Мария Меньшикова
На обочине жизни
Глава 4
Саня оказался человеком ушлым. Объяснил Фае, что если та будет здесь ночевать, чтобы пользовалась окошком в двери. Мол, если кто постучит ночью за выпивкой, открыть окошко, взять деньги, а уж потом давать водку.
– И запомни, – в сотый раз назидательно проговорил он. – Только что-то посмеешь стырить… Всё посчитано! Выручку забираю каждый день. Приезжать буду без предупреждения. И если увижу, что тебя нет или ты что-то слямзила…
И он сделал паузу, словно давая понять, что он совсем не шутит.
– Паспорт я твой сфоткал. Если что, тебя найдут.
– Я всё поняла, – спокойно ответила Фая. На самом деле ей уже хотелось отдохнуть, но теперь предстояло до 22.00 работать официально и ночью неофициально отоваривать местных любителей выпивки. Но Файка была спокойна. В процессе разговора она поняла, что полиция в магазин даже не наведывается без приглашения хозяина. Никаких проверок здесь не проводят. У Сани были какие-то подвязки, и как Фая поняла, даже лицензию на продажу алкоголя он не делал. Весь магазин был полулегальным, и по-хорошему его нужно было бы закрыть. Но в сложившихся обстоятельствах она была рада, что появилось место, где можно хоть немного заработать и даже пожить.
Несколько часов Саня провёл с ней, наблюдая, как она обслуживает немногочисленных клиентов. Сначала шли сплошь пенсионеры за хлебом. Один взял пачку масла. А после обеда потянулись и другие лица: пропитые, с трясущимися руками. Они брали в основном алкоголь. Забегали и дети, которые покупали чупа-чупсы. В целом, Саня оказался прав: клиентура магазина была совсем немногочисленная. Очереди больше двух-трёх человек не набирались. И что самое важное, работать он предложил в маске.
А случилось это вот как.
В магазинчик ввалились несколько бомжей. В маленьком помещении стало трудно дышать и Фая расчихалась. Она про себя удивилась: неужели спокойная и чистая жизнь на неё так повлияла? Раньше она бы даже особо и не обратила внимания на тяжёлые запахи, исходящие от асоциальных лиц. Когда посетители, взяв хлеба, кильку в томатном соусе и водку ушли, Саня протянул ей старую, не очень чистую медицинскую маску.
– Держи. Меня спасает. Запашина от них, конечно, жуткая! Но это наши клиенты. Так что маску натяни и отоварь.
Фая радостно натянула медицинскую маску. Всё же стоять за прилавком и «светить» лицо не очень хотелось. Ей виделось, что Федя может развесить её портрет с надписью «Разыскивается» по городу. И кто-то из местных жителей поведётся. А если будет объявлено вознаграждение за информацию… От этой мысли Файке становилось дурно.
«Не бояться! – подбадривала она себя мысленно. – Держаться! Главное, отсидеться здесь, пока тело не заживёт. А там, может, Федя меня и искать не будет… Нет, будет. Он меня много лет искал, не женился. А нашёл себе удобную девочку для битья, и отпускать не захочет. Да и знаю я слишком много».
Но эту работу трудно было назвать «отсидеться». Полежать нельзя. Только присядешь, кто-то придёт. Тело ныло, ноги и руки плохо слушались, а под конец дня ещё и дрожали, как у местных любителей горячительного.
Когда Саня уехал и оставил её одну, Фая достала припрятанное печенье и доела его. Запила минералкой и почувствовала себя немного лучше. Она заглянула в «подсобку» и присвистнула. Здесь стояли коробки, кучей были навалены пластиковые ящики. В углу она приметила раскладушку и старое, засаленное одеяло. Здесь же стоял умывальник с куском хозяйственного мыла и унитаз. Без всяких перегородок. Пахло от туалета так, словно его не мыли или мыли очень редко.
За дверью висел халат. В похожих работали уборщицы. Он был грязноватым, но Фая сразу сообразила, что может им воспользоваться. Всё лучше, чем голой ходить. Дождавшись десяти вечера, она заперла магазин изнутри и отправилась в подсобку. Сняв костюм и бельё, она облачилась в этот халат. К сожалению, горячей воды не было, но Файка унывать не стала и кое-как постирала свой костюм в раковине. На это ушло очень много времени. Руки постоянно немели от холода, да и места в раковине было совсем немного для большой стирки.
Как следует отжав свои вещи, она расстелила их на ящиках. Теперь нужно было себя привести в порядок. Она не успела об этом толком подумать, как в дверь кто-то отчаянно забарабанил.
Фая открыла окошко.
– О! – обрадовался мужик. – Нашёл Санёк продавца! Выручи, дай пузырь.
И он протянул ей деньги. Фая молча взяла с полки бутылку, отдала мужику. Записала в тетрадь продажу и вернулась в подсобку. Она помылась в раковине, вымыла волосы и почувствовала себя лучше. Если бы кто сказал ей, что она будет приводить себя в порядок в подсобке магазина, расположенного в подвале, холодной водой и в раковине, она бы не поверила. Но жизнь заставляла изгаляться, соображать и пользоваться теми ресурсами, что есть. Откладывать стирку с мытьём собственного тела она не могла, потому что просто не знала, что ждёт её завтра.
Полотенца не было, и Фая немного постояла, давая телу обсохнуть. От холодной воды она сначала замёрзла, но потом ей стало даже жарко.
Раскладушка была старой, но впервые с тех пор, как она ушла из дома, появилась возможность поспать в горизонтальном положении на чём-то более-менее удобном. Но спала она урывками. Видимо, мужчина, купивший «пузырь», успел всем рассказать, что магазин работает в привычном для местных жителей режиме. Полночи к ней стучались. Но под утро всё успокоилось.
В половине девятого, когда Фая стояла за прилавком, тщательно пряча лицо за медицинской маской, приехал Саня.
– Сейчас хлеб привезут, – сказал он. – Каждый день привозят 50 буханок белого и 30 чёрного. Посмотрю, как ты товар примешь.
Фая хмыкнула. Не такая уж она убогая! Но спорить не стала. Санёк явно нашёл предлог, чтобы посмотреть, как она здесь устроилась, пересчитать ночную выручку и проверить, не спёрла ли она чего. Пока Файка принимал хлеб, он на неё даже не смотрел. Саня гремел бутылками, считал что-то, проверял. Не забыл заглянуть в подсобку, и только посмеялся, увидев сохнущий спортивный костюм.
– Ты вынеси его на улицу, – посоветовал он. – Чего сырость разводишь?
– Сопрут, – коротко сказала Фая.
– Спереть могут, – кивнул Саня и оглядел девушку. – Что, у тебя даже одежды другой нет? – и он посмотрел на халат, в котором она стояла. Скривился и поморщился.
– Нет.
Саня вышел, а вернулся со старыми трениками и футболкой.
– Во чё в машине нашёл! Выбросить хотел, ну ладно, держи! Владей!
Фая про себя лишь усмехнулась. Он протянул ей свои ненужные вещи с таким видом, словно принёс ей что-то страшно ценное и важное. Прямо от сердца старый хлам оторвал и подарил ей с самым великодушным видом! Но отказываться она не стала.
Ночью, в перерывах между сном, Фая рассуждала сама с собой, пытаясь понять, что ей делать дальше. Она понимала, что задержаться здесь не сможет. И совсем уж не лелеяла надежды, что жизнь её абы как устроилась. Оставаться в городе для неё было небезопасно. Файка подумала, что было бы круто раздобыть паспорт на другое имя, но понимала: это деньги. За деньги всегда можно найти людей, которые всё сделают в лучшем виде.
Потом она вспомнила своё блуждание по кладбищу и подумала, что ещё одним хорошим вариантом было бы «умереть». Понарошку, конечно. Пусть бы Федя думал, что она сгинула. Но и этот вариант упирался в деньги. Купить неопознанное тело, договориться на кладбище… Да и Федя мог бы потребовать экспертизу. Ресурсы есть. Недоверчивый он, да и неглупый. Фая рядом с ним всегда ощущала себя полной дурой. Он был гораздо продуманнее её. И опять же, положение, связи и деньги – вот его оружие.
Все эти мысли Файка прокручивала в голове и когда проснулась. Она стояла за прилавком, автоматически продавала продукты, но постоянно отвлекалась, сосредоточенно ища выход. И почему-то больше всего ей нравился вариант, при котором Федя будет думать, что она умерла. Но деньги, где взять деньги?
«Вот так, – горько усмехнулась Фая. – Даже умереть деньги нужны! Куда ни плюнь, всюду платить нужно. И Саня не так просто расщедрился. Как бы ни вычел из зарплаты свой «подарок»! Они с Федей два сапога пара: своего не упустят».
– Доброе утро, – раздался рядом вежливый голос. Фая очнулась и посмотрела на стоящего у кассы миловидного старичка. – Мне буханочку чёрного.
Она кивнула, быстро засунула в пакет буханку и протянула покупателю.
– Бутылочку масла с душком, – продолжил старик. – И баночку тушёнки. А ещё гречи мешочек.
Руки Фаи работали, но сама она не издала ни звука.
– Спасибо, – вежливо попрощался старик и хотел было уйти, как Фая отмерла и воскликнула:
– А деньги? С вас 204 рубля.
– Сколько? – удивился дедушка. – А я уже заплатил.
– Нет, вы денег не давали.
Старичок, казавшийся таким милым, вежливым и добрым, хитро прищурился и выдал:
– Это ты мне сдачу не дала! Деньги в кассу засунула и теперь пытаешься честного человека оклеветать! Но я тебя прощаю.
Фая вылетела из-за прилавка и встала у двери.
– Нет, дед, – железным и холодным тоном произнесла она. – Со мной такое не прокатит. Выкуси! Плати или возвращай продукты! А то я не посмотрю на твой возраст и как тебя отделаю!
Она схватила стоящую в углу швабру. Дед коротко сматерился, достал из кармана 200 рублей и швырнул ей в лицо.
– Ещё 4 рубля, – не дрогнув сказала Фая.
И снова дед выругался, порылся в другом кармане, отсчитал мелочь и бросил Фаине под ноги. Она спокойно подняла разбросанные деньги, пересчитала и отошла от выхода, пропуская покупателя. Тот резво, совсем не по возрасту, вылетел из магазина, бормоча под нос проклятия, но Фая только усмехнулась. Пусть бормочет! Она тоже не так проста, как кажется.
И уже позже, Фая вдруг поняла, что благодарна этому деду. Он словно вытащил из изнеженной, забитой мужем неуверенной Фаины ту уличную девчонку Файку, которая всегда могла постоять за себя. Которая не давала никому спуску. И она была рада вновь почувствовать прилив уверенности в себе. Дух авантюризма, всегда ей присущий, и внутреннюю силу, помогающую ей бороться за себя. Иначе ей в тех условиях, в которых она жила в детстве, было бы просто не выжить.
Лет в семь в соседнем дворе Фаю обидели мальчишки. Она возвращалась домой понурая: они отобрали у неё пятнадцать рублей, которые Фая копила на шоколадку, откладывая редкие подачки от матери.
Уже в своём дворе её позвали попинать мяч, и когда она отказалась, Вася, местный хулиган, строго спросил:
– Чего понурая такая?
Фая рассказала, что случилось. Кликнув парней, Вася взял Файку за руку и потащился с ней в соседний двор. Завязалась драка, в результате которой Фае вернули её деньги, а Вася, вытирая кровь из разбитого носа и отчаянно ругаясь, пояснил:
– Запомни, мелюзга, как себя поставишь, так к тебе и относится будут. Сразу отпор не дашь, будешь вечной девочкой для битья. Поняла, дурочка?
– Поняла, – серьёзно кивнула Фая. И это правило от хулигана Васи, давно сгинувшего где-то в неизвестности, она долго применяла в жизни. И должна была вспомнить о нём, когда впервые Федя поднял на неё руку. Но даже сейчас Фая понимала, что не дала бы отпор мужу.
Фёдор сделал всё, чтобы её приручить. Окружил лаской и заботой, дал привыкнуть к новым условиям жизни, полюбить комфорт и сытость. Дарил подарки, уделял внимание. Может, поэтому на первых порах не казалось таким уж страшным, что муж её поколачивает. И что? Мать била, отец бил, бабка била. Муж бьёт. Обычная жизнь. Но только родители поколачивали её за дело, якобы в воспитательных целях. А Федя делал это для удовлетворения своих садистских наклонностей. И разницу эту Фая поняла уже слишком поздно.
А после каждого издевательства он вновь становился наигранно ласковым. Федя всегда так себя вёл: приласкает, обнимет, а потом ударит. И снова приласкает.
«Фаины больше нет. Есть Файка, которая всё выдержит. И хватит вешать нос, тряпка! Прорвёмся!» – сказала девушка сама себе, отогнала все дурные мысли о муже и стала думать о более насущных вещах.
Глава 5
Более насущными вещами для Фаины были вопросы: где жить и на что жить. То, что платил ей Саня – это курам на смех. Она прекрасно понимала, что скопить ничего не сможет. На свои первые триста рублей, она купила хлеб, консервы. Чтобы не тратиться всё время на покупку питья, Файка просто оставила бутылку из-под минералки и набрала в неё воду всё с той же колонки.
Чайника в магазине было. Фая мечтала о чашке горячего кофе, но его не было даже на полках. Видимо, кофе просто никто не покупал. Да и будь здесь баночка с заветным напитком, чем бы она его заварила? Холодной водой?
«Брось ты свои барские замашки! – сама себе внушала Файка. – Ничего, в детстве тоже бывало, ни чая дома нет, ни кофе. Вспомни пустые полки холодильника, когда мама Маринке купила новые кроссовки? И ничего, выжили».
Фая прекрасно понимала, что человек может выдержать много всякого в жизни. Даже не понимала, а сама на себе прочувствовала. Конечно, сложно. Конечно, тяжело. И мысли в голове всякие. Но если не думать, то жить становится гораздо проще. Накручивать себя всё равно никакого смысла нет. И пользы такие мысли никакой не принесут. Вгонят в тоску, а там руки опустятся и останется только сгинуть.
Вечером Фая проверила свой костюм: он был до сих пор влажным. Вентиляции толком не было, вот и высохнуть костюм никак не мог. Она уже переоделась в треники и футболку, которые дал её Саня. Конечно, и то и другое было ей велико. Но она нашла кусок верёвки и сделала себе пояс. И футболку немного подвязала снизу. Зеркала, чтобы посмотреть на себя, не было. Но Фая понимала, что теперь выглядит гораздо хуже.
Тело болело значительно меньше. Особенно если не делать резких движений. Она перестала думать, что Федя мог серьёзно её травмировать: если бы было так, то она бы уже умерла без медицинской помощи. Улучшение чувствовалось, хотя до полностью здорового состояния было ещё далеко.
Вторую ночь в магазине Фая распланировала лучше. Чтобы не терять времени отдыха, она устроилась спать почти сразу, как закрыла магазин и до первого ночного посетителя продремала почти час. Что удивительно, больше никто не приходил. Но уже под утро в дверь раздался стук. И он отличался от того, каким обычно стучат местным.
Кто-то буквально барабанил по двери!
Фая сразу вскочила в испуге. Она словно на уровне интуиции почувствовала: что-то не так. Воображение мгновенно нарисовало Федю: вот, он стоит за дверью и яростно бьёт в неё кулаком, но стоит открыть, как этим же кулаком прилетит ей. Но бежать отсюда всё равно некуда. Да и дверь одна, никаких запасных выходов здесь просто не предусмотрено.
Осторожно подойдя к входу, она чуть приоткрыла окно и увидела Саню. Фая перевела дух, но тот резко приказал:
– Открывай! Живо!
Ничего не понимая, она отодвинула засов, и хозяин магазинчика влетел внутрь.
– Пять минут у тебя! Вещи свои схватила и ноги в руки! Пошла вон отсюда! – заорал он.
Фая сделала шаг назад. Скорее от неожиданности, чем от страха.
– Что случилось? – ещё не до конца проснувшись спросила она.
Саня сунул ей под нос листовку. Именно такие развешивали по городу, когда искали потерявшегося человека. На этом листе была её фотография.
– Тебя разыскивают! Смотри, не родственники, а полиция! Я тебе что говорил? Узнаю – выгоню! Если прямо сейчас ты отсюда не уберёшься, я позвоню и сообщу, что ты здесь! Поняла?
Фая быстро кинулась в подсобку. Схватила сумку, подняла с пола не очень чистый пакет-маечку и сунула туда свой костюм, остатки хлеба и консервы. Саня сначала не поверил, что она их купила, но потом, прикинул, посчитал и вытолкал её за дверь.
– Блин, вечно сюда всякие ломятся! Не магазин, а приют сирых и обездоленных! Притон уголовников! Нужны мне эти неприятности? Вот я идиот! И где мне продавца искать, да за такую зарплату? Опять самому работать! Сплошная головная боль! – последнее, что услышала Фая, покидая магазин.
На улице было ещё прохладно, но, судя по всему, ночь была не такая холодная, как предыдущие. Фая на автомате пошла к баракам, но на полпути остановилась. На столбе возле них тоже висела ориентировка. На неё.
Подойдя, она сорвала её и быстрым шагом направилась к гаражам. Здесь, притаившись в укромном уголке, она прочла:
Разыскивается Груздева Фаина Андреевна, 1996 года рождения.
Ушла из дома 10.05.2023. Была одета в спортивный костюм бежевого цвета и кроссовки. Всем, кто её видел, просьба сообщить в полицию по номеру 02, с мобильного – 102.
Файка скомкала ориентировку и швырнула её в кусты. Она ничуть не удивилась тому, что её ищут. Это было естественно и предсказуемо. Удивительно было лишь то, что ориентировки появились только сейчас.
«Скорее всего, один день Федя выждал. Понадеялся, что я сама вернусь. Но почему сейчас? Ах, да! Район. Досюда, скорее всего, дошли в последнюю очередь. Ну что же, спасибо любителю бегать от проблем Сане. Иначе меня покупатели бы сдали, и сбежать я уже не успела бы».
И вдруг Фая почувствовала невероятный прилив сил! Это была первая действительно ощутимая удача. У неё стало чуточку больше денег, чем когда она убежала из дома, и почти две ночи она провела относительно спокойно. И даже спала под одеялом. Помылась, постиралась. Но к несчастью, костюм так и не высох.
Сидеть здесь и ждать было небезопасно. В гаражи скоро потянутся их владельцы. Нужно было уходить из города, пока большинство ещё спит. И в этот раз она пойдёт по трассе, пока не отойдёт на приличное расстояние. А там уж посмотрит. Может, поймает попутку.
Но попутка в её голове виделась небезопасным способом передвижения. Всё же она никак не сможет оценить, кто сидит внутри. А вдруг нарвётся на неприятности? Или на людей, которые позвонят в полицию? На приятелей Феди, а у него их очень много.
В таких мыслях Фая вышла в поле и остановилась. Трасса, сворачивающая в сторону кладбища, была обсажена деревьями. Но вела она в крупное село, а ей нужно было уехать в другой город, поэтому Фая свернула. Но вдоль этой трассы располагалось поле. И она была просто, как бельмо на глазу.
Мимо промчалась машина, но не остановилась и даже не притормозила. Фая почему-то думала, что первый же встречный автомобиль затормозит, её засунут в машину и отвезут к Феде. Но это не произошло. Выдохнув и мысленно укорив себя за мнительности и необоснованные страхи, она смело пошла вдоль трассы.
Когда солнце поднялось уже высоко и стало жарко, города позади себя Фая не увидела. Зато чувствовала, что она намозолила ногу. В этот момент она и решила рискнуть и поймать попутку. Она остановилась и подняла руку. Мимо проехало несколько машин, не обратив на неё никакого внимания.
«Чёрт! – подумала она. – Я, наверное, выгляжу, как бомжиха! Нужно было натянуть костюм. От тепла моего тела и солнца он бы уже высох».
Увы, эта мысль пришла в голову ей слишком поздно, и переодеться было уже негде.
На горизонте показалась фура. Фая снова подняла руку. Фура, моргнув фарами, проехала чуть вперёд и остановилась. Файка побежала к ней.
– Тебе куда? – спросил молодой парень-водитель.
– Да без разницы, – ответила Фая. – Куда-нибудь. Куда вы едете?
– В Москву, – ухмыльнулся парень.
– Нет, так далеко не надо.
– Ну садись, поедем, а там посмотрим.
Фая забралась в высокую кабину, села и чуть выдохнула, решив, что сегодня крайне удачный день.
– А как ты до Москвы поедешь? – вдруг спросила она, когда они уже двинулись в путь. – Без отдыха? До столицы далековато будет.
– Напарник сзади спит, – пояснил парень. – Тебя как зовут?
– Аня, – ляпнула Фаина.
– А меня Дима. Давно бродяжничаешь?
– Недавно. Родители меня из дома выгнали. Мамка второй раз замуж вышла, а отчим мне под юбку лезть начал. Я пожаловалась, меня и выставили, – сочиняла на ходу Фая. Зачем она так делала, она ещё не понимала. Решение не откровенничать с незнакомыми, пришло само собой.
– А я уж думал ты очередная придорожная девочка, – широко ухмыльнулся Дима. – Только вид у тебя какой-то нетоварный.
– Ты меня поэтому в машину посадил? – нахмурилась Фая. – Я телом не торгую! Останови, я выйду.
– Да сиди уж! Видела себя в зеркало хоть? Всё, что с тобой хочется сделать, это подать тебе денег из жалости. Да накормить.
– Подумаешь! – дёрнула плечом Фая, снова чуть успокоившись. Но успокоилась она не до конца. О том, что её могут принять за представительницу древнейшей профессии, она как-то не подумала. – Я из дома без вещей ушла. Так что уж извиняй, дядя, что нашлось, в том и хожу.
– Да уж, язычок-то у тебя острый! – хохотнул Дима. – Ежа напоминаешь. Маленькая, щупленькая, но с колючками. Лет то тебе сколько?
– Восемнадцать, – не моргнув глазом снова соврала Фая. Она выглядела моложе своих лет, и сейчас решила этим воспользоваться.
– И что ты дальше делать думаешь?
– Работу найду.
– Работа – это хорошо, – кивнул Дима. – У меня жена вот маникюр делает. Знаешь, как зашибает? И клиентура у неё сплошь дамочки обеспеченные. Может, и тебе на курсы пойти?
– Чего это ты за меня забеспокоился? – глянула на водителя исподлобья Фая.
– Жаль тебя, – вздохнул Дима. – У моего друга сеструха тоже как-то из дома ушла. Да так и сгинула. Третий год ищем. Полиция ищет, по интернету фотку её везде кидаем… И совсем ничего. Никто не видел, не слышал, на камеры она не попала… Так друган мой говорит, хоть бы тело найти, чтобы успокоиться. Неизвестность убивает. Мамка ихняя совсем постарела от горя. Жалеет, что в тот день с ней поругалась, а та возьми да убеги! Ну вот куда она делась?
Фая промолчала. Да и что здесь ответить? С обычным домашним, не закалённым улицей человеком, случиться могло что угодно! И предполагать самое страшное – это нормально. Но она подумала, что если девушка жива? А найти её не могу. Может, и её, Файку, не отыщут?
– А твои тебя не ищут? – спросил Дима.
– Мои меня даже не подумают искать. Сами же выгнали! Мать с отчимом за воротник не хило закладывают. Они про меня и не вспомнят. Да и мне лучше подальше убежать. Знаешь, как они меня обворовывали? Заработаю копеечку, они отберут и пропьют.
– А другие родственники у тебя есть?
– Нет.
– Вот поэтому и жаль тебя, – вздохнул Дима. – Как бы ни учудила чего. Судьбу свою не сломала.
– А как её сломаешь? Судьба есть судьба. Никуда не денешься.
– Не скажи, – сурово ответил Дима. – Когда человек встаёт на скользкую дорожку, например, начинает грабить людей, заниматься наркотиками или проституцией, это уже пропащий человек. Много хорошего проходит мимо и исчезает где-то бесследно. Вот захочет такой человек вернуться к нормальной жизни, а у него уже судимость, а на хорошую работу бывших зэков не берут. Замуж ночные бабочки, например, редко выходят.
– Ты-то откуда знаешь?
– Я дальнобойщик, – коротко пояснил Дима. – Много людей видим, пока едем. Подсаживаем себе попутчиков, чтобы не уснуть. И придорожных девочек подвозили. За так. Я брезгую, а напарник, – Дима воровато оглянулся за спину. И только сейчас Файка заметила шторку позади себя. Он шёпотом добавил: – Ну тоже, считай, брезгует.
– Брезгую, – подтвердил сонный немолодой голос. – В компании больше двух говорят вслух!
– Спи уж, – хмыкнул Дима. – Он всю ночь фуру гнал, пока я спал.
В ответ сзади раздался негромкий храп.
– А мы ему своими разговорами не мешаем?
– Да мы люди привычные, – пожал плечами Дима. – Ночью без музыки ехать – уснёшь. Я сплю под шум, и он спит. Не парься!
Фая смотрела вперёд на дорогу. Это было так необычно, ехать словно над дорогой, где-то в воздухе! Дух захватывало. Она никогда не ездила в фуре и не представляла, каково это. Вдоль трассы появлялись и исчезали деревенские домики и только сейчас Файка почувствовала, что Федя остался где-то далеко позади. А впереди бескрайняя дорога. И от этой мысли внутри появилась радостное волнение. Захотелось вот так ехать, ехать, ехать… Просто в никуда и без цели. Просто ехать.
