Марина Леонидовна Сушилова
Ожидание праздника
Бывает и так
Он слыл душою класса. Девчонки бегали за ним толпами, он всегда был в центре внимания. Она – рыженькая, худенькая, гладко зачесанная, в больших очках, делавших ее похожей на стрекозу, никогда не решалась проникнуть в тот круг, где царил он. Изредка он подходил к ее парте: «Катька, дай списать домашку», – и тогда она одеревеневшими руками искала и никак не могла найти нужную тетрадь. Списав, он небрежно бросал тетрадь на стол и ничего не значащее: «Спасибо». Потом он пропал куда-то. Оказалось, что он лежит в больнице с воспалением легких. Она ходила в больницу с передачами каждый день, но никак не могла решиться зайти в палату, а только бродила вокруг больничного корпуса, мысленно умоляя его выглянуть в окно.
Через неделю она вздрогнула, услышав знакомый голос: «Девушка, я часто вижу Вас здесь, с Вами можно познакомиться?». Она подняла голову и застыла, думая, что он шутит. «Так, это ты, Катя? – удивленно протянул он, – Я тебя не узнал. А ты, оказывается, красавица! Странно, как я раньше этого не замечал!».
И действительно, она была красавицей. Рыжеватые волосы Боттичеллевскими золотистыми струями стекали на плечи. Большие серые глаза смотрели с мягкой грустью. Тоненькая, нежная – такую хочется защитить ото всех напастей!
И он защищал, как мог, как умел всю свою недолгую жизнь, пока его самого не убили в Афганистане…
Концерт
Южный город плавился от жары. Глядя на деревья, можно было подумать, что сейчас в конце июля наступила осень. Высохшие ржавые листья тополей падали с приглушенным стуком шагов. Утром, уже начиная часов с восьми, нечем было дышать. В пекле ничего не радовало. Разморенные жарой люди, пытались работать, но мысли неизменно сворачивали к пляжам, к отдыху, к купальным костюмам. Как мираж вставали перед мысленным взором прохладные тенистые уголки, бескрайние просторы манящей зеленоватой воды, некоторым даже чудился пульт прибоя.
Даша вставала очень рано. Освежившись под прохладным душем, она неторопливо съедала ломтик арбуза и отправилась из дома заранее – за час до начала работы, чтобы побродить по парку, пронзенному оранжевыми солнечными лучами, наслаждаясь тишиной, утренней прохладой и белками, висящими на туе, как удлиненные рыжие плоды. Кроме того, никто не мешал в эти утренние часы здороваться с каменным безмолвным народцем, который поселился между деревьями по воле устроителей «Парка скульптуры под открытым небом». Особенно тянуло ко «Льву отдыхающему», как было сказано на поржавевшей, давно не обновляющейся табличке. Скорей всего, это была львица или какой-то бесполый лев: не было длинной, густой гривы, мудрости в глазах и царственности в позе. Да, и не совсем уж отдыхающим был тот самый лев. Он лежал на своем постаменте, но задняя лапа была напряжена, как будто лев вот-вот сделает пружинистый рывок. Глаза внимательно всматривались в растущий неподалеку куст, кто-то из сорванцов вымазал ему раздавленной вишней глаза и губы, и от этого взгляд стал цепким и немного пугающим. Совершенно не вязалась с общим видом льва его улыбка – наверное, именно так и выглядела знаменитая чеширская улыбка из Алисы. От того, что лев был неотдыхающим, улыбка повисала сама по себе в пожухлой зелени и утренней прохладе. Именно на эту улыбку и ходила ежедневно смотреть Даша.
В это утро чеширская улыбка уже висела позади, и Даша, настроившись на новый рабочий день, шагала по тротуару на работу, как вдруг ее взгляд скользнул по свежеоклеенной афишами тумбе. Оклейщик в потертом комбинезоне, неся ведерко с клеем и афиши под мышкой, не мог и предполагать, что выбран сегодня Судьбой для роли в новой маленькой драме, которую решили разыграть те самые силы, которым, видимо, время от времени начинает надоедать устоявшаяся жизнь некоторых людей. Сегодня их взгляд выхватил Дашу… С желтого поля афиши крупными коричневыми буквами глядело имя: Николай Басков. Даша замерла. Она несколько раз видела его в телевизионных концертах, и каждый раз перехватывало дыхание, когда она слышала этот голос. Через месяц он будет здесь, в их городе. В задумчивости она двинулась по дорожке. В течение рабочего дня, Даша несколько раз возвращалась мыслями о приезде певца. Потом она стала вспоминать: сколько же лет назад они с мужем в последний раз ходили в театр? – и сбилась со счета. И вдруг закралось робкое желание: сходить и услышать этот потрясающий голос. Ну а что, в самом деле, может она себе позволить такое раз в жизни?
Неизвестно, выберется ли еще раз в их город подобная знаменитость. Но тут же она одернула себя. О чем она думает? На прошлой неделе мужа ознакомили с приказом, что он попадает под сокращение, а значит, через два месяца доход семьи сократится втрое. До концертов ли им? Но вечером перед ней из телевизионного эфира снова вынырнуло это имя. На этот раз это был рекламный ролик. Даша затрепетала, вслушиваясь в желанный голос, и снова непреодолимо потянуло сходить на концерт.
Дня через три, прослушав все тот же ролик, она робко произнесла: Вот бы послушать», – и затаилась, ожидая ответа. Но муж, поглощенный своими мыслями, даже не заметил этой осторожной попытки выяснить его отношение к ее пожеланию. Моя посуду, она тихонько напевала ту мелодию, фрагмент которой крутили в рекламе.
Утром, глядя на белок, деловито обдирающих тую, он думала: «В мире столько прекрасного, надо только уметь разглядеть это». «И расслышать», – ехидно добавил внутренний голос. Мысли свернули в проторенное русло. Попасть на концерт становилось все заманчивее. С одной стороны, да, конечно, денежные проблемы и все такое прочее, но с другой стороны, она бы могла пожертвовать какими-то своими мелкими радостями и даже, пожалуй, проходить в старых (уже не раз починенных) туфлях еще сезон. А если поговорить с мужем, чтобы ей посетить филармонию одной, то это будет еще дешевле для семьи. Конечно, эгоистично, оставлять мужа дома, тем более, что ему и так несладко; но с другой стороны, в муже никогда не было того стремления к музыке, что жило в ней. Его желания были проще и более приземленные: кубок футбола, пиво и рыбалка с друзьями. Так размышляла Даша по дорогу на работу, на работе и уже вечером дома. Постепенно она уверилась в том, что ей вполне возможно позволить себе сходить на концерт.
На другой день, едва кивнув «Льву отдыхающему» и, не обращая внимания на проворных белок, она поспешила к тумбе, чтобы еще раз взглянуть на афишу. Но афиша уже была заклеена более свежими. «Ну, ничего», – утешала она себя, глядя на монитор компьютера, – «вечером снова будет ролик, а там телефоны, по которым можно узнать о стоимости билетов». Но, как назло, ролик перестали повторять. Даша забеспокоилась. Теперь она стала ругать себя: решись она раньше, все было бы нормально, а теперь, наверняка, все самые дешевые билеты разобраны другими желающими. А, может быть, вообще уже все билеты проданы? Конечно, ведь это такая знаменитость! Наверное, именно поэтому перестали рекламировать певца, – мучилась Даша. «Вот, глупая, ну, до чего же я глупая!», – укоряла она себя. Ее охватила жажда, во что бы то ни стало, купить билет. Теперь попасть на концерт стало самой желанной целью.
