Мария Лунёва
Танцы в тумане

Глава 3

Не веря в происходящее, я наблюдала с нездоровым интересом, как из лесу, развеивая туманную дымку, выскочили длинные похожие на жердины воины с разукрашенными лицами. Женщины, завидя их, заверещали и кинулись врассыпную: кто к телегам, кто в обратную сторону, а были и такие, что в лес метнулись, прямо в Туман.

– Стоять! – горланил командир нашего сопровождения. – Всем стоять!

Но куда там, бабы есть бабы.

С диким визгом они метались по дороге: кто вперёд, кто назад. Я понимала, что именно это нашим врагам и нужно. Против северян они ничто, но отвлечь мужчин и запугать женщин, заставив их совершить глупость, было как раз в духе хитрющих гурон, и чего скрывать, у них выходило.

В телеге осталась сидеть я и ещё две девушки, одна из которых узнала меня ещё в начале пути. Лицо рыжухи исказилось страхом. Она было метнулась к краю, но зацепившись за меня взглядом, остановилась.

Выдохнув, я с замиранием сердца вертела головой. Суматоха такая.

Паника, с которой северяне пытались справиться.

Вот так, молча наблюдая, как гуроны кружат вокруг нас, то показываясь из тумана, то исчезая в нём, опасаясь напасть, я пыталась разгадать их замысел. Чего они добиваются? Ради чего такая суматоха? Наша телега стояла первой, и я всё пыталась рассмотреть, что же там творится позади. И в этот момент я упустила из виду своих попутчиц.

И зря!

Рыжуха резко подалась вперёд и выбралась на место возницы.

Недоумённо проследив за её действиями, я слишком поздно спохватилась.

– Нет! – мой визжащий вопль разрезал пространство. Но ничего я сделать не успела, эта сумасшедшая зачем-то схватила поводья и стегнула кнутом лошадей.

Телега резко тронулась. Удар кнута и нас понесло. Сидевшая у самого края вторая девушка попыталась встать на ноги, но повозку тряхнуло, да так, что она выпала.

Спешившиеся воины рванули за нами. Один из них подбежал к телу несчастной и сокрушённо покачал головой. Видимо, она свернула себе шею при падении.

– Помогите! – заорала я, уже не скрывая свою личность.

– Вартеса! Там вартеса, – несколько воинов бежали за нами. Они узнали меня. Но было понятно, что ничего эти мужчины сделать не смогут. Мы набрали скорость и стремительно удалялись. Из-за последних телег выскочили всадники.

Но поздно.

Лошади несли.

Эта дурная, вцепившись в лавку, голосила во всю глотку и стегала зачем-то кнутом.

– Заткнись! – рявкнула я. – Живы останемся, я тебе сама шею сверну, тварь бестолковая!

Я себя не сдерживала.

Ведь нам ничего не грозило, пока рядом находились воины клана, а теперь…

А теперь дела совсем дрянь.

И ведь чувствовала, что глупость совершаю.

Нужно было слушать Обертона, никуда бы не делись женихи.

Рвано выдохнув, я вцепилась в деревянное сидение, да так крепко, что ногти врезались в древесину.

Телегу трясло так сильно, что не двинешься. Оставалось только молиться. Знать бы ещё каким богам.

Всё грохотало, меня болтало так, что, казалось, голова вот-вот оторвётся. Всадники… я не могла их различить. Но они должны были догонять нас. Просто обязаны.

Мне было так страшно.

Треск. Что-то надломилось под нами, и, ещё раз подскочив на кочке, повозка кувырком вылетела с дороги.

Всё произошло так быстро, что я и закричать не успела.

Только вот несло нас, и уже лежим на земле.

Глухо застонав, я попыталась подняться. Меня здорово приложило об землю, но, во всяком случае, я была жива.

Где-то впереди слышались вопли гурон.

– Помогите! – заверещала рядом со мной женщина.

– Заткнись! – рявкнула я. – Кого ты зовёшь, пришибленная.

Меня зло разбирало. Эта сумасшедшая нас точно на тот свет отправит.

Вопли разукрашенных звучали отчётливее, и это был не тот отряд, что напал на нас. Эти бежали совсем с другой стороны. И они точно различили вопли о помощи.

– Всё! Услышали они тебя, – зашипела я змеёй, – сейчас придут. Помогут!

– Ты вартеса, тебя-то спасать мчатся, – выпалила девка. – А нам простым надеяться не на что.

– Думаешь, гуроны будут сейчас разбираться, кто у нас какой крови?! – я поднялась на четвереньки, раскачиваясь из стороны в сторону. – В плену я уже разок была, живой оттуда не выбралась. Больше как-то не хочу.

Тряхнув головой, попыталась сообразить, в какую сторону мне бежать. Кругом лес сплошной стеной и туман. Заплутать легко. Но дорога, она ведь совсем рядом. Пара шагов, но туман такой густой, как марево.

Куда идти, чтобы не ошибиться.

Поднявшись, я, шатаясь, прошлась вперёд, но не успела. За спиной завизжала рыжуха. В этот момент кто-то схватил меня за волосы и дёрнул назад.

– Не трогайте меня, – верещала девка, – она вартеса, её берите. Я простая. Не трогайте меня. Берите её. Её, а не меня!

– Дура, – выдохнула я, и уставилась на морду гурона, что, держа меня за волосы, поставил перед собой на колени.

– Вартеса? – с сильным южным акцентом прошипел он.

– Лестра Бессон, – чётко произнесла я.

– Бессон, – сплюнул он. – Ваши мужчины отняли у нас дом, за это ты будешь умирать медленно. Мы свершим месть!

Как ни странно, это меня не напугало, а успокоило. Медленно – это хорошо: я маг жизни, для меня это просто лучший вариант.

– Отпустите, – верещала моя ненавистная попутчица.

Но кто её бы слушал. Максимально быстро повязав на шеях петли, гуроны как скот потащили нас вперёд.

В такой ситуации я уже побывала однажды. Воспоминания нахлынули волной, и я пыталась не захлебнуться страхом и предчувствием мучительной смерти.

Пока я жива, есть шанс.

Меня будут искать. Вардиган Итан с братьями лес перевернут. Просеют туман через сито. Мне нужно только дышать и ждать. А лучше попытаться сбежать.

Но обо всём этом я подумаю позже, а сейчас нужно просто идти вперёд и не нарываться на гнев разукрашенных.

Бросая злобные взгляды на свою попутчицу, я упрямо шагала вперёд, стараясь не отставать.

Там, за спиной, я слышала ржание лошадей. Наши воины чуть не успели. Закричать бы, но мой рот мгновенно закрыли ладонью и надавили так, что стало больно.

Хитрые твари.

Мы удалялись в лес по узкой еле различимой тропинке.

Здорово хромая на правую ногу, я упёрто шагала вперёд. Ушиб хоть и был незначительный, но всё же болью отзывался. Рыжуха же изображала жертву. Она телепалась со стонами и подвываниями, оттягивала верёвку и бесконечно спотыкалась. Мне бы, наверное, и дела до неё не было, но концы удавок, накинутых нам на шею, были в одних руках. И когда она отставала, гурон дёргал их разом так, что доставалось и мне.

Споткнувшись в очередной раз на ровном месте, эта недалёкая застонала в голос.

– Ну, давай, покажи им, как вкусны твои страдания, – выплюнула я слова. – Они тебя пытать сутками будут наслаждаясь. Ты что, дура, не соображаешь, в чьи руки нас загнала. Ради какого умертвия, ты, вообще, к поводьям полезла, убогая. Тебя что псы бешеные за голову покусали?

– Воины бы не стали меня спасать. Им только ты была важна, – с ненавистью в голосе выдала она какую-то несуразную чушь. – Думала, уведу телегу, и они кинутся за нами и будут защищать только нас.

– Ну, ты и тварь. Ума, как у курицы. Да нам, вообще, ничего не грозило, – прошипела я. – Надеюсь, тебя замучают первой, такие, как ты, дышать не должны.

– Не шипи на меня, тут ты не вартеса, – взвилась она и снова деланно повалилась на колени.

– Что у тебя с головой? Всю отшибла, что ли?! – мне слов не хватало, как её обозвать.

– Встать, – заверещал гурон.

Понимая, что сейчас он дёрнет верёвку, я сделала пару шагов вперёд и вовремя. Вторая удавка натянулась, и рыжуха захрипела. На помощь я ей не спешила, пусть сама выкручивается. Растянув кое-как петлю на шее, она поднялась и зло уставилась на меня.

– Я Лестра дочь дровосека Эсама из небольшой деревеньки у самой Туманной стены на юге, – чётко произнесла я. – Умерь свою ненависть, дурная, и начинай уже соображать. Мы в плену и живыми оттуда, как правило, не выбираются.

Вместо того чтобы собраться и взять себя в руки, эта чумная зарыдала в голос.

«Не жилец» – смерилась я, наконец, с абсолютной бестолковостью этой особы, и отошла от неё подальше насколько позволяла верёвка.

Глава 4

Я отошла в сторону вовремя: гурон дёрнул верёвку, да так резко, что рыжуха повалилась наземь. Рыдания усилились.

К нам подлетел молодой воин с перемазанной чем-то зеленым мордой и, не сдерживая себя, пнул эту бедолагу в живот. Девушка взвыла, но теперь уже без притворства.

Кажется, до неё, наконец-то, дошло, к кому в руки мы попались.

Гурон, облизнувшись, повторил удар.

Рыжая заверещала звонче и попыталась прикрыть себя руками.

Как же всё это было мне знакомо.

Три года назад я уже была в такой ситуации и вела себя примерно так же, как эта рыженькая. Наивно полагая, что мужчины не могут измываться над слабой женщиной, я, не прекращая, скулила и просила пощады. И чем большую ранимость демонстрировала врагу, тем больше ударов сыпалось на мою голову. Постепенно до меня стало доходить, что выказывать слабость перед гуронами – это самая главная ошибка. Смертельная и непоправимая.

И сейчас я видела в этой рыженькой себя.

Отвернувшись, загнала свои эмоции подальше. Досчитав до пяти, шумно выдохнула и попыталась отстраниться от происходящего. Я ничем не могу ей помочь.

Она сама обрекает себя на гибель.

Это её жизнь, её действия и решения.

Я предупредила, она не послушала.

Но я способна позаботиться о себе. Спасти свою жизнь, или хотя бы максимально её продлить.

Знать бы, куда они нас ведут: в лагерь в лесу или в пещеры. Если первое, то смерть себя не заставит долго ждать, если подземелья – то ещё подышим и поборемся.

Я снова бросила взгляд на жертву и её мучителя.

Намотав волосы рыжухи на кулак, гурон пошёл вперёд. Она же, скуля как щенок, потащилась следом на четвереньках.

Верёвка натянулась, и я двинулась по инерции за ними.

Густая белесая дымка становился гуще и тяжелее.

Интуитивно поняла, что мы углубились в лес на территорию Туманной стены.

Мне, как магу жизни, пока ничего не грозило, но сам факт, что мы зашли на мёртвые земли, пугал. Спрашивать что-либо смысла не имело. Гуроны считали ниже своего достоинства разговаривать с другими расами и особенно со слабыми женщинами. Эти твари в человеческом обличии видели в нас только еду. Они, не скрываясь, поглощали людские эмоции, смакуя их и ненасытно требуя добавки.

Они не владели магией, не чувствовали её, им нужна была иная подпитка.

Эмоции. Страх, боль, смертельная агония жертвы, её безумие.

Это приводило их в восторг. Без этой подпитки гуроны угасали. Я много слышала об их подземельях. Жена нашего вардигана Ниори прожила там много лет, и именно это вселяло в меня надежду. Выжила она, значит, смогу и я.

Один раз я позволила себя убить, больше такую ошибку я не совершу.

Добравшись до небольшой поляны, мы остановились.

Мой пленитель завязал второй конец верёвки на тонком стволе дерева. В ноги мне кинули скулящую рыжуху. Вместо того чтобы успокоиться и взять себя в руки, она принялась выть с новой силой.

– Ты действительно не понимаешь, что твои вопли доставляют им удовольствие?! – зло прорычала я. – Приди в себя и перестань демонстрировать свою слабость.

– Они мужчины, – заикаясь от слёз, выпалила она, – значит, должны испытывать жалость к немощной женщине.

– Они гуроны, дурная, – я тяжело выдохнула, поражаясь её тупости. – Половина из них здесь женщины, и плевали они на твою немощность. Они ей питаются.

На другой стороне поляны кто-то истошно завизжал. Туман развеялся и выпустил небольшой отряд с пленницами. Среди них не было ни одной женщины из нашей телеги.

– Поздравляю, дура, – зло прошипела я, – кажется, мы одни попались. Остальных наших попутчиц воины успешно отбили.

– Ты вартеса, значит, за нами пойдут и спасут, – выдала она, шмыгая потёкшим носом.

– А после, я тебя своими руками придушу, – на полном серьёзе пообещала рыжей. – Или расскажу, что ты сотворила гер Каилу, а он промоет тебе мозги и вставит их на место. Если там, вообще, есть что промывать, в чём я сомневаюсь.

Девица замолкла и тяжело улеглась на землю. Я же рассматривала новых пленниц. Явно деревенские: платья и плащи целые, видно, что выходная одежда. Наверное, откуда-то из дальних селений на ярмарку ехали. Жалко людей. Стайку женщин подогнали к нам и повалили их наземь.

– С какого вардана? – зачем-то спросила я.

– С Рамира, ехали наниматься на юг, – тихо ответила полная женщина, к ней испугано жалась девушка, примерно ровесница моей младшей сестры Эмбер.

– А вы? – тихо спросила она.

– А я…

– Вартеса Бессон, собственно персоной, – прошипела рыжуха.

Женщины её выпад не оценили, это я поняла по тому, как они глянули в её сторону.

– Да, я с вардана Бессон, – подтвердила я слова этой змеюки, – на нас напали на тракте. Гуроны явно в бой вступать не собирались, надеялись на панику среди женщин. Им повезло, дура одна таки нашлась, – я кивнула на свою попутчицу, валяющуюся на земле.

– Что с нами будет? – тихо спросила молоденькая девушка.

– Ничего хорошего, – четно призналась я. – Скорее всего, ведут, чтобы питаться нами. Если попадём в подземелье, постарайтесь не выказывать слабость. Они чувствуют страх, таких и мучают в первую очередь.

– Откуда вы всё это знаете, – полнощёкая крестьянка села ровнее и, отодрав от себя молодушку, слегка её встряхнула. Похоже, до них мои слова быстро дошли. Да и остальные малочисленные женщины, что сидели молча, тоже подсобрались.

– Я уже была в плену, там страшно, но выжить можно, – призналась я. – Меня будут искать, главное, продержитесь.

Женщины кивнули.

Конечно, я могла бы им рассказать и о том, как пытают, так издеваются и не дают испустить дух. Как убивают массово ради потехи. Но зачем? Всё это они узнают и сами. А пока пусть ещё немного поживут, не представляя, какой ужас их ждёт впереди.

– Встать! – крикнули нам.

Сидящие послушно поднялись и сбились кучкой. Тяжело вздохнув, я поправила верёвку на шее. Уже и замуж не желалось и женихи богатые стали неинтересны.

Теперь мне хотелось просто жить.

Нас снова погнали как скот вперёд.

Я внимательно следила за тем, куда наступаю, боясь упасть. Всё чаще на нашем пути стали попадаться мёртвые деревья анчар. Мы находились в самом сердце туманной стены. Я чувствовала, как магия смерти клубится вокруг. Ищет возможность пробраться и ужалить. Оставить свою печать, заразить и подчинить жертву. Но мне она была не страшна.

Мне, но не другим.

Вскрикнув, наземь в очередной раз повалилась рыжуха. Только вот неудачно она разлеглась в этот раз. На её щеке появилась глубокая царапина, из которой хлынула кровь. Раны на лице всегда сильно кровоточили. Туман поднялся с земли и щупальцами потянулся к ней.

– Сияющая, – тихо выдохнула я.

Теперь понятно, чего она так на меня взъелась. Видимо, сама мечтала варда зацепить, да не вышло. И в телегу, что должна была увезти нас на юг, села явно с теми же намереньями, что и я.

Хотела богатого, властью наделённого мужчину встретить.

Завизжав, рыжеволосая девушка, имени которой я так и не узнала, попыталась отползти от тумана, но тот, клубясь, становился гуще. Кто-то из женщин захныкал, кто-то отвернулся. Я же не могла отвести взгляд, зная, что сейчас произойдёт.

Гуроны, окружив жертву, внимательно наблюдали за тем, как туман тонкими змеями впивается в рану женщины. Рыжуха скулила и махала руками, пытаясь разогнать смертоносную дымку, но она накатывала на неё волнами, скрывая словно покрывалом. Девушка билась в истерике, прося о помощи.

Гуроны ликовали, упиваясь её смертельным ужасом.

На мгновение молочная пелена расступилась, и с искажённым лицом вверх вспорхнула грязно серая почти чёрная тень.

А тело… Нет, оно не погибло.

Туман снова расступился, и перед нами, раскинувшись на земле, лежало умертвие.

Пока ещё неголодное и неопасное, но совсем скоро мёртвая женщина превратится в монстра.

– Хороша получилась, – хмыкнул ближайший к нам долговязый разукрашенный воин, – вождю понравится. Она хорошо убивать будет.

Рыжуху подняли с земли и, завязав ей руки, обмотали нижнюю часть лица тряпкой, видимо, чтобы раньше времени никого не искусала.

Для неё всё было уже кончено. Я заметила, как неподалёку над землёй металась грязно серая тень.

На одну душу в тумане стало больше.

Глава 5

Наверное, то, что произошло с рыжеволосой девушкой, окончательно привело всех нас в чувство. Рыдания стихли. Подобравшись, мы сбились в стайку и, ища друг у друга безмолвную поддержку, брели, куда гнали. При этом чётко следили за тем, куда наступаем, и поглядывали на умертвие.

Многим вид ходячего мертвеца был в новизну.

Рыжая то и дело кидалась на нас и пыталась разодрать когтями. Пустить кровь. Как была при жизни мерзавкой, так и после смерти ею осталась. Рана на её щеке не затягивалась, рваные края плоти чернели и привлекали внимание малочисленных насекомых. Выглядело это ужасно отталкивающе. Словно понимая, как её боятся, она делала всё, чтобы усилить этот ужас в наших душах. Казалось, рыжая получает от этого неведомое нам удовольствие.

Женщины шугались её, отпрыгивали в сторону, лишь бы умертвие до них не дотянулось.

Столько страха таилось в их глазах.

Я понимала этот ужас.

Да, я помнила тот день, когда впервые увидела ходящего.

Мы с сёстрами жили на грани нищеты во всеми забытом поселении у самого тумана. Несмотря на такое соседство, я и представить не могла, как выглядит неупокоенный. В лес всегда ходила Томмали. Моя храбрая самоотверженная старшая сестра. Я никогда даже не приближалась к нему. Если кто из обитателей тумана забредал к нам, то я скрывалась в надёжном доме и не волновалась ни о чём.

Томмали защитит.

Томмали накормит, она же и вылечит, и за дровами сходит.

Всё, что делала я, – это создавала иллюзию порядка. Да и то спустя рукава. Мне стыдно вспоминать об этом, ведь я не ценила, считала, что всё эти россказни о тенях, о мёртвых, слишком преувеличены нашими отцами. Что все эти сказочки рассказываются, чтобы отбить желание лишний раз соваться в туман.

Чтобы не уходили на юг, потому как там страшнее.

«Бабкины сказки» – так я думала тогда.

Да, я действительно в это верила.

Даже смерть матери не вправила мне мозги на место. Ничего меня пробить не могло, я сама придумала красивый мир, и сама же в него поверила.

Я деспотично требовала у сестёр исполнение моих желаний, моих нескончаемых хотелок.

Так продолжалось, пока я на эмоциях не разругалась с семьёй и не предала их. Собрав вещи, отправилась на юг к лучшей, как думала, жизни.

Но моя наивность быстро растаяла как дымка.

Стоило лишь выйти на тракт и примкнуть к небольшой группе таких же, как я, искателей лучшей доли.

То, что они рассказывали, леденило душу. В первый же вечер на нас выскочили неупокоенные. Жуткие покойники со следами разложения кидались на людей как бешеные псы. Мужики валили их на пыльную дорогу и дубинками перебивали шеи, отделяя головы от тела.

Я впала в ступор. Выпучив глаза, смотрела на то, с чем моя сестра сталкивалась ежедневно.

Опорожнив желудок прямо на той дороге, быстро пересмотрела все свои приоритеты.

Да, вот тогда-то я и поняла, что для меня делала Томмали. Как рисковала, и сколько в ней было сестринской любви. Отчего берегла меня непутёвую и младшую Эмбер. Как же погано я тогда себя ощущала. Надавив пяткой на собственную разросшуюся непомерную гордость, рванула обратно в деревню, под её крыло.

Только пятки сияли.

Теперь я стремилась туда, где безопасно, где есть тарелка супа и надёжное плечо, на которое можно опереться.

Я бежала домой.

Да, не судьба. У самой деревни меня перехватили гуроны. Вот такие же долговязые воины с разукрашенными лицами. Вместе с остальными несчастными, что попались им в руки на тракте, нас погнали в туман.

Вокруг кружили тени, рыдали люди, а я познавала реальный мир, от которого меня так тщательно охраняли. Именно там, в тумане, рядом с покосившимся сараем и оборвалась моя жизнь. Тенью я металась по лесу и искала родных сестёр. Я была так зла. Одинока. Мне хотелось жить, но постепенно я свыклась со своей участью и стремилась только защитить, отплатить за ту заботу, в которой я купалась с самого рождения.

Но мне был дан ещё один шанс.

Шанс жить.

И вот так глупо сейчас попасться.

Я зло глянула на гурон. Как же я ненавидела это мерзкое племя. Но я понимала, что виновата сама. Слишком быстро всё стёрлось из памяти. Я позабыла, что за стенами дома всё так же идёт тихая война. Что помимо умертвий и гурон, есть разбойничьи логова, есть южные кланы, которые стремительно теряют власть, с тех земель бегут отчаянные дезертиры, покидающие свои варданы и пытающиеся пристроиться к более сильным вардам.

Все они, что бешеное племя, а я вартеса – слабое звено своей семьи.

Попади я в руки к врагу, и братьям Бессон придётся несладко, потому, как их будут шантажировать моей жизнью.

Как же я так сглупила-то.

Тяжело вздохнув, продолжала идти вперёд навстречу смерти. От гурон очень редко уходят живыми. Бросив украдкой взгляд на умертвие с повязкой на пасти, натолкнулась на пылающие злобой мутные очи. Похоже, и после смерти любовью ко мне она не воспылала. Сглотнув, уставилась себе под ноги. Составить ей компанию мне не хотелось.

Солнце неуклонно сползало к горизонту.

На небе, затянутом сизой дымкой, разгоралось предзакатное пламя.

Наверное, меня уже ищут. Представляю, как злится Обертон и пытается объясниться перед братьями. У Томмали истерика, Вульфрик старается её успокоить. Эм, как всегда, верит в лучшее. Моя младшая сестрёнка никогда не унывает. А Сай бесится, наверное, и грозит Обертону всеми карами на голову. Итан спокоен, но гонца Каилу всё же отослал. Я испортила Мояле праздник, ведь как только она узнает о моём исчезновении, будет уже не до веселья.

Мои мысли снова вернулись к Обертону. Подставила я его, конечно. Если выживу, то такого от него выслушаю. Но я это определённо заслужила.

– Стоять! – раздалось сбоку.

Кто-то с силой дёрнул верёвку, которая мгновенно затянулась на моей шее удавкой. Не поддаваясь панике, я схватилась за неё руками и, потянув, ослабила. Только после этого смогла сделать глубокий вдох. Главное, сейчас не показывать гуронам свою слабость. Не дать им попробовать вкус своего страха.

Они выберут жертву среди нас. Я это знала, наверняка, но я не желала ею становиться.

Бегло оглядевшись, поняла, что мы в самом сердце тумана. Никаких деревьев, кроме вечнозелёного анчара, тут не наблюдалось. В сумраке из земли выглядывали толстые изогнутые корни, сквозь тонкие ветви проглядывался свет заходящего солнца.

А по земле стелился тяжёлый молочный туман. Он, как живой, клубился и расползался щупальцами вокруг гладких стволов деревьев.

Грубо ударив сзади по плечу, меня заставили сесть на землю. Я безмолвно подчинилась и, сдерживая эмоции, старательно убеждала себя, что всё будет хорошо. Вокруг меня, давясь рыданиями, сидели деревенские женщины разных возрастов. Я видела, кто из них слабее, а кто ещё поживёт. Желание помочь им, заставить быть сильнее и не фонтанировать страхом, я давила на корню. Кто-то из нас умрёт сегодня, или завтра. И здесь я бессильна. Даже если они будут сидеть с каменными лицами, прятать свой животных ужас, гуроны всё равно оттащат кого-то в сторону и начнут пытать выбранную жертву.

Этим тварям нужно эмоционально питаться и этого не изменить.

Вот поэтому я старательно отводила взгляд и молчала. Разведя небольшой костёр, захватчики расселись по кругу и о чём-то переговаривались на незнакомом языке.