Мария Александровна Анисова
Солнце в кармане
Через несколько минут послышались сирены скорых: одна, вторая третья, – вскоре к ним подключились звуки пожарных машин, и всё это слилось в общий гул. Борису Васильевичу стало плохо, он схватился за сердце и его вывели, чтобы передать в руки врачей. Остальные же так и остались стоять во внутреннем дворике между зданий на холодном весеннем ветру в полном недоумении. Возмущаться и требовать объяснений никто не решался, понимая, что пожар требует полного внимания всех сотрудников. Люди, пытающиеся высмотреть что-то через повреждённые ударной волной стёкла дверей, сообщали, что приехал спецназ, санитары, перепачканные грязью и кровью, бегают с носилками, мужчина в костюме кричит на кого-то в телефон. Ни одного раненого они так и не увидели.
В этот день участники несостоявшегося торжественного события так не получили никаких объяснений. Убедившись, что никто, кроме госпитализированного с инсультом ветерана, не пострадал, группа военных вывела учёных через запасной выход, находящийся в противоположной стороне от дымящегося здания. Содержимое сейфовых ячеек изъяли «для особого расследования», и рекомендовали возвращаться в свои города. Торжественный запуск был отложен на неопределённый срок с формулировкой «по причине технических неполадок».
Сергей вернулся в свой номер и принялся собирать вещи. Со смартфоном он уже мысленно попрощался – знал, что проверки службами безопасности занимают не меньше месяца, а завтра утром его здесь уже не будет. В вечернем выпуске новостей ведущая-андроид рассказала о возвращении космических туристов из марсианской колонии, повышении цен на электроэнергию и наступлении черёмуховых холодов. Сергей сомневался, будут ли плодоносить эти деревья в ближайший сезон: сильные предвесенние заморозки могли необратимо повредить цветки, и тогда он, как и несколько лет назад, останется без полезных ягод. Придётся ограничиться листьями и корой, в них тоже накапливаются некоторые витамины, но, конечно, не хотелось бы…
Размышления были прерваны звонком в дверь. Сергей взглянул на видео с камеры, вставленной вместо звонка: на пороге стоял его давний знакомый. Когда-то они вместе работали над гособоронзаказом, но потом пути разошлись: Сергей вернулся на должность инженера, а Олегу, наоборот, понравилось в управленцах, и он быстро перебрался в столицу. С тех пор они практически не общались.
– Олег! Проходи, чем обязан?
– Да, вот, узнал, что ты здесь, – замялся тот.
Он заметно изменился за почти десять лет: пополнел, густые чёрные волосы поредели, но добрые карие глаза не изменили своего настроения. Хотя сейчас он выглядел грустнее обычного, встреча была ему приятна. Сергей достал бутылку травяной настойки, нарезал немного закусок, всё ещё пытаясь посторонними действиями и размышлениями заглушить тревогу, связанную с аварией на установке.
Как и любой физик, непосредственно работающий с опасными материалами, он знал, насколько катастрофичны бывают последствия таких взрывов. Однажды ему пришлось присутствовать на похоронах коллег – тогда по нелепой случайности погибла вся группа испытателей. Гробы медленно и торжественно несли на кладбище по улицам, и весь их путь представлял собой живой коридор. Сергей провожал их взглядом, а перед затуманенным взором всплывали улыбающиеся лица: вот отец двух дочек, ждавший третью – она родилась спустя день; вот наставник молодых специалистов: десятки талантливых инженеров уже выпорхнули из-под его крыла, и стольких же он мог воспитать ещё; вот простой рабочий, следивший за показаниями приборов – Сергей почти не знал его, но горевал не меньше. Прочь ханжей, кричащих о том, что все люди, делающие оружие – подлецы и убийцы. Сергей, да и все его коллеги, точно знали, что работают ради мира. Они проектировали то, что никогда не должно быть использовано. Не для войны – для того, чтобы не было войны. Для того, чтобы страна не стала мишенью. Сергей всегда работал ради жизни, и подобные трагедии выбивали его из колеи. Но они же, как ни парадоксально, и мотивировали трудиться дальше: в такие моменты лучшее, что можно сделать – это работать ещё упорнее. Логичным следствием такого подхода стали две государственные награды и медаль ветерана атомной промышленности.
– Ты здесь какими судьбами? Тоже на торжественный запуск приехал? – спросил Сергей, закусывая крабовой палочкой – скромно, но ничего более подходящего в холодильнике не нашлось.
– Вроде того… – Олег вздохнул, – По правде говоря, я непосредственный руководитель запуска.
Сергей перестал жевать и пристально посмотрел приятелю в глаза. Заманчивым казалось спросить его, что произошло на самом деле – только скажет ли он правду? Олег начал, не дожидаясь вопроса.
– Зная тебя, предположу, что ты уже догадался: это не установка рванула. Запуск планировался на 40 минут позже. Рабочая группа как раз занималась последними приготовлениями, когда… В общем, это был теракт.
– Почему же тогда вы ссылаетесь на «технические неполадки»? Зачем брать на себя чужую вину?
– Потому что нам не нужны проблемы с безопасниками! Только не сейчас! Если начнут свои проверки – считай, полгода потеряно, это как минимум. А у нас каждая минута на счету.
– К чему такая спешка?
– Полгода назад военные установили на границе с Китаем новые РЛС. И они обнаружили подозрительную активность в районе провинции Хэйлунцзян. Послали разведку, и вскоре стало ясно, что наши юго-восточные соседи уже построили свой реактор. И запустить планируют после ярмарки в Харбине, когда уедет большая часть туристов. Понимаешь, что это значит?
– Что судьба нашей отрасли теперь тоже завязана на харбинской ярмарке?
– Именно. У нас две недели, плюс-минус. И ни людей, ни документов.
– Но установка-то есть.
– Так она всё-таки горячую плазму выдерживает, что ей какая-то взрывчатка. Только что толку? Кто за панель управления-то встанет? Тем более со сбитыми настройками. Это сложная, новейшая разработка, от неё нужна безукоризненная точность. Сдвинуть один из лазеров хоть на миллиметр – и плазма нагреется неравномерно, значит, никакой реакции, никакого выхода! Знаешь, чего нам стоил контракт «Заслоном» на эту панель? Но мы всё-таки его заключили! А эти… извини, Серёга, я не знаю, как назвать людей, которые так хладнокровно уничтожили подчистую всю документацию, всех допущенных к работе инженеров, даже архив!
Ещё один стакан был опустошён. Олег закрыл лицо локтем, отказываясь от закуски. Щёки и нос у него покраснели, глаза засветились болезненным блеском.
– Кажется, ты начинаешь рассказывать больше, чем мне разрешено знать, – тактично заметил Сергей, – Давай-ка, успокойся, решать проблему будешь завтра, на свежую голову.
– Об этом я и хотел поговорить. Выручай, Серёга! По старой дружбе. Ты нужен мне в рабочей группе. Никто не разберётся с этим лучше и быстрее тебя.
Сергей вздохнул.
– Олег, я очень тебе сочувствую, ты же знаешь. Понимаю, как паршиво чувствует себя руководитель, когда…
– Нет, не понимаешь! Это я недосмотрел. Люди погибли из-за меня! И, если я ничего не сделаю сейчас, ничего не исправлю, последствия коснутся каждого. Мы должны опередить китайцев! Иначе всю отрасль, всю страну отодвинут на задний план, иначе я сам попаду туда, где жарче, чем в нашем хольрауме. И ты можешь мне помочь.
– Возьми кого-нибудь из молодых, Олег! Я же не всемогущий. У меня на работе отчёт висит недописанный. Я заканчиваю его и ухожу на пенсию. Не хочу схлопотать инсульт, как Борис Васильевич. Ты уж прости.
Олег сурово посмотрел на него исподлобья. Карие глаза окончательно утратили прежнюю доброту. Он встал, накинул пиджак, обулся и взялся за ручку двери.
– Умер Борис Васильевич. В больнице умер. Царствие ему небесное…
На этом он вышел, спокойно прикрыв дверь. Когда Сергей побежал догонять его, он уже почти сел в такси.
– Куда? Во сколько?
– Завтра утром ко входу. Я скажу, чтобы тебя встретили.
Хотя изначально токамаки – установки магнитного удержания плазмы – появились ещё в СССР, не удивительно, что первый коммерческий термоядерный реактор построили китайцы. Их энергетический кризис стал очевиден ещё более полувека назад. За год многочисленные производства Поднебесной потребляли свыше 7000 ТВт электроэнергии – это почти в 7 раз больше, чем тогда же у нас. Шахты углубились на километры, что резко увеличило стоимость добычи угля. Заменить его другими видами топлива оказалось сложно, импортировать такое огромное количество – невозможно. Преодолеть кризис, едва не потащивший на дно вместе с Китаем и весь мир, можно было двумя способами: снижением потребления или освоением нового источника энергии. Избалованное благами общество пошло по второму пути.
Сергея привели в просторный кабинет, где уже сидели ещё четыре человека: ухоженная, стройная брюнетка неопределённого возраста, женщина лет пятидесяти с рыжим каре и в очках с толстыми линзами, седой пожилой мужчина и мальчишка лет двадцати. Обстановка вокруг произвела на Сергея приятное впечатление: моноблоки, заваленные папками столы, книжные шкафы, запах карандашных грифелей и бумаги, – всё это свидетельствовало о том, что здесь упорно трудятся, а не пьют бесконечные чаи вприкуску со сплетнями. Женщина с каре предложила Сергею кружку кофе с печеньем, но он отказался – до постановки задачи, а она ожидалась очень непростой, кусок в горло не лез.
Наконец, пришёл Олег, и все собравшиеся заметно оживились.
– Некрологи напечатали? – спросил, не дожидаясь объявлений, пожилой мужчина.
– Занимаюсь.
– Может, помочь? Развесить?
– Я занимаюсь, – с нажимом повторил начальник, – Сам. У вас сейчас другая работа, от которой не следует отвлекаться…
Чутьё не обмануло Сергея: такой сложной и трудоёмкой задачи перед ним ещё не ставили. Термоядерная установка, по заключению экспертов, при взрыве почти не пострадала, однако та самая панель управления, о которой вчера говорил Олег, была повреждена. Как раз с ней и оказалась главная загвоздка: руководство пользователя, естественно, написать не успели, а все, кто хоть немного разбирался в особенностях работы на новейшем устройстве, скоро будут смотреть на сограждан с некрологов. Более того, устройство управлялось удалённо с чипа, вживлённого в мозг главного инженера, а эти небольшие пластины с электродами, как известно, сугубо индивидуальны.
Великолепная четвёрка, которую Сергею довелось созерцать в кабинете – и есть основная рабочая группа. Не густо, но привлекать к работе сторонних специалистов оказалось крайне нежелательно (тут начальник осторожно посмотрел в сторону брюнетки, и Сергей сообразил, что она сотрудница отдела безопасности – и почему он сразу не догадался, увидев подозрительно незапоминающийся вид?).
Подводя итог собранию, решили, что необходимо восстановить удалённый доступ к панели управления, рассчитать координаты наведения лазеров – с точностью до микрометра, потому что любое смещение грозит неравномерным нагреванием плазмы и, соответственно, непредсказуемым исходом. Также нужно было выяснить, каким газом наполнить хольраум, подобрать размер мишени и материал мембраны. В общем, если коротко, задача заключалась в реализации эффективного термоядерного синтеза с выходом на самоподдерживающуюся реакцию. Всё то, над чем человечество думало почти век, только группой из пяти человек и за каких-то несколько дней. Но и преимущество перед исследователями прошлого было огромным: теперь инженеры знали, что реакция не просто не противоречит законам физики, а реально, практически осуществима. И все инструменты уже были на руках. Это было всё равно, что посадить рыцаря-крестоносца за печатный станок Гутенберга и попросить издать первую Библию.
