– Сколько полегло человек по твоей милости? – перекричал Элиот разноголосый гомон, обращаясь к Кьянаху.
– Что? А? С Фараей-то? – Кьянах заулыбался и махнул рукой. – Да ни одного!
– Все такие умельцы летать на драконах?
– Нет, куда там! Но ты и в самом деле отлично справился. – Кьянах сделал долгий глоток вина, не обращая внимания на выжидающие выражения лиц. – Она умеет ловить падающих.
– Что? – опешил Элиот.
– Ты там оглох, пока летал? Всех, кого она сбрасывает, следом ловит! Они даже не успевают понять, что произошло.
Элиот уставился на Кьянаха, не веря услышанному. Кьянах рассмеялся, и его заразительный смех волной прошелся по присутствующим. Особенно мужчинам. Все знали, но никто ничего не сказал. У Ириты камень с души упал.
– Мы же не кровожадные дикари, Громогласный Талир тебя заколи! Да и что за дом, если гости гибнут такой жуткой смертью? – Кьянах икнул, отрыгнул и, тяжело перевалившись через скамью, поднялся из-за стола.
– Не слишком ли редкое умение для дракона, которого здесь вовсе не должно быть? – поспешил спросить Элиот. – У нас на всё королевство таких… не больше десятка.
– Это у вас драконы тупорогие, – он махнул тяжелой рукой. – А Фарая другая. – Кьянах усмехнулся и, качнувшись, направился в сторону не освещенного огнями садика.
– Если я попрошу тебя подлить ему яда, ты же откажешь? – шепнул Элиот на самое ухо Ирите.
– Разумеется, – также шепотом ответила она, а после добавила: – Но из чего его приготовить, я уже придумала.
Застолье, песни и танцы продолжались до предрассветных сумерек.