Мария Зайцева
Сбежать от колдуна
Варварра вспомнила, как впервые удалось сделать следящее заклятье, и улыбнулась… Она навесила его на кошку и отправила ее гулять по замку… И ох, сколько всего интересного узнала о происходящем в нем!
Как они там, без нее? Привратник, мятежный дух Вик, сова Иринья, призрачная служанка Виса… И ее кот, спокойный и равнодушный Бас…
Варварра пожалела, что убежала вот так, в ночь, забыв обо всем на свете. Надо было им хоть что-то сказать напоследок? Но она так сильно захотела покинуть уже, наконец, этот мрачный замок, ощутить себя снова свободной, молодой, легкой… Какой и была десять лет назад, до того момента, когда мрачный колдун не затребовал себе обещанную искупительную жертву…
– Варра, Варра… – она, кажется, начала засыпать, потому что не сразу поняла, что ее кто-то зовет.
– Кто здесь? – Варварра повернулась, приникла к щели, вглядываясь в темноту.
– Варра, это я… – луна упала сверху, освещая родное лицо Амирры.
– Амирра! – Варварра обрадовалась, попыталась дотянуться до сестры, но та отшатнулась, не позволяя прикоснуться, – Амирра! Как я рада! Скажи же им, что я не ведьма! Ты же знаешь!
– Знаю, – кивнула Амирра, – какая из тебя ведьма?
– Но тогда почему они?.. Они не стали тебя слушать? – Варварра с тревогой вглядывалась в лицо сестры, отмечая, как изменилась она на годы, что они не виделись. Располнела, углы губ поползли вниз, образуя некрасивые брыли, волосы, замотанные в брачный кокон, стали редкими, а брови, наоборот, погустели…
– А ты все такая же, – с непонятной злобой сказала Амирра, тоже, в свою очередь, рассматривая Варварру, – словно и не было этих десяти лет… Конечно, с таким-то мужем…
– Ты что? – Варварра отшатнулась, словно ее ударили, – я же… Я же из-за тебя… Ты же замуж… Ты так плакала, когда твое имя назвали…
– А ты и подсуетилась, – зло сжав губы, сказала Амирра, – прямо только пятки сверкнули, как побежала! Еще бы! Из дома-развалюшки в богатый замок! Из рубища – в шелка и бархат! Да даже сейчас твое платье стоит столько, что весь мой дом можно на эти деньги купить!
– Ами… – Варварра все не могла поверить, все пыталась объяснить, – но ведь ты же невестой была… А колдун… Он же страшный такой… Говорили, что он убивает своих жен…
– Что-то ты не больно мертва, – съязвила Амирра, – ну ничего… Утро скоро…
– За что ты так, Ами? – Варварра смотрела на лицо единственного оставшегося у нее родного человека и плакала. Жалея не предательства, а себя, наивную, глупую, десять лет лелеявшую… что?
– За что? – Амирра хмыкнула, – за то, что я все эти годы в поле убивалась, а потом дома, детей рожала и от мужа побои терпела. И все думала, что ты там, в замке, в этот момент на пуховых перинах спишь и сладко, досыта ешь. И ручки у тебя грубой работы не знают… Ну ничего, утром мне за все мои муки воздастся. Есть бог на свете! Услышал молитвы мои! Гори в огне, ведьма!
Амирра давно уже ушла, а Варварра все сидела, вцепившись в доски сарая побелевшими от напряжения пальцами, и смотрела перед собой, пытаясь осознать, понять…
Ведь можно же понять, да?
“Люди – редкие твари, девочка, – рассмелся в ее голове колдун. Он щурился то на огонь камина, перед которым сидел с кубком в руках, то на нее, обессиленно кутавшуюся в мягкое покрывало на кровати, – люди… Им нельзя доверять… Никому”
Она молчала, изучая блики огня, ложащиеся отсветом на темное, хищное лицо его.
“Не веришь? – колдун усмехнулся, но почему-то печалью повеяло от этой усмешки, – хотел бы я ошибаться… Знаешь, потусторонние темные твари во многом безопасней людей. От них знаешь, чего ждать…”
Варварра выдохнула, кое-как расцепила онемевшие пальцы, потерла ладони.
Она не верила покойному мужу. Не хотела верить…
Она все эти годы жила мечтой, что вернется однажды, скинет то, что с ней случилось, словно шелуху ненужную, и начнет, наконец, жить… Так, как хотела всегда.
Она знала, ради чего столько терпит, и на кого падет кара колдуна, если она сбежит, не выдержав тягот брака.
И надеялась, что ее тоже ждут и любят…
А оказалось…
Люди – редкие твари…
Над головой опять каркнул Солод.
Варварра подняла лицо в щербатому потолку и усмехнулась. И, если бы ее муж мог сейчас увидеть ее усмешку, то определенно нашел бы сходство со своей.
