Марина Эльденберт
Надежда Феникса
Глава 2. Его императорское величество Феникс и прочие сложности
Надо отдать светловолосому, в совершенстве освоившему метание Надь в портал, принцу должное – одежду мне принесли буквально спустя минут пять. По крайней мере, по ощущениям: учитывая, что у них тут время течет по-другому, я не была уверена в их точности, но и задумываться об этом лишний раз не собиралась. Мне предстояла деловая встреча и междумировое взаимовыгодное сотрудничество, поэтому я поступила как положено адекватному человеку в сложившихся обстоятельствах.
Оделась по местной моде: платье в пол, длинное, нечто среднее между современными нарядами для фотосессий и средневековыми, сплющивающими дам во всех местах так, что становилось сложно дышать. В данном случае под платье полагалась длинная сорочка с расклешенными рукавами, корсет, от которого мои глаза чуть из орбит не вылезли, а вот грудь сплющивать не стали. Она осталась свободной, еще и подчеркнутой глубоким лифом основного изумрудного, с золотой вышивкой, платья. Что самое интересное, все село на меня как влитое, а когда мне еще и прическу сделали – две проворные, веселые девушки, очевидно, служанки, так и вовсе впору было думать, что как так и было.
В смысле, что я здесь родилась и только временно гостила у бабушки в современной России. Гм…
– Ларэй, вы чудесно выглядите!
– Невероятно!
– Его императорское величество будет в восхищении!
Темноволосые и темноглазые, смуглокожие, они затараторили мне комплименты просто наперебой, настолько быстро, что перебить их при всем желании не представлялось возможным. Да, если честно, и не хотелось. Любой девушке нравится чувствовать себя красивой, волшебной, невероятной… и это только часть эпитетов, которые приходили мне в голову, когда я смотрела на себя в зеркало.
Волосы по бокам скрутили в жгуты, закрепили на затылке, но большую часть оставили свободной, и теперь они ало-красным каскадом стекали по плечам и по изумрудной, с золотыми вкраплениями, ткани. Края светлых рукавов (нижнего платья) выглядывали из разрезов, плотный лиф подчеркивал грудь, а пышная юбка струилась и переливалась при малейшем движении. В этот миг мне даже показалось, что я все-таки сплю, а все ранее увиденное, услышанное и даже обдуманное – не что иное, как плод моего буйного воображения.
Впрочем, уже в следующий момент я отмела эту мысль: слишком живыми были девушки, которые сейчас застыли рядом, ожидая моего ответа, да и тот светловолосый, имевший честь привести меня в этот мир к венценосному брату – тоже. Не говоря уже о том, что он и в кафе-ресторан, где я пела, заглядывал, так что да. Это реальность, Надя.
Суровая, но все-таки реальность.
Или не очень суровая?
– А вам нравится? – беззастенчиво прервала ход моих мыслей смуглянка, что стояла поближе.
– Нравится, – честно призналась я. – Очень. Вот только… как я могу понимать ваш язык?
Девушки переглянулись. Одна даже хихикнула, но тут же опустила взгляд, скрывая пляшущих в глазах бесенят, а вторая ответила:
– Вы же алая сирин. В вашей памяти тысячи языков Вселенной любого мира, вы можете говорить и петь на любом из них.
Мне теперь что, и французский учить не нужно?! Согласна, не самая разумная мысль в сложившихся обстоятельствах, но зато какая рациональная! На английском я уже говорила, а французский хотела выучить исключительно для себя, мне очень нравилось, как он звучит. Не говоря уже о том, что я могла бы поехать в свою любимую Францию и наслаждаться общением на родном языке с носителями…
Фантазия в считаные секунды увела меня так далеко, как только возможно. В себя привело негромкое покашливание, а еще осознание, что здесь все знают об алых сирин больше, чем я. Это точно надо исправить, и в самое ближайшее время. А пока…
– Благодарю за то, что помогли подготовиться к встрече, – искренне произнесла я, чем, кажется, вызвала у девушек еще большее изумление, чем предыдущим выпадом. Изумление, а еще смущение – они быстро-быстро со мной попрощались, напоследок осыпав комплиментами и сообщив, что с минуты на минуту за мной придут.
С минуты на минуту оказалось буквально, потому как за ними едва успела закрыться дверь – и снова открылась. Явив миру высоченного, седого, с прилизанными волосами, худосочного мужчину с крючковатым носом и выражением лица человека, собирающегося к стоматологу на удаление зуба.
– Ларэй, – произнес он сухим надтреснутым голосом, – я секретарь его императорского величества, прошу вас следовать за мной.
Ну я и последовала. В длинный, растянувшийся на множество метров коридор, освещаемый лучами светил, заглядывающих из арочных окон, что виднелись вдалеке. Мы вышли на балкон, соединивший две части замка, и я задохнулась от раскинувшейся внизу бесконечной глади моря. Или океана? Волны накатывали на берег, укутывая его своим игривым полупрозрачным шлейфом, и отступали, оставляя лишь тонкое тающее кружево. Повсюду были цветы, просто море цветов, а еще с балкона открывался вид на парк, ярусами спускающийся на побережье.
Насладиться красотой в полной мере мне не позволили, секретарь бежал так, будто его не только у стоматолога ждали, но еще и у гастроэнтеролога, с регулярным несварением. Миг – и балкон, и все виды остались позади, а передо мной распахнули сначала одну дверь, затем, миновав секретарскую обитель, вторую – и вот я уже в кабинете.
В кабинете, где все увиденное вновь кажется нереальным и сказочным, потому что отчаянно контрастирует с тем, кто сидит за столом. И кто медленно поднимает на меня тяжелый, невыносимо-властный взгляд, от которого я вся покрываюсь мурашками.
В одно мгновение эти мурашки превращаются в огоньки, потому что тяжелый взгляд становится еще и пристально-мужским: так мужчины смотрят на женщину, которую хотят, других слов тут не подобрать. Этот взгляд стекает по моим волосам на лицо, касается губ, словно император уже клеймит меня поцелуем, скользит ниже.
А вот это уже совершенно точно лишнее! Как говорится, не принимайте на свой счет ничего, кроме денег, но когда тебя так безапелляционно рассматривают, я бы сказала, раздевают взглядом… Не знаю, может быть у них в империи так принято, или у императора просто слабость к женскому полу, но для современной девушки на деловой встрече это недопустимо. В деловом этикете такое вообще недопустимо!
– Мне сказали, что вы хотите предложить мне взаимовыгодное сотрудничество, – нарушаю тяжелую вязкую тишину я и шагаю к столу. Чем, кажется, вызываю у его императорского величества сбой программы. Он сначала отдергивает взгляд от моего декольте и фигуры в принципе, будто обжегся, а после снова смотрит в глаза. В упор.
В любом случае, так всяко лучше, чем раньше.
– С этикетом вас, должно быть, не познакомили, ларэй, – холодно произносит он. Хотя в этом холоде однозначно звучит сарказм.
Кто бы говорил про этикет!
– Не успели, – без малейшего смущения сообщаю правду. – Честно говоря, я сразу сказала, что здорово тороплюсь – поэтому все, что мне выдали – это ваше платье.
– Я похож на того, кто носит платья?
Не Феникс он, а ехидна. Крылатая. Правда, крыльев у него за спиной не было, и не только за спиной, но и вообще нигде. Темные волосы, резкие скулы, глаза – как ночное небо, широкие плечи – это все было в наличии, а крылья – нет. Интересно, он их под одеждой прячет?
Стоило мне об этом подумать, как император поднялся из-за стола, чтобы я в полной мере могла оценить комплектацию. Сейчас он возвышался надо мной так, что пришлось задрать голову.
– Я не в курсе вашей личной жизни и интересов. Буду очень благодарна, если мы сразу перейдем к обсуждению условий, поскольку…
– Вы очень торопитесь, ларэй, я помню. – Взгляд сверху вниз на мгновение отразил потерявшуюся в уголках губ улыбку, а после мне указали на кресло: – Прошу.
Опустившись в него, я положила руки на подлокотники, стараясь скрыть свое все-таки прорезавшееся волнение. С императорами других миров мне еще общаться не приходилось (да и нашего тоже, к счастью), но теперь вот такой полезный навык напрочь отсутствовал. Как отсутствовала возможность защититься от его сильной, властной ауры, которой, кажется, в кабинете пропиталось абсолютно все.
И темно-зеленые стены, тронутые вензелями серебристых узоров, и черное дерево мебели, и даже корешки книг и тяжелая подставка под письменные принадлежности, и… песочные часы. Жемчужная пыль тонкой струйкой сыпалась вниз в больших, массивных часах, цвет которых напоминал о слиянии малахита с агатом, а рядом стояли маленькие. В тех же тонах. Там крошка, напоминающая о попавшем в переделку, то есть в кофемолку, жемчуге, уже покоилась в нижней части.
– Полезная вещь, – сообщил мне император, очевидно, проследивший мой взгляд, – когда нужно принять сложное решение.
– Вот как?
– Времени уйдет немного, но за то время, что сыпется крошка Нарийских гор, уйдут и эмоции.
– Глубоко, – сообщила я, еще раз мельком взглянув на часы и снова переводя взгляд на императора. Он вернулся в свое императорское кресло – высокое, с резной спинкой, но по-прежнему смотрел на меня. К счастью, больше не в декольте, и это радует, но губы начинали гореть от одного такого «касания» его глаз. – Так мы перейдем к обсуждению?
– Вне всяких сомнений. Мой брат довел до вашего сведения, что сила алой сирин бесценна в наших краях?
– Да, и это было все, о чем он сказал.
– Узнаю Виора. – Феникс положил ладони на стол. Сильные мужские ладони с длинными красивыми пальцами. Еще бы, с чего им не быть красивыми – он же ни разу в жизни ничего серьезного ими не делал. Тьфу, Надя! Дались тебе его пальцы. – Предпочел все самое интригующее оставить мне. Впрочем, я его понимаю.
Только сейчас я осознала, что секретарь, проводивший меня сюда, испарился незаметно, как роса в полдень. И что мы, выражаясь языком моих (или уже не моих?) предков, не представлены. Почему-то мне в голову сейчас пришло, что имя у Феникса должно быть под стать ему: резкое, сильное и такое же властное.
– Интригующее? – перебила сама себя. – Ваш брат сообщил, что я каким-то образом могу помочь вам вернуть утраченное… то есть усилить имеющееся. В общем, что-то связанной с моей и вашей силой, но конкретики никакой не было.
– Все верно, – мужчина кивнул и чуть подался вперед. Стол у него был большой, широкий, но в этот момент я почувствовала себя странно: потому что от его энергии, от самого его присутствия меня подтолкнуло назад, как большим плавучим шаром маленький детский мячик на воде. – Ваша сила способна помочь мне вернуть истинную мощь Фениксов моего рода, которой мы лишились несколько поколений назад. Но для этого мне нужно провести с вами ночь.
Чего-чего?
Я, конечно, та еще наивняшка, но что-то мне подсказывало, что этот поборник этикетов, несколько минут назад рассматривающий меня как экспонат в музее эротических фантазий, имел в виду не чтение под луной и не совместные музицирования. Зато теперь становилось понятно, с чего он меня так рассматривал!
«Привези-ка мне братенька, цветочек аленький, тьфу, алую сирин! Для любовных утех».
– Нет! – Я взвилась с кресла маленьким возмущенным ураганом.
Маленьким – потому что рядом со мной мгновенно поднялся большой… гм, ураган. Он же Феникс, и снова возвысился надо мной не только с высоты своего роста, но и с высоты императорского положения.
Да мне плевать!
– Что-то не так? – вкрадчиво поинтересовался этот… этот! А я еще его имя хотела спрашивать.
– Все. Не знаю, может быть, в вашем мире принято делать женщинам такие предложения…
– Вы не из нашего мира, ларэй.
– Чему несказанно рада!
– Вы из более прогрессивного мира. Там, где вы выросли, для женщины нет ничего страшного в том, чтобы отдаться привлекательному мужчине исключительно для удовольствия.
От такой прямоты у меня сначала пропал дар речи, а потом захватило дух. Вот тебе, Надя, и деловое соглашение! В смысле, соглашайся на все, по традиции: «Вы чертовски привлекательны, я чертовски привлекателен, так что зря время терять»! Этот фильм обожала моя бабушка, а я сейчас обожала ее. За то, что привила мне элементарное самоуважение и умение общаться вежливо. Потому что весь русский фольклор, который крутился у меня на языке, точно дела не исправит.
– И вы, ваше величество, решили предложить мне это? – подхватила я его тон. – Потому что считаете, что в нашем мире женщины все, как одна, готовы запрыгнуть в вашу постель только потому, что вы… привлекательны, да еще и император, а они прогрессивны? В таком случае, боюсь вас разочаровать, но не все. И уж тем более я – точно не все. Я – это я, и я говорю вам «нет». А теперь потрудитесь вернуть меня домой!
Феникс нахмурился.
– Вы определенно не все, ларэй. Вы – алая сирин. Вспышка силы вашей сестры – перед тем, как она потеряла сознание, привела нас в ваш мир. Поскольку вы из такого прогрессивного мира, а сила сирин передается только в процессе первой брачной ночи, я предположил, что с этим проблем не возникнет. А впрочем, их и так не возникнет. Поскольку, когда я обрету полную мощь своей силы, я смогу исправить то, что произошло с вашей сестрой в мгновение.
Я открыла было рот, собираясь перейти на фольклор, но тут же его закрыла. Что? Он сказал, что может исправить то, что произошло с Верой? Может ее спасти? В считаные секунды?
«Не за просто так, Надя», – подсказал внутренний голос, но я от него отмахнулась.
– Вы умеете исцелять? – внешний голос почему-то дрогнул, а этот, с позволения сказать, Феникс, обошел стол и приблизился ко мне. Встав непростительно близко, и теперь уже его сила не отталкивала меня, как мяч на волнах, теперь она окатывала меня с головы до ног, собираясь мягким тягучим теплом в самом низу живота.
– Умею. – Его голос был настолько низким, что, кажется, во мне отдавались его глубокие и сильные вибрации. Только сейчас я рассмотрела, насколько синие у него глаза. Насколько затягивающая эта ночная бесконечность, в которой вспыхивали и гасли искры звезд. Буквально. – Во власти императора Фениксов исцеление, перерождение, и много того, о чем в вашем мире слагают легенды. Как я уже сказал, мы можем с вами договориться, ларэй. В мои планы не входит свадьба, а в ваши – насколько я понял, оставаться в этом мире. Когда вы сделаете то, что от вас требуется, я верну вас на Землю. Все будет как прежде, вот только с небольшой разницей: ваша сестра будет жить. Жить полной жизнью. Петь как хотела всегда. Ее сила раскроется здесь, а значит, больше не будет представлять для нее угрозы ни в каком из миров. То же самое произойдет с вашей младшей сестрой. Вы всегда будете под моей защитой, под защитой императорского рода. Никто не посмеет причинить вам вред или посягнуть на вас.
– Зачем мне защита?
Он усмехнулся.
– Вы слишком мало знаете про свою магию. Она притягательна для многих. Она многогранна и универсальна, овладеть ей желают многие. И многие захотят, когда узнают о вашем пробуждении, это неизбежно. Императорская защита оградит вас от посягательства на вашу семью, на ваших сестер кого бы то ни было.
Я моргнула. Предложение было слишком заманчивым. Действительно очень заманчивым, даже несмотря на все ему предшествующее и на то, что у меня от близости этого Феникса по коже текло не то звездное пламя, не то лунный холод.
– Но? – поинтересовалась я, прилагая все усилия, чтобы не отодвинуться от него подальше, чтобы выдержать и его силу, и его близость. И то, как странно она на меня действует.
– Но?
– Всегда есть какое-то «но». Что-то такое, о чем обычно забывают сказать, когда заключают такие сделки.
Прищурившись, я смотрела на него, а Феникс неожиданно коснулся ладонью моей щеки. Тыльной стороной, скользнув по скуле, но будто повторив каждую клеточку моего тела, превратившуюся в напряженную пружинку в ожидании непонятно чего. Я глубоко вздохнула, а он произнес:
– Ваша сила, ларэй. В эту ночь вы утратите ее, возрождая мою.
Утратить силу, которой у меня никогда не было? Ну то есть она была, но я ее не чувствовала. Даже не узнала бы о ней, если бы меня не занесло сюда, к императору и его братцу. Лишиться магии, которую так и не почувствовала, а взамен спасти сестру? Разве тут могут быть вопросы?
Но вопросы почему-то были. В первую очередь внутренние – не так-то просто перешагнуть через себя и согласиться на ночь с мужчиной, которого ты знаешь две минуты… или пятнадцать. Да пусть даже он действительно привлекательный и очень странно на меня действует, все это не отменяло того факта, что мы не знакомы.
Что бы сделала Вера?
Ответ на этот вопрос пришел сразу. Вера всегда выбирала нас. Выбирала семью. Когда встал вопрос о дееспособности бабушки, которая нас вырастила, из-за возраста, Вера выстояла войну с соцопекой, прошла все тесты и подтвердила свою способность воспитывать шестнадцатилетнюю и десятилетнюю сестру. Она могла бы и раньше поехать на шоу «Голос», и, может быть, ее мечта сбылась бы еще до того, как проснулась почти разрушившая ее сила.
– Мне нужны гарантии, – произнесла я. Так быстро, как только могла: слишком велико было искушение отказаться.
– Моего слова вам недостаточно? – император приподнял бровь.
Когда он так делал, становился еще моложе, чем казался на первый взгляд. На первый – я дала бы ему лет двадцать пять от силы, а сейчас – так и все двадцать три. Сколько ему на самом деле? Хотя какая мне разница.
– В нашем мире так не принято. Мне нужен договор, который я смогу изучить. С гарантиями того, что вы поможете Вере после того, как я выполню свою часть сделки. Защиту тоже можете туда вписать, а еще мне нужна информация о моей силе. Хочу знать, что она из себя представляет.
Кажется, мне снова удалось его удивить – от неожиданности Феникс даже ладонь убрал, ту самую, что запускала десятки огненных волн по всему телу. Судя по всему, в этом мире фениксы и прочие не привыкли к такому деловому подходу, но, как он правильно сказал, я из прогрессивного мира. В нашем мире заключаются договора и скрепляются печатями. Как это происходит здесь – хороший вопрос, но без гарантий я не уйду.
Если речь идет о жизни моей сестры, выбор очевиден. Но речь действительно идет о жизни моей сестры, в том числе и поэтому мне нужно понимать, на что я подписываюсь.
– Что ж, договор составят и предоставят вам, – наконец, произнес мужчина. – В точности так же, как и доступ к библиотеке, где вы же сможете познакомиться с информацией о вашем роде, точнее, о ваших прародителях.
– Договорились. Теперь верните меня обратно в мой мир, потому что меня…
– Мой брат уже отправился за вашими родными. Очень скоро ваши сестры и бабушка тоже будут гостьями в моем замке.
– ЧТО?!
Возможно, получилось излишне эмоционально, но как уж есть. Не знаю, стоило ли рычать на императора, но вот императору точно не стоило решать за мою семью! И за меня.
– Ваша семья – теперь моя ответственность, – перебил он меня в тот же момент, как я открыла рот, чтобы все это ему высказать. – Возможно, вы недостаточно хорошо меня слушали, но теперь, а особенно теперь, – Феникс выделил последние слова, – когда вы являетесь залогом возвращения истинной силы императорской семьи и благополучия моего народа, к вам будет особо пристальное внимание. Не говоря уже о том, что оставлять вас или ваших сестер в том мире – верх безответственности.
– Вы могли бы назначить охрану! – не выдержала я. – Или что вы там обещали…
– Самое безопасное место для вас и вашей семьи – мой замок, – отрезал крылато-бескрылый деспот. – Покои ваших сестер и бабушки устроят рядом с вашими. Если у вас есть еще какие-то вопросы, ларэй – вы можете их задать. Если нет – вас проводят к себе и предоставят все, о чем вы просили. Завтра утром. Не смею больше вас задерживать.
Не смеет он! Лучше бы не смел другого! Например, скользить пальцами по моей щеке… которая до сих пор горела, словно его ладонь оставила на моей коже след. На столе, рядом с бумагами, лежал какой-то кругляш, и Феникс коснулся его. В тот же миг двери распахнулись, и вошел секретарь.
– Ваше величество?
– Проводите ларэй в ее покои, Дорнан, – скупо скомандовал он, и секретарь, склонив голову в поклоне, тут же указал мне на двери: мол, не задерживаемся, проходим, парашютики не забываем, и вообще нечего его императорское величество от дел государственных отвлекать.
Мне не оставалось ничего другого, как в эти двери проследовать. Гордо расправив плечи и выпрямив спину. Ох… главное, чтобы бабушку не напугали, Люба у нас сама напугает кого хочешь. Но если бабулю обидят, я этому второму братцу-фениксу, поклоннику экстремальных решений, лично повыдергиваю все перья!
