Марина Леонидовна Сушилова
Ожидание праздника
На другой день на работе Даша кинулась к телефону: «Алло, справочная? Будьте добры, номер касс филармонии». Но указанный номер отвечал длинными гудками. По номеру администратора тоже никто не поднимал трубку. Даша впала в лихорадочное состояние, набирая без конца то один номер, то другой. Но, по-прежнему, не было возможности дозвониться до филармонии.
Дома Даша запретила детям переключать телевизор с программы, где неделю назад крутили рекламный ролик. Дети не понимали и заработали по подзатыльнику от разнервничавшейся вдруг мамы. «Ты чего разошлась?», – спросил вошедший в комнату муж. Даша виновато объяснила, что хочет всего лишь узнать цену билета, а ей никак этого не удается. Муж внимательно поглядел на нее и, молча, вышел из комнаты. Даша выскользнула на кухню и принялась за домашние дела. Через некоторое время в кухню вошел муж и протянул ей газету с рекламным объявлением и номерами телефонов. Даша вспыхнула, радостно поцеловала мужа и тихо спросила: «Ты ведь не будешь против, если я схожу на концерт? А туфли подождут, я могу еще проходить в старых». – торопливо добавила она.
– Что, так хочется пойти?
– Ужасно хочется! – выпалила Даша. – Я ведь никогда ничего не просила для себя!
– Да, иди уж, разве я против?
Утро потеряло свою размеренную прелесть. Даша летела на работу мимо скульптур, мимо роз, мимо туи. Едва прибежав на работу, кинулась к телефону. Но на звонки никто не отвечал. Набрав пять или шесть раз указанные в газете телефоны, и никого не услышав, Даша уныло поплелась за свой рабочий стол.
«Может, я позвонила слишком рано?», – утешала она себя. Минуты тянулись томительно, Даша, не зная чем себя занять, принялась играть на компьютере. Наконец, стрелки лениво подползли к девяти. С бьющимся сердцем, Даша вслушивалась в длинные телефонные гудки. Наконец, на том конце провода что-то щелкнуло, и приветливый женский голосок сказал:
– Касса филармонии. Я Вас слушаю.
– Здравствуйте, скажите, пожалуйста, сколько стоит билет на концерт Николая Баскова? Скажите, девушка, это самый дешевый билет? А были дешевле? Не было…
Даша тихонько опустила телефонную трубку. Потом поднялась и побрела к своему рабочему месту. Она пыталась убедить себя, что прекрасно проживет и без этого концерта, что это блажь с ее стороны, но на душе было так горько, так тяжело! Пересидев рабочий день, по дороге домой она уже не обращала внимания на порхающих бабочек, на нежные чайные розы, на радугу, рожденную фонтаном. Дома, наспех приготовив ужин и сославшись на головную боль, легла пораньше и провалилась в тяжелый сон. Утром, поднявшись позже обычного, побрела на работу. Прошло два безрадостных дня. Под вечер третьего, муж спросил ее: «Ну что, купила билет?». И тут ее прорвало:
– Купила билет? А знаешь, сколько он стоит? Нам нужно выложить почти всю зарплату – мою, например, чтобы купить один такой, причем, самый дешевый билет!
Даша сорвалась в крик:
– Мы же нищие, ты понимаешь, нищие! Мы ничего не можем позволить себе и детям: ни хороших продуктов, ни одежды, ни концертов! – Ничего! Как мы живем? А как мы будем жить, когда тебя уволят? – Даша зарыдала навзрыд.
Муж грустно покачал головой. Подошел, сел рядом, обняв Дашу, стал гладить по голове, утешать, шептать какие-то ласковые, успокоительные слова. Всхлипнув несколько раз, шмыгая по-детски носом, Даша уткнулась ему в плечо и затихла.
Через неделю был Дашин День рождения. Дома ее ждал подарок мужа: букет роз и диск Николая Баскова.
Ожидание праздника
В этот день он подрался. Ему досталось крепко, но и враг не остался безнаказанным. Он почти победил: он уже сидел сверху и мутузил ненавистную Виталькину куртку, но подбежали ребята и разняли их. Виталька поднялся и, отряхиваясь, произнес: «Ну, ты, шпана, не дай бог ты мне куртку порвал! Твоей мамашке будет ни в жизнь не расплатиться!». Коля снова рванулся к обидчику, но Андрей его не пустил. По дороге на автобусную остановку, он убеждал:
– Зря ты, Колян, снова с ним сцепился – ему ведь все равно ничего не докажешь!
– Пусть он мать мою не трогает, – хмуро ответил другу Коля.
– Ну, а если бы ты действительно ему куртку порвал? Кому бы лучше сделал? Матери? Извини, моя маршрутка, – Андрей побежал к микроавтобусу и исчез в салоне.
Друг уехал, а Коля продолжал топтаться на остановке. Пыл драки прошел, ветер пронизывал легкую одежонку, и мальчик зашел за киоск. Автобуса все не было. «Странно, – думал он, – чем холоднее на улице, тем реже ходит транспорт. А за Виталей уже, наверное, отец машину прислал». Виталька был самым обеспеченным в их классе. У него было все: компьютер с выходом в Интернет, мобила, репетиторы по всем предметам, немыслимые куртки, джинсы, костюмы, которые ему, Коле, даже и не снились, у Витальки был отец. Коля жил с матерью, которая работала в городской Администрации. Весь класс знал об этом. Правда, мальчик тщательно скрывал ото всех, что его мама работает там уборщицей. Неизвестно, как Витальке удалось узнать об этом, но с тех пор это стало неизменным предметом его насмешек. Один раз Коля не выдержал и наподдавал обидчику. Мать вызвали в школу, где ей пришлось выслушивать гневные обличения завуча, затем в учительскую пригласили Виталика и тот, скромно потупившись, принял извинения матери за дурно воспитанного сына. С тех пор Коля возненавидел его еще больше.
Наконец, подошел переполненный автобус. Мальчик втиснулся, пристроил тяжелый рюкзачок с учебниками перед собой и вздохнул: «Андрей, наверное, уже дома. Бабушка его обедом кормит, там, наверное, котлеты сегодня». Он вспомнил, что когда заходил к другу в последний раз, бабушка угостила его блинчиками. Дом у Андрея был чистый, уютный, устроенный женскими хлопотливыми руками. После того, как Коля возвращался от друга к себе, его собственная квартирка становилась меньше и обшарпанней, и грязнее. Нет, он не завидовал другу, но ему очень хотелось бы жить так, как живет его друг. Ну, хотя бы не мерзнуть на остановках, не втискиваться в переполненный автобус, а с достоинством забраться в подошедшую маршрутку, сесть на мягкое кожаное сидение, смотреть в окно на пробегающие деревья, насладиться теплой и уютом поездкой. Но денег не было. Мать не давала ему денег даже на обеды, мальчик брал с собой кусок хлеба и съедал его украдкой, чтобы не вызвать новых насмешек этого откормленного борова Витальки.
И, все-таки, он придумал! Он долго размышлял, и решение пришло. Мать каждый день давала ему девять рублей на три маленьких кирпичика ржаного хлеба. Одну буханочку он съедал за обедом, вторую и третью они делили с матерью на ужин и на завтрак. Так вот, если он съест за обедом не всю буханку, а только половину, а вторую половину спрячет и съест на следующий день, то таким образом у него останется нерастраченными три рубля. Проезд в маршрутке стоит пять рублей. А значит, если повторить процедуру, то через четыре дня он сможет с шиком доехать домой. Мальчик с жаром взялся за осуществление задуманного. Оказалось, что не так трудно собрать требуемую сумму. Просто раньше он ленился готовить себе обеды и довольствовался хлебом и остатками ужина. Теперь все было иначе: придя домой, он быстро переоделся и стал размышлять – что бы такое сварить себе? Почистив лук и морковку и нашинковав их так, как делала мама, он пережарил все это на сковороде. Сварил вермишель, промыл ее и еще раз пережарил. Хоть и без мяса, но получилось, как «макароны по-флотски», которые готовила бабушка Андрея, даже еще вкуснее. Мальчик аккуратно разделил буханку хлеба на три части – он решил экономить два дня подряд, чтобы побыстрее скопить деньги. Ему так понравилось собственное блюдо, что к вечеру он приготовил то же самое на ужин. Когда мама пришла с работы, Коля дождался, пока она разуется, а потом торжественно повел ее на кухню, где на столе уже дымился ужин, разложенный по тарелкам. Мальчик увидел, как у мамы навернулись на глаза слезы: «Ах, ты моя умница», – но от поцелуя Коля уклонился – дыхание ее, как прежде, смешивалось со спиртным.
