Мария Зайцева
Клубничная беда капитана Зубова
Этому нет названия.
Любое название – будет пресным и бредовым.
8.
– Подожди, Клубничка, – Зубов кладет широченную ладонь на плоский животик своей нечаянной радости-беды, притормаживая. Хоть и не хочется совершенно, и это сейчас, практически, смерти подобно, но все же требуется удостовериться, не глюк ли – легкие шаги в коридоре?
Потому что это могла вернуться Машка, и тогда, к сожалению, придется круглить праздник тела.
Клубничка послушно замирает, смотрит на него непонимающе своими огромными карими глазами, и Зубов тут же забывает, чего он там хотел услышать и проверить.
Вообще, впервые за последний час ему удается хоть немного прийти в себя, очухаться от нереально сладкого морока, в который утащила Клубничка своим: «Хочу вас».
И то – ненадолго.
Клубничка смотрит, прикусывает губку, краснеет, неловко ерзая на нем… Вздыхает взволнованно и томно, грудь с острыми сосками приподнимается и опускается…
И все.
И плевать, кто там ходит в коридоре, Машка, не Машка, да хоть сам генерал Савин!
Похер!
Оторваться сейчас от нее даже взглядом – невозможно. И Зубов не собирается этого делать.
В ближайшие пару часов – точно.
Хотя, не планировал. Вот вообще не собирался.
После душа он вынес не стоящую на ногах Клубничку в спальню и аккуратно уложил на кровать. Сам завалился рядом, не отрывая от нее взгляда.
Словно зачарованный, загипнотизированный. Казалось, стоит только перестать смотреть, и она растворится. Исчезнет!
А такого допускать нельзя было. Только не теперь, когда…
Зубов не собирался додумывать, что и когда.
Просто лежал, просто смотрел, как его Клубничка, измученная, мокрая, такая маленькая на огромной кровати, мирно посапывает в подушку.
Надо же, отрубилась практически мгновенно. Еще когда нес.
Зубов даже немного напрягся сначала, мало ли… Вдруг переборщил? У нее и так стресс от первого раза, а еще и он добавил, зверюга дикий…
Не мог угомониться никак, все трогал, тискал, изводил своими руками и ртом. Конечно, неопытная девчонка не выдержала. Тут и видавшая виды бабенка бы устала…
Он оперся на локоть, отвел мокрую прядь с лица Клубнички.
Красивая. Нежная такая, маленькая совсем. Девчонка.
Что он творит? О чем думает?
Осознание происходящего все пыталось пробиться через переполненный кайфом организм, но все равно в полной мере дерьмовым не воспринималось.
Все как-то в розовом свете, приятном таком…
Впервые за долгие годы Зубов позволил себе отключиться и не думать ни о чем. Не прогнозировать, не планировать, не выстраивать следующие ступени… Просто наслаждаться произошедшим с ним чудом.
Можно же иногда, правда?
Ему показалось, что он прикрыл глаза всего на секунду, спать не собирался совершенно. Какой тут сон, когда рядом – такая Клубничка, а еще где-то бродит без должного присмотра его объект, способная за пять минут насажать проблем на свою тощую задницу…
Тем не менее, оказалось, что вырубился.
И проснулся от мягких поглаживаний, легких, как порхание бабочек, по лицу, потом ниже – по груди, животу… И ниже…
Тонкие пальчики несмело провели по члену – по всей длине, и тот послушно встал по стойке смирно. Зубов подозревал, что и до этого там было неспокойно, но сейчас вообще все потяжелело. Сладко так, с предвкушением.
Он открыл глаза и увидел, как Клубничка, мягко переместившись в район его паха и изящно изогнувшись, внимательно изучает интересующий ее объект, тихонько водя пальчиком от головки вниз и невольно прикусывая нижнюю полную губку.
От этого зрелища член вообще воспрял духом, а Зубов прошептал хриплым разбойным голосом:
– Если ты его поцелуешь, Клубничка, он заплачет от счастья.
Катя вскинулась испуганно, глаза стали еще больше, невольно прижала пальчики к губам:
– Ой… Я не хотела…
– А жаль… – член дернулся, словно пытаясь самостоятельно попасть обратно в нежные объятия Катиной ладошки, – мне бы хотелось, чтоб хотела…
Зубов лежал на спине, закинув обе руки за голову, и смотрел на свою Клубничку с улыбкой и ожиданием.
Особо он ни на что не рассчитывал, конечно, глупо рассчитывать на инициативу от недавней девственницы, но мало ли… Сегодня – день чудес. Вдруг, он еще не завершился?
И потому не поверил сразу, когда Катя, тихонько выдохнув для храбрости, наклонилась и нерешительно прижалась губами к напряженной головке.
– Ох, бля-а-а-а… – охренел Зубов, когда его буквально током дернуло от нежного прикосновения, – нихера себе…
– Тебе больно? – испуганно отстранилась Катя, выглядя при этом так, словно сейчас расплачется, – прости, пожалуйста, прости!
– Мне – охеренно, – наконец-то смог выдохнуть Зубов, когда чуть отпустило и появилась возможность вспомнить, как складывать буквы в слова, – если еще раз это сделаешь, я помру.
– Тогда не буду, – поспешно попыталась отодвинуться Клубничка, опасливо косясь на дергающийся в нервном счастливом припадке член.
– Не-не! – Зубов уже смог понять, что явно перебор с реакцией, надо хоть чуть-чуть сдерживаться, не пугать девчонку, – давай еще раз! Клянусь, я постараюсь выжить! Пожалуйста!
– А тебе точно не больно? – Катя аккуратно приблизилась и с недоверием посмотрела на Зубова, – а то ты так дернулся…
– Это я от счастья, – торопливо заверил Зубов, – реально от счастья! Давай еще раз, и сама убедишься!
– Ну ладно… – Катя наклонилась и опять поцеловала головку.
Зубов ухватил покрывало у себя над головой и замер, чтоб не спугнуть дикой реакцией свою активную и любопытную Клубничку.
И не переставал удивляться свалившейся удаче.
Ему рассказывали, что вчерашние девственницы не особо после идут на контакт, проще говоря, хрен их в койку затащишь и хрен заставишь делать что-то интересное. Слишком, типа, стресс большой. Надо дать время привыкнуть и так далее…
Но ему, судя по всему, нереально повезло. Вот бывает такое – не везло, не везло, а потом – раз! – и джек-пот!
Теперь главное, не лажануть…
– Можешь облизать, если хочешь, – тихо подсказал он, опять же не рассчитывая…
А Катя послушно раскрыла губки и облизнула. Подушка под затылком Зубова показалась каменной, настолько сильно он в нее вдавился.
А когда Клубничка, без дальнейших указаний чуть-чуть насадилась на член ртом и начала мягко посасывать, Зубов поверил в существование судьбы. Очень уж она его полюбила в этот день. Явно неспроста.
Он тяжело дышал, не отрывая взгляда от темноволосой головы, пухлых губок, послушно и плотно растягивающихся на члене, и в глазах цветные пятна плыли. Надо, чтоб прекращала, кончит сейчас ведь! Надо бы предупредить…
Но тут Клубничка сама оторвалась от него, с хлюпаньем выпустила член изо рта, Зубов застонал от разочарования, а она непонимающе посмотрела на него:
– Я… Мне… – она невольно облизнула губки… Черт, за что такое испытание? Он же с ума сойдет!
– Устала, Клубничка? – прохрипел он.
– Нет… Просто… Я… – она опустила глаза и закусила губу, – мне хочется… У меня что-то внутри такое… – опять посмотрела на него напряженно и немного напугано, – пожалуйста…
Зубов не стал предупреждать о боли, о том, что надо подождать… Она не хочет ждать, его развратная горячая Клубничка.
И он не хочет.
– Садись сверху, Клубничка, – приказал он, поняв правильно ее бессвязную просьбу.
И испытал дополнительный кайф, когда она с готовностью перекинула ножку через него и потерлась раскрытой промежностью о напряженный член. И застонала так громко и облегченно, словно он сейчас избавлял ее от чего-то. Помогал.
– Горячая какая Клубничка, хорошая, – прошептал он, поощрительно погладив ее по голове, подтянул к себе и сладко поцеловал. Кайф… Боже, какой кайф… – Больно может быть, – все же счел своим долгом предупредить, но Катя только упрямо мотнула головой.
Больше Зубов не пытался остановить. Не дурак потому что.
Когда такая девочка хочет секса, любой нормальный мужик может только радоваться.
Он и радовался.
Помог выстроить позу правильно, наблюдал, сходя с ума, как она сама насаживается на напряженный член, закусив губу и не отводя взгляда от его лица.
Столько в ее глазах было секса в тот момент, что Зубова начало мелко колотить, и пришлось собрать все силы, чтоб не кончить в два движения буквально.
– Больно… – тихо прошептала Катя, но, вместо того, чтоб все прекратить, резко села на Зубова, сразу до упора. Застонав от боли и замерев на пару секунд.
– Сейчас пройдет, – прохрипел Зубов и постарался не двигаться. Чего ему это стоило – никто никогда не узнает и не оценит.
Катя кивнула, затем выдохнула и мягко качнулась к нему, бессильно ложась на широкую грудь. Похоже, ее смелость и желание экспериментировать завершились.
Но Зубов и без того кайфовал, как никогда в жизни, и теперь не собирался все так прекращать. Он поймал измученные губы сладким поцелуем и начал потихоньку двигать свою Клубничку вперед и назад на члене, легко подбрасывая ее бедрами и помогая себе руками. Катя потрясенно распахнула ресницы, уперлась ладонями в грудь Зубова и раскрыла рот от удивления. Похоже, она как-то очень интересно ощущала его в себе. И уже не больно, что самое главное.
Зубов немного убыстрился, взял правильный, четкий темп, под который Катя непроизвольно начала подстраиваться. Она явно не понимала, что сейчас с ней происходит, прислушивалась к себе, и, наконец, расслабилась, поймав ритм своего любовника.
– Сама хочешь, Клубничка? – спросил Зубов, и, не дожидаясь ответа, распрямил ноги, плотнее усадил вскрикнувшую Катю на себя, тренировочно сжал за попку.
И Катя, откинувшись немного назад и уперев руки в бедра Зубова, заскользила сама по члену, тяжело дыша и вскрикивая.
Зрелище было настолько заводящим, что Зубов вообще провалился в свой кайф, разглядывая длинные волосы, волнами мечущиеся по спине, подпрыгивающую грудь с острыми сосками, совершенно мокрый от смазки член, появляющийся и исчезающий в напряженном теле.
Удивительно, как за всем этим он вообще смог что-то услышать в коридоре.
Но услышал. И притормозил.
Катя послушно пережидает, невольно дрожа от напряжения и удовольствия, и Зубов плюет на все на свете. Нельзя заставлять медлить и ждать такую девочку!
Он поощрительно хлопает ее по ягодице, заставляя вернуться к прежнему темпу, потому что еще не насмотрелся, не кайфанул по полной программе!
Катя извивается на нем, словно тонкая змейка на дереве, изящно и настолько красиво, что оторвать взгляд невозможно.
– Я… Боже мой… Я… – вскрикивает она неожиданно, а Зубов, поняв, чего не хватает его девочке, облизывает большой палец и начинает натирать им возбужденный клитор. Катя стонет, сжимается, дрожит и неожиданно падает, обессиленная, на его грудь.
Зубов тут же переворачивается вместе с ней, наваливается и, кайфуя от длительных ритмичных сжатий, быстро доводит себя до оргазма.
Кончает опять на живот своей Клубничке и в этот раз еще и пальцами водит по мокрой коже, получая от этого дополнительное удовольствие. Словно он навсегда пометил ее, везде. Словно она теперь – только его.
Это пещерное осознание приносит окончательный, завершающий кайф. Словно финальная глазурь на торте. То, без чего можно обойтись. Но не стоит обходиться.
– Я… Не понимаю… – жалобно смотрит Катя на его пальцы, скользящие по животу, переводит взгляд на Зубова, – что это?.. Почему я так?..
– Это называется «желание», Клубничка, – смеется Зубов, – открой ротик.
Катя подчиняется, раскрывает рот, и Зубов с удовольствием погружает в него два пальца.
Клубничка послушно облизывает, а Зубов смотрит, ощущая, что опять нифига не насытился. И хочет еще.
Он целует мягкие губки, смакуя свой вкус в ее рту, обнимает, подминая опять под себя.
Отрывается и смотрит в опять поплывшие глаза. Сказка какая-то. Сладкая-сладкая.
– Хочешь еще, Клубничка?
Катя кивает.
Точно, сказка. И просыпаться – не вариант вообще.
