Марина Ушакова
Воины игры. Генерал короля
Они сидели на краю острова и ели ягоды сотуса, глядя вниз на бескрайний океан и тихо разговаривали, словно боялись, что их может кто-нибудь услышать. Яхиль сняла шлем и положила голову ему на плечо.
– Это смешно, – шепотом говорила княжна. – Войори и мохваны признаны могучей и высокоразвитой цивилизацией. Но в нашем обществе до сих пор есть казни и прилюдные порки. А ещё наши бойцы из века в век пользуются мечами, имея безупречные технологии массового уничтожения.
– Мне нравятся прилюдные порки, – Джахарвалл хитро улыбнулся и посмотрел ей в глаза.
Некоторое время Яхиль недоумённо смотрела ему в глаза, затем закатилась смехом.
– Ты прислал мне разрешение на наказание Ерены за оскорбление у фонтана. Я помню. В тот день я была на седьмом небе от счастья.
– Потому что руки чесались отлупить служанку?
– Нет, Гарвалл. Я увидела в присланном от тебя разрешении твоё внимание ко мне и заботу, – Яхиль потёрлась щекой о его плечо. – Ладно, с поркой разобрались. Но мечи? Почему?
– Логика древних мохванов. Они наслаждались эстетикой процесса боя, льющейся кровью, утоляли голод крови. Оружие массового поражения нередко нарушали экологию завоёванных миров. После него нужно было всё восстанавливать, а мохваны не терпели подобных задач. Такое мощное оружие лишало их удовольствия и не утоляло голод крови и охоты. Поэтому до сих пор мохваны подчиняются закону запрета использования высоких технологий для уничтожения. А теперь взгляни на нас. Допустим, мы используем мощное оружие против кривых. Что останется на месте битвы? Пустыня. Ровное гладкое полотно расплавленного песка и земли. Там долго не сможет взойти ни один ллояр или урханцириус. Погибая на местах сражений, наши тела становятся пищей земли, отдавая ей свои силы. Крива являет праву, и на месте смерти поднимается новый росток жизни. А ещё тессеракт. Яхиль, ты же знаешь о законе замещения душ: если в одном мире единовременно сути теряют тела, то эта масса будет разбросана в иные плоскости, чтобы уравновесить весь тессеракт. То есть, в иных плоскостях тоже погибнет много людей.
Яхиль прикусила губу и ущипнула его за бок. Джахарвалл вздрогнул от неожиданности и вопросительно вскинул брови.
– Ты чего щиплешься?
– Я учёный. Сама бы догадалась. Представляешь?
– Тогда, зачем спросила?
Они рассмеялись.
Солнце садилось, окрасив океан на горизонте в яркие оранжевые блики. Ветер крепчал. Попутный ветер.
– Пора возвращаться? – Джахарвалл испытующе посмотрел в золотистые глаза княжны, в очередной раз, удивляясь тому бесконечному теплу, что они излучали. Он чувствовал это тепло реальным, нежно обволакивающей его сознание и сердце плазмой.
– Да. Папа будет беспокоиться, – Яхиль надела шлем и застегнула его. – Полетели.
Принц взял её на руки и прижал к груди. Одним мощным рывком прыгнул вперёд и, поймав ветер, тихо парил к Милдероссу. Яхиль больше не смотрела вниз. Она смотрела на лицо Джахарвалла, любуясь каждым изгибом и твёрдым подбородком.
5. Брови Имрена сошлись на переносице. От злости он поджал губы, глядя на круглый камень, который прикатил к нему один из кремниевых скиров. Скир не виноват. Но король поднял ногу и со всей силы ударил в круглый камень, разбив его на тысячи осколков.
Скир растерянно посмотрел на обломки, развернулся и ушёл.
“Привет от Лансе. Поиграем? Как тебе мои дети – кривые? Я позаботился о том, чтобы им не было конца и края в мирах межреберья, чтобы истребить весь род Эдгара. Или бога Сатталаха, как вы его все зовёте? Мир нави теперь стал обителью и фабрикой по созданию кривых. Но царицы там нет, и некому очистить загробный мир от моих детей. Прячь сколько хочешь потомков Эдгара-Сатталаха. Я всё равно их найду. И моя игра на этом не остановится”.
Сколько лет этому камню? Нет, не верный вопрос. Сколько веков этому камню? Не меньше трёхсот лет точно, судя по возрасту кремниевого скира, прикатившего это послание на своём камне.
Кто такой Лансе?! Х-игрок однозначно. Но как? Как он нашёл мир Сатталаха, когда, по словам Яхиль, все тессеракты и их плоскости безостановочно движутся?! Плевать. Он отыщет эту тварь и убьёт.
Он с мрачным удовлетворением проводил взглядом спешащих к его дому пятерых скиров возмездия и увидел детей. Укоризненно покачал головой, решив ничего им не рассказывать о послании из прошлого.
Лицо Джахарвалла тоже приобрело стальную решимость. Он тоже увидел скиров, катящих свои шары с уже начертанным именем преступника.
– Вы долго гуляли, – проворчал Имрен.
– Идите за мной оба. Есть дела, которые нужно решить незамедлительно.
Принц и княжна переглянулись и последовали за королем, который привёл их в главный зал. Они прошли мимо застывших у входа скиров.
Глаза Яхиль злобно сузились: в креслах сидели Ерена и её муж маршал Каввах. Лицо маршала было бледно, руки нервно сцеплены на коленях. Ведёт себя, как напуганная девица.
– Итак, я не стану напоминать о том, что на Войоре есть только один король, – Имрен широким шагом прошёл к “гостям”, ранее притащенным мохванами под дулами. – Все вопросы государственного характера должны решаться только мной, а не каким-то князьком малоизученного континента. Женитьба моего сына – принца Войора – государственный вопрос, не терпящий вмешательства иных лиц, не имеющих никакого отношения к королевской семье. Также было выяснено, что княжна Яхиль является прямым потомком королевы Риоли и удочерена князем Иррахоном с нарушением закона. Она была похищена из королевской семьи рода Риоли.
Яхиль испуганно оглянулась на Джахарвалла. Принц тихо подошёл к ней сзади, подбадривающе сжал её руку в своей ладони, следя за лицом Ерены из-под полуопущенных ресниц.
– Тебе известно об этом, Ерена? – Имрен склонился над побелевшим лицом девушки. – Можешь не отвечать. Ты всё знала. Итак, за шпионаж и нанесение вреда королевскому роду ты будешь казнена, Ерена. Попрощайся с мужем.
– Я не наносила вреда княжне! – Ерена вскочила и бросилась королю в ноги. Имрен брезгливо оттолкнул её от себя так, что она упала.
– А это? – Имрен покрутил в пальцах флакон и швырнул его девушке. – Что на это ты скажешь? Молчишь. Это яд. Маллах остановила твоего семейственного угзи три года назад, когда он пытался после прилюдного наказания, которое ты понесла за оскорбление принца, отравить княжну. Правильнее называть её принцессой, а не княжной.
Яхиль вопросительно повернулась к Джахарваллу. Похоже, для него это не было сюрпризом. Генерал продолжал спокойно слушать отца.
– Более того, твоё преступление отягощается пособничеством кривым при захвате Милдеросса и нападению “колдуна” на принцессу и её спутницу мохванку Иррису. В битве при Милдероссе погибло много войори и угзи. И ты виновна в их смерти, – Имрен швырнул девушке на колени планшетный компьютер. – Там все доказательства твоих преступлений. Изучи их. У тебя осталось немного времени, чтобы покаяться и принести извинения принцессе. Скиры уже ждут тебя снаружи. Не мне казнить тебя. Думаю, ты понимаешь, что сами скиры, просто так, впятером не придут к одному войори. Твои преступления очевидны, Ерена. На их камнях твоё имя.
Планшетный компьютер выпал из дрожащих рук девушки. Она молча достала кинжал и срезала свою косу на глазах мужа.
Ерена поднялась и, опустив голову, последовала к выходу. На мгновение она остановилась рядом с Яхиль и, взглянув на неё полными ненависти глазами, бросилась с кинжалом в её сторону. Крыло Джахарвалла отбросило её к стене. Его крылья угрожающе поднялись и задрожали, входя в ускорение. Ерена снова бросилась вперёд. Голова войори покатилась с глухим стуком по полу, обливая всё вокруг кровью. Яхиль ничего не видела, испуганно прижавшись спиной к тёплой груди генерала. Его второе крыло надёжно закрыло её со всех сторон. Она услышала только грохот падающего тела и сдавленный крик маршала. Но и он прервался хрипом.
Король и сын посмотрели друг другу в глаза. Имрен вытер меч, столкнул тело маршала на пол и знаком указал сыну вывести из зала Яхиль. Теперь она всё знает. Иррахон – не её отец.
Уводя из зала Яхиль, Джахарвалл оглянулся на вошедших скиров. Не только имя Ерены на их камнях. Там и имя её мужа. Он помогал ей. Такой офицер его отцу не нужен.
– Кто тогда мои родители? – Яхиль испуганно смотрела в глаза принца.
– Пока не знаю. Отец мне ничего не говорил, Яхиль, – Джахарвалл завернул её в одеяло и, немного поколебавшись, поцеловал её в лоб. – Спи. Я вернусь через несколько минут.
Девочка повернулась на бок и расширенными глазами смотрела в темноту. Она теперь не заснёт, пока не вернётся Джахарвалл. Один вопрос не давал ей покоя, каким образом Ерена помогала кривым? Как она общалась с ними? Они не говорят и не идут на контакт и переговоры. Значит, она вышла на их хозяина. Или он нашёл её. Если так, то значит, он один из обитателей Милдеросса, так как город всегда закрыт, а гости бывают редко. Обычно, гости сразу бросаются в глаза. Весь город знает, когда кто-либо появляется в нём из других земель. Надо предупредить короля и Джахарвалла. Яхиль прикрыла глаза, ощущая чьё-то присутствие. Раккан и Массор. Джахарвалл оставил их охранять её.
Принц спустился в зал, вдыхая запах крови. Он уже отмыл испачканное крыло. Роботы всё убрали и навели порядок. Отец сидел в кресле и крутил в руке чашу с ядом ллояра. В открытые окна врывался прохладный ветер, выветривая запах смерти.
– У тебя определённо есть талант, – Имрен улыбнулся сыну. – Быстро же ты нашёл Ерену и разоблачил её. Мне и в голову не пришло, что это её рук дело. Когда ты успел собрать столько информации?
– Пока Яхиль спала. Ночью. Пришлось поднять весь гарнизон угзи и две бригады учёных, – Джахарвалл сел рядом и устало протёр лицо. – Раккан и Массор до сих пор сердятся на меня.
Лицо короля стало жёстким.
– Если их что-то не устраивает, пусть ищут себе другого семейственного войори. Их никто не держит за хвосты.
Джахарвалл засмеялся.
– Отец, они мне, как родные братья. Мы выросли в одном гнезде. И я не вижу в их ворчании угрозы государству и своей жизни. Они всегда меня оберегали, а я их. Все угзи ворчат на войори. И не забывай, я бил их, когда лежал калекой. Мне стыдно за свою слабость. Они не бросили меня. И они мои лучшие тяжёлые штурмовики.
– И мои преподаватели, – в проёме стояла завёрнутая в одеяло Яхиль. – Даже не вздумай отдать их в другую семью, отец.
Имрен медленно кивнул и отвёл взгляд, пряча улыбку в чаше с ядом. Так вот, кто притащил ей боевой экзоскелет штурмовых войск! Значит, девочка, эта кроха учится владеть боевой техникой. Не удержавшись, король прыснул и захохотал во весь голос.
– Я два года посещаю полигон с Ракканом и Массором, – тихо и обиженно прошептала Яхиль.
Имрен и Джахарвалл переглянулись и хором вздохнули.
Яхиль гордо вздернула подбородок и удалилась. Она ещё не сказала им, что прошла обучение ведения боев на гирдах в отрядах амазонок под руководством Иррисы. А сейчас постигает мастерство клана “Летящее перо” Маллах. Конечно, она никогда не сможет одолеть такого противника, как, к примеру, Джахарвалл. Но постоять за себя, безусловно, сумеет. Ей было не страшно, когда Ерена кинулась на неё с кинжалом. Она могла с лёгкостью придавить её к полу и обезоружить, не смотря на разницу в росте и комплекции – Ерена была старше и намного крупнее.
Яхиль смертельно уставала и спала по два часа в сутки, работая дополнительно в лабораториях над капсулами реанимации и ремонтируя увойдов. Её обидело столь равнодушное отношение Имрена к Раккану и Массору. Угзи постоянно помогали ей. Все семейственные угзи принца и короля. Все сорок котов и кошек. Она никогда не оставалась одна, кроме того дня, когда чуть не утонула в фонтане. В тот день она отправила угзи отдыхать – они тоже были измотаны работой в лаборатории и на тренировках. И робот, нахлебавшись воды, сломался и потерял способность двигаться. Она не могла выбраться из его нутра, сдавившего её пластинами приёма.
Яхиль залезла обратно в гнездо и тяжело вздохнула. Над ней мелькнула тень. Крыло Джахарвалла заботливо заслонило её от сквозняка. Тёплая грудь прижалась к её спине, а в волосах заблудились пальцы. Рядом раздалось громкое урчание угзи. Маллах, Раккан и Массор тоже в гнезде. Кто-то из них навалился на её ноги, вероятно, не подумав, что может раздавить девочку в своём стремлении согреть и уберечь от любой опасности.
Утром Джахарвалл снова отправляется на острова Тёмного лабиринта.
Принц не мог заснуть, чувствуя тепло Яхиль и думая. Что-то в ситуации с Ереной его сильно беспокоило. Он и отец явно упускают какую-то нить. Ещё и этот Иррахон. Он наверняка уже вылетел на острова, чтобы убедиться, что принц там. Мохваны крепости уже предупреждены и отвлекут князя, если он там объявится.
Джахарвалл ткнулся носом в волосы спящей девочки и закрыл глаза, задумчиво перебирая в пальцах шелковистые пряди. Его отец прав. Джахарвалл похож на Сатталаха во многом. Принц тяжело вздохнул, вспомнив вкус губ Яхиль, когда делал ей искусственное дыхание. Горячая волна прокатилась в его теле. Этот странный голод не давал ему покоя ни днём, ни ночью с тех пор. Он снова хотел прикоснуться к её губам. Он хотел большего, но не понимал, чего именно. Неутомимый голод терзал жестоко. Возможно, законы Рулы, удерживая жениха и невесту на расстоянии, спасают их от этого невыносимого огня. Джахарвалл осторожно выбрался из гнезда, чтобы никого не разбудить и прыгнул в окно, хлопнув крыльями. Ему нельзя больше находиться рядом с Яхиль. Он теряет самообладание. Сохранять спокойствие рядом с ней невозможно. Вот, из-за чего отец пришёл в неистовство, увидев их в одном гнезде. Права, яви криву и научи терпению и самообладанию. Яхиль только через два дня исполнится тринадцать. Раккан приоткрыл один глаз, сочувствующе проследив за принцем и снова заснул, стреляя ушами даже во сне.
Имрен продолжал сидеть в главном зале, задумчиво оглядывая новые стены. Здесь больше ничего не напоминало ему о жене. Всё изменилось в одночасье. Маленькая девочка перевернула всю его жизнь, наполнив смыслом каждый день. Даже с сыном стали более доверительные и тёплые отношения. После смерти любимой Эссель, король почти полностью отдалился от родного сына. Джахарвалл страдал и Имрен видел это, но ничего не мог с собой поделать. Лицо сына постоянно напоминало ему Эссель. Он так на неё похож. Если ещё у него голубые глаза, то… Он никогда не видел настоящего цвета глаз Джахарвалла. И татуировку Джахарвалл сделал себе на лице в одиннадцать лет, чтобы скрыть явное сходство с матерью, чтобы не причинять боль им обоим. Она тоже была прямым потомком Огли. Её убили, когда в её чреве рос второй сын Имрена. Он не смог оградить её от беды, находясь в это время на ненавистных островах Тёмного лабиринта. Не уберёг. Не справился. Не спас.
Имрен судорожно вздохнул и вздрогнул, увидев проходящего Джахарвалла. Сын шёл через коридор, опустив плечи и волоча по полу мокрые крылья. Его пайкчхики вяло тянулись по полу, оглушительно грохоча.
– Гарвалл, где ты был? – тихо поинтересовался Имрен.
– Купался. В океане.
– Вода холодная.
– Да, – Джахарвалл вошёл неуверенно в зал и тряхнул крыльями. – Не мог заснуть.
– Яхиль.
Юноша поднял на отца удивлённый взгляд. Тот лишь качнул головой и улыбнулся. Аккуратно поставил на стол чашу с недопитым ядом.
– Откуда ты знаешь, отец?
– Я тоже через это прошёл. Твоя мать была моложе меня. И я очень её любил. Тебе уже семнадцать. Можно сказать, что ты уже мужчина. Юный мужчина. А она – ребёнок, – Имрен не смотрел на Джахарвалла.
Джахарвалл сел в соседнее кресло, подняв крылья над головой, чтобы просушить.
– Я тоже купался в ледяных волнах океана, чтобы погасить пламя, сжигающее изнутри. И не знал, как это остановить, пока отец Раккана и Массора не подсказал.
– И? – Юноша нетерпеливо вскинулся.
– Тренировочный зал. Пока не будешь валиться с ног, – Имрен усмехнулся и отпил ещё яд. – И ещё, тебе нельзя улетать на острова Тёмного лабиринта. Плевать на Иррахона. Мохваны справятся без тебя там. Если Иррахон замыслит что-то сделать против тебя или Яхиль, то я напишу прошение слепым владыкам Рулы, попрошу их провести расследование.
– Объясни, отец, – на лице Джахарвалла появилось тревожное выражение. Он и сам чувствовал, что нельзя покидать Яхиль.
Имрен тяжело вздохнул и опустил голову.
– Я сейчас ощущаю нечто, будто следящее за нами. Такое же чувство у меня было, когда я оставил твою мать, чтобы отправиться на острова решать государственные вопросы. Оно вернулось, Джахарвалл. И оно в Милдероссе. Я тогда потерял ещё не родившегося твоего брата и любимую женщину.
Король ненадолго замолчал.
– Это каким-то образом связано с х-игроками. Сам посуди, Джахарвалл, кривые не могут общаться, у них нет никаких коммутативных средств, не ведут переговоры, даже жестами не передают информацию. Они, просто, мешки с кровью и мясом. На них даже киберхоралы не действуют. И я слышал голос в Милдероссе во время атаки кривых на город в пустыне. С нашего грузового флагмана, который поднимал лабораторный комплекс с раненными, где была и капсула с Яхиль. Хозяин кривых среди нас, Джахарвалл. Я уверен в этом. Он скрывается среди нас многие годы. Возможно, не одно столетие. Яхиль до сих пор не может его найти, только твердит, что чувствует в Милдероссе источник мощной кривы. Она иногда говорит странные вещи.
– Какие?
– Если она найдёт этот источник, то случится нечто, что повлечёт за собой целую цепь событий кривы. Потом, когда кривы наберётся слишком много, она рванёт и раскроет праву. В битве между кривой и правой погибнет великое множество людей. А может не погибнуть никто. Но жизнь нашего народа изменится.
– Может, не стоит тогда искать этот источник, отец?
– Стоит. Если Яхиль не найдёт его, то он найдёт её. И кто знает, не потеряем ли мы и Яхиль, как Эссель. Твоя мать тоже говорила, что надо ей найти первой источник кривы. Что только потомки х-игроков способны отыскать его. Ты, Джахарвалл, тоже игрок, иначе “колдун” тогда не остановился бы перед тобой. Тогда, в ущелье острова. Ты должен ощущать источник кривы. Попробуй, как-нибудь, прислушаться к себе.
– Я их чувствую, отец. С раннего детства, но не знал, что это такое. Яхиль помогла понять.
– Значит, они знают и о тебе. Будь осторожен, Джахарвалл.
– Что с Иррахоном делать?
Имрен многозначительно выпустил клинок меча и провёл по кромке лезвия пальцем.
– Оставь его мне. У меня с ним свои счёты. Родители Яхиль. Её отец был моим лучшим другом. Я хорошо знал эту семью в юности. Просто не ведал тогда многих секретов Иррахона.
Джахарвалл впервые видел в глазах отца жгучую ненависть.
– Я очень хочу знать, как они погибли. И Иррахон, кажется, знает. Завтра я улетаю на острова вместо тебя. И ещё, сын. Если когда-нибудь к твоим волосам будет поднесён нож, сбрось весь яд. Сразу и безоговорочно.
– Ты произнёс это так, словно прощаешься со мной, – брови Джахарвалла сошлись на переносице.
– Нет, – Имрен откинулся в кресле, продолжая играть клинком. – Я не прощаюсь с тобой. Но ситуации в жизни бывают разные. Обещай, что сделаешь так, как я сказал. Весь яд ты не сможешь сбросить, но это даст тебе время. Без волос ты лишишься своей божественной силы. А если не сбросишь яд – погибнешь, точно погибнешь.
– Обещаю, отец.
Яхиль включила забрало защитного шлема и осторожно извлекла колбу с белым боевым морведем. Их пора покормить. Вместе с другими учёными девочка понесла колбы, вставленные в специальный ящик, в соседнее помещение и стала по одному опускать в ёмкость с питательной жидкостью. Таймер включён. Ровно две минуты. Всё. Яхиль подняла колбы и снова поставила их в ящик. Одна из колб привлекла её внимание. С этим морведем что-то не так. На колбе трещина. Медленно протянув руку, девочка включила сигнал тревоги на своём экзоскелете. Вокруг неё полыхнула силовая защита с поглотителями, имитирующими условия маленькой ядовитой планеты Кочевник. Яхиль включила диагност, чтобы проверить целостность своего экзоскелета и только после этого потянула прозрачный цилиндр на себя, чтобы рассмотреть трещину. Морведь не в анабиозе. Он активен и рвётся наружу. Это взрослая особь. Яхиль осторожно поднесла колбу треснутой стороной к поглотителю и замерла в ожидании. Недокормленный зверь сейчас вырвется. Девочка бросала на мониторы опасливые взгляды. Напряжение возрастает в геометрической прогрессии. Анализатор уже мигал сигналом опасного уровня. Похоже, морведь в колбе проснулся уже давно и превысил массу колоний. Яхиль нервно облизнулась и оглянулась по сторонам, оценивая свои шансы на спасение. Она уже не успеет покинуть силовой барьер. В её глазах нарастал страх, руки начали дрожать. Яхиль снова оглянулась, в надежде, что кто-нибудь из ученых увидит её положение и придёт на помощь, изолировав её от опасного соседства. Сквозь силовое поле девочка увидела серые глаза. Мохван с серыми глазами? Волк глумливо усмехался, глядя на неё сквозь забрало своего шлема. Крива!!! Колба в её руках рванула. Яхиль закричала от ужаса, глядя, как боевой морведь бросился пожирать её экзоскелет. Поглотители не справлялись. Нечто чёрное ввалилось внутрь силового периметра, и морведь осыпался мёртвыми колониями на пол. Перед Яхиль стоял огромный монстр с красными глазами. В его руках горели шары поглотителей для взрослых особей морведей. Монстр отошёл в сторону, не отрывая от её лица горящих красных глаз. Они смотрели друг на друга долго. Яхиль ощущала, как с её плеч сваливаются остатки экзоскелета и с грохотом падают на пол. По щеке сползал растворённый экран шлема, но девочка не могла двинуться с места, находясь в шоке. Зверь медленно перевёл взгляд на её шею, грудь и поднял снова глаза на её лицо. Словно убедившись, что она цела, монстр резко развернулся и исчез, бросив на пол шары поглотителей.
Джахарвалл резко сел и испуганно огляделся по сторонам. Ему приснилось, что Яхиль попала в ловушку. Белый боевой морведь едва не растерзал её. Вытерев с груди пот, принц поднялся и поплёлся в душ. Он долго стоял под холодными струями воды, вспоминая очень отчётливый сон, будто в нём снова проснулись демоны Сатталаха, которых он впервые увидел во время операции. Джахарвалл вышел и замер у зеркала. Нечто светящееся отразилось над его головой, похожее на синие дымные рога. Показалось. Принц поднял с пола схенти и натянул его, не замечая, как стена и пол сзади затянулись льдом. Надев браслеты мечей и ускх, Джахарвалл вышел и спустился в главный зал замка, оставляя за собой ледяную дорожку. За его спиной раздался вскрик – его угзи поскользнулся и упал.
– Что это такое?! – Массор недоумённо оглядывался по сторонам, вонзив в обледеневший пол когти, и пытаясь подняться.
Джахарвалл, поглощённый своими думами, даже не оглянулся. Он не видел Яхиль второй день, и это сводило его с ума. Работы в городе невпроворот. Отец улетел на острова Тёмного лабиринта. Яхиль дни напролёт проводит то в тренировочных залах, то в библиотеке, то в лабораториях. Сегодня её день рождения. Надо придумать, чем её порадовать. Но сначала, надо проверить доклады офицеров и угзи, выслать скиров за продовольствием для города, поднять грузовые корабли с водой, предварительно обработав их фотонными пушками. Так, время завтрака.
Джахарвалл плюхнулся в кресло, ожидая, когда Маллах принесёт завтрак для всей семьи. В зал стали стекаться его угзи и патрульные мохваны, охраняющие замок. Нет только Яхиль. Ничего удивительного, она часто забывала про еду.
– Кто-нибудь позвал Яхиль?
– Да, Раккан пошёл за ней, – Массор потёр урчащий от голода живот и облизнулся, когда Маллах вошла в сопровождении служебных роботов.
Яхиль появилась спустя тридцать минут, когда вся семья поела и удалилась заниматься делами. За столом сидел только голодный и злой жених, нетерпеливо постукивая пальцами по столу. Девочка прошла к столу и робко улыбнулась дрожащими губами.
Джахарвалл молча следил за ней из-под нахмуренных тёмных бровей. Она бледна, как скир.
– Что-то случилось? Яхиль? – Принц поднялся и тревожно склонился над ней, глядя стальными глазами.
Девочка отвела взгляд. Если она ничего не скажет, то ему всё равно доложат, тогда он придёт в бешенство.
– Морведь… Вырвался белый боевой морведь в первом летаргии. Похоже на саботаж.
Джахарвалл поджал побледневшие губы.
– Кто-нибудь пострадал?
– Нет, – Яхиль нервно отвернулась и попыталась дрожащей рукой поднести ко рту чашу с соком сотуса. Чаша застучала по зубам. Джахарвалл вырвал из её руки посуду и с силой развернул её кресло к себе. Его ноздри вздулись, глаза сверкали холодом. Джахарвалл опомнился, увидев в золотистых глазах зарождающуюся слезу.
– Прости, Яхиль. Ты едва там не погибла. Да? – Он едва справился со своим голосом. – Как ты спаслась?
– Монстр с красными глазами. Он спас меня.
Джахарвалл отвёл глаза. Значит, это был не сон.
– Он вошёл в периметр изоляции с шарами для взрослых особей?
– Да. Откуда ты знаешь? – Яхиль испуганно смотрела на жениха. Может, он уже просмотрел отчеты?
Джахарвалл не ответил. Схватил Яхиль за руки и, подняв, крепко прижал к груди, гладя её по волосам.
– Прости меня, Яхиль. Я боюсь тебя потерять. И у тебя сегодня день рождения, – Джахарвалл нежно поцеловал кончик её носа и отпустил, с улыбкой глядя в её глаза.
Яхиль уже знала эту улыбку. Скрывает тревогу и страх.
– Давай завтракать, – принц рассеянно двинулся к своему креслу и едва не сел мимо него.
Яхиль рассмеялась.
Джахарвалл робко улыбнулся и тоже засмеялся.
Он больше не отпустил Яхиль никуда, и ей пришлось ходить за ним следом, пока он решал вопросы, касающиеся благополучия и безопасности города.
Спустя несколько часов они сидели на краю фонтана и, болтая ногами в прохладной воде, грызли яблоки из городского сада.
– Расскажи, что произошло в летаргии, Яхиль.
– Во время кормления колоний я обнаружила давно проснувшегося морведя. Его колония превысила допустимые параметры, и колба треснула. Пища, данная ему в тот момент, его пробудила окончательно, и я была вынуждена включить аварийную изоляцию. Не понимаю, как такое возможно. Наши учёные очень внимательно следят за ходом анабиоза и чётко их контролируют. Этот морведь не из яслей. Это была взрослая особь. Как он там оказался, я не знаю. Все мохваны уже покинули зал. Остался только один. Но он не спешил на помощь. Он просто стоял и смотрел на меня.
– Ты его знаешь?
– Не уверена. У него были серые глаза. И он улыбался. В бригадах мохванов нет волка с серыми глазами. Когда за мной пришёл Раккан, я как раз проверяла списки учёных. Это вообще не милдор. Он не из наших.
Серые глаза. Джахарвалл склонился над водой, рассматривая своё отражение. Игрок. Кажется, они напали на след хозяина кривых. Только игрок может создать подобных существ, как кривые.
– Игрок в теле мохвана. Кажется, именно его я видела на записях хроники при бое в пустынном Милдероссе. Это он был на грузовом флагмане, – Яхиль задумчиво подняла голову, любуясь ветвями сотуса, с которых свисали поющие ящерки.
– Я уверен в этом, – Джахарвалл повернулся к Яхиль и завороженно уставился на её профиль.
– И это не светарий, – едва справившись с внезапно охрипшим голосом, прошептал он, продолжая смотреть на нежную щеку Яхиль, на её длинные чёрные ресницы.
Она повернулась к нему. Их лица были совсем близко. Джахарвалл чувствовал её дыхание на своей шее и груди. Яд ллояров сам собой хлынул в волосы, освободив голубое и чистое сияние его глаз. Тонкие пальцы коснулись его виска, опустились к щеке и замерли. Джахарвалл терялся, глядя в золотистые глаза. Они не замечали, как их бьющиеся в унисон сердца, выбрасывали тугие протуберанцы неона во все стороны, выбивая окна и веси в домах. Они ничего не слышали и не видели, погружённые в собственный мир войорского огня. Прохожие останавливались, увидев, наконец, источник беспорядка. По улицам поползли шапки камнеломок. Яхиль не смогла остановиться и прижалась губами к его губам, продолжая смотреть ему в глаза. Её расширенные зрачки уносили сознание юного генерала в раскалённую праву. Его рука бессознательно поднялась и утонула в шелковых волосах Яхиль.
– Мать Фердмах!
Яхиль и Джахарвалл упали в фонтан от сильного толчка. Массор и Раккан быстро прыгнули в воду и вытащили их на поверхность. Чёрные коты подхватили обоих войори и потащили в замок, огрызаясь на прохожих и размахивая шипастыми хвостами. Следом шла Маллах и кидалась с шипением на слишком любопытных. Жители уверены, что королевские угзи перережут глотки любому, если об этом событии поползут сплетни. Мохваны, другие угзи и войори быстро расходились, покидая площадь. Они слишком хорошо знали беспощадный в своей верности королю клан “Золотой ветер”. Эти угзи не боятся даже белых мохванов. В хрониках есть эпизод, когда один из таких котов бросил вызов самому Императору мохванов Амахаю. Угзи по имени Имрах проиграл бой, но память о нём вселяла ужас в сердца современных милдоров перед кланом гигантских котов-штурмовиков.
Яхиль и Джахарвалл безмолвно переглядывались, скрывая улыбки. Они сидели в креслах, завёрнутые в одеяла и под надзором близнецов, пили подогретый сок сотуса. Никто из угзи не произнёс ни слова, но их мрачные лица сами говорили за себя – Раккан грыз нервно усы, Массор стучал хвостом об пол. Оба угзи сверлили войори сердитыми взглядами и уже боялись моргнуть.
– Похоже, мы влипли, – громко прошептал генерал своей невесте. Он знал, что угзи его слышат, и ухмылялся в чашу.
Яхиль хихикнула и бросила на Джахарвалла озорной взгляд.
– А они умеют летать, как ты? – тоже громким шепотом спросила она и протянула ему руку. Угзи резко подорвались, тревожно переглядываясь. Их когти выпустились, зрачки сузились.
– Проверим? – Их пальцы соприкоснулись и в креслах остались опадающие одеяла. По полу катились чаши, проливая остатки сока.
– Мать Фердмах! – Раккан в бешенстве бросился к окну.
Браться испуганно переглянулись. Имрен снесёт им головы, если генерал тронет девочку.
Джахарвалл протянул Яхиль колбу с морведем, предварительно внимательно осмотрев её. Они покормили последнюю партию ясельных колоний только к вечеру, и устало привалились к стене, снимая шлемы.
– На сегодня хватит полётов?
– Да, я налеталась, спасибо, – Яхиль вытерла вспотевший от напряжения лоб.
– Я всё проверил. Ты права, мохвана с серыми глазами не существует. Похоже, это была кукла игрока для выполнения кратковременной задачи. Я нашёл о таких куклах информацию в хрониках. Особо сильную симпатию к ним питали Роман – бывший игрок Сатталаха, ставший позже его рабом и Владимир – игрок, руководящий компонентой Древних.
– Вот это сюрприз, – Яхиль покачала головой и вошла в санитарную зону, чтобы снять рабочий экзоскелет. Джахарвалл помог ей избавиться от пластин на спине и сам повернулся к ней спиной. Яхиль снимала с него экзоскелет, задумчиво кусая губы.
