Мария Лунёва
Танцы в тумане
Глава 12
Пленники орали, молили о пощаде.
Я тряслась, комкая грязную ткань мужской рубашки. На неё градом капали мои слёзы.
– Тихо, – шептал мужчина, поглаживая меня по спине. – Слишком много эмоций, Лестра.
Я вздрогнула, услышав собственное имя, и действительно, немного взяла себя в руки. Тяжело дыша, старалась ничего не слышать и ни о чём не думать.
– Как вас зовут? – выдохнула первый вопрос, что пришёл мне на ум.
Его рука дрогнула и замерла. Я ждала ответ, но он молчал.
– Моё имя ни о чём тебе не скажет, красавица, – наконец, тихо пробубнил он.
– И всё-таки мне ведь нужно как-то к вам обращаться, – мне было важно услышать имя. Может, тогда я вспомню его.
– Вьюго, – нехотя пробурчал он.
– Вьюго, – повторила я, – а дальше?
– Вьюго из Худовинки, я из простых. Из деревенских.
Ничего. Я никогда не слышала о мужчине с таким именем. Да и откуда мне знать северянина из простых. А может, он один из воинов нашего вардана. Тогда понятно, откуда ему известно моё имя. Может, и я где его видала.
– Вы с севера. Воин? – он кивнул, мне стало как-то легче. Вот и разобралась. – Моё имя вам, как я уже поняла, известно. Но всё же. Я Лестра из Красенки. То же из простых, деревенских.
– Не вартеса? – в его голосе звучало сомнение.
– Ну, по правде говоря, вартеса, но это не отменяет того, что родилась я в простой деревеньке.
– Жених есть? – теперь, кажется, любопытство проснулось у него, я была этому рада. Всё не слышать того, что творится вокруг. Под этим одеялом я была как в коконе.
Тепло, уютно и не страшно.
– Нет, – охотно ответила я, – жду своего избранного и всё никак?
Я взглянула на его лицо, желая видеть эмоции. Скажет ли, что я его женщина, или промолчит.
– Что так? – Вьюго старательно не замечал мой взгляд. – Чтобы Иные да не позарились?!
– У меня, знаешь, какие зятья, – тихо шепнула я, отчётливо услышав крики из коридора, – они всех от меня гоняют.
Он очень тихо рассмеялся. Этот неожиданный звук вновь успокоил и придал уверенности.
– Есть хочу, – пожаловалась я и положила голову ему на грудь.
– Не боишься меня? – на мою спину снова легла тяжёлая мужская ладонь.
– Нет, – я точно отдавала себе отчёт в том, кто он и на что способен, но страха не испытывала.
– Это правильно, я никогда не обижу тебя. Интересно судьба сложилась. Хоть могу перед тобой вину искупить, – пробубнил он словно сам себе.
– Вину? – не поняла я – Ты о чём?
– Это неважно, – тяжело вздохнул он. – Главное, что у меня появился ещё один шанс. И я тебя не подвиду, красавица моя.
Мы замолчали, каждый думал о своём. Крики не утихали.
Мне было даже страшно представить, что делают там с людьми. Отчего можно так истошно орать. Хотя почему не могла, я уже видела, как развлекаются гуроны, а это, видимо, более высокий уровень пыток. Изощрённее, что ли.
– Ты когда-нибудь был там? – неуверенно поинтересовалась я, имея в виду пыточную.
– Где там? – всё же не понял он.
– Там… – я запнулась, – где они кричат.
– Да, бывал и не раз, – ровно произнёс он.
Прикрыв глаза, я не решалась задать следующий вопрос. Страх липкой рукой сжал сердце. Я дрожала и только сейчас поняла это.
– Скорее всего, я умер там, в тех комнатах. Хотя, и не помню этого момента. Душа всё ещё при мне. Мертво лишь тело.
– Твоё сердце бьётся, – шепнула я, зажмурившись.
– Нет, я давно уже мёртв, – он отмахнулся от моих слов, – просто душа к телу тёмной магией привязана. Сначала думал, что это моё проклятие, а теперь осознал – в этом моё счастье.
– Я тебя не понимаю.
– Тебе и не нужно.
Женский визг внезапно стих. Словно кто-то его оборвал на верхней ноте. Наступила страшная тишина. Мужчину в пыточной тоже слышно не было.
– Это плохо, – Вьюго подтянулся и одним резким движением перекинул меня через своё тело в угол клетки. Я неуклюже прижалась к решётке, за которой было небольшое пространство и каменная стена. Моего слуха коснулось тихое журчание ручейка.
Вспомнилось, что я не уточнила, где туалет. Несколько предположений смутили и испугали одновременно. Но сейчас было не время беседовать о местном быте. Сверху на меня упало одеяло. Мой сосед поднялся.
Очень быстро он подобрался к покойнику, что неподвижно валялся в дальнем углу и резким движением вырвал тому руку.
Меня замутило. Зажав рот ладонью, я плотно закрыла глаза, справляясь с горечью, подступившей к горлу. Но всё же, мне нужно было знать, для чего он осквернил умертвие. Уговаривая себя, быть сильной, я снова глянула на Вьюго.
Он творил невероятное. Половина нашей камеры была перемазана частями разложившегося тела. Создавалось впечатление, что тут была бойня не иначе.
– Вьюго, – громко шепнула я.
– Рот прикрой. Залезь под одеяло с головой и притихни, словно ты мертва. Тебя нет в живых, Лестра, я убил тебя. Ясно!
Я закивала и, неслушающимися пальцами сжав кусок затхлой ткани, забралась под неё.
Выглядывая, я всё не могла сообразить, к чему весь этот кровавый ужас. Запах разложения усилился. И чтобы хоть как его перебить, я достала из запазухи веточку анчара. Не помогло. Запах гниющего мяса забивал мне нос и не давал нормально дышать.
Словно услышав что-то, Вьюго подхватил какую-то тряпку, подозрительно похожую на старый плащ, и вернулся ко мне. На удивление, кровь и частички чего-то склизкомерзкого обнаружились только на его руках. Перегнувшись через замершую меня, он протиснул грязные конечности через решётки и с постным выражением лица опустил их в ручей.
– Накройся и даже не дыши. Думай о чём-нибудь хорошем, – шепнул он.
– Мне что-то грозит? – пролепетала я.
– Новеньких часто уводят в первый день. Сегодня до тебя сюда уже завели несколько свежих живых, но лучше всё же отвадить их от нашей камеры, и сделать так, чтобы про тебя позабыли.
Из коридора донёсся звук шлёпающих по камню босых ног. Замерев, я сделала небольшую щёлку между полом и одеялом и наблюдала, как размалёванные гуроны возвращали пленников, за ноги волоча их тела по полу. Женщина выглядела как мёртвая, а вот мужчина стонал в беспамятстве. Его голова моталась из стороны в сторону.
– Ненадолго их хватило, – без эмоций прошептал Вьюго.
Следом за воинами, тащившими замученных людей, в зал пещеры снова вошли два размалёванных гурона. Остановившись у нашей камеры, они заглянули внутрь.
– Что здесь произошло? – взревел один из них. К нашей клетке спешно подбежали остальные воины, бросив женщину валяться в проходе.
– Северянин! – поднялась суматоха. – Тебе было велено женщину не трогать. Да, что в твоей голове творится? Тебя уже и в камеру как прочую падаль засунули, а ты всё не успокоишься.
– Я хочу есть! – зло рыкнул Вьюго, не оборачиваясь.
– А женщина-то здесь причём? Чем она тебе не угодила? – жрец рвал и метал, воины выглядели виноватыми. – Зачем безносого разорвал?
– Он тоже хотел есть! А баба не его еда!
Странно, но сейчас Вьюго вёл себя как умертвие. Не удержавшись, я коснулась пальцем его бедра. В мою душу мгновенно хлынула тьма. Энергию тумана я не могла не узнать. Но она вела себя странно: вместо того, чтобы накинуться на мою светлую магию, она укутала её. Я чётко ощущала её неожиданное тепло и ласку.
– Не еда, а зачем ты её умертвил? Приди уже в себя, северянин, и возвращайся к своей работе. Ты палач, а не тупое умертвие.
– Я хочу жрать! – проревел Вьюго.
– Женщина вела себя агрессивно? – спросил разукрашенный гурон у надзирателей, не скрывая своего гнева.
– Да, жрец, – провинившиеся воины упали на колени и приложились лбами к каменному полу. – Мы сделали, что велел вождь. Северянин в последнее время слишком вялый, мы думали встряхнуть его новой жертвой. Мы ожидали, что он возьмёт её как женщину. Он ведь не ест ни живых, ни мертвых. Но чтобы он её умертвил.
«Возьмёт как женщину – сглотнув, я внутренне содрогнулась. – Значит, он палач».
Глава 13
Заглянув ещё раз в нашу клетку, гурон с силой ударил ладонями по прутьям.
– Мы не думали, – пробормотал надзиратель.
– Ааа, – разозлившись ещё сильнее, жрец пнул провинившегося в плечо, отчего тот повалился на спину. – А нужно было думать. Северянин уже давно чудит.
– Но был приказ, – пролепетал надзиратель, отползая назад.
– Был, но тебе глаза для чего? Где ты был, когда палач с катушек съехал? Вождь желал вечером насладиться ещё раз её боем. Или хочешь теперь пойти вместо неё?
Провинившиеся активно замотали головами.
– Ищите ей замену, – развернувшись, разукрашенолицие двинулись на выход, следом на четвереньках поползли и надзиратели. Они искоса поглядывали на нашу клетку и были явно недовольны тем, что учудил Вьюго.
– Я хочу есть, – грозно прорычал им вслед мой спаситель, пугая меня до одури. – Я хочу еды.
Звуки шагов стихли.
Постояв немного, Вьюго размял шею и осмотрел соседние камеры.
– Кто рот откроет – пасть разорву, – грубо рявкнул он.
Услышав это, мужичок, что сидел за две камеры от нас, забился в уголок и заскулил. Остальные и вовсе лежали неподвижно и активно изображали покойников. Похоже, Вьюго здесь боялись до одури.
Вернувшись, он вновь опустил ладони в воду и размял пальцы. Бросив на испуганную меня короткий взгляд, неожиданно подмигнул.
– Всё будет хорошо, – шепнул он, – только слушайся меня, и делай, как говорю. Поняла?
Я кивнула.
Отмыв руки начисто, мужчина просунул через решётку отобранную у мёртвого тряпку и разложил её в ручье, придавив камнем.
– Не отстирается, конечно, но, когда станет совсем холодно, будет ещё хоть чем-то укрыться, – прокомментировал он свои действия. – Тут бывает так, что и на стенах лёд образуется. Но я тебе мёрзнуть не дам. Ни замёрзнуть, ни голодать…
Он снова бросил тяжёлый взгляд на проход, откуда появлялись гуроны.
– Вьюго, – тихо шепнула я из-под одеяла, – ты ведь живой, а ведёшь себя как…
– Нет, – рявкнул он, – не нужно заблуждаться на мой счёт. Я мертвяк.
– Но…
– Не хочу с тобой когда-либо ещё об этом говорить. Я мёртв – ты жива, – грубо отрезал он. – Нужно придумать, чем тебя накормить.
Я невольно бросила взгляд на человеческие ошмётки, раскиданные вокруг. Голова закружилась от осознания, что всё это происходит со мной. Сглотнув, я спряталась под одеялом.
Лежать на каменном полу было холодного и, признаться, я была уже согласна на любую тряпку, лишь бы она принесла хоть каплю тепла. Оставив себе щель для обзора, я осматривалась. Рыжуха напротив делала то же самое с хищным оскалом на устах.
Вспомнилась фраза гурона о том, что сегодня должен был состояться бой с моим участием. Трусливо зажмурившись, отвернулась от арены, которую было хорошо отсюда видно.
Кто-то чуть поодаль от нас громко застонал.
– Вьюго, – трусливо прошептала я, – отсюда ведь можно сбежать?
Сама мысль, что вот здесь оборвётся моя жизнь, свербила в моём разуме, вызывая панику.
– Не думай ни о чём, – негромко пробормотал нежданный спаситель, – я позабочусь о тебе.
Он поднялся и прошёлся по камере. Его не смущала кровь под ногами. Остановившись у решётки, он призадумался.
Кто-то возвращался. Я слышала шлёпки босых ног, а, значит, это надзиратели.
И действительно в пещере появились несколько мужчин. Гуроны спешно прошлись до третьей камеры от входа и, вытащив оттуда двоих, поволокли к выходу. Пленники визжали и брыкались. Один из них ухватился за нашу решётку и заорал.
– Живая девка, живая. Он её припрятал в… – крик внезапно захлебнулся. Вьюго, просто размахнувшись, приложился кулаком по голове пытающегося меня сдать гуронам мужика.
– Северянин! – рявкнул охранник. – Довольно! Приди уже в себя. На арену тебя сегодня пошлём. Развлекись. Слишком уж ты кровожаден.
Слышать это от гурон было странно и как-то неожиданно.
– Пожрать мне дайте, – холодно произнёс Вьюго. – Я голоден.
– Будет тебе пожрать, – бросил один из надзирателей. – Всё тебе будет, только уймись, палач.
Пленников, наконец, уволокли.
И снова крики и стоны. Я до такой степени от всего этого устала, что пыталась просто отстраниться от всего и закрыть глаза. Кто-то снова появился из коридора. Что-то звякнуло.
– Лестра, – сосед осторожно дёрнул меня за плечо, – ешь, красивая моя. Это хорошая еда.
Вьюго сел так, чтобы отгородить меня своей внушительной спиной от взора остальных. В руках у него была тарелка с чем-то молочно склизким. Из этого жуткого месива торчала ложка.
Схватив еду, я принялась поглощать её, не спрашивая, что ем и не замечая вкуса варева. Сейчас не время и не место капризничать.
Когда тарелка опустела наполовину, я вдруг опомнилась.
– Это ведь твоя пища, – ложка дрогнула в руке, – я оставлю тебе, прости…
– Ешь, девочка, – он по-доброму улыбнулся, – я не голоден вовсе. Это всё только для тебя одной.
– Но тебе ведь на арену, – я всё же попыталась вернуть ему тарелку.
– Ешь, сказал, – строго произнёс он. – Здесь этим не балуют: дают ровно столько, чтобы не издохли быстро.
Ерепениться не стала и быстро доела всё до конца. Забрав у меня тарелку, Вьюго просунул её через решётку и выбросил в коридор. Вернувшись ко мне, он откинул одеяло и лёг рядом. Не раздумывая, я прижалась к его руке, она была теплее, чем пол. Замерев, мужчина медленно перетащил меня к себе на грудь. Он осторожничал, словно боялся, что я оттолкну.
Лежать на нём было куда теплее. Мои глаза смыкались сами собой.
– Ты ведь действительно совсем меня не боишься, – шепнул он, – ни капельки.
– Нет, – пробормотала я в ответ, – ты очень вкусно пахнешь анчаром.
Именно эта мысль заставила меня встрепенуться. Распахнув глаза, я уставилась на него.
Горько усмехнувшись, он прижал меня крепче к своему телу.
– Не в этой жизни, моя малышка, – его пальцы пробежались по контуру моего лица. – Я подвёл тебя. Ты встретишь другого, и он обязательно будет лучше меня. – Нахмурившись, северянин очертил большим пальцем мои губы. – Ты очень красивая. Безумно красивая. Но, увы, слишком поздно для меня.
– Нет, – в моих глазах встали слёзы, – нет, слышишь. Не поздно!
– Я мёртв, моя Лестра, и телом, и душой. Моё место здесь в тумане.
– Стужу тебе под хвост, северянин, – ругнулась я любимым выраженьицем Обертона. – Я тебя сама отсюда вытащу, слышишь, и пинками доставлю домой. Ко мне домой. Сай! Да, он тебя исцелит. Вот так-то. Слышишь, Вьюго, я тебя заставлю жить.
– Моя смерть не единственное, что стоит между нами. Есть кое-что ещё, – он отвернулся, словно глаза от меня прятал. – Так что спи и ни о чём не думай.
– Только не говори, что ты женат, – подозрительно пробубнила я.
– Что? Нет, конечно, – он засмеялся, только звук этот вышел каким-то жалким.
– Тогда что? – я действительно не понимала.
– Лучше тебе об этом и не вспоминать, – подтянувшись, он улёгся на груду какого-то хламья и устроил меня удобнее. Я ощутила его лёгкий поцелуй в волосы.
Да нас долетали стоны и крики тех, кому не повезло оказаться в пыточной. Ведь на месте одного из них могла оказаться я. Это леденило душу.
Прижимаясь к телу того, кто должен был стать моим избранным, вслушивалась в тихое и такое неспешное биение сердца. Чтобы он ни говорил, я душой ощущала, что это мой мужчина.
Этот уставший грязный агрессивный пленник, у которого хватило сил и воли выжить в этом аду и поставить себя так, чтобы ему ещё и еду приносили, заставлял моё сердце биться громче.
Вокруг витал запах анчара. Он словно заполнял мой разум, гася все негативные эмоции.
В пещере, наконец-то, стало тихо. Гуроны вернули измученных пленников в клетки, и снова воцарился покой.
Глава 14
Наблюдая за жителями этой пещеры, я невольно сжимала ткань мужской одежды. На живых тут мало кто походил. Большинство лежало, скрючившись, на каменном полу. Кого-то разбивал тик, и я отчётливо понимала, откуда такое состояние. Призадумавшись, я вдруг представила, что было бы со мной, не приюти меня Вьюго под своим боком.
Да, может быть, выжила. Да, дождалась бы братьев Бессон. Но вот вопрос, а в каком состоянии они бы меня нашли. Вот такую вот, смотрящую в одну точку с трясущимися руками и бубнящую что-то нечленораздельное.
Сомневаюсь, что кого-то из этих несчастных можно вывести из такого состояния. Прикусив губу, я уткнулась носом в грудь мужчине.
– Что такое, – тихо шепнул он, – не смотри ни на кого. Не нужно тебе всё это видеть.
Зажмурившись, я шумно выдохнула и обняла мужчину за шею.
– Пытают только живых? – тихонько спросила я, поставив подбородок на его плечо. Мне нравилось видеть его лицо, особенно глаза. Такие необычные, яркие. Цвет молодой листвы. Я ещё ни разу не встречала таких пленяющих очей. В них утонуть можно было.
– Да, живых. Мёртвых не тревожат. Эмоций в нас остаётся мало. Злость да голод. Что с нас взять, – ухмыльнувшись, ответил мужчина.
– Вы сражаетесь на арене? – допытывалась я.
– Для этого нас и держат. Некоторые работают снаружи: те, кто уравновешенней и покладистей.
– А ты, значит, бунтарь, – сделала я свои выводы.
– Скорее съехавший с катушек, – улыбнувшись, он, то ли пошутил, а то ли правду сказал.
– И много бойцов здесь? – я приподняла голову и снова осмотрелась.
Вьюго призадумался.
– Немного, – услышала я от него. – Шестеро осталось, доходягу ты сломала.
– Доходягу? – я вмиг вспомнила того худосочного мужичка, что мне пришлось повторно умертвить на арене. От этого воспоминания у меня мурашки по спине пробежались.
– Угу, когда-то он отлично дрался, – пожав плечами, пробормотал Вьюго, – но в последнее время сильно сдал. Смерть своё взяла.
– Ты хорошо знал его? – мне стало совсем не по себе. Вьюго говорил о нём, как о приятеле.
– Да, были друзьями. Сражались и в плен попали вместе. Я, наверное, сразу умер. Он ещё какое-то время держался. Даже на бой выходил живым, знатно тут мертвяков проредил. А потом… – недоговорив, Вьюго умолк и тяжело вздохнул.
– Что потом? – в нетерпении потребовала я продолжение рассказа.
– Да, ничего. В пыточной умер. Как и все мы. Новых пленников долго не было, гуроны взялись за тех, кто ещё хоть что-то чувствовал. Вернули его уже мёртвым. Он всё мечтал сбежать, план придумал. Хороший, всё у него могло бы получиться, только вот не дождался удобного момента. Не свезло.
У меня глаза защипали. Выходит, тот, кого я убила, и не был таким уж злодеем.
«Нет, это было умертвие, – попыталась убедить я себя в обратном, – души того человека там не было. Только тело. Не человек».
Сглотнув, я глубоко задышала, пытаясь успокоиться.
– Вьюго, но если ты умер первым, то почему выглядишь как живой? А он – словно его из могилы выкопали, – спросила я первое что на ум пришло.
– Да, кто его знает. Может, душа не даёт телу опуститься. Или туман свои планы на меня имеет. Мне это не ведомо.
– Туман? – кажется, мой голос дрогнул. – Ты отравлен?
Мужчина засмеялся.
– Естественно, Лестра. Я же мертвяк.
– Не говори так, – зло рыкнула я. – Для меня ты живой. Душа на месте, значит, всё замечательно.
– Ничего замечательного в моём существовании нет, – Вьюго вмиг стал злым и грубым. – Я попытаюсь вытащить тебя отсюда. Дотащу до границы тумана, а после ты меня добьёшь, чтобы я не ходил тут неприкаянным до скончания времён.
Услышав такое, я замотала головой. Вот уж чего никогда не сделаю.
– Ты пойдёшь со мной, – упрямо заявила я.
– Нет, – рявкнул он, – ты меня уничтожишь. И это не обсуждается. Туман не выпускает свои жертвы. Мы всегда возвращаемся к нему.
– Ой, много ты знаешь, – я отмахнулась от него. – Моя семья не раз твой туман на хвосте вертела. Не пойдёшь со мной сам, я сюда войско клана Бессон сгоню, и никуда ты не денешься.
– Лестра, о чём ты толкуешь. Вартеса, молодая красивая, одурманивающие пахнущая…
– Чем пахнущая? – перебила я его.
– Сиренью, тот самый запах весны и цветущего сада, – мечтательно произнёс он, и тут же словно отдёрнул себя. – Это для меня ты единственная. А у тебя будет ещё столько вариантов, ты выберешь кого лучше. Не мертвяка.
– Нет, – я сама не знала, откуда у меня такая уверенность, но… – Мне нужен ты. И, Вьюго, знал бы ты меня лучше, понял, что я от своего не откажусь.
– Тема закрыта, – зло проворчал он.
Без церемоний и ничего не спрашивая, я забралась на него верхом и устроилась на его груди.
– Чтобы ты там ни говорил, а мёртвые не греют, – положив голову ему на грудь, прикрыла глаза и погрузилась в лёгкую дремоту.
– Северянин вставай, мы тебе мясо свежее привели, – в моё сознание врезался неизвестный шипящий голос. Вздрогнув, я не сразу поняла, где я.
Испугавшись, дёрнулась, и тут же чья-то тяжёлая рука опустилась на мою спину.
– Хватит обниматься с трупом. Скоро промывка, всё равно её унесёт.
– Не унесёт, – рявкнул… Вьюго, воспоминания лавиной обрушились на моё сознание. – Я своё не теряю.
– На арену, – раздалось снаружи, – слишком ты активен.
Осторожно сдвинув с себя на пол, Вьюго натянул одеяло мне на голову.
– Что на мясе будет, то моё, – проворчал он странным словно чужим голосом.
– Всё, как всегда, палач, ты становишься жаднее.
– Дохлые тоже чувствуют холод, гурон, мой запас жратвы под одеялом не тронь.
– Да, кому нужна твоя дохлая девка. Зря ты её, мог бы и тёпленькой пользовать.
– Тёпленькие громко орут, – хохотнул мой северянин, – а мертвяки сговорчивее.
– И вкусно пахнут страхом.
– Дерьмом они воняют, – рявкнул Вьюго, – потому как гадят под себя с перепугу.
Гурон противно захохотал, а я не могла поверить, что это речи моего мужчины. В памяти что-то шевельнулось. Будто слышала я уже этот ленивый безэмоциональный голос. Только вот где?
Лязгнула решётка, и мой заступник не спеша покинул камеру.
Его не тащили, не волокли.
Нет, он шёл сам.
Спокойный, равнодушный и очень пугающий.
Войдя на арену, Вьюго лениво прошёлся до середины и замер там.
В коридоре послышался шум.
В помещение буквально втащили несколько трясущихся мужиков. Следом вальяжно вошла делегация гурон.
Собирались зрители.
Пленников запихали по маленьким клеткам, как и меня совсем недавно.
Наблюдая за происходящим, я заметила, как местные ползком подтягиваются к решёткам своих камер, чтобы посмотреть бой. Это как-то задело. Неужто не насмотрелись ещё.
Вьюго абсолютно спокойный стоял на арене и не сводил взгляд с усевшегося на каменный трон вождя.
– Северянин, – обратился к нему хозяин подземелий, – порадуй уж меня.
Вьюго даже вида не подал, что внял просьбе. Как стоял равнодушным столбом, так и продолжал делать вид, что ему всё вон до той плесени на стене.
– Кого ему в соперники, вождь?
Упавший на колени размалёванный жрец подполз к своему владыке и, произнеся эту фразу, со всего размаху, кажется, припечатался лбом об пол.
Разукрашенный чёрными узорами по всему телу гурон зорко осмотрел камеры и остановил свой взгляд на мне. И хоть я и была укрыта одеялом, а создавалось впечатление, что он видит мои глаза. Словно в душу заглядывает. Меня передёрнуло от страха.
– Женщину, – вождь плотоядно растянул губы в улыбке. Мне очень хорошо было видно его лицо.
– Какую, мой повелитель? – голос жреца предательски дрожал.
Я так и вовсе дышать перестала. Почему-то решила, что на арену потащат меня. Вот сейчас он откроет рот, и придут за мной.
– Какую ты хочешь, северянин? – вождь явно веселился.
– Я сыт, – Вьюго лениво прошёлся взглядом по камерам, где спешно забились по углам малочисленные женщины, больше напоминающие покойников.
– Может, ту, что в твоей камере? Ммм? – вождь открыто смеялся.
Вьюго пожал плечами.
– Ничего не скажешь мне? Ты сегодня общительный, северянин. Давно я не видел тебя в таком хорошем расположении духа.
– Мне понравился подарок, мой повелитель. Жаль будет его уничтожать, – Вьюго бросил короткий взгляд на меня, высовывающуюся из-под одеяла. – Она ещё не совсем остыла.
– Ну, раз ты оценил мой дар, то не буду тебя обижать, раб? – вождь казался очень довольным. – Рыжую сюда.
Напротив меня в камере зарычала, что зверь, рыжуха. Она буквально запрыгнула на решётки и оскалилась. Ничего человеческого в её поведении не осталось.
