Мария Лунёва
Танцы в тумане
Глава 9
Время тянулось нескончаемо долго. Я сидела в клетке и тряслась от ужаса. На арене всё ещё продолжалось представление. Умертвие издавало странные гортанные звуки. Ещё живой мужик периодически орал: нет, он голосил, как истеричная баба и молил о помощи. От его визга мне становилось просто жутко. Я пробовала заткнуть уши сильнее, зажимала голову между колен. Но всё тщетно: эти вопли просачивались в моё сознание. Открыв глаза всего лишь на мгновение, увидела, как живой покойник прямо зубами рвал жертву.
Сильнейший спазм желудка вынудил зажмурить глаза сильнее. Это было выше моих сил.
Моя магия явственно чувствовала угасание чужой жизни.
Я старалась уйти в себя, оторваться от реального мира. Бубня себе под нос считалочку, отчётливо понимала, что это не срабатывает. Я буквально фонтанировала страхом. Он сочился из моей души и был практически осязаем.
А жертва на арене всё вопила и не желала испустить дух. Мысленно уже даже я просила его закрыть рот, хотя и ненавидела себя за такую слабость.
А время всё тянулось, терзая и мучая.
Наконец-то, толстяк затих.
Хохот гурон сошёл на нет. Осторожно повернув в их сторону голову, поняла, что они ждут чего-то. Умертвие, бросив свою добычу, чуть отползло и припало к полу. Принюхиваясь, оно нелепо вертело головой.
Моей ноги коснулось что-то холодное.
Медленно опустив взгляд на пол, замерла, не в силах даже вдох сделать. Между моих ног проползал туман: словно змея, он извивался из стороны в сторону. И это была непросто молочно-белая дымка, а тот самый, что выпивал свои жертвы, беря в плен их души. Я остро ощущала его голод и дикую жажду.
Толстые щупальца, огибая меня, устремились на арену. Соскочив, мёртвый резко отпрыгнул в сторону, давая возможность полакомиться магической сущности.
Скользнув в жертву, одно из щупалец резко отпрянуло, вырывая из изувеченного тела грязную почти чёрную душу. С искажённой от злобы мордой тень пронеслась по арене и, проскочив сквозь мою клетку, устремилась куда-то под потолок.
У меня волосы дыбом встали. Казалось, даже мысли заикаются в голове.
Мерзкая тень.
Проснувшаяся было жалость к погибшему воину растаяла без следа. Что же нужно творить при жизни, чтобы твоя душа превратилась в такую грязь.
Тело княжеского пса дёрнулось, но не восстало: слишком сильны были повреждения.
– Аккуратным нужно быть, шуршун, – величественно взмахнув рукой, произнёс жрец гурон, – такой раб мог бы получиться. Что же ты так оплошал.
На моё удивление, победившее умертвие повалилось на колени и дроболызнулось лбом об пол. Это что он так в вине кается? Но как так? Нет у умертвия разума.
Или я чего недопонимаю.
Может души нет, а разум на месте?!
Мне стало совсем жутко.
– Девку ведите, – смеясь, приказал вождь, – я хочу видеть её бой. Пусть теперь она нас потешит вдоволь. На сей раз не расстраивай меня, шуршун.
Все повернулись в сторону моей клетки.
Сообразив, что это они обо мне, заледенела вся. Пальцы, сжавшие прутья, побелели.
Нет.
Не хочу.
Только не туда!
Дверь заскрипела, и надзиратель попытался выдернуть меня.
Я не далась, готовая даже зубами впиться в решётку, но не вылезать наружу.
– Всё одно придётся драться, – тихо и очень спокойно произнёс гурон, в его глазах я увидела что-то такое, что быстро привело меня в чувство. Это было сострадание. Простая человеческая жалость. – Женщина, разожми руки, – ещё тише зашептал он, – тут выбор невелик, но разница лишь в том, что, либо ты всё силы потратишь на бой со мной, либо на арене с ним.
Его слова быстро дошли до меня. Сделав глубокий вдох, я опустила руки и позволила вытащить себя из клетки.
В чём-то этот странный надсмотрщик был прав. Никуда я не денусь, но шансы потеряю.
Хотя, о чём я.
Это же умертвие.
Пока меня волокли к входу на арену, я лихорадочно вспоминала ту ночь, когда впервые столкнулась с мёртвыми тварями. Мужики тогда отбили нас. Без оружия, голыми руками.
Отбросив в сторону страх, я пыталась выровнять дыхание. Это человек. Мёртвый. Он слабее меня. Должен быть слабее.
Меня впихнули на арену.
Осторожно обойдя тело упитанного вояки, внимательно оглядела его убийцу.
Не свежачок. Есть следы разложения. Морда страшная до одури.
На щеке рваная рана. Глаз один заплыл. Ага, значит, плохо видит. На шее явно куска плоти не хватает. Приглядываться не стала, мне такие воспоминания ни к чему.
Но подлая память тут же подбросила мне картинку, как мужики ногами долбили мёртвым по шеям, отделяя их головы от тела.
Среди гурон послышались недовольные шепотки. Они отвлекали и раздражали одновременно. Но голову в их сторону я не повернула, боясь, что позволю застать себя врасплох.
Внутри тряслась, как заяц. Казалось, что всё нереальность. Что это не со мной.
Но, увы.
Мёртвый кинулся. Словно заворожённая, я смотрела, как он прыгает, и в последний момент просто сделала шаг в сторону.
Промахнулся. Наконец-то, сбросив с себя оцепенение, я воспользовалась моментом и попыталась сделать с ним то же, что и он с прошлым соперником, но не вышло. Стоило мне попытаться запрыгнуть ему на спину, как он увернулся и отскочил. Теперь мёртвый действовал осторожнее. Мы ходили кругами, старательно обходя тело на полу. Мои нервы были на пределе.
Я не умела сражаться. Не знала, как нанести удар, как покалечить.
Я уже молчу о том, как убить.
Я просто не знала, что мне делать.
Пленники из ближайших камер зорко следили за мной.
Каждый второй показывал на свою шею. Но я и сама понимала, что это единственное слабое место мертвяка. Моя проблема была не в этом.
Я просто ни разу в жизни не дралась по-настоящему.
Гуроны были явно недовольны. Наверное, они ждали моего быстрого поражения: визгов, писков, криков о помощи, мольбы, и, наконец, агонии смерти. А вот мне очень хотелось оставить их разочарованными.
Мертвяк снова бросился на меня.
Я отскочила уже куда проворнее и продуманнее. Упав на колено, быстро поднялась.
– Кончай девчонку, – рявкнул вождь, – что ты возишься с ней.
И вот тут я словно с цепи сорвалась.
Я не была готова закончить свой путь здесь на потеху зверям. Оскалившись, я сама бросилась на этого доходягу. Увернулся, но неудачно впечатался лицом в прутья клетки.
– Прижимай его, к решётке ногами и дави что есть силы, – громкий мужской рык донёсся до меня из глубины помещения, и быстро потонул в гвалте других. Но я его услышала. Не думая, решила делать, как говорят. Схватившись за плечи, буквально впрыгнула на спину умертвию, пока тот держался за прутья, и обхватила ладонями его мерзкую голову. Мои пальцы запутались в грязных немытых волосах.
Зажмурившись, я успокаивала себя тем, что это всё временно. Что нужно потерпеть ещё немного и всё закончится.
«Этот человек уже мёртв, – твердила я самой себе, – это просто жестокий кусок мяса, натасканный, чтобы убивать».
«Души там нет».
«Это просто ходячее тело».
«Не человек».
Мои колени упирались ему в плечи, а я тянула мертвую голову назад. Сместив одну руку, ухватилась за подбородок.
Мгновение, его нечеловеческие вопли и что-то хрустнуло.
Мертвяк обмяк. Его руки разжались и отпустили прутья.
Скатившись с него, я, кряхтя, поднялась на ноги и взглянула на гурон.
Вождь был зол.
– В клетку её, – спокойно приказал он, но я видела, как ходили желваки на его лице. – К кому посерьёзнее, чтобы научили страху. К Северянину! Пусть развлечётся и поставит её на место.
С этими словами он встал и направился в коридор, остальные посеменили следом.
Глава 10
Только после того, как вождь со жрецами убрались отсюда подальше, решётку открыли и внутрь вошли три надзирателя. Один из них грубо отпихнул меня в сторону. Оставшиеся двое, схватив покойников за ноги, скинули их в странное отверстие на полу, которое отдалено напоминало слив. Это немного озадачило. Я, наконец-то, затравленно осмотрелась.
На стене сверху обнаружился ещё один необычный круглый камень только гигантских размеров. Он что-то перекрывал.
Шлюз?!
Я вспомнила истории Ниори о том, как их мыли, и как убирали камеры.
«Открывали гигантский шлюз, – тихо шепнула я, повторяя её слова, – мы держались за стены камер. Кто был слаб, того уносило прочь».
Сглотнув, я, кажется, начала седеть. Ведь это то, что ждёт в ближайшем будущем и меня. Весь этот кошмар. Закрыв глаза, я тихонько выдохнула. Моя нижняя губа предательски тряслась.
Мне было страшно.
Вокруг горы трупов… в камерах непонятно, то ли живые, а то ли мёртвые. И все они затравленно таращились на меня. Словно оплакивали.
Нет, не нужно на них смотреть, чтобы не помнить. Ни лиц, ни этих взглядов.
Если выживу, чтобы не снились. Не возвращались в кошмарах.
Гурон грубо схватил меня за волосы и потащил прочь. Я не сопротивлялась. Сил уже ни на что не осталось.
Волоком выдернув с арены, мужчина быстро потащил меня по проходу. В глазах резко потемнело, и я почувствовала, как заваливаюсь на пол. Но гурона это ничуть не смутило. Намотав мои волосы на кулак, он всё-таки дотащил меня до ближайшей решётки и громко выкрикнул.
– Эй, северянин, это не убивать. И не вздумай её покалечить, тупое ты умертвие. Хотя можешь залезть на неё разок, чтобы она поумнела и ты, наконец, перебесился, – услышав такие слова, я заверещала, но никого мои вопли не тронули. Меня закинули в клетку с умертвиями.
Упав навзничь, я приложилась подбородком о каменный пол. Но быстро собралась и встала на четвереньки. Признаться, ожидала нападения, но мужчины не шевелились.
Одно умертвие лежало у самых дверей. От него смердело так, что тошнота подкатывала. Серая рожа, голова в проплешинах. Цвет волос определить было уже невозможно. Кровь и грязь сделали своё дело.
Этот мертвяк даже глаза не открыл.
Я быстро перевела взгляд на второго.
Он сидел в углу, укутавшись одеялом с головой. Вокруг него горы непонятных вещей. Сумки, тряпки, огниво. Всё это было свалено в кучу и выглядело как хлам.
Очень медленно, словно боясь спровоцировать кого-либо из них, я на четвереньках добралась до противоположного угла и замерла там.
Шли минуты, никто не двигался ни в нашей клетке, ни в соседней.
Там, вообще, кажется, и умертвия уже признаков жизни не проявляли.
В помещении было тихо, как на кладбище. Я старалась найти взглядом хоть кого-то живого, но ничего.
Наконец, укутавшись в плащ, притихла и я.
Напряжение сходило на нет. Мои соседи признаков хоть какой-то активности не проявляли. Я гадала, кто же из них тот самый бешеный северянин, который, по словам вождя, должен поставить меня на место. Мой взгляд метался между мужчинами. Руки тряслись, и я никак не могла унять эту дрожь. Кто же из них мой палач.
В голове роились жуткие мысли. А глаза предательски слипались, я клевала носом и, кажется, всё же задремала.
В чувства меня привела резкая боль в ладони. Вскрикнув, распахнула глаза и завизжала дурниной от шока. Рядом со мной на пузе лежало плешивое умертвие с пустой глазницей и грызло мою руку беззубым ртом.
Я вопила, не способная совладать с собой. Дёрнув свою конечность, кажется, вырвала её с челюстью покойника. Услышав мой вопль, соскочил и второй мужчина. Он оказался куда свежее. Я вовсе бы не сказала, что он мёртв.
Оценив обстановку, мужчина подбежал ко мне и смачным пинком отправил в полёт мертвяка.
Тело кубарем покатилось по полу и замерло у решётки.
– Моя, – этот рык заставил меня замереть и затаить дыхание.
С глаз предательски скатывались слезинки. Мой запас прочности подошёл к концу, и я медленно скатывалась в истерику.
Бросив на меня внимательный взгляд, мужчина прошёлся до умертвия и, поставив ногу в тяжёлом ботинке тому на голову, просто раздавил её одним резким движением. – Нельзя трогать моё, – прокомментировал он свои действия.
По полу расползлось что-то розовое, похожее на студень. Мертвяк обмяк и больше признаков жизни не проявлял.
Меня вывернуло жёлчью.
Обернувшись, умертвие оценивающе уставилось на меня.
От этого взгляда ясных зелёных очей стало совсем жутко. Открыв рот, я попыталась вымолвить хоть слово, но не смогла. Этот мужчина казался мне смутно знакомым. Такое странное ощущение, что видела я его не раз, но где? Покачав головой, я потёрла укушенную руку об пол.
От омерзения у меня желудок наизнанку выворачивался.
– Не трону, – коротко бросил он мне. Подняв с пола влажную тряпку, схватил мою ладонь и быстро обтёр место укуса.
А после вернулся в свой угол и замер там.
Я же постепенно приходила в себя. Мой взгляд то и дело возвращался к лицу мужчины, которое он не прикрыл. Длинные неровно срезанные русые волосы ниспадали на глаза. Чуть выдвинутый вперёд подбородок, высокие скулы, нос с небольшой горбинкой, впалые щёки. Он был красив, но серая кожа всё же выдавала в нём умертвие. Хотя, это была скорее просто нездоровая бледность, как у больного, но не мёртвого.
– Мы знакомы? – всё же спросила я спустя время, когда сердце подпустило, и дышать стало легче. – Вы ведь и есть северянин?
Он не ответил. Просто смотрел перед собой, и всё.
– Мне кажется, я уже видела вас, – всё же настаивала я.
Чем больше я всматривалась в черты его лица, тем более убеждалась, что не совсем он незнакомец.
– Тебе лучше не помнить этого, – ровно произнёс он и накинул на голову грязное одеяло.
У меня внутри всё сжалось. Не показалось.
Но где? Где я могла видеть его?
Не наш деревенский, это уж точно. Обхватив голову руками, я напрягала память, но ничего. Любопытство подстёгивало продолжить свои расспросы, но подсознательно некий страх удерживал меня от этого.
Время угнетало. Я сидела на холодном полу и окуналась в некую безысходность. Мой взгляд постоянно останавливался на мужчине.
– Вы были знакомым моего отца? – всё же шепнула я.
– Запомни на будущее, которое, я надеюсь, у тебя будет, здесь лучше молчать и даже дышать очень тихо. Сними свой плащ, и спрячься под ним, по возможности изображай труп. Слишком активные быстро оказываются вон в той клетке посередине.
Глянув на арену, я сглотнула и вытерла с лица слёзы, тыльной стороной кисти.
– Не плачь, – тут же шепнул он, – не надо плакать, я не обижу.
– И как часто там… – я не могла подобрать нужного слова.
– Не часто, но и не так редко, как хотелось бы. Так что просто затаись и не привлекай к себе внимания.
Я быстро закивала и потянула за завязки своего плаща, стягивая его с плеч. Мои пальцы не слушались, меня всё ещё немного трясло.
– Но вы не ответили на мой вопрос. Вы знакомый моего отца?
– Живым я его не знал, – ровно произнёс мужчина, – лучше не лезь ко мне с расспросами, красавица.
В коридоре послышался неясный шум. Я замерла, а потом быстро накинула капюшон на голову, скрывая тело под тканью плаща.
Гуроны вели рыжеволосую.
Умертвие слишком покорно плелось вслед за ними. Но стоило ей оказаться в соседней камере за закрытой дверью, как она тут же накинулась на её обитателей.
Отвернувшись и закрыв лицо ладонями, я пыталась не слушать булькающие звуки. Через пару минут всё снова стихло.
– Я доберусь до тебя, вартеса, – глухо зашипела она.
Глава 11
Сидя на холодном полу, я не знала, что и думать, и как быть. Меня съедало то чувство, когда хочется соскочить с места и куда-то бежать, но толстые прочные решётки клетки этому не способствовали.
Я постоянно ловила себя на том, что пытаюсь рассмотреть, дышит ли мой сосед. Поднимается ли под этим грязным потёртым линялым одеялом его грудная клетка.
Тишина угнетала. Она давила на сознание, медленно сводя с ума.
– Отсюда можно выбраться? – шёпотом спросила я у своего спасителя, надеясь, что это его не разозлит. Ведь гуроны назвали его бешеным. А по мне, так первый нормальный человек, встретившийся мне за последние несколько дней. Да, я думала о нём, именно как о человеке, живом и разумном. Не желала я видеть в нём умертвие.
– Не думай об этом, – не сразу отозвался он. Одеяло чуть натянулось, и мужчина сел ровнее. – Это не то, что должно заботить тебя.
Шмыгнув потёкшим носом, я обняла колени и поставила на них подбородок.
– А что же меня беспокоить должно? – мне очень хотелось поговорить, чтобы отогнать страх и безнадёжность. А расположение этого мужчины только подкупало. Может, удастся забраться к нему под крылышко и получить хоть какую-то защиту. Ну, или просто, человеческое тепло. Ведь он северянин, а они женщин ценят. Во всяком случае своих.
Эта мысль заставила меня замереть. Ведь он отчётливо сказал: «Моя». Это показаться мне не могло. Он убил за то, что тронули его. Сглотнув, я кашлянула. Горло начинало неприятно першить. Всё указывало на то, что я заболела. Но эти проблемы я пока отодвинула в сторону.
– Так, о чём мне беспокоиться? – пропищала я не своим голосом.
– Как не умереть, – донеслось до меня из-под одеяла.
Медленно кивнув, я прикусила собственный язык, чтобы не спросить, что означало это его: «Моя». Но и так понятно было. Слишком много примеров вокруг, чтобы догадаться, о чём он.
– А вы древний?
Вот зачем? Ну, кто меня дёрнул за язык. Итак, понятно, что не Иной.
Да, запах. Он его услышал. Чем я интересно пахну? Да, какая разница.
Схватившись за голову, я качнулась. Кажется, я всё-таки спятила. Он не живой. Ну, какой избранный? Какой запах?
Хотелось кричать. Вопить. Но вместо этого, я прожигала взглядом мужчину.
– Может, скинете эту штуку с лица, и поговорим, – грубовато предложила я.
Он не ответил, отвернулся к стене и замер. Меня снова окружила гнетущая тишина. С противоположной соседней клетки зыркала недобрым взглядом рыжуха.
Это так давило, что, не выдержав, я обняла колени руками и уткнулась в них носом. Мысли, они пугали. Что будет дальше? Как быть? И кто он? И… а впрочем, и пусть. Что в нём не так?! Он защитит. Если я его, то не даст в обиду. И пусть вот такой, зато я, наконец, нашла того, кто будет любить. Оберегать.
– Поговорите со мной, пожалуйста, – протянула я. – Тут хоть кормят?
– Спи, девочка, – в его голосе звенела подкупающая нежность. – Сегодня еды не будет. Вода с моей стороны. За решёткой ручеёк, если потянешься – достанешь. Вода в нём чистая, можно не переживать.
Теперь мне стало понятно, откуда тут такая влажность. Я осмотрелась. Стены пещеры покрывала чёрно-зелёная плесень. Встав, я прошлась до мужчины и заглянула через него. И, правда, совсем рядом из-под камня пробивался тонкий ручеёк.
– Это роскошь, – шепнул сосед. – У других и того нет.
– Вы здесь давно? – протянув ладонь, я хотела было убрать с его головы ткань, но в последний момент отдёрнула руку.
– Я не помню. Наверное, да. Война Древних с южных варданов закончилась? – поинтересовался он, немного помолчав.
– Нет, – я напрягла память, в политических вопросах была не сильна. – У первых врат до сих пор делят территорию. Снежные и безликие теснят Древних.
– Первых врат? – переспросил сосед. Он, наконец, откинул одеяло и посмотрел на меня. Я даже как-то призадумалась, глядя в необычно яркие зелёные глаза. Такие красивые, пленяющие, обрамленные густыми длинными чёрными ресницами. В них не было и намёка на смерть. И, вообще, зрительно, кроме чуть посеревшей кожи и лёгкого истощения, ничего не намекало в мужчине на умертвие. Наоборот, северянин был необычно хорош собой. Смутившись, я отвела взгляд.
– Врат уже несколько? – уточнил он, не замечая моего состояния.
– Да, – спохватившись, я закивала. – Несколько лет назад мужчины моего клана создали ещё одни, и перешли на южную сторону. Я южанка. Мои сёстры вышли замуж за вардов, – с удовольствием рассказала я.
Болтать всё лучше, чем молчать.
– Да, я помню тех мужчин, – он кивнул, глядя перед собой. – Иные, сильные.
– Значит, мы знакомы через них? – обрадовалась было я.
– Нет, – рявкнул он, – я не желаю это обсуждать. Ни сейчас, ни потом.
В коридорах что-то грохнуло. Звук громким эхом донёсся до нас.
– Сядь! – скомандовал северянин. – Не нужно лишний раз демонстрировать им себя. Живые тут роскошь.
Я быстро выполнила, что он сказал. Но вопреки логике, не вернулась в свой угол, а опустилась на пол прямо рядом со своим спасителем. Он уже меня не пугал и не отталкивал. Наоборот, я настойчиво искала в нём защиту.
Накинув на голову плащ, подтянула к себе колени и принялась рассматривать укус, что оставило мне бешеное умертвие. Кожу он мне знатно ободрал.
– Потом промою, – негромко пробормотал сосед, – а сейчас даже признаков жизни не проявляй.
Сглотнув, я сжалась и, пытаясь подавить в себе страх, наблюдала, как в зал пещеры вошли несколько мужчин. Обнажённые в повязанных на бёдрах шкурах. Их тело покрывала роспись кроваво-красного цвета. Лысые. Кожа подозрительно лоснилась, бликуя отсветом многочисленных факелов.
Нашу клетку они миновали сразу. Пошли дальше. Их разговор чуть притих. Но звук шагов всё ещё отчётливо отражался от стен. Что-то звякнуло. Почти идеальную тишину пронзил истошный мужской визг.
Пленник пытался что-то кричать, но слова тонули в рыданиях.
Я никогда не слышала, как плачут мужчины.
Страх ледяной изморозью скользнул вдоль позвоночника.
Не понимая, что делаю, я ползком подобралась к сокамернику и прижалась к его холодному телу, надеясь получить защиту. Огромная мозолистая ладонь обхватила меня за талию и быстро затянула под одеяло.
Пленник всё вопил. Звук приближался.
Неспособная удержать дрожь в руках, прижала их у груди мужчины. Тот, словно понимая моё состояние, без слов притянул меня ещё плотнее к себе.
– Сдерживай эмоции, маленькая моя, – шепнул он, – одним они не ограничатся.
Я закивала как болванчик, чувствуя, как по щекам скатываются слёзы. Я была смелой в лесу, не понимая, куда нас ведут. Надеялась, что это будет просто лагерь посреди тумана, но не пещеры полные мертвяков.
Хлюпнув носом, и вовсе обняла за шею мужчину, прижимаясь лбом к его плечу. Это было даже странно, но от северянина не исходило специфического запаха. Желая хоть немного забыться, я потянулась к нему магией и пришла в недоумение. Его тело охотно приняло её, жадно поглощая. Мёртвые так себя не ведут. Только тяжелобольные.
Опустив ладонь на его грудь, пристроила её в области сердца. И снова послала слабый поток жизненной энергии.
Удар!
И тишина!
Сглотнув, я замерла.
Это было его сердце.
Оно билось.
Пусть и медленно, но всё же.
От соседа меня отвлёк лязг решёток, совсем близко.
Непроизвольно вздрогнув, в панике залезла на мужчину верхом, прижавшись щекой к его груди.
Снова удар! Его сердце забилось чаще.
За пределами нашей камеры завопила женщина.
– Не меня! Её возьмите её – она живее меня!
Эти слова напугали ещё больше. Дрожа всем телом, я буквально фонтанировала светлой энергией жизни, скрывая всю тёмную энергетику дурных эмоций. Это был единственный способ заглушись весь ужас этого момента.
