Марина Андреева
Ведьмина книга
Глава 2. Сказка – быль…
Прошёл месяц с момента получения трагической новости. Мария с головой погрузилась в дела фирмы. Девушка чувствовала свою бесполезность, но бездействие сводило с ума. Отец был прав: механизм налажен настолько, что не требовал вмешательства и был способен работать автономно.
– Я понимаю, ты подавлена. У тебя горе и всё такое. Но ничего уже не изменить. Думаешь, отец хотел, чтобы ты всю жизнь маялась? Надо жить дальше! – произнес как-то Витя. – Встряхнись! Хватит кресло протирать. Скоро посереешь и хвост отрастишь, как и подобает канцелярской крыске. Фирма вполне самостоятельна, и ты в этом убедилась. Отдохни. Пока ещё тепло, съезди на дачу. Погуляй по лесу, воздухом свежим подыши. Грибов, ягод пособирай. Начни новую книгу, в конце концов!
– Зачем? – флегматично поинтересовалась девушка.
– Затем, что ты себя измотала!
– А при чем тут книга-то? Предыдущая никому не нужна. Зачем тратить время ещё на одну?
– Фух… да хотя бы потому, что ты отвлечёшься! Ты вспомни, как тебя увлекло это занятие в прошлый раз.
– Настолько, что я никогда не прощу себе, что не уделила папе внимания во время его последних звонков. Я даже не могу вспомнить, о чем мы говорили!
– Пусть так. Но ты же не знала. Он сам не хотел, чтобы ты о чем-то догадалась. Помнится, ты сказала: он был рад тому, что у тебя появилось хобби. И вообще, теперь у тебя есть деньги – так?
– Предлагаешь приобрести издательство?
– Я раньше думал о варианте электронной книги или аудио версии. Но теперь… что тебе мешает издаться за свой счёт?
– Ага, выкинуть деньги на ветер? Папа не для того их зарабатывал.
– Тут уж позволь не согласиться. Во-первых, я посильно помогу с продвижением. Во-вторых, закажем расширенный пакет услуг, включающих рекламу и распространение. Тираж не менее пяти тысяч, чтобы было экономично в расчете на экземпляр и для покупателя, и для тебя.
– Что ж ты, такой умный, свои детективы так не продвигаешь?
– Вот заработаю денег и толкну, – насупился парень.
– И насколько примерно придётся раскошелиться? – желая поскорее отвязаться, без особого энтузиазма поинтересовалась девушка.
– Ну почему же примерно? – вскинулся парень. – У меня в папке есть все расчеты… ты забыла, что это, помимо всего, ещё и моя работа? Я не говорю, что стану брать с тебя денег за свои услуги, но что и как делать – знаю.
Маша бегло просмотрела документ. Сумма немалая, но вполне реальная.
– При условии, что все вопросы решишь сам.
– Не вопрос! Прямо сейчас подпишем бумаги, и поеду, заключу договора.
– К чему такая спешка?
– Я нарыл кое-что интересное для нового сюжета. Хочу смотаться в те края. Как говорится, вдохнуть воздух мест, о которых буду писать.
– Ну, как скажешь. Жаль, что места, о которых я пишу, не существуют. Рули к банку, денег сниму. А потом… подкинь-ка меня на работу.
– Там-то ты что забыла?
– Как что? Сам же надоумил – сообщу заместителю, что временно отстраняюсь от дел, и гори оно всё!
– Вот это уже совсем другой разговор! Ехать, думаю, необязательно. Достаточно звонка.
– Ты хоть звонить-то будешь из своей Тмутаракани?
– А то! Еще и приеду потом с подробным отчётом к тебе на дачу. Надеюсь на жареные грибочки с картошечкой и к чаю заказываю блинчики на домашних молочке и яйцах с протертой с сахаром черникой. Запомнишь, или тебе на почту заказ скинуть?
– Ты совсем мозгами двинулся? – уставилась на него девушка. – Хочешь, чтобы я кур и корову завела?
– И в мыслях не было. У тебя внедорожник – есть? Есть. Не вечно же ему в паркинге пылиться. Ездюк из тебя конечно ещё тот, но ради меня, надеюсь, дорулишь как-нибудь до деревни и купишь у местных. А машину на дачу перегнать я помогу, если сама за руль боишься садиться.
– А-а-а… ну тогда о'кей. Только о визите предупреди заранее. Чтобы успела всё, – мечтательно улыбнулась Маша. Идея поездки ей явно нравилась.
– Главное, что мы должны сейчас сделать, это собрать твои вещи и по дороге глобально затариться. А то, если на тебя опять накатит писать, писать и писать, то боюсь, у меня есть шанс обнаружить по приезде засушенную мумию, – вспоминая прошлый творческий порыв подруги, усмехнулся Витя. – И умоляю! Не забудь набрать для меня хоть немного грибов и черники!
– Слушаюсь и повинуюсь, о, мой повелитель, – кидая в большую сумку вещи, отозвалась девушка.
Первая неделя на даче прошла абсолютно непродуктивно с точки зрения творчества. Зато припасы на зиму заняли почти все полочки в кладовой и большую часть морозильной камеры. Маша каждое утро уходила в лес, возвращаясь незадолго до сумерек. Она как всегда не могла противостоять охотничьему инстинкту, о чём позднее горько жалела. Одно дело собрать и притащить всё домой, и совсем другое до полуночи чистить, перебирать, варить и сушить свою добычу.
Решив, что пора остановиться, она наконец-то распаковала ноутбук. И история повторилась. Ночи становились всё холоднее, и огромный дом постепенно выхолаживался. Девушка была настолько увлечена, что порой забывала даже камин разжечь, о том, что в подвале имеется система газового отопления, она напрочь забыла. Ходила по дому, не выпуская из рук ноутбук, одетая в удобные меховые тапочки-сапожки и кутаясь в теплые свитера. Время летело. Она не заметила, как настрочила свою «нетленку», несколько раз перечитала, погружаясь в мир собственных фантазий, и наконец-то вернулась в реальность.
Девушка с ужасом обозрела царящий в доме беспорядок. Включив отопление, она затеяла генеральную уборку, прогрела сауну, приготовила праздничный ужин, посвященный окончанию трудов праведных. И не успела сесть за стол, как зазвонил телефон.
– Отвлекли меня разговорами по работе, – извиняющимся тоном произнёс Витя. – В общем, Машутк, не сдержал я слово, явлюсь пред твои очи уже минут через десять. На блины особо не рассчитываю, хватит и чая с вареньем, но о грибочках с картошечкой буквально мечтаю. У меня новостей море! Просто улётных!
Девушка, гадая, что же там за новости, взглянула на накрытый стол. Еды на двоих хватило бы с избытком, но желание друга – закон. Радуясь, что он не приехал днём раньше и не застал царивший в доме хаос, она кинулась на кухню размораживать грибы и чистить картошку.
Своим приездом товарищ произвёл фурор. Дорогущий внедорожник впечатлил даже равнодушную к автопрому Машу.
– А это откуда? – удивилась девушка.
– Служебный, – отмахнулся Витя. – Машка! Сюжет у меня суперский будет! – с воодушевлением затараторил он. – Но это не главное. Все три твои книги удалось издать ни много ни мало десятитысячным тиражом! И главное – все куплены! Это феноменально! Сотрудники издательства в шоке. Весь тираж разлетелся буквально за четыре дня. Вот кстати, – он полез в свою сумку и вытащил книгу в глянцевом твердом переплете, – авторский экземпляр. А это, – он протянул стопку бумаг и конверт, – предложение от некоммерческого издательства на переиздание каждой из трех книг тиражом в пятнадцать тысяч. И процент тебе предлагают прямо как известным авторам. Я тебе искренне завидую. Это, кстати, выручка с продаж. Ах, да! Ещё интересовались, имеется ли ещё что-нибудь к изданию.
Девушка, не веря ушам, взяла в руки конверт, оценила содержимое. Дохода, конечно, не получилось, но и не он был целью. Кого-то заинтересовали её книги, их раскупили, деньги отца вернулись. Всё это само по себе было поразительно. Не говоря уже о предложении от издательства. Маша, не глядя, отделила из конверта часть денег и протянула другу.
– Без обид, Витьк, но, если бы не ты, я бы никогда не попыталась писать. А если бы и додумалась, никто бы меня не издал. Попробуй издаться за свой счет. Надеюсь, хватит?
– Конечно, – на лице парня читалось искреннее удивление. – Ты, кстати, автограф-то на новом договоре поставь. Они желают работать с автором, пусть и через агента. А потом… – Витя вновь запустил руку в сумку и вытащил бутылку Машиного любимого игристого вина.
– Ммм… ах ты, подлец! Знаешь, как уговорить женщину! Кстати, пока мы тут треплемся, твоя картошка сгореть может, – спохватилась она и кинулась на кухню.
Как оказалось, Витя немного слукавил, говоря, что желает съездить на место, которое планировал описывать в своей следующей книге и познакомиться с хуторянами. Оказывается, он нашел через интернет информацию о поселке с тем же названием, как и в Машиной книге, и даже предания народные похожие имелись. Вот и решил посмотреть на всё своими глазами, уж больно впечатлили его творческие эпосы подруги. По прибытии он узнал, что в поселке творится что-то неладное, и не удержался, провел расследование. Откопал он немало. У представителей правоохранительных органов была своя версия, отличная как от народного мнения, так и от Витиной довольно сложной логической цепочки. История оказалась запутанной и воистину достойной стать основой для детектива.
Факт реального существования этого поселения поразил девушку. Хотя наверняка почти в каждой деревеньке имеются похожие истории, но всё же казалось, что это не простое совпадение. Её непреодолимо потянуло посетить те места.
Как он умудрился за месяц нарыть столько информации? Возможно, придумал? Но Маша не решилась обижать товарища. Хотя если и придумал, то честь ему и хвала за сюжет. А случилось якобы следующее: в деревне прокатилась череда странных событий. В одну ночь абсолютно нелепо погибли два живших по соседству человека. Одинокий дед умудрился утонуть в собственном колодце, а его сосед заменил своего сына на ночном дежурстве на пилораме, а на утро его обнаружили обезглавленного и изрубленного. Ещё более странным Вите показалось то, что на следующую ночь после гибели мужчины его семья исчезла. Вещи, продукты остались на месте, но ни людей, ни скота, ни собаки не было. Как можно вот так бросить родной дом? Не поприсутствовав даже на похоронах родного человека? Как выяснилось позднее, они успели посетить управление и выписаться из занимаемого их семьёй дома. Всё это насторожило несостоявшегося до сих пор детективщика, и он взял след, как ищейка.
Первым делом он переговорил с селянами. Их версия вполне имела право на существование, но что-то подсказывало парню – всё не так просто, надо искать, и будет сюжет. Дело в том, что неподалеку от деревушки прокладывалась новая высокоскоростная трасса, и делать съезд-развязку для тупикового населенного пункта, состоящего из нескольких десятков домов, не планировалось. Но за деревней было озеро, точь в точь как в Машиных книгах. Прилегающие к нему земли выкупил какой-то богач, имени которого узнать так и не удалось, тот действовал через третьих лиц – инкогнито. Именно он умудрился согласовать проект и прокладку съезда. Новая дорога пролегала через деревню. Семьям, чьи дома мешали, предложили переехать с улучшением жилищных условий в ближайший сравнительно крупный населенный пункт. Кто-то согласился, а жильцы двух домов уперлись. Дед хотел умереть на своей родной земле, что вскоре и сделал. И в этом случае, ещё можно было предположить, что он в темноте свалился в колодец. Хотя странно – всю жизнь не проваливался, а тут на тебе. А вот история с соседом как раз и насторожила Витю. Глава семьи отказался от переезда, сославшись, что у него тут своя пилорама, и ни он, ни сын ни к чему больше не приучены. В ту ночь должен был дежурить его сын. Если предположить, что кто-то специально повредил диск циркулярной пилы, то получается, покушались-то на него, а не на отца? А что это даст? Семья не бросит всё. Витя был уверен: мужчина оказался случайной жертвой. И последующее исчезновение семьи в подобных обстоятельствах тоже наводит на мысли. Местные вполне обоснованно на первый взгляд свалили все грехи на прокладчиков дорог и обосновавшегося возле озера богатея.
И если народная версия имела право на жизнь, то версия правоохранительных органов поразила своей банальностью – несчастный случай.
Возмущенный столь явным пренебрежением служебными обязанностями, Витя через знакомых навел справки о семьях погибших. К деду действительно никаких вариантов, кроме случайности или устранения, прилепить не удавалось. Да и доказательств последнего не было. А вот с пропавшей семьей пришлось повозиться.
Состояла эта семья из отца, его сына от первого брака и жены. Родная мать мальчика двенадцать лет назад бросила мужа с детьми, удачно вышла замуж за неимоверно возвысившегося в девяностые северного магната. Полгода назад, после странной гибели мужа, женщина превратилась в богатую вдову. Но вскоре была объявлена без вести пропавшей. Детей общих у них не было, в то время как у почившего супруга имелся опальный сын. Согласно завещанию, имущество должно было распределиться между отпрысками супругов. Значит, гибель главы семейства – случайность, целью был парень. Но ошибка на пилораме и одновременная смерть соседа привлекли внимание как органов, так и общественности, видимо, поэтому горе-наследник и предпринял экстренные контрмеры по устранению конкурента. К тому моменту по соседству уже никто не жил и свидетелей не могло быть по определению, за исключением ни в чем неповинной жены хозяина дома. За что та и поплатилась.
– И вот теперь у меня есть невероятный сюжет! – в заключении произнёс Витя.
– Да уж. Ты прирождённый детектив, – только и смогла ответить пораженная девушка, так и не решившая, верить ли другу.
– Почти. Мы с тобой девять лет знакомы. И я всегда был уверен, что ты со мной честна. А теперь усомнился. Вот ты мне скажи. Только не ври, ладно?
– Я тебе никогда и не врала, – немного обиженно произнесла девушка.
– Допустим. Ты говорила, что пишешь исключительно на основе своих снов. Ты никогда не бывала в тех местах и считаешь их плодом своей фантазии. Так?
– Да.
– И ты никогда не искала информации об этом месте в интернете? Или, возможно, случайно читала о нём?
– Ты идиот? – воззрилась на него Маша. – Мне что, еще с яслей надо было в интернет влезть? Должна заметить, в то время на территории России только появлялись первые допотопные компы, и ни о каком интернете речи не было. То есть, не исключаю, что в банках, крупных организациях и специализированных ВУЗах, возможно, и были, но уж явно недоступные для рядовых пользователей ясельного возраста.
– Ладно, ладно. Прости. Я не хотел тебя обидеть. Всё так странно. Это место. Оно существует. История, которую ты описала в трилогии, это по своей сути подробный вариант местной легенды. Та, конечно, изложена несколько под другим ракурсом, но от этого факты в данном случае не меняются. И блин, Маша! Общаясь с местными, я оказался в одном доме. У них на стене весит большая рамка с семейными фотографиями. На одной из них ты! Я её сразу заметил. Она черно-белая, краюшки фигурно обрезаны под старину, но в том, кто на ней, нет сомнения! На вопрос, кто это, меня едва веником из дома не выперли. Как я должен это понимать?
– Никак. Я хочу побывать в этой деревне и в этом доме.
– Могу дать адрес, но своим ходом ты туда не доберешься. Хотя это стимул побороть страх перед управлением железным монстром, – парень покосился на так и не съезжавший со своего места Машин внедорожник.
– Вот уж нет! Ты меня отвезёшь, – безапелляционно заявила девушка. – Ты же хочешь понять, как я связана с этим местом?
Они долго ещё проболтали, и наутро отправились в город.
По возвращении Машина жизнь завертелась волчком. Фирма отца по-прежнему работала бесперебойно, но вот прямое сотрудничество с издательством совершенно не оставляло места для личной жизни. Переговоры, интервью, встречи с читателями, которых оказалось не так и много. Как выяснилось, большую часть прошлых тиражей отправили в другие регионы, куда тоже планировались поездки. Витя проинформировал издательства о появлении новой книги внезапно взлетевшего на небосклон известности автора и умчался в очередную командировку. Около десятка издательств тут же настойчиво атаковали девушку. Являясь полным профаном в хитросплетениях и юридических подводных камнях издательского дела, Маша не знала, кого выбрать. Перед подписанием следовало изучить каждую строчку предлагаемых договоров и выбрать один-единственный. Плавающий в этой сфере как рыба в воде Витя хронически находился вне зоны доступа. Решив не мудрствовать, Маша продолжила сотрудничество с тем же издательством. Но на этом проблемы не кончились, попросили написать аннотацию. Что это такое, и с чем его едят? Пришлось вникать в тонкости её написания, многократно переделывать малюсенький клочок текста, добиваясь, чтобы он мог навести читателя на мысль о содержании книги, заинтриговать, но не сказать ничего лишнего. И всё бы ничего, но ограничение в количестве знаков угнетало. А в довершении ко всему позвонили из университета и поинтересовались причинами отсутствия на занятиях.
Вскоре вернулся переполненный впечатлениями Витя. Из сумбурных, сбивчивых рассказов девушка только и вычленила, что у друга всё хорошо, он дописал книгу, и её приняли к изданию. О поездке в деревеньку из Машиных снов друзья забыли напрочь.
Написание следующей книги продвигалось черепашьими темпами. Одна глава в неделю написана? Уже хорошо. Кратковременные визиты в фирму, учеба, куча каких-то мелких дел отнимали почти всё время. Когда писать-то? Чашку кофе выпить некогда. Девушка не заметила, как пролетел Новый год, пришла весна, и только в начале лета смогла облегченно вздохнуть. Начались каникулы. Отпала необходимость пять дней в неделю вырывать время на учебу или чувствовать вину за вынужденные прогулы. Однако на лето выдали практическое задание – написать доклад на основе народного фольклора. К ним должны были прилагаться не только легенда, но и интервью с очевидцами. «Работа в полях» подразумевала поиск темы и выезд из города, а при Машиной занятости это было весьма затруднительно. На что девушка и посетовала старинному другу.
– Так за чем дело стало? – уставился на неё товарищ. – Ты давно хотела съездить в ту деревеньку. Давай-ка садись за руль, подруга. Хватит страховку и ТО просто так оплачивать. Я б свозил, но сама видишь, тоже зашиваюсь. Подробный маршрут дам, а там разберёшься, не маленькая.
Маша недолго колебалась. Желание убедиться в том, что место из снов существует, нахлынуло с новой силой. Девушка даже наняла инструктора по вождению для закрепления навыков. Неделю спустя она подъезжала к небольшой деревушке, где действительно вовсю велись дорожные работы.
Въехав в деревню, она остановилась. Надежды начали таять на глазах: эта часть селения даже отдалённо не напоминала её сны. Хотя… если присмотреться, у того дома конёк знакомый, но он был деревянный, а этот скрыт за многочисленными слоями краски. А соседний вообще какой-то современный: забор сетка, окна пластиковые, обшит сайдингом. «Наверное, дачный. Местным такое не по карману», – предположила девушка.
«Столько мечтать, а оказавшись на месте, не знать, что делать,» – усмехнулась она и, решив прогуляться пешком, вышла из машины. День выдался солнечным и безветренным. Непривычно чистый для городского жителя воздух опьянял. «Надо где-то остановиться. Постучаться в первый попавшийся дом или спросить совета у Витьки?»
Маша достала телефон. Сети не было.
– Вот черт, – выругалась она.
Вышедшая в этот момент из ближайшего двора пожилая грузная женщина обернулась на звук её голоса. В глазах мелькнуло неверие, смешанное с узнаванием. Крестясь и причитая, старуха кинулась прочь.
Маша пожала плечами и забралась обратно в салон авто. Поселок не так гостеприимен, как она ожидала. Проехав чуть дальше, она увидела то, во что боялась верить: дом, где жила её сестра из снов – Клава. Крыша немного прохудилась, но сомнений не было – это он! Остановилась. Вышла из машины. Память тут же восстановила образ живущей здесь девушки. Фигуру, рост, длинные светлые волосы, черты лица. И в этот момент дверь дома открылась, и на пороге появилась – она! Маша как завороженная смотрела вслед скрывшейся в хозпостройках девушке. Она потёрла глаза, ущипнула себя: «Это не сон!» Хотя её сны всегда были слишком реальны, как отличить, явь это или нет?
Выйдя из машины, она по свойски просунула руку в ничем не примечательную щель между досок калитки, подцепила пальцем петельку, замочек щелкнул, и дверца с тихим скрипом подалась вперед. Стоило войти во двор, и там же показалась «сестра». Светловолосая встала как вкопанная, смотря на гостью.
– Клава? – нерешительно произнесла Маша.
– А-а-а, – странно отреагировала та в ответ и, поворачиваясь в сторону дома, крикнула: – Ба! К тебе пришли.
Минуты две ничего не происходило, затем скрипнула входная дверь, и на улице появилась сухонькая старушка лет семидесяти. Её выцветшие глаза, не мигая, уставились на Машу.
– Варька! Как ты смогла? – воскликнула она и с неожиданной прытью кинулась навстречу, заключив девушку в объятия.
Пожилая женщина, что-то приговаривая, завела гостью в дом. Маша следовала за ней словно в трансе. Только сейчас она осознала то, на что абсолютно не обращала внимания: во снах её действительно звали Варварой! Написала уже четыре с половиной книги об этом и не заметила? Талант! Что делать-то? Сказать, что это ошибка, или согласиться? Ведь там, во снах, она ею и была. Планировка дома оказалась знакома, а вот обстановка частично изменилась. Маша подошла к резному платяному шкафу, коснулась его рукой и воспоминания вспыхнули в сознании: рыжеволосый парень, деревенский плотник подарил сестрам своё творение.
– Степашка-ромашка золотые ручки. Ты сохранила его, – неожиданно для самой себя с теплой улыбкой произнесла девушка.
– Как церквушку с домом спалили, только он чудом и остался. Полвека прошло, а мне всё кажется, я запах чувствую. Варя, Варенька! – не переставая гладить гостью по плечам и спине, приговаривала старушка, и слезы медленно стекали по её щекам. – Прости меня дуру старую, не смогла я тебя уберечь…
Всё это было слишком странным. Нервы были на пределе, хотелось бежать прочь. Подальше от этих людей, этого места. В голове не укладывалось, что Клавдия – это обнимающая Машу сухонькая старушка, а не похожая как две капли воды на «сестрицу» из снов девушка, стоящая чуть поодаль. Гостья терялась: как себя вести. Пожилая женщина одновременно ощущалась и чужой, и родной.
Ни с того, ни с сего в памяти пронеслись события последней ночи. Вопреки обыкновению, сон напоминал кошмар: Маша или, точнее, Варя оказалась подло заперта в деревянной церквушке, которую облили керосином и подожгли ненавидящие её местные кумушки. Сначала девушка металась в ужасе, голосила что было сил, но никто и не думал прийти на помощь. Едкий дым щипал глаза, заставлял свою жертву выворачиваться наизнанку в приступах удушливого кашля. И вдруг страх ушел, уступив место гневу. Сквозь шипение быстро схватившейся древесины, донеслись раскаты грома, завывание ветра, двери церквушки, словно снесенные мощным тараном, слетели с петель, а на улице, неумолимо туша пламя, бушевал невиданный по силе ливень. Стоило покинуть удушливый плен, и стихия начала утихать. Едва отдышавшись, девушка из последних сил поплелась к дому, откуда несколько дней не выходила. Но никто её больше не тревожил, попритихли бабоньки местные. А когда она наконец-то вышла из дома и направилась к берегу озера, царящую вокруг тишину разорвал звук выстрела. Щемящая боль пронзила спину. Рука коснулась груди и окрасилась кровью. Варя ощущала, как жизнь капля за каплей вытекает из неё. Обида накатила, заслонив собой все чувства. «За что? Я никому не желала зла. Мечтала о любви… ну что ж, я по вашей воле жить не буду, и вам тогда не жить!» И мир уплыл, и вновь вернулся. Больше не существовало боли, запахи исчезли, остались картинки, мысли, звуки и обида, которой не было прощения. Маша проснулась утром в холодном поту, и откуда-то пришло понимание: снов больше не будет, только реальная жизнь.
Девушка, вспомнив Витины слова про фото, обежала взглядом бедно обставленную, но уютную комнатушку. Между окнами обнаружилась рамка с десятком фотографий. Мягко отстранив не прекращающую причитать старушку, Маша подошла ближе и присмотрелась. Забыв спросить разрешения, она сняла рамку со стены и вытащила фото своего двойника.
– Мы на удивление похожи, – гладя изображение, произнесла она и столкнулась взглядом с ничего не понимающей светловолосой. – Но я не Варвара, то есть: днём я – это я, ночью – она.
Белокурая внучка Клавдии непонимающе переводила взгляд с бабушки на гостью.
– Да, да, девочка, прости. Конечно же, ты не она. Но в тебе её часть, я чувствую. Твою мать звали Леной?
– Откуда вы знаете, что её уже нет?
– Чувствую. Но ты не ответила.
– Да.
– Значит, выжила-таки, продолжила Варькину линию. Молодца… тебе двадцать пять, наверное?
– Да.
– Мать родами умерла во столько же?
– Но откуда…
– Сны-то вспомни, того гляди поймешь.
– Вы ведьма?
– Ну… зачем так? Сама такая же. Не случайно Варя тебя в наши места заманила, сама б ты дорогу не нашла. Вокруг тебя зло вертится. Да и тут сейчас нечисто… ой, нечисто. Да что же я? Вы знакомьтесь, что ли? – зачастила старушка и умолкла в ожидании.
– Маша, – после неловкой паузы робко произнесла девушка.
– Ну вот и чудно. Меня ты и так знаешь. А это Светланка, внучка моя. Дочка-то замуж за военного выскочила, да вот не повезло, как и большинству женщин из нашего рода… жизнь малышке дала, а свою потеряла. А отец колесит теперь по всей Руси, а Светка здесь, у меня. Не дело девке по временным квартирам мотаться, да и мне старой – подспорье, – продолжала старушка, а бросив взгляд в окно, добавила: – Машину-то отгони, а то всю дорогу перегородила. Не дай боже, зацепит кто. А я пока чаек заварю. На травках. Сама собирала. Светка, комнату гостье приготовь. Нече стоять, рот разинув.
Маша, как загипнотизированная, вышла на улицу, села за руль, перепарковала машину и вернулась в дом, где уже витал аромат свежезаваренных трав.
– Я словно чувствовала, что гости у нас будут, – причитала Клавдия, – с вечера тесто поставила, а с утречка уже и пирогов напекла. Да ты не жмись по углам, словно чужая. Кровинушка ты наша…
– Кровинушка? – растеряно повторила гостья.
– Да ты присаживайся, я побаю. Светка вон тоже глазами хлопает.
Вскоре все трое удобно устроились за старым колченогим столом со старомодной скатертью ручной вязки, покрытой прозрачной клеёнкой. На деревянной подставке парил старый с отбитой местами эмалью чайник, сахарница, чашечки, блюдца, пиалы с медом и каким-то вареньем, пироги.
– Так вот, – разлив по чашкам, начала своё повествование пожилая женщина. – Жили мы со старшей сестрой, Варькой, неподалеку возле озера. Пришли военные, кого просто выгнали с насиженных мест, а особо упертых истребили. Мать-то уже схоронили тогда, а отца куда-то угнали. Мы с Варькой девками малыми ещё были, и нас не тронули. Какое-то время жили вдвоём. Потом приблудился беглый старик священник, а следом народ эшелонами в наши края подался. Кто-то семьями, но больше бабы одинокие или с детьми. Занимали заброшенные дома, да и обживались помаленьку…
– Я-то тут причем? – не выдержала Маша.
– А ты наперед не забегай. Слушай, коль старшие говорят, – упрекнула девушку рассказчица. – Жили поначалу дружно. Да и не до раздоров было. Легко ли хозяйство с пустого места налаживать? Мы чем могли помогали. Кому по первости молочка, кому яйца. Хоть и малые были, а скотину сами содержали. Священник нам посильно помогал, помнится. Иногда у кого дитё захворает, или роды принять надобно, так Варька, не боясь пересудов, всё делала. И за хворой скотиной смотреть приходилось. Травы для отвода глаз использовала. Не нужны они ей были, да иначе суеверные, несмотря на доброту и помощь, вообще на костер отправили бы. Рискованно это было, но коли люди просят, как отказать? А потом приехали партийные. Ячейки создавать, совхоз организовывать. В то время Варька бурным цветом расцвела и о любви всё мечтала, о единственном, неповторимом. Да только где ж ему взяться, коль на деревне баб в пять раз больше, чем мужиков? Так вот один партийный припугнул её, мол, или… – старушка сделала многозначительное лицо, – или отдам под трибунал и тебя, и сестру. Поглумился и укатил восвояси, а Варька-то хворой себя почуяла. Как поняла она, что ребенок у неё будет – руки на себя наложить хотела. Мы со священником на силу её утихомирили. Но она всё одно толковала: грех на душу возьму, а его выродку всё равно жизни не дам. Благо понесла она в начале лета, беременность в тайне удалось удержать. К осени Варька больной сказалась и в селение не выходила. А с холодами ничего не видно под одёжей стало. Родила она в середине марта, да тут же хотела дитя жизни лишить. Да только родилась девочка, да такая милая, что у неё рука не поднялась. Варя ей даже имя дала – Елена. На том всё и кончилось, видеть дитя она не желала. Тогда священник увёз куда-то малышку. Сказал, что в приют сдал. А мужики как почуяли, что она теперь не девица, а женщина, и как с цепи сорвались. Бабы вызверились и месть затеяли. Не стало Варьки.
– Да, мама в марте родилась, – подтвердила девушка, про себя отмечая, что помнит историю с партийцем немного в иной интерпретации, а фрагмента с беременностью и родами вообще не было в её снах.
– Может, отец что-то рассказывал? – поинтересовалась старушка.
– Папа изредка вспоминал о ней. Но я не особо интересовалась. Я ж её не знала.
– Ну, тебя тоже понять можно, коль ты и в глаза-то её не видывала никогда. Ну, а так… на фотокарточке, бабушка твоя… – и, опустив взгляд, Клавдия добавила: – Но она умерла давно…
– Знаю, – взглянула на неё Маша. – Народ глупость сотворил. Хотя их тоже понять можно. Она довольно эгоистична была, всё только со своей точки зрения видела.
– Может и так, но я тоже хороша. Могла же заметить неладное, предупредить, чтоб в леса ушла.
– А она ушла бы? – припоминая характер девушки из снов, уточнила Маша.
– Вряд ли. Да от того не легче. На душе-то камень. Она ж обозлилась и мстить им стала. Пришлось выбирать между ней и живыми людьми. Жалко их стало. А она обиделась, посчитала, что её предала. Вот и сейчас тут что-то неладное творится. Как люди возле озера обосновались, так в поселке странность за странностью происходит. Не к добру это. А тут ещё и ты. Не подумай, что тебе не рады. Но неспроста это. Ой, неспроста. Не зная своих корней, в такую глушь забраться и к нашему дому прийти – чудо? Возможно. Да только жизнь не такая добрая штука, как хотелось бы.
Чаепитие за разговорами плавно перетекло в обед, а там и ужин подоспел. Светлана на время отлучилась скотину загнать, да подоить, а Маша всё не могла наговориться с Клавдией. Старушка вспоминала былое, расспрашивала девушку о её жизни. Строила предположения о том, что же на самом деле привело её в эти места. Спать легли далеко за полночь. Маша долго не могла сомкнуть глаз. В голове всё смешалось: явь – не явь.
