего она там нарешать может? Дождётся, что вообще север просрём, пока в Крестедии пиры каждое полнолуние проходят.
– Вон там, – Радмар указал на противоположный берег Беледы. – По ту сторону – уже Алледан. Они там спят и видят, как Агата им всё к северу от Мальда отдаст. И дело к этому идёт, раз она не может там порядок навести.
– С чего вы взяли, что не может? – уточнил Ладаим.
– Если бы могла, нас бы не отправили в этот поход, – сказал Кресед. – Поверь местным – мы знаем, о чём говорим.
– И ты поверь местному, раз уж так, – произнёс Калач. – Я сам в Гелладии вырос и так тебе скажу. При Агате мы стали жить и жрать гораздо лучше, чем при её папаше. Чего там говорить? Нормальный король бы не спился, как он.
– Это всё сплетни, – Кресед сложил руки на груди и задрал подбородок.
– Угу, сплетни, потому-то он и умер в тридцать. Когда он в Гелладию приезжал, в кабаках до следующей луны пива не было.
– Ладно, отставить, – буркнул Радмар. – Трап подали.
Крысолов не стал оборачиваться на опостылевшую лодку. Он шёл по узкой пристани, держа за руку Ним, и просто надеялся, что ещё не скоро окажется на очередном корабле.
Радмар повёл Лис к одной из крутых лестниц, которые поднимались к квадратной башне с покатой крышей. Спереди пыхтели Полоз и Арбо. Последний пару раз обернулся и посмотрел на сцепленные руки сестры и Крысолова. Кажется, даже фыркнул, но сделал это тихо. Почти вежливо.
«Ничего, ему придётся смириться», – подумал Ладаим.
Сам же Мальд напоминал осиное гнездо. Улицы города-крепости оказались такими узкими, что на них едва ли разъедутся две повозки. Крысолов то и дело бился плечами о спешащих навстречу прохожих. Те будто и не замечали столкновения.
А ещё в Мальде было даже более шумно, чем в Люведенне. Стучали наковальни кузнецов и молотки плотников, скрежетали пилы, топали копыта лошадей, перед которыми толпа расходилась, превращаясь в густой поток людей по обе стороны от всадника. Над городом разносился звон колокола с собора, походившего на ещё одну сторожевую башню с толстым шпилем. В таком гаме и горожанам приходилось кричать, чтобы услышать друг друга.
Свободнее стало, лишь когда Радмар увёл отряд в ещё более узкий проход, который упирался в северную стену. Целью их похода стало двухэтажное здание из мелкого камня с деревянной мансардой. Два стяга спускались вдоль его стен и обрамляли вход. На одном был изображён бутон красных роз на белом поле, на другом – шестиконечная звезда поверх серебристого полотна.
Радмар велел остальным ждать чуть поодаль, а сам поднялся на низкое крыльцо вместе с Каламадом. Они постучали в двустворчатую дверь из тёмного, почти бордового дерева и долго шептались с пухлым мужичком с длинными седыми бакенбардами. Наконец, командир рыцарей махнул остальным, приглашая их внутрь.
Представительство ордена Мальны оказалось местом тёмным и довольно непримечательным. Ладаим ожидал увидеть хотя бы подобие Купеческого подворья Басселя, но Лисьему взору предстали скудно освещённые залы с облупившейся белой краской на стенах и продавленными половицами. Радмар направился мимо узкой лестницы, перилам которой не хватало нескольких выломанных стоек, и завёл гостей в одну из дальних комнат. Окон в ней было, так что рыцари прихватили из коридора пару факелов.
– Вот и наша оружейная, – безрадостно сказал командир рыцарей. – Что скажете?
Лисы молчали.
– Ладно, можете не скромничать, – рассмеялся Каламад. – Вот она, любовь королевы Агаты. Раньше у нас был особняк во внешнем городе, а теперь довольствуемся этой конурой.
– Хотите сказать, она забрала особняк у рыцарского ордена? – хмыкнул Хлыст. – И царь Анорский не против?
Рыцари хмуро зыркнули на Инелая, но промолчали.
Ладаим же изучил помещение, едва сдерживая вздохи. Оружейная ордена в Мальде представляла собой такое же нагромождение ящиков, как и их склад под Крестедией. Никаких стеллажей или витрин с доспехами, которые Крысолов представлял, когда думал о Бассельском замке. Лисий Приют – и тот больше походил на твердыню рыцарей.
– Налетайте, господа, – Радмар приказал солдатам вскрыть несколько ящиков и с ухмылкой посмотрел на Лис. – И дамы, конечно же.
Калач первым нырнул в ящик и извлёк короткую булаву с железными шипами. Он подкинул её, перехватил двумя руками и рассёк воздух новым оружием. Полоз и Хлыст достали по одинаковому короткому мечу с глубоким стоком для крови по всему лезвию и простыми ножнами из необработанной кожи.
Ладаим окинул взглядом всё разнообразие рыцарского арсенала, сводившееся ко всё тем же мечам, булавам и секирам с длинными рукоятями.
– Я бы предпочёл кинжал, – промолвил Крысолов.
– Кинжал? – сквозь грубый смешок переспросил Каламад. – Может, стилет ещё попросишь?
– Ага, или булавку, – худощавый Рексель чуть не выронил факел, пока смеялся.
– А что, есть стилеты? – Хлыст оторвался от изучения нового меча.
– Странные вы наёмники, – исподлобья сказал Радмар. – Мы не кошельки резать идём, чтобы кинжалы прятать под плащами. Берите что-нибудь толковое уже, пока я сам не раздал на своё усмотрение.
Ладаим вздохнул и выбрал такой же меч, как у Хлыста и Полоза. В отличие от секиры и булавы, с таким оружием он был знаком, хоть и считал его слишком громоздким. Грубая рукоять теребила ткань перчатки и вырывала из неё нитки. Сам меч клонился вперёд под тяжестью лезвия. Ладаим вздохнул ещё раз.
– А жрецу и жене ничего не дашь? – спросил Радмар.
– Они не обучены, – буркнул в ответ Крысолов.
– Нехорошо, – зацокал Авгор. – Жён беречь надо. Вдруг, что случится, а тебя рядом не будет?
Ладаим как раз направил меч в ножны, но решил повременить, когда лезвие наполовину скрылось.
– Такого не случится, – сказал он. – Я не допущу.
Спиной он почувствовал короткое прикосновение. Это Ним благодарно опустила ладонь на его лопатку.
– Мне бы такую уверенность, – тихо, даже грустно произнёс Радмар, глядя на пламя одного из факелов.
– Мужики, без обид, но мы на задание поехали или будем языками друг другу уши чесать? – спросил Калач, приплясывая у выхода из оружейной. – Давайте делом займёмся.
Радмар кивнул и велел всем следовать за ним, в зал собраний. Хотя, с «залом» он погорячился. Лисы оказались в комнате, которая своим убранством и размерами не затмила бы и добротную бассельскую таверну. Шкафы по двум сторонам, овальный стол с дырявой картой – в самом центре. Зато здесь были окна – целых два, пусть в разбитое стекло одного из них и задувал морозный ветер.
Поверх истрёпанного полотна был изображён Хемелен. Такой, каким Крысолов и представлял его по рассказам других. Словно лист магнолии, он вырастал из северо-западной оконечности озера Миларад и вдавался в воду у стыка двух морей – Упирова и Силизанда. Картограф заботливо перенёс все рукава Хемеленского Трезубца. Равада шла длинным, непрерывным штрихом через середину королевства. Ширину Беледы же художник явно приукрасил, но извилистое русло изобразил весьма точно.
Крысолов решил, что эта северная речка слабо походила на полноценную границу королевства: размах её вод явно уступал той же Сальмене, а, судя по торчащим у побережья валунам, к осени её можно будет перейти и вброд. Если Алледан захочет войти на земли Хемелена, Беледа не станет преградой. Раз этого ещё не случилось, соседскому королевству эта местность попросту была неинтересна.
– Итак, караван, который мы ищем, в последний раз видели здесь, – начал Радмар.
Палец командира навис над жирной кляксой с подписью «Мальд» у изгиба Беледы. Судя по всему, на карте были отмечены все мало-мальски важные поселения, и к северу от Мальда их плотность заметно падала.
– Дальше их путь лежал по Дороге Ардекая, – теперь Радмар следовал за тонкой прерывистой линией, которая упиралась в море. – Там, у порта Грандаль, сейчас строится новая крепость для королевских солдат. Учитывая размер каравана и тяжёлый груз, комендант ждал его в течение пяти дней после прохода через Мальд. Но комендант Гадран – человек понимающий, осторожный. Он выждал не пять, не десять, а пятнадцать дней, чтобы отправить птицу на остров Истабаль. Хотя последний караван был ещё осенью, так что комендант явно потакает своим лодырям-строителям. Лорд Бримм предпочёл бы, чтобы Гадран зачесался чуть раньше, но спасибо ему и на том, что не стал сразу поднимать на уши Крестедию.
– Что был за груз? – спросил Хлыст. Его взгляд метался между рыцарями и плотно закрытыми шкафами.
– Думаю, воитель Квиллар всё подробно объяснил, – ответил Каламад, нахмурив блестящий лоб.
– Хочу услышать всё снова, – настаивал Инелай, теперь глядя прямо в глаза высоченному рыцарю.
– В этом есть смысл, – добавил Ладаим, не отрываясь от карты. – Вдруг, мы найдём обломки или часть груза? Так мы поймём, что след верный.
– Наёмник, ещё и следопыт, – недобро фыркнул Кресед. – Мы же с вами будем. Если что интересное заметим, дадим знать.
– Да брось, Кресед, – одёрнул подопечного Радмар. – Груз был обычный. Три телеги с камнем, одна – с древесиной, ещё две – с оружием и доспехами. Всё, что нужно крепости в такое время.
– В какое время? – не понял Инелай.
– Что вам теперь не ясно? – угрюмо уточнил Каламад.
– Вы опять говорите, что время какое-то не такое, – пояснил Полоз. – То лорд Бримм скажет, что на севере неспокойно, то вы сами. Что там происходит-то?
– Господа, это всё тонкости внутренних дел Хемелена. Вам это ни к чему, – Радмар поднял обе ладони. – Как и то, почему мы занимаемся постройкой крепостей вместо Её Величества, пока она отнимает наши представительства.
– Отнюдь, – Хлыст расставил руки поверх карты и получил грозные взгляды рыцарей в ответ. – Мы должны понимать, к чему готовиться. Кто наш враг?
– Вы наёмники, – исподлобья напомнил Кресед. – Ваша задача – отыскать караван и доложить нам. Всё. Дальше мы разберёмся. А врагом пусть будет тот, кто помешает вам найти наш груз.
– Даже если его решила присвоить королева Агата? – Крысолов озвучил свои туманные, но всё ощутимые опасения. – Ну, как она присвоила ваше представительство.
– В этом грузе были клинки из кузни Анора, собственность царя, – выцедил Радмар.
– Если его захватила королева, то всё окажется даже проще, – добавил Каламад. – Она получит на свою голову целый светозарный поход, которого чудом избежала её бабка после Восстания Роз.
Крысолов отвернулся от карты и ухмыльнулся. Угроза была серьёзная. Светозарные походы собирал сам царь Анорский, направляя рыцарей на войну во имя Далёкой Звезды. Ну, или интересов его собственного престола. Ладаим с трудом мог представить, что Небесное Царство объявит войну одному из своих королевств из-за двух повозок с оружием, раз уж и целое представительство не стало поводом для такого. Но и исключать подобных решений не стоит. Такое случается, если наречь человека из плоти и крови посланником божественной воли. Крысолов немало разузнал об истории Западных Королевств и выяснил, что иногда Далёкая Звезда говорила на языке мелочных обид и человеческой жадности.
– Мы пойдём вдоль Дороги Ардекая, осмотрим поселения по пути, – Радмар убедился, что все замолкли, и продолжил. – Не думаю, что нам повстречаются какие-то враги, о которых вы талдычите.
– Будем верить, – настороженно произнёс Хлыст и тихо зашептал. – А что ещё делать, раз вы не сознаётесь?
– Верить – это главное, – оценил Радмар с ухмылкой. – Если сам не веришь, то и в тебя никто не поверит. А в вас верит сам лорд Бримм.
– Вера – это здорово, не спорю, – Полоз тоже показал свой оскал. – Когда выступаем?
– Значит так, господа, – командир рыцарей выпятил грудь и заложил руки за спину. – Скоро на соборе пробьёт колокол – это дневная смена караула стен. Для нас же это будет означать, что лошади с припасами готовы у северных ворот. До этого времени я вам рекомендую прогуляться. Размять ноги и животы, как говорится. Мальд – городишко скверный, но кормят в местных кабаках хорошо. Только не пейте много в дорогу, а то из сёдел повалитесь.
– План отличный, – обрадовался Калач и шагнул к выходу. – Убью за горячую еду! Если надо, сам утку подстрелю!
– Вот вам немного местных денег, – Радмар бросил через стол звонкий мешочек с монетами. – Валбур, Лундир! Останьтесь на пару слов.
Тон командира подсказывал, что говорить с двумя подопечными он собирался наедине, так что все остальные поспешили прочь из ветхой обители ордена. Крысолов бросил ещё один взгляд на её стены, высохшие лозы плюща на которой были неотличимы от множественных трещин, и вдохнул воздух Мальда. Тот был холодным, и в нём явно чувствовался аромат копчёной рыбы.
Желудок тивалийца словно разбух и потянул за скрытые под кожей струны. Боль резанула живот, под языком выступила слюна. Крысолов заявил, что желает как следует отобедать, но присоединились к нему не все. Арбо кивнул на высокий храм в центральном квартале и с надеждой уставился на остальных. К удивлению Ладаима, компания рыжеволосому поклоннику Далёкой Звезды нашлась, и составил её Инелай.
Хлыст и Арбо свернули в короткий переулок, на другой стороне которого гудела толпа, но остальные путники предпочли остаться в стороне от шумного центра Мальда. К счастью, Полоз тут же обратил внимание товарищей на каменную таверну с необычной вывеской. На ней была изображена вытянутая рыба с длинным носом и волнистым гребнем, а назывался трактир «Мальдским Осётром».
– Странное имечко, – Дайбур встал у двери и почесал подбородок. – Кто такой этот осётр?
– Рыба, – пояснил Калач. – Ничего такая, приятная даже, если из неё эти гадкие чёрные шарики выскрести.
Ладаим шагнул в открытую Полозом дверь, придерживая Ним за талию. Кабаки, в которые он изредка наведывался днём, Крысолов всегда сравнивал с полем битвы. В них всегда было тихо, лишь редкие шёпоты нескольких гостей шелестели по углам. Но само место хранило следы недавнего буйства: липкие лужи на полу и столах, остатки неубранной с ночи утвари, лёгкий запах подкисших отходов.
«Мальдский Осётр» оказался не таким. Первым делом, Лисы попали в крошечную прихожую, но даже сквозь закрытую вторую дверь слышали бойкий гул посетителей. Их встретил низкорослый мужчина с пышными усами и на редкость широкими ладонями. Крысолов уже потянулся за доверенным ему кошельком с хемеленскими монетами, но оказалось, что привратник ждал не плату за вход.
– Оружие, – сипло произнёс мужчина. – Внутрь с оружием нельзя.
– Вот как? – удивился Полоз. – А коли Алледан нападёт?
Привратник таверны хохму не оценил и продолжил тянуть обе ладони, пока Ладаим, Дайбур и Граус не вложили в них своё оружие. Крысолов подивился, когда мужичок цепко обвил длинную кисть вокруг сразу двух мечей и упрятал их за свою неприметную стойку.
– Миленько, – вздохнула Ним, оказавшись в основном помещении.
Столов в «Осётре» было всего шесть, круглых и покрытых застарелыми пятнами. Четыре из них оказались заняты даже в такой ранний час. Внутри пахло кислым пивом, рыбой и дурманом. Лисы огляделись и выбрали единственный стол, у которого нашлось четыре табуретки с целыми ножками. Им пришлось протискиваться между высокой стойкой трактирщика, напоминавшей военную баррикаду, и шумной компанией из четверых выпивох. Те не обратили внимания на прошедших первыми Полоза и Калача, но тут же затихли, едва заметили Ладаима и Нималию.
– Хрена себе, – громко заявил румяный мужик лет сорока, ткнув локтем юного товарища со шрамом на лице. – Смотри, Хеннель, какое чудо. Южанин в нашем кабаке.
– Ладно хоть штаны надел, додумался! – добавил лысый выпивоха в просторном балахоне, и вся компания загоготала.
Ладаим ответил сощуренным взглядом и двинулся к своему столу.
– Они там что, охренели? – шепнула Ним ему на ухо. – Кого это они дикарём назвали?
Крысолов знал, что выглядел иначе, нежели большинство жителей Западных Королевств. Тивалийцы были смуглее, глаза их – более узкими и бессменно карими. Когда-то и предки местных были такими же: всё-таки альдеваррцы до последнего оставались соседями Тивалии по Старой Земле. Конечно, столетия жизни и смешения крови с бледными обитателями нового континента дали о себе знать. Кожа альдеваррцев посветлела, пусть и не стала такой же бледной, как у уроженцев Северного Дола, но ещё сильнее изменилось их мышление.
Ладаим привык к косым взглядам, хотя в Басселе они были не столь часты. Город лежал на важном торговом пути из Анора в Трисфолд, коим часто пользовались тивалийские проповедники и торговцы. Так было с тех пор, как их народ стал первым на Старой Земле, кому царский престол разрешил свободно вести дела в Западных Королевствах. Тех редких грубиянов, кто напоминал Крысолову о необычной внешности, он сам старался оправдать. Всё же тивалийцы были похожи и на годаранцев, память о жесткости которых, должно быть, навеки осталась в крови потомков альдеваррцев.
– Значится, без лошадей не обойдёмся, – жаловался тем временем Полоз, качая бритой головой. – Вся задница будет в мозолях.
– Тебе надо было попросить у Квиллара штаны с подкладкой под зад, – посоветовала Ним с ухмылкой.
– Точно, – поддакнул Калач. – Поджопной подкладкой.
– Не поможет, – Дайбур махнул рукой и отвернулся. – Вообще-то у меня очень тонкая и нежная кожа – это даже Грач в своё время сказал.
– Уверен, тебе и лошадь нежная достанется, – сказал Ладаим, вынырнув из собственных размышлений.
– А Химера боится лошадей, – вдруг заявила Нималия.
– Что, серьёзно? – Калач прыснул в кулак. – Прям так и сказал?
– Он, конечно, не сознается, но всегда ищет способ на лошадь не садиться.
– А ты чего о нём вспомнила? – Крысолов повернулся к девушке.
– Да, так, – Ним дёрнула плечами. – Вы и сами постоянно о нём вспоминаете. Чёрт подери, когда разносчики подойдут?
– Нет тут разносчиков, – произнёс Граус.
– Чего? – Нималия подняла рыжеватую бровь. – Это в каком кабаке нет разносчиков?
Ладаим чуть улыбнулся. Дети Бертольда с малых лет познали все премудрости того, как должны работать хорошие таверны.
– В хемеленском, Грибочек, – Калач запыхтел и вылез из-за стола. – Кинь мошну, Крысолов. Я со всем разберусь.
– Я помогу, – вызвался Полоз. – Тебе рук не хватит.
– Спорим, что хватит?
– Споры я люблю, но не когда на кону выпивка. Пойдём, Калач.
Лисы забрали выданные рыцарями деньги и ушли к стойке трактирщика мимо шумных грубиянов. Крысолов вдруг одёрнул себя. Лисы? Он не в первый раз поймал себя на том, что стал думать о Калаче, как об одном из Лис. Наверное, оно и немудрено, учитывая, сколько они пережили с побега из Басселя. Куда больше беспокоило его то, что так же он думал и о Нималии.
Нет, она не должна быть одними из них. Лисы страдают, Лисы умирают, а перед этим – убивают и сами.
– Хоть убей, не пойму, почему меня он Грибочком называет, а тебе прозвища не дал, – тихо возмущалась девушка, оглянувшись на Грауса через плечо.
– Я и так половину жизни с прозвищем живу, – грустно бросил Ладаим.
– Но почему ты Крысолов? – Ним наклонилась поближе к нему.
– Ты уже спрашивала, причём лет семь назад.
– Да, но твой ответ меня не устроил. Ваш Настоятель просто раздал такие имена? Крысолов, Химера, Хлыст… Где тут связь?
– Я не знаю, Ним, – Ладаим сжал её руку. – Наверное, для него они что-то значили.
За его спиной – там, где сидели Хеннель и остальные пьяницы – раздавалось громкое гудение подвыпивших голосов вперемешку с недобрым смехом. Крысолов заёрзал на стуле и размял костяшки левой руки.
– Эй, Богрен! – кричал толстому мужчине за стойкой румяный посетитель, самый взрослый и голосистый из компании. – Расскажи вот нам, почём нынче кружка пива для коричневой дикарской морды?
– Чего тебе надо, Наланар? – трактирщик смотрел сурово и не переставал наполнять высокие чарки.
– Ну ответь, чего ты какой? – притворно молил Хеннель. – Сколько с таких берёшь?
– Целковый агат за две кружки, как обычно, – Богрен поставил перед Полозом и Калачом две первые чарки и занялся следующими.
– Это же столько же, сколько я плачу, – Наланар поднял вытянутый указательный палец надо головой и затряс им. – Непорядок, Богрен. Не-по-ря-док!
– У меня для всех цены одни, – трактирщик остался непроницаем. – Хоть сам Чёрт явится.
Дверь таверны отворилась, и Ладаим посмотрел поверх голов пьянчуг. В питейном зале появились два знакомых лица: Каламад и его соратник Гадмар, не произнёсший ни слова за всю дорогу от острова Истабаль. Рыцари уселись за стол на другом конце помещения, бросили взгляд на Лис и начали шептаться.
Крысолов скрежетнул зубами. Либо «Мальдский Осётр» был местом достаточно популярным, либо рыцари за ними следили. Почему-то он склонялся ко второму варианту.
– Это, мать вашу, неправильно, – пьяница из компании Наланара, худощавый паренёк со шрамом поперёк правой щеки, вышел из-за стола.
– Сядь, Деймар, – грозно бросил ему трактирщик Богрен.
– Тихо ты, – Деймар косо махнул рукой в сторону стойки. – Ты нас обижаешь, вообще-то. Почему мы платим столько же, сколько годаранские дикари? И рыжие, мать вашу, шалейцы!
Крысолов упёрся пятками в пол и выдвинулся на табурете так, чтобы не задеть коленями стол при подъёме.
– Сядь, – повторил трактирщик.
Но Деймар не слушался. Шатаясь, он доковылял до стола Лис, встал по левую руку от Ладаима и протянул дрожащую ладонь в перчатке.
– Если Богрен с тебя брать не хочет больше, тогда плати мне, – потребовал Деймар. – Ты не будешь тут жрать за те же деньги, что честные хемеленцы. Гони ещё один целковый.
– Я не буду тебе платить, – спокойно ответил Крысолов.
Колени его подрагивали, так что пришлось прижать их к сиденью ладонями.
– Тогда я тебя выкину к херам, – закивал Деймар. – Я, мать твою, из стражи городской. Если бы я был на посту – хрен бы ты в город зашёл.
– Да какой из тебя стражник? – воскликнула Ним.
– А ты – молчи. Сама-то откуда припёрлась?
– Эй, Деймар! – из-за стола пьянчуг выскочил Хеннель. – Как думаешь, она везде рыжая?
– Ща узнаем, если бурая рожа не заплатит, – упившийся стражник захохотал.
Ладаим промолчал, потому что разговор ничего бы не исправил. В одно движение он выпрямился на ногах, а дрожь ушла из его тела. Крысолов провернулся на пятке, оказавшись за спиной Деймара. Одной рукой он схватил стражника топорщащийся горб куртки, вторую положил ему на затылок. Тогда Ладаим навалился всем телом и воткнул Деймара лбом в липкий стол.
От удара столешница надломилась. Деймар закричал, из рассечённой брови брызнула щедро разбавленная выпивкой кровь. Крысолов подтянул бьющееся в истерике тело к себе и швырнул его к ближайшей стене.
