Марина Эльденберт
Хроники Бастарда. Ив
Глава 11
Впервые за несколько дней Ив выспалась. Она открыла глаза в прекрасном настроении, свежей и отдохнувшей, усталость и напряжение последнего времени не ощущались. Она нашла Город, завершила последнее дело жизни отца и теперь могла подумать о своей.
Для себя Ив давно решила стать измененной и отправиться в долгое совместное путешествие с Риганом. В отличие от людей, у них действительно есть возможность быть вместе всегда. Улыбнувшись, она наскоро умылась и поспешила в главный шатер.
Несмотря на ранее утро, в нем уже собралась большая часть команды Дюпона. Они что-то обсуждали, но при появлении Ив мгновенно замолчали. Тома встретил ее мрачной улыбкой и попросил всех, кроме нее, покинуть палатку.
– Что случилось? – спросила она дрогнувшим голосом и обхватила себя руками под его тяжелым взглядом.
– Случилось то, о чем я тебя предупреждал.
Тома вздохнул и указал ей на походный стул. Ив помедлила, но все же опустилась на него, и только после этого он продолжил:
– Пришло время рассказать тебе правду. Мы искали подземный город, в котором находятся залежи металла, смертельно опасного для измененных.
Ив широко распахнула глаза, но не успела задать вопрос, от волнения комкая во вспотевших ладонях подол платья.
– Каждый из моей команды лишился близких по вине чудовищ. Когда я говорю каждый, дочка, я имею в виду всех. Даже тебя. Мы посвятили свою жизнь тому, чтобы уничтожать их. С этим металлом нам станет гораздо проще убивать их. Мы будем практически на равных.
Ив покачала головой, зажмурилась, закрывая уши руками. Перед ней стоял человек, который не заменил ей отца, но стал по-своему родным. Он заботился о ней, и она любила его. Что скажет, а точнее, сделает Тома, когда она станет измененной?!
– Монстры вышли на тебя и не прогадали. Им тоже известно о местоположении Города, они ждали только дня, когда мы укажем им точный путь.
Ив резко вскочила. Она не хотела и не могла больше слушать человека, который столько лет лгал ей. Притворялся, чтобы найти оружие против тех, кого считает недостойными жизни чудовищами. Неожиданная догадка заставила вздрогнуть и побледневшая Ив уставилась на него расширенными от ужаса глазами.
– Где Риган?!
– Он покинул лагерь ночью, – жестко произнес Тома, – и теперь наверняка приведет своих дружков. Мне жаль, но тебе придется тоже уехать. Так безопаснее.
Покинул?! Да что он такое говорит?! Риган не мог оставить ее. Он ухаживал за ней во время болезни, спас от Уилсона и сидел рядом, пока она не успокоилась и не заснула, вчера укладывал спать.
Отшвырнув руку Томы, Ив выбежала из шатра и метнулась к палатке, где днем обычно спал Риган. Не обращая внимания на косые взгляды, рывком отдернула полог. Его там в самом деле не оказалось. Чувствуя, как внутри все переворачивается от страха, Ив развернулась и оказалась лицом к лицу с опекуном.
– Что… – пробормотала она сдавленным шепотом. – Что вы с ним сделали?! Скажите мне! Что с ним? Пожалуйста!
Ее трясло, на глаза наворачивались слезы, но Ив не двигалась с места. Она переводила взгляд с Томы на окруживших ее археологов, на тех, кого она знала несколько лет, кого считала друзьями. Никто из них не проронил ни слова и не отвел взгляда. С каждым мгновением ей становилось все страшнее. Тома говорил, что металл смертельно опасен для измененных.
– Вы его убили?! – грудь сдавило болью. Ив чувствовала, что задыхается.
– Достаточно, – сурово произнес Тома, – можно было догадаться, что ты устроишь этот спектакль. Не желаешь верить моим словам – думай, что хочешь. Ты все равно уезжаешь. Сейчас же. Гай, Робер, проследите.
Не помогли ни мольбы, ни уговоры. Единственное, на что согласился Дюпон – прощание с Городом, который был наваждением для отца, а для нее самой оказался проклятием.
Глотая слезы, Ив спустилась в подземелье, но находка больше не приносила радости, скорее пугала и отталкивала. Страх сводил с ума, лишал возможности мыслить здраво. Ив боялась за Ригана, за то, что Тома и его люди – она больше не считала их археологами – могли с ним сделать. И в то же время червем сомнения изнутри точила мысль о том, что Риган действительно мог сбежать с ключом. Томе больше незачем лгать ей, сейчас, когда все раскрылось. Ив хотелось, чтобы его слова оказались правдой, чтобы Риган был жив и здоров, но все внутри сжималось от боли перед страхом очередного предательства, и ей снова становилось трудно дышать.
Она мечтала найти затерянную цивилизацию, изучить, рассказать о ней людям, а наткнулась на город, построенный из металла, который несет в себе смерть и прольет немало крови. Доведись ей знать обо всем заранее, она уничтожила бы дневники и записи отца и ни за что не стала бы помогать Томе. Только повернуть время вспять не представлялось возможным.
– Что вы будете делать с этим открытием? – спросила она у Дюпона, пока ее сопровождающие седлали коней. – Ведь люди никогда о нем не узнают?
– Нет, – жестко отрезал Тома. – Достаточно того, что оно послужит спасению человечества.
***
До Ираклиона добрались без приключений. Как ни пыталась Ив выведать у «коллег», что произошло с Риганом, они придерживались версии Томы, и она начала сомневаться в себе и собственных подозрениях. Дюпон был неотъемлемой частью ее жизни долгие годы, заботился о ней, и вряд ли, несмотря на всю свою ненависть, причинил бы зло Ригану, зная о ее чувствах.
Следующий паром ждали утром, и они сняли комнаты, чтобы провести ночь на Крите. Тревога не покидала Ив, но сопровождающие показывали безупречную выдержку. По пути в город, она внимательнее присматривалась к «археологам» и думала о том, почему ничего не замечала раньше. Не замечала или не придавала значения?
Для нее весь мир стянулся в точку идеи отца, остальное шло фоном. Гай и Робер куда больше напоминали военных, чем ученых. Ив догадалась, что они были охотниками на измененных, и ей стало жутко. Дюпон привез с собой маленькую армию, вооруженную отнюдь не молотками и инструментами для раскопок. Чего они ждут? Нападения?
По словам Томы Риган сбежал, чтобы предупредить остальных о находке. Ив не могла не думать о нем, и каждый раз сердце сжималось от боли. Риган, которого она знала, и который заботился о ней, как о сокровище, не мог навредить любимым ей людям. Он просил ее задержаться и сцепился с Изабель.
Изабель. О ней она почти успела позабыть, а мысль о том, что она могла быть повинна в исчезновении Ригана, нагнала на Ив страху похлеще, чем весь смертоносный город. Что, если она силой утащила его из лагеря или он сам к ней вышел, почуяв неладное? Что Тома мог противопоставить трехсотлетней измененной, если справиться с ней не под силу даже Ригану? Вполне возможно, что у найденного металла есть особые свойства, но вряд ли даже они сходу остановят такую, как Изабель.
Она попыталась растормошить провожатых, убедить их вернуться, рассказала про свои опасения, но тщетно.
– Если все происходящее так опасно, то Томе пригодится каждая пара рук, – окончательно сбитая с толку, пробормотала она, – почему мы торчим здесь? Ладно я, но вы могли помочь!
Ответом ей было лаконичное: «Так решил Дюпон». Ив больше не поднимала тему, понимая, что это бесполезно. Ей хотелось вернуться, убедиться в том, что с Томой будет все в порядке. Мысленно Ив уже ругала себя за все гадости, которые наговорила ему при прощании. Еще больше она желала встретиться с Риганом, снова ощутить его надежные объятия, почувствовать себя любимой и ничего не бояться. Но его не было рядом, и она ничего не знала о том, куда и почему он исчез.
О том, чтобы заснуть сегодня ночью, и речи идти не могло. Она сидела у окна, а в соседней комнате Гай и Робер играли в карты, изредка перебрасываясь короткими фразами. Поначалу Ив прислушивалась к их разговору, но поняв, что ничего ценного не услышит, отказалась от этого занятия.
Солнце еще не зашло, а небо на востоке едва начало темнеть, когда до Ив донесся грохот, звуки выстрелов, которые резко оборвались тишиной. Все закончилось слишком быстро, она не успела даже испугаться, только вскочила.
Высокий, худой мужчина в строгом черном костюме и цилиндре быстро шагнул в комнату и перехватил ее взгляд. Ив не представляла, как действует внушение, но сейчас испытала все его прелести. Не было ни сил, ни желания сопротивляться, когда тот, насмешливо поклонившись, протянул руку, а она приняла ее и шагнула следом за ним покорной куклой. Все происходило будто в полусне, в сознании поселилось неведомое, лишенное разума существо, которое управляло ее телом, а запертая в нем настоящая Ив от ужаса кричала во весь голос.
В соседней комнате валялось разорванное на куски тело Гая – по ощущениям на него напала стая диких зверей. Робер поломанным манекеном висел в руках второго измененного, и когда тот поднял голову, оторвавшись от его шеи, Ив увидела жуткую окровавленную физиономию. Назвать это существо человеком нельзя было даже при самом сильном приближении. Оно швырнуло тело Робера на пол, и Ив увидела страшную рваную рану.
Животный страх пробился сквозь безразличную эйфорию внушения. Ив, словно в полузабытье, шла следом за монстрами, один из которых вытирал губы и подбородок платком, а перед глазами стояли кровь и смерть.
От запаха ее замутило. Она тяжело дышала, не сдерживая спазмов, покорно переставляла ноги, передвигаясь, как животное, которое ведут на убой. Ее не вывернуло только благодаря смещенному сознанию. Тела других постояльцев и хозяина комнат она увидела краем глаза, когда они шли через общую гостиную, где совсем недавно эти люди пили чай, смеялись и беседовали. Были живы.
Сколько они шли по улицам, Ив не помнила, но, наконец, оказались в одной из подворотен. К тому времени уже полностью стемнело, а ведущий ее монстр внезапно разжал руку, схватил за плечо и с силой швырнул на землю. Подняв глаза, Ив встретила насмешливый взгляд холодных голубых глаз. Изабель. Та, о ком предупреждал Риган.
Измененная вырядилась в элегантный костюм для верховой езды и захватила с собой свиту. Только сейчас Ив заметила остальных. Шестеро мужчин, не считая тех, что привели ее, стояли в стороне, ожидая распоряжений. Под ее взглядом Ив ощущала себя маленькой и никчемной, но сознание стало проясняться. Кажется, Изабель решила поиграть и обойтись без спасительного наркоза внушения.
– Бедная малышка, – издевательски произнесла итальянка. – Думала, мы с тобой уже не встретимся?
– Где Риган? – Ив удивилась насколько спокойно звучит ее голос, хотя внутри все сжималось от страха.
Губы Изабель растянулись в язвительной ухмылке:
– О, милая, он уже на пути в Афины и ничем тебе не поможет.
– Я тебе не верю… – прошептала она. – Он не мог меня бросить. Он…
– Он любит меня, – перебила Изабель, издевательски копируя ее тон. – Куколка, он просто с тобой развлекался.
Ив отказывалась верить в услышанное, но Изабель подтвердила слова Томы. В том, что эти двое совершенно точно не в сговоре, сомнений не было. Значит, Риган все-таки уехал, как только получил ключ, который нужен какому-то древнему измененному. Плечи Ив опустились, а все мужество сошло на нет.
– Ну-ну, не расстраивайся. В мире нет ничего вечного, и любовь не исключение, детка.
Изабель кивнула своим помощникам и приподняла ее подбородок.
– Прокатимся до лагеря, куколка. Вряд ли в меня будут стрелять, если поблизости будешь ты.
Ив снова подняли и на этот раз посадили на лошадь впереди одного из измененных.
– Ради чего тебе все это? – прошептала она. Изабель обернулась, рассмеялась и в одно мгновение взлетела в седло.
– Ты же умная девочка, так подумай, какой властью будет обладать клан, получивший смертельное оружие против себе подобных.
Красота южной ночи приобрела зловещий оттенок. Всадники направили лошадей в глубь острова, и те вскоре перешли в галоп.
Ив не могла поверить в происходящее. Она боялась упасть, но куда как больший трепет вызывал измененный, чья рука сейчас лежала на ее талии. Это был тот же монстр, что вывел ее из гостиницы. Он ничуть не походил на Ригана, холодный, бесстрастный и отстраненный хищник. Вся свита Изабель больше напоминала алчных, скучающих чудовищ. А то, что она увидела в гостинице… Ив зажмурилась, потому что ее снова затошнило, и вцепилась в гриву лошади.
Она не сразу поняла, что плачет. Почему Риган уехал? Он столько раз спасал ее. От скучных будней в Женвилье. От одиночества, которое следовало за ней с детства. От насилия Уилсона. Ив привыкла к тому, что он рядом и знала, что он всегда придет, если она будет в опасности.
Она оказалась в лапах измененных. Романтическая пелена спала с глаз, и сейчас Ив видела истинное лицо чудовищ, которые не собирались ограничиваться жизнями людей в гостинице. Они убьют Тому и всю его команду, завладеют Городом, и одному Богу известно, что из этого получится. Не просто убьют, разорвут на части лишь бы добраться до металла. Все дело в нем. Ее тоже убьют. Как ни странно, Ив не находила в себе сил ненавидеть Ригана и радовалась тому, что его не постигнет та же участь.
***
Светлячки факелов, которыми лагерь изобиловал прошлой ночью, погасли. Ив не увидела ни единого, ни даже огонька костра, у которого собирались ребята, дежурившие по ночам. Измененные спешились, не подъезжая к лагерю. Ощутив твердую землю под ногами, Ив почувствовала себя немного увереннее, но тут же вздрогнула, услышав отрывистый, полный ненависти, приказ Изабель:
– Будьте осторожнее. Бравые вояки наверняка успели подготовиться. В живых не оставлять никого.
Ее буквально поволокли за собой, но не успели пройти и нескольких метров, как грянули первые выстрелы. Изабель зашипела, как дикая кошка, перехватила Ив за талию, притягивая к себе.
– Порвите их, мальчики, и прорывайтесь к городу.
Измененные двигались так быстро, что у Ив закружилась голова от сплошного мельтешения и свиста рассекающих воздух пуль. Изабель удерживала ее, и только благодаря этому она оставалась на ногах. Еще до того, как они достигли Города, Ив услышала первые крики и вой, больше похожий на рычание. Она могла только догадываться, на чьей стороне успех.
До сегодняшнего дня Ив не сталкивалась и с истинной скоростью измененных. Они с Изабель достигли города должно быть меньше, чем за минуту. У нее тряслись руки и кружилась голова, но итальянка не отпускала. Почти сразу за их спинами возникли еще трое из ее свиты.
– В лагере почти не осталось людей, – буднично сообщил один из них, словно говорил о пирожных в булочной. – Наверное, ушли под землю, основные проблемы возникнут там.
Изабель кивнула, вручила Ив факел и толкнула девушку к пустой, зияющей темнотой, глазнице прохода.
– Пойдешь первой. Если вздумаешь выкинуть какой-нибудь трюк, я сверну тебе шею.
Ив осторожно ступала по лестнице, с каждым шагом загоняя страх все глубже внутрь себя. На этот раз ей казалось, что стены сжимаются, и вот-вот раздавят ее в своих тисках. Тома без сомнения внизу, но получиться ли у него справиться с Изабель? Сегодня утром Ив предала его и сейчас лично сопровождала монстров в убежище, которое они вряд ли обнаружили бы без ее помощи и знания шифра. Или это был вопрос времени? Если бы она могла предупредить…
Перед входом в город, Ив остановилась и тут же почувствовала руку Изабель на своей шее.
– Вперед, куколка!
Глубоко вздохнув, Ив шагнула из коридора арок в город и невольно зажмурилась. Факелы были повсюду: десятки, сотни, отражавшиеся в древнем металле, как в зеркалах. Кто-то резким рывком дернул ее на себя, Ив потеряла равновесие и поняла, что падает, пальцы бессильно сомкнулись на пустоте.
Разъяренные крики Изабель и выстрелы слились воедино. Визг пули, срикошетившей совсем рядом, был последним, что услышала Ив: она ударилась головой и на краткий миг потеряла сознание.
Первым, кого она увидела, очнувшись – измененного, одного из свиты Изабель. Он корчился на полу, изрешеченный пулями. Ранения причиняли ему страшную боль. Тома времени даром не терял и его люди тоже. Вряд ли измененных могли остановить обычные пули. Додумать она не успела: лезвие, отразив свет ближайших факелов, полыхнуло совсем рядом, и в лицо ей брызнула кровь. Голова измененного покатилась в сторону. В следующий момент Жиль подал ей руку, резко вздернул на ноги.
– Цела? Стой здесь и никуда не ходи.
Ив нашла в себе силы кивнуть, и тот пошел дальше. Больше в пределах видимости не наблюдалось никого живого.
Искусственное освещение представило взгляду картину не менее ужасающую, чем в гостинице. Тишина только подчеркивала безмолвность и величие проклятого города. Судорожно вдохнув, Ив оттолкнулась от стены и шагнула вперед. Шаг, еще шаг. Она не понимала, что делает, и как могла оказаться среди всего этого кошмара.
От увиденного хотелось кричать, но с губ не сорвалось ни звука. Голова закружилась и Ив чудом удержалась от очередного обморока. Под ногами хрустело каменное крошево, щедро залитое кровью: людей Томы, разорванных на куски, и обезглавленных измененных.
Ив ступала осторожно, затаив дыхание. Мертвые лица людей с остекленевшими глазами, тех, с кем она работала несколько лет, еще долго будут ей сниться. Конечности изогнуты, как у кукол, под неестественными углами, не всегда целые. Оторванные головы с искаженными гримасами. Ив закрыла рот руками, понимая, что из горла рвется безумный, булькающий смех.
Прислонившись к ближайшей стене, она сделала несколько глубоких вдохов перед тем, как продолжить путь. Завернула за угол и буквально споткнулась об Изабель. Она прошла дальше всех. Красивые черты исказила гримаса боли, щедро приправленной злобой раненого зверя. Рядом с ней валялась стрела, которую она сама вырвала из груди. Окровавленный наконечник поблескивал в пламени факелов.
– Чертовы… твари… – прохрипела измененная.
– Ив! – она успела только обернуться на голос Томы, вздохнуть с облегчением – он жив, а в следующий миг уловила быстрое движение за спиной.
Два выстрела, один за другим. Первый отшвырнул назад Изабель, готовую вцепиться ей в горло, второй болью обжег висок.
– Не стрелять!
Она почувствовала, как по шее заструилась теплая липкая жидкость и снова упала. Падение, бесконечное падение вновь и вновь. Ив надеялась только на то, что это будет последним. Сквозь застилающую глаза темноту слышался голос Томы, поблизости мелькал свет, доносились чьи-то взволнованные крики. Ив почувствовала, что ее куда-то несут. Тома сжимал ее руку, он был рядом, но все же сейчас она желала услышать голос Ригана. Хотя бы в последний раз. Пусть даже прочитать насмешку в его голосе, все равно, пусть.
Но Ригана не было рядом, и некому было сказать: «Я с тобой, Котенок». Ив потеряла сознание, так и не дождавшись.
Глава 12
Женвилье, Франция. Лето 1913 г.
Он смотрел на могилу с ее именем. Смотрел и не мог поверить. Губы кривились в злой недоверчивой усмешке, как если бы Риган только что услышал, что это чья-то долбаная шутка. После той ночи, когда отчим Ив благополучно сплавил его в Орден, он на своей шкуре узнал и об их методах расспросов и о том, что фанатизм и идиотизм – извращенные близнецы, которые идут рука об руку.
Они считали, что Риган притащил за собой хвост измененных к их чертову местовырождению смертельного металла. На самом деле его привел Джордж Уилсон, но у него оказалось отменное алиби: он человек, мертв, и к тому же убит измененным.
Риган не знал ни о том, что произошло в лагере, ни о том, что стало с Ив. До того самого дня, когда сверху пришел приказ перевезти его из филиала Афин в Европу «со всеми личными вещами». Под последним подразумевалась подвеска-ключ, которая якобы потребовалась кому-то в Центре. Разумеется, его не довезли.
Провалявшись около суток в горячке – за несколько дней допроса в него влили столько выжигающего внутренности измененных яда, который вкупе с изобретательными пытками дали свой эффект, Риган все-таки пошел на поправку. Благодаря питательным завтраку, обеду и ужину, которые ему поставляла Кло. Она же рассказала ему обо всем, в том числе и о том, что Ив погибла, и что ее тело перевезут в Женвилье. Дюпон настоял на том, чтобы похоронить ее вместе с отцом. Риган с радостью похоронил бы и его, только не в каком-то определенном месте, а разорвав на части и разбросав по всей округе, только воспоминания о ней останавливали его от этого шага.
Он хорошо запомнил промозглую осень, когда узнал о смерти Бланш и пришел на ее могилу. Вечер, когда он распрощался с рассудком для того, чтобы совершить непоправимое. Тот чертов октябрь как нельзя лучше подходил для страшной новости и его безумной скорби.
В июне, в самый разгар цветения полыхающей всеми красками жизни, когда природа раскрывалась, казалось невозможным представить, что где-то существует смерть, и что она пришла за Ив. Он не смог ее защитить. Не успел. Проявил слабость, потому что Тома был ее дорогим отчимом. Стоило сразу свернуть ему шею и увезти Ив из долбаного лагеря. Вместо этого он подставился сам и позволил ей умереть.
Риган чувствовал, что смерть впервые за долгое время снова заглянула к нему на огонек, и ее холодные костлявые ручищи шевелились где-то в районе сердца, выжимая из него остатки того, что он называл жизнью. Теплая летняя ночь благоухала ароматами свежести и цветов, и подобные ощущения представлялись кощунством и издевательством над самой природой мира, надо всем сущим.
На сей раз ему не хотелось омыть руки в чужой крови, слышать предсмертные стоны и мольбы, только чтобы укрыться от боли на несколько часов. Риган хотел прочувствовать ее всю: от начала и до конца, ощутить в полной мере, потому что понимал, что иначе, затаившись под сердцем, она сведет его с ума.
Он вспоминал, как пришел в себя в Ордене, от весьма ярких неприятных ощущений: плечо пронзил стальной прут, смазанный раствором, от запаха которого его немедленно замутило. Желудок сжался в попытках исторгнуть внутренности, спазм прошел по пищеводу, и он сжал зубы, чтобы удержать стон. Боль пульсировала в плече, растекаясь по руке, и игнорировать ее было невозможно. В глаза ударил яркий свет, Риган даже не успел разглядеть лица находившихся с ним в помещении.
Запястья зажали в кандалах, сомкнувшихся тисками и обжигающих кожу подобно раскаленному железу, тело растянули вдоль стены. Штаны оставили, и на том спасибо. Сама ситуация поразительно напоминала первую встречу с Ильгой, и Риган горько усмехнулся. Не только Ив не сумел защитить, но и себя.
Ослабленный вынужденной диетой, он чувствовал себя на грани. Зверь внутри рвался на волю, но чтобы обрести свободу и расправиться с мучителями, у него не хватало сил.
Второй раз он открывал глаза осторожнее. Их было двое, и видел он их впервые. Они же смотрели на него так, будто Риган – истинное воплощение зла.
– Дюпон вывез оттуда Эву Ламбер?
Он все-таки надеялся получить ответ, но получил по морде. Вот так последние зачатки наивности подыхают в зародыше и окровавленными эмбрионами выкидышей вываливаются из измученного сознания. Риган прищурился, глядя на артерию мучителя, и тот невольно отступил. Приятно было почувствовать его страх, щедро приправленный ненавистью и злобой. Он не мог даже на этом сосредоточиться, все мысли сходились на Ив.
– Тебя наверняка порадует, – издевательски произнес второй, – что не всех ваших убили быстро. Боимся, надолго тебя не хватит, а нам столько всего надо узнать.
Все эти дни в Ордене он держался только благодаря ей. Жил от допроса к допросу в полубессознательном бреду, и когда услышал от Кло, что Ив больше нет, отказался верить. Он и сейчас не верил. Не могла эта планета продолжать вращаться, а луна заливать светом поля и город, где не так давно они были вместе, где звучал ее смех, а он сходил с ума от ощущения ее близости.
Риган сжал зубы, стараясь справиться с отчаянием. Отчаянием, которое не испытывал ни разу до этого дня. Смерть Бланш потрясла до глубины души, выбила почву из-под ног, лишила равновесия и толкнула на убийство. Гибель Ив медленно убивала его самого.
Кло сопровождала его в поездке до Женвилье по приказу Дариана – по всей видимости, по старой памяти о проделках, но ее присутствие было лишним. Он не собирался повторять ни Варфоломеевскую ночь, ни ночь Ригана Эванса в Ньюкасле.
Повернувшись, он твердой походкой пошел по дорожке, ведущей к выходу с кладбища. Не хотелось даже устроить ритуальное самосожжение при свете дня прямо на ее могиле – сжигать было уже нечего. Риган хотел забыть то, что увидел. Единственное, что у него осталось – ее образ. Живая Ив, а не безликая могильная плита.
Он прошел мимо Кло, как если бы не заметил ее. Та только хмыкнула, направляясь вслед за ним. Когда они поравнялись, Риган снова почувствовал, как змеится по губам холодная жесткая усмешка. Боль останется его спутницей надолго, а что насчет ненависти?
– Расскажешь, зачем это Ему? – собственный голос казался чужим.
– Он хотел, чтобы Город нашли люди, – Клотильда взяла его под руку. – Баланс сил. Измененных становится все больше и больше, сам понимаешь, к чему все идет.
– А эта безделушка?
– Ты насчет подвески? Это моральная компенсация. Понимаешь ли, у металла есть необычная особенность. Человек, который будет носить его при себе – не суть важно весь, или одну из частей, становится невосприимчив ко внушению. Возможно, когда-нибудь у тебя появится подопечный или подопечная.
– Невозможно. Пусть подавится своей древней реликвией.
– Я не стану передавать ему эти слова, а подвеску ты можешь выкинуть в ближайшую мусорную кучу. Если пожелаешь.
Лицо застыло в извращенном подобии зловещей маски. Дариан курирует Орден? Наплевать. Ему не нужна была подвеска? Наплевать еще больше. Но почему он позволил умереть Ив, если знал все заранее? Хотя какое ему дело до молодой женщины, которая отчаянно хотела жить, искать, открывать.
– Ты тоже знала, что там будут другие измененные? – он пристально посмотрел на нее. – Моя весточка не могла добраться так быстро. Меня порезали бы на орденские ремешки раньше, чем ты ее получила. Почему? Зачем столкнул их в этой бойне на Крите? Зачем нужен был я?
Клотильда вновь не стала увиливать от ответа:
– Почему мы просто не отдали им Город? Человечки любят сложности. Им нужно постоянное напоминание о том, что ненависть к измененным имеет под собой почву. Орден постигло бы страшное разочарование, если бы они не столкнулись у такого ценного приза со своим врагом. Зачем же расстраивать тех, кто нам помогает? Направлять чьи-то мысли в верное русло проще, чем командовать и принуждать.
Так вот за что погибла Ив. За напоминание о том, что измененные – кровожадные ублюдки. Чтобы Орден резвился, получив в руки смертоносный металл, переплавляя его в пули и кинжалы, чтобы охотники могли обвешаться оберегами – защитой от внушений и чувствовать себя гораздо увереннее.
– И что же, нас теперь можно убить, совсем как в легендах? – криво усмехнулся он. – Осиновый кол, забитый через задницу до глотки или серебряная пуля? Тьфу, кол и пуля из металла «конец Дракуле». Это больше смахивает на фольклор, чем на реальность.
– Интересное развитие событий, – рассмеялась Кло, и Ригану вдруг захотелось ее придушить. За то, что она сейчас может смеяться, а Ив никогда больше не улыбнется. – Нас по-прежнему сложно убить. Попадая внутрь, металл причиняет нам страшную боль, отравляет изнутри. Если не вытащить пулю в течение суток, молодого измененного это убьет.
– Чудесная древняя хреновинка, – хмыкнул Риган. – Феи тоже прилагаются, или развесистая ботва на уши от Дариана идет в наборе с новым сортом опиума? Ты что, хочешь, чтобы я в это поверил? Отрава – это еще можно понять, но как металл, будь он сколь угодно древний, может защитить разум человека?
– Достаточно однажды увидеть – и ты поверишь, – Клотильда была как никогда серьезна. – Разве ты не пробовал ни в чем убедить Дюпона? Послушай совета, Риган. В следующий раз убивай орденца сразу. Запудрить ему мозги больше не получится. Это ответ на второй вопрос, зачем во всей этой истории нужен был ты. Тренировка в полевых условиях. Урок выживания.
Казалось, уже ничто не может вывести из себя, и все же Кло это удалось. Тренировка в полевых условиях? Он знал, что у Дариана неповторимые методы работы с подчиненными, знал и о том, что в случае с ним жестокость – понятие относительное. Он даже почти забыл ему Ильгу и проверку, смирился, как с вынужденной мерой. Но это было слишком. Древний гад окончательно поехал крышей, если считает, что ему позволено все.
«А разве это не так? – ехидно шепнул внутренний голос. – Что лично ты можешь ему противопоставить? Он раздавит тебя, как клопа, и даже не своими руками».
– В следующий раз так и поступлю, – нашел в себе силы ответить Риган, – даже если орденец согласится танцевать хорнпайп4 с голым задом. А теперь будь так любезна, оставь меня в гордом одиночестве. Я не собираюсь никого убивать.
Клотильда остановилась и улыбнулась.
– Я надеюсь на твою сдержанность. У меня и так дел по горло, чтобы заметать следы чьей-то ярости.
– Кое-что еще. Когда я пытался прочитать парня, работающего на Изабель, отправил его к праотцам. Что это было?
– Простейший блок измененного. Чем старше мы становимся, тем надежнее блоки. Ты полез за информацией, которую Изабель желала сохранить в тайне. Если бы она была постарше, ты бы просто ничего не обнаружил, но ее блок, который ты пытался сломать, убил Уилсона. Вскипятил ему мозги.
– Понятно, – усмехнулся Риган, – как вам удается скрывать силу от младших?
– Это просто приходит. С возрастом. Не в первую и не во вторую сотню лет, – видно было, что вопрос Кло не понравился. Возможно потому, что сама она не могла дать на него точного ответа, не подозревая об истинной природе своих способностей.
Она оставила его одного по-английски. Исчезла за поворотом, словно призрак. Приближенные Дариана умели быть незаметными. Без сомнения, она всегда находилась рядом, но не сочла необходимым прерывать спектакль, в котором Риган играл главную роль. Он даже не взглянул ей вслед, направляясь по улочке в сторону дома Ив.
Остановившись у окон вдовушки, с которой развлекался до знакомства с ней, Риган прислонился к стене. Ему казалось, что сейчас в одном из окон в темноте мелькнет ее силуэт, а потом в кабинете станет светлее, и она сядет за работу. Будет хмуриться и кусать губы над своими шифрами, а пряди волос упадут ей на лицо. Ив уберет их за ухо – он хорошо помнил этот жест.
Дом был мертв. Он не чувствовал даже присутствия старенькой Жюли. Не удержавшись от соблазна, Риган все-таки зашел внутрь. Мебель была затянута простынями, а в кабинете, вопреки его более чем ярким воспоминаниям царил холодный порядок. Большую часть книг вывезли, остались только старые карты, сваленные в углу и обреченные гнить в безвестности. Запах Ив еще сохранился здесь, она будто была повсюду и нигде. На столе лежала книга, которую Риган тоже помнил хорошо. Пруст, сборник новелл.
