Мария-Виктория Купер
Посетитель с того света
Но было поздно. Осталась лишь звенящая тишина.
Я рванул к одной жилой палатке, пузом скребя землю – все мертвы. Рванул к другой – никого. Наших всех перерезали.
Ледяной ужас пронзил меня. Осталась только крошечная палатка медсестёр… Я подполз туда и остолбенел. Убили девчонок. Самым зверским образом. Я растерянно смотрел на пятна крови, медленно пропитывающие доски пола. Будто красные маки среди полевых цветов.
И я тут я заметил Варю… Она лежала на нарах, обнажённая, вся исполосованная вдоль и поперёк… На ярко-белой коже, такой чистой и светлой, как первый снег, расползались черно-красные полосы и пятна. А трое мужиков с чёрными бородами стояли посреди палатки и что-то говорили на своём. Они будто обсуждали утренние новости, улыбались. Я схватил кочергу, лежавшую около буржуйки, вскочил на ноги и точными ударами по голове положил двоих. Третий замер, вжался в брезент и вылупился на меня.
– Я никого не трогал. – сказал он спокойно, смотря мне прямо в глаза.
Я занёс кочергу и всадил загнутый конец ему в лицо. Он захрипел, упал набок и начал содрогаться. Сквозь непонятные слова я разобрал:
– Гнить тебе до смерти! Будь ты проклят!
Я болезненно вырвался из тех ужасных воспоминаний. Меня трясло, от боли и обиды выступили слёзы. Проморгался.
– А меня помнишь, Шуруба?
За моим столом сидел средних лет мужчина в белом халате.
– Вот тебя я помню. Иван Иваныч. – сказал я и вытер руками слезы. Одна слезинка попала на губу и зажгла язву. Из раны снова пошла кровь.
– Помрёшь ты от этого проклятья, дурак.
– Не надо было меня комиссовать. Зачем меня домой отправил? Там бы я быстрее сдох.
Я зажёг новую сигарету и сделал очень длинную затяжку.
– И эта отрава тебя к могиле приближает. Язва-то твоя и из-за этого тоже. – сделал замечание доктор и сам достал из нагрудного кармана белого халата сигарету. Он задымил вместе со мной.
– А ты зачем? Тебе я что сделал? – уставши спросил я, затянувшись второй раз.
– Да вот, напомнить пришёл.
Я начал было сопротивляться, но в мой мозг врезалось всё ярче и ярче противное больничное освещение. Очередь в процедурный. Старая толстая медсестра делает болючий укол в задницу. Очередь за таблетками. Очередь за едой. Очередь к врачу. Захожу.
– Здравствуйте. Пациент Шуруба.
– Здравствуй. Я Иван Иванович, доктор. Расскажи, что там произошло. – спросил мужчина средних лет, внимательно изучая меня взглядом.
Я присел на кушетку и подробно рассказал всё, что знаю и помню. Мне ещё в приёмном отделении хорошо объяснили, что делают с теми, кто врет и отмалчивается: ставят “укол правды” и получают любую информацию.
– Хорошо, хорошо. А теперь раздевайся. Осмотрю тебя.
– Обязательно? – зачем-то спросил я, стягивая с себя нателку.
– Обязательно. – огрызнулся врач и подошёл ко мне.
Вдруг у меня перед глазами понеслись картинки неизвестной мне жизни: мужчина обнимает жену, дети, похороны, любовница, другие дети, деньги, откупы, ложь, уважение… И затем вторая картинка, чёткая, твёрдая: в кабинет заходит парень с черными усами и вонзает нож в сердце Ивану Ивановичу.
И тут я всё понял.
Врач прикоснулся ко мне ледяным фонендоскопом. Я отскочил от него и неожиданно для себя выпалил:
– Если вы продолжите, то вас усатый зарежет.
– Что? – врач замер с фонендоскопом в одном ухе. Затем схватил меня за плечо и придавил предплечьем на горло: Кто тебя послал?!
– Никто. Я увидел… – растерянно сказал я и сполз по стене. Голова закружилась, заныли ноги, стало очень плохо.
Врач присел ко мне и шёпотом сказала:
– Что ещё ты видел?
– Любовница, кучерявая, светленькая. Гроб видел, похороны чьи-то. И ещё жена с детьми, черноволосые всё. Два мальчика. – ответил я, кое-как вычленяя мысли из головной боли и борясь с тошнотой.
– Что ещё?
– Надо уезжать. Срочно. Подальше.
– Куда?
Я напряг голову и чётко увидел город рядом со своей родной Красной деревней… Но никак не мог вспомнить название. После контузии плохо у меня было с названиями…
– В город, который на берегу огромного круглого озера. Где деревня Красная. Туда надо, там только будет тихо. Жену любить надо, и все несчастья прекратятся.
– А если не уеду, когда он придёт, усатый? – ещё тише спросил врач.
Я напрягся и снова увидел картинку, как заходит тощий усатый парень… На столе стоит календарь. Я всмотрелся…
– Послезавтра.
– Понял. И про город понял, у нас там тёща живёт. Жила. Жена просила туда переехать. Вот, только с похорон вернулись оттуда…
– Уезжайте немедленно.
– Я понял. Я тебя комиссую. Поспособствую. – ответил Иван Иванович и что-то написал в бумажках. – Свободен!
