Марина Андреева
Факультет иномирства
© Андреева Марина, 2020 г.
© ИДДК, 2020 г.
* * *
Глава 1
Ежась от пронизывающего осеннего ветра, делаю шаг под своды храма Двуликого. Потрескивают свечи, слегка рассеивая мрак. Пахнет благовониями и воском. Прежде мне не доводилось бывать в храме, у сирот и без того забот полно – выжить бы, кусок хлеба найти. Вот и не удалось до сих пор узнать свое предопределение – найти того самого любимого, что станет мужем, защитой и опорой.
Озираясь по сторонам, шла дальше. И вот передо мной оказался просторный зал с иконостасами великомучеников и святых. Косые лучи утреннего солнца пробивались сквозь цветные витражи, образуя на полу причудливые картинки.
– Здравствуй, дитя Двуликого, – разнесся по залу, отражаясь от стен и купола, голос храмовника. – Да обрящешь то, что дано свыше, благословенный союз…
Его голос начал удаляться. Наверное, он говорил еще что-то, но перед глазами все поплыло, а в душе разлилось ликование: перенос начинается, сейчас окажусь возле избранного судьбою мужчины!
Темно. Тихо.
Где я? Где он? Неужели у меня нет предопределенного? Неужели мне не суждено познать любовь?!
Тьму рассекал свет из начавших отворяться передо мною дверей. Сердце ускорило бег, кровь прилила к вискам и стучала, словно в набат, ладошки взмокли.
– Проходите, здесь все свои, – увещевал невесть откуда зазвучавший женский голос.
Солнечный свет ударил по глазам, он заливал просторное помещение с высокими потолками. Ни штор, ни мебели, лишь семь стульев выставленных кругом. Три из них заняты обряженными в белые балахоны людьми. Из-за глубоких капюшонов непонятно кто за ними? Одно точно: судя по фигурам – это женщины. А где же моя истинная пара?
– Здравствуй, сестра, – вставая со своего места и гостеприимно поводя рукой в сторону одного из свободных стульев, произнесла одна из них.
– Здравствуй, сестра… – в унисон вторили ей присутствующие.
Неуверенно присела, не понимая где я.
– Представься, сестра, – донеслось из-под капюшона первой заговорившей со мною женщины.
Послушно встала, вышла в центр круга, и слова полились как из рога изобилия:
– Здравствуйте, я – Эльвира Васильевна Федорчук, фармацевт-гомеопат из Питера, тридцати лет от роду, под влиянием высших сил, именуемых предопределением, оказалась в этом мире, в теле двадцатидвухлетней графини Элеоноры Мищевской, невесты герцога Диверона Верленского… Я попаданка и ведьма. Белая ведьма, – в завершение выдохнула я и, придавленная грузом сделанного признания, хотела сесть на свое место, но ноги будто приросли к полу, не давая сдвинуться ни на шаг.
– Мы рады, что ты с нами, Эльвира, – хором отозвались присутствующие, и некогда родное имя неприятно резануло слух.
Они что-то еще говорили, но слов было не разобрать.
«Хррр… Тресь!», – ранее слегка приоткрытая оконная створка распахнулась, ударяясь об откос. «Дзынь… Дзынь… Дзынь…», – звон падающего стекла оглушил.
Словно завороженная, я наблюдала, как за окнами поднимался ураганный ветер. Срывал с деревьев листву, ломал ветви. Небо заволокло свинцовыми тучами, скрыв последние лучи света. Все погрузилось во тьму, и я…
Я оказалась на улице. Уши заложило от гула ветра, каких-то криков, треска веток… Занимающихся огнем веток! Мгла отступила перед всполохами пламени. Справа, слева, передо мною, сзади… Оно подступало, раздуваемое ветром, обжигало ноги. Паника затопила сознание. Горло саднило от надрывного крика, дыма, обиды, но буйство стихий заглушало мой голос.
– Бибика, ко мне! – мой истошный вопль прорезал окружающий шум, и по костяшкам связанных за спиною рук ударила верная метла, именуемая странным именем Бибика. – Унеси меня отсюда, – я хрипела, задыхаясь, цепляясь за древко, и метла увлекала меня вверх; путы цеплялись за сучки на грубо обтесанном столбе, но не могли остановить.
– Тсссс, успокойся, родная, – прошептал у самого уха до боли родной голос, а сильные мужские руки обняли, баюкая словно ребенка. – Это всего лишь кошмар. Ну-ну, все хорошо… Проснулась? – на меня внимательно смотрели ясные голубые глаза любимого мужчины…
Любимого? Стоп! Я сдавила в руке амулет, разрывая нашу с подругой ментальную связь. Встряхнула головой прогоняя остатки наваждения. Чужие видения и чувства отступили.
Ведь я не она, я – Тина Бранкенз, у которой нет и возможно никогда не будет любимого. И причина тому проста: я всего лишь деревенская сирота, слишком рано потерявшая родных… так рано, а потому некому было отвести меня на десятилетие в храм. Староста селения объявил меня общим ребенком. От каждой семьи по крохе на стол, все норовили дать мне задание – подмети, прополи, перебери, отскобли, и лишь изредка чему-то учили.
Другие дети играли в игрушки и с друзьями, а я в три года уже вовсю перебирала ягоды, крупы, подметала в домах, полола грядки. Работа с утра до вечера выматывала настолько, что в единственный свободный день в году, приходящийся на день рождения, вместо посещения храма для поиска истинной пары, я просто-напросто отсыпалась. Так продолжалось пока к нам не наведалась Верховная ведьма. В храм она меня, конечно же, не повела, зато заметив зачатки ведьмовского дара, забрала с собой, назвав ученицей, при этом постоянно приговаривая:
– Гордись, многие отдали бы все чтобы оказаться на твоем месте. Ты – ученица Верховной! Тебя ждет могущество, уважение!
И я гордилась. Много лет наивно верила в удачу, делая всю грязную работу, занимаясь хозяйством и заготовкой трав, пока на очередном шабаше в мою жизнь не ворвалась ОНА – Эльвира-Элеонора. Тогда я еще не знала, что она иномирянка и белая ведьма по натуре, коих на протяжении нескольких тысячелетий казнили. Неунывающая, целеустремленная, независимая, позднее она умудрилась найти рычаги давления на Его Величество Дениуса и не только выжить, раскрыв свое истинное происхождение, но и добиться отмены законов о казнях себе подобных.
Именно рядом с ней я узнала каково это иметь близкого человека – подругу; ощутила помощь, поддержку, понимание, возможность выговориться. Благодаря ей прозрела, осознав, что меня ожидает служение до гробовой доски без права на пробуждение магии: ведь до смерти наставницы ученице не стать ведьмой, а Верховная многократно увеличила срок своей жизни. Эле несмотря ни на что удалось пробудить дремлющую во мне ведьмовскую силу и освободить меня от Верховной. Она же, не прося ничего взамен, дала крышу над головой.
Казалось жизнь наладилась и желать большего только богов гневить, но, увы. Беда в том, что ведьма ведьме рознь и бывают они двух типов: ведьмы шабаша – коих жутко боятся и посему уважают, и белые – безобидные и гонимые, вернее, истребляемые.
Первые живут очень долго и вполне счастливо – это ведьмы прошедшие отбор перед Советом Верховной. Амбициозные, эгоистичные, коварные, могущественные, беспринципные, жестокие. У их предводительницы я и числилась в ученицах. Элю случайно занесло к ним на шабаш, являвшийся фикцией. Все победители заранее были определены. Но ей, благодаря нестандартному использованию ведьмовской силы, удалось спутать планы Верховной и пройти отбор, вытеснив одну из сговоренных финалисток. И мне после ухода, даже с учетом пробудившейся немалой силы уже не светило пройти отбор, поэтому я для всех осталась – белой.
Белые ведьмы живут зачастую недолго. Они добрые, бескорыстные, готовые помочь даже в ущерб самим себе. Именно им дано призывать ненавистных здесь иномирян, коим свойственно глобально менять те миры, куда их заносит судьба. Несколько тысяч лет назад одна попаданка слишком резво взялась перекраивать наш мир. Перемены вызвали бунт. Тогда и издали закон, призывающий незамедлительно сжигать на кострах иномирян или способных их призвать белых ведьм. Не за грехи или злодеяния, а во избежание тех самых перемен.
И вот не так давно, когда с легкой руки Эли уже готовился указ об отмене казней, меня разбудил доносящийся с улицы гомон и последовавший за ним громогласный стук в дверь. Мне и в голову не пришло затаиться. Думая, что с кем-то беда приключилась и требуется моя помощь, накинула плащ и выскочила на улицу.
– Ведьма! Сжечь ведьму! – потрясая вилами орали селяне, а я лишь ошалело озиралась по сторонам.
В трепещущем свете факелов их лица казались искаженными масками неведомых монстров.
– Сон. Этого не может быть. Это всего лишь сон… – бормотала, пока скручивали веревками и волокли в селение.
Так же думала, пока меня привязывали к столбу, и староста Мелозерья под одобрительный гул толпы толкал обличительную речь. Сохраняя остатки спокойствия, наблюдала, как занимается пламя, и лишь ощутив подступивший жар, испугалась. А дальше как в сегодняшнем кошмаре: паника, ужас и внезапно осенившая мысль о заговоренной Элей метле.
Мне повезло – спаслась. И опять, пусть и косвенно, но благодаря Эле. Моей жизни не хватит, чтобы расплатиться за то, что она для меня сделала. Возвращаться в ставшую уже родной избушку на берегу Мелозерского озера я не решилась. Ничего ценного за пару месяцев самостоятельной жизни не нажила, метла при мне, вернее, подо мной…
– Тыблочко, ко мне! – крикнула я, и подаренные подругой заговоренные тарелочка с яблочком, именуемые Тыблочком, явились на мой зов.
Рыдая после пережитого ужаса и обиды, полетала по окрестностям, прощаясь с местом, некогда ставшим домом, а отыскав прятавшуюся неподалеку от селения Рыську – мою фамильярочку, направилась в имение Эли. Больше идти все равно некуда было.
Воспоминания об этом событии преследовали днем и ночью, не давая спать.
Пару недель назад Эля нашла описание обряда, способного мне помочь. Требуемое мы получили; да, я теперь вижу обычные сны, но и побочный эффект обнаружился – все яркие переживания делятся на двоих. Моменты ее близости с женихом и ночные кошмары, плавно перетекающие в мои собственные, радости не добавили. На днях удалось создать амулеты, блокирующие нашу связь, но, увы, их требовалось каждый раз активировать, а во сне это сделать сложно. Вот и сейчас: сначала пришел ее кошмар, потом на пике эмоций нагрянул мой, а затем я едва не стала свидетелем их с женихом близости. Благо проснулась и успела отгородиться от чужих переживаний.
Стряхнув остатки кошмара, умылась, надела одно из подаренных подругой платьев и пошлепала на кухню, где заботливая Тали – здешняя кухарка уже наверняка наготовила вкусняшек; все же в Элином особняке собралось немало гостей. Осталось всего пять дней до их с герцогом Дивероном Верленским свадьбы. Да и то не пять, а уже четыре с половиной, если учесть, что сейчас раннее утро.
– Опять тебя сжигали? – раздался в голове голос моего фамильяра – рыськи по имени Рыся.
– Опять, – вздохнув, мысленно отозвалась я, удивляясь неожиданной словоохотливости, моей пушистой молчуньи.
– Обряд не помог значит…
– Помог. В этот раз все опять началось с Элькиного кошмара.
– Встреча белых? – это был не вопрос, а констатация факта. – Ничего не заметила? Может странность какую? Отличие видений? – допытывалась Рыся.
– Не знаю. Я его всего лишь второй раз вижу. А она уже четвертый.
Я остановилась на лестничном пролете, высматривая в окно свою пятнистую непоседу. Рыся выбежала на лужайку и, плюхнувшись на упитанную попку, взялась вылизывать лапу, как самая обычная домашняя мурлыка.
– Неспроста это, – проворчала она. – Твои сны – былые воспоминания, а ее? Такого ведь не было?
Какой-то шорох сзади заставил вздрогнуть. Посмотреть бы кто там, но тело словно окаменело. Последнее время я слишком нервная. Теперь на любые непонятные звуки реагирую вот так – застываю изваянием не в силах даже «мяу» сказать и только слушаю.
– Извини, не хотела тебя пугать, – донеслось мне в спину. – Привет.
Облегченно выдохнув, отмерла и повернулась к легкой на помине подруге.
– Привет, – выдавила улыбку я, ощущая, как сердце колотится, норовя выскочить из груди. – Ты не виновата.
Тени залегли под глазами, бледная, а ведь у нее свадьба на носу! Ей бы блистать, светясь от счастья, а она замоталась совсем; еще и эти кошмары.
Эля, как и положено иномирянке, за четыре месяца пребывания в этом мире уже столько наворотить успела. Жуть! В голове не укладывается, что все это дело рук одного человека! Чудно, что жива осталась. Она же не только вытребовала законы о казнях отменить, так еще и провозгласила Союз белых ведьм, добилась права вхождения представительниц в Совет при Его Величестве (где это видано – женщины в политике!), еще и согласовала создание Академии белых ведьм.
Правда большая часть всего этого пока не более чем теоретические планы, но она порою ночей не спит, законопроекты штудируя; пишет уставы Союза и Академии, как основоположник; придумывает права, обязанности их членов, документирует все. Я тоже пытаюсь чем-то помочь, жаль, не сильна в этих вопросах; а вообще не понимаю, зачем все это бумагомарательство? Но если она делает это, значит так надо.
Но все эти обязательства бледнеют на фоне того, что над родом ее жениха висит древнее проклятье, способное сразу после рождения наследника убить Элю. Несмотря на это, она не унывает, упорно твердя, что успеет избавиться от угрозы. И это не все: ее дернуло в обмен на те самые законы о казнях, дать клятву Его Величеству, что снимет аналогичное проклятие и с монаршего рода. Сумасшедшая! Ведь на тот момент она уже получила от короля неприкосновенность, и лично ей костер не грозил, но довольствоваться малым не для нее.
– Почему снится эта встреча единомышленников? Может это неупокоеные души сожженных белых ведьм?
– За всю историю жертв было гораздо больше.
– Значит, за тот период что я здесь, – угрюмо буркнула подруга.
– Рыська говорит – неспроста это. Знак какой-то, – отозвалась я.
В столь ранний час столовая пустовала, зато на кухне вовсю кипела работа.
– Доброго утречка, – на удивление грациозно для своей тучной комплекции выплыв из-за угла, поздоровалась Тали – королева здешней кухни – и поинтересовалась: – Где завтракать изволите?
– Там, – Эля махнула рукой в сторону трапезной. – Сейчас тихо, все еще спят.
Повариха тут же засуетилась, раздавая поручения подчиненным, а мы вернулись в пустующий зал. Сидеть вдвоем за предназначенным на несколько десятков персон столом было немного неуютно. Но стоило Мике – не в меру упитанной мышке, фамильяру Эли, что-то пропищать, и подруга тут же удивленно приподняла бровки. Наверняка малышка принесла какую-то новость. Микуся, в отличие от моей Рыськи, болтушка еще та. Правда понимать ее никто кроме хозяйки не может.
– Див сказал: сегодня прибудет Мальвер, – усаживаясь за столом, сообщила Эля.
– Зачем? – удивилась я, искренне недоумевая, что здесь забыл придворный маг.
– Подготовка к свадьбе, организация безопасности. Приглашено немало высокопоставленных вельмож, даже Его Величество грозился появиться, хотя я была уверена, что узнав о том, что торжество будет проводиться вдали от столицы, он передумает. Ан нет. И еще они с Дивом какой-то сюрприз готовят.
Новость о визите короля расстроила. Значит, не погулять мне на этом празднике, разве что во дворе со слугами. Хотя грех жаловаться, если бы не Эля, я сейчас вообще на Верховную работала бы от зари до зари, рук не покладая. А вместо этого у меня в распоряжении чудесная комната с мягкой постелью, ванная, вкусная еда и куча интересных книг! Читать меня еще в родной деревне научил староста, чтобы с бумагами разбираться помогала. Это была простая необходимость, и лишь попав сюда я узнала, что такое книги! Встречались среди них конечно и занудные, скучные или настолько заумные, что половина слов непонятна, но чаще находилось что-то интересное или полезное.
Тем временем принесли завтрак и мы в молчании принялись за еду. Разговор продолжить при всем желании не удалось бы: начали подтягиваться заблаговременно приехавшие на свадьбу гости. Среди лощеных кавалеров и сверкающих драгоценностями дам я вмиг ощутила себя лишней. Не знаю как выносила их общество Эля, может ее родной мир в чем-то схож с этим пчелиным ульем, но я тут же сбежала в общество книг.
Глава 2
До чего же упоительное занятие – чтение! Открываешь книгу и все вокруг теряется за бурей эмоций и впечатлений. Вживаешься в образы героев, ощущая их радость и боль, путешествуя по всему миру. Вот и сейчас, стоило глазам пробежать по первым строкам романа и я пропала для окружающего мира.
Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Вот же! Собиралась же помочь Эле разобраться в одном вопросе, ан нет: пока освобождала стол от лишних книг, открыла одну и…
– Здравствуй, – вошла в комнату Дейра, темноволосая и все еще очень красивая женщина лет сорока; баронесса, некогда лишившаяся дара ведьма, состоящая при Эле компаньонкой, а по факту заменяющая той то ли мать, то ли старшую сестру. – Составишь нам компанию? – поинтересовалась она.
Я бросила взгляд на настенные часы и потерла глаза. Вот это зачиталась! Чуть обед не пропустила. И наверняка опять ночью мне будут сниться будоражащие тело и душу сны, где рядом окажется некий мужчина, а разделившая видение Эля на утро будет ворчать. Вот и что ее так возмущает? Ведь не специально же я такие сны вижу. Да и ничего постыдного в моих грезах нет. Лишь ощущение присутствия. Легкие касания. А внешний облик моего визави я с легкостью могу нафантазировать. А вот подругины свидания с женихом меня порою с ума сводят! Но я же не бурчу.
Спустя несколько минут мы уже входили в оранжерею, где для нашей маленькой компании был накрыт стол. Такие трапезы проводились по инициативе баронессы, которая во что бы то ни стало поставила себе цель обучить Элю манерам, ну а теперь заодно и за меня взялась. Прежде все это мне было не нужно, но теперь, когда я живу в этом особняке, в знании этикета появилась явная необходимость. Как-то не хочется чтобы подруга краснела из-за моей невоспитанности. Тем более, что Дейра превосходная учительница: сдержанная, терпеливая.
– Так что ты об этих снах думаешь? – напомнила я тему прерванного за завтраком разговора.
– Что, опять кошмары? – поинтересовалась, подающая нам пример изысканных манер, Дейра.
Мы с Элей дружно кивнули.
– Шесть женщин, семь стульев, белые балахоны… – вопросительно поглядывая на нас, перечислила Дейра.
Я посмотрела на подругу и не успела рта открыть, как та выпалила:
– Это в первом сне женщин было шесть, а я седьмая…
– Сегодня стульев семь, но три так и остались пустовать, – закончила за нее я.
– И каждый раз я сажусь на новое место, – задумчиво добавила Эля.
– В следующем видении свободных мест будет четыре, потом пять… и все, тебя некому будет встретить. Это знамение. Еще два кошмара и что-то произойдет, – пробормотала Дейра.
– Надеюсь видения закончатся, – устало вздохнула подруга.
– Это вряд ли, – ляпнула я и самой тошно от собственных слов стало, будто черную весть принесла.
– Тьфу на тебя! Накаркаешь еще!
– Каркай – не каркай, закономерность налицо, – едва слышно промолвила Дейра, а я кивнула, сама не понимая откуда, но зная – что-то будет.
И вдруг меня осенило еще кое-что:
– И промежуток между видениями уменьшается!
Эля, глядя в пространство расфокусированным взглядом, подтянула к себе белоснежную накрахмаленную салфетку и, достав из потайного кармашка платья карандаш, начала выписывать даты.
– Интервал каждый раз сокращается вдвое! – проведя несложные подсчеты, констатировала баронесса.
С этим было не поспорить. Между первым и вторым видением двадцать четыре дня. Потом двенадцать. С прошлого кошмара прошла шесть… Значит, до следующего видения три дня. Потом… Полтора суток? То есть видение должно прийти днем? Конечно можно было бы предположить, что Эля решит прилечь отдохнуть, но есть одно глобальное «но»!
– Это же моя свадьба! – подняв на нас взгляд, прошептала подруга.
– Все сходится: остается два видения, – подведя итог, резюмировала Дейра. – Нужно понять что они означают? Это предупреждение? Что-то требуется сделать «до» или чему-то помешать в этот момент? Одно точно – я с тебя глаз не спущу, – пообещала женщина.
– Может свадьбу перенести? – неуверенно пробормотала Эля, не глядя и что-то чиркая на все той же салфетке.
– Как ты себе это представляешь? «Ваше Величество, мы тут подумали и решили, а заходите-ка завтра!?», – передразнила писклявым голоском баронесса, которую раздражали наши простонародные обороты речи, хотя теперь они незаметно просочились и в ее речь. – Мне кажется, твои сны именно с этим событием и связаны.
В этом я сомневалась. Содержание видений никак с этим событием не пересекалось. Единственное сходство – это цвет балахонов и подвенечного платья, ну и рассчитанные нами сроки.
– Может, это просто нервы? Столько всего навалилось: переезд, аудиенция, бал, организация Союза, Академии, еще и эта история с Тинкой, свадьба… Или это проклятие меня догоняет? То, что на род Дива наложено? Скоро как раз полгода, как я в этом мире, спустя этот срок все его невесты умирали.
– Не неси чепухи! – вспылила я, хотя не могла не признать – доля истины в ее словах есть. – Тебя в этот мир не просто так принесло, а по предопределению! Судьба вам вместе быть и точка.
Уж лучше бы списать все на ее волнение, но что-то внутри свилось в клубок холодной змеей, ворочалось, не давая покоя. Эля – единственный близкий мне человек, и я не могу оставаться в стороне, когда ей грозит опасность. Но что все это значит? Чем ей помочь?
Проклятие действительно существует: древнее, насчитывающее уже несколько тысяч лет. И подвержены ему два самых влиятельных рода нашего мира: королевский и Элиного жениха. А заключается оно в том, что… Есть у нас такое понятие как божественное предопределение – с десятилетнего возраста все дети в свой день рождения посещают храм, где проходят обряд, переносящий к истинной паре на один день, к приходу ночи их возвращает в храм. Они знакомятся, общаются, узнавая друг друга, и постепенно в их сердцах зарождается и крепнет любовь. Так раз в год и ходят, пока пару свою не найдут. Я кстати не ходила – слишком уставала. Были бы живы родители – сами отвели бы, но их не было, а чужим людям нет дела до судьбы сироты.
– Если у тебя есть пара, сам к тебе явится! – заявила жена старосты, когда я хотела отпроситься в храм.
Верховная так же говорила. Почти семь лет прошло, никто так и не явился. Получив свободу от всех и вся, я собиралась в этом году сходить в храм. Увы, видать не судьба – дату Элиной свадьбы назначил Его Величество, и она пришлась аккурат на мой день рождения! Но без предопределения я как-то и прежде жила, а у подруги свадьба один раз в жизни, так что схожу в следующем году.
Так вот, проклятие семей короля и Диверона, имевших единых прародителей, было схожим и исходило от общей родственницы. Суть его заключалась в том, что либо их пары погибали в момент обряда предопределения, либо их и вовсе не было. А попытки жениться на других девушках приводили к смерти избранниц. Чаще всего они не переживали рубеж в полгода. И лишь одной из нескольких десятков удавалось выйти замуж и произвести на свет потомка проклятого рода. С рождением малыша матери умирали. И так на протяжении нескольких тысячелетий.
Поэтому меня не слишком радовала свадьба подруги. И пусть она из иного мира, куда ее будущего жениха закидывали во время обряда. Пусть она и есть его истинная пара, но страшно же! А Эля души в Дивероне не чает, как собственно и он в ней.
– Ладно, ничего ужасного пока не случилось, так что хватит раскисать! – воскликнула вдруг Эля. – Свадьба на носу! Дел невпроворот.
– А это что значит? – я подтащила поближе салфетку, на которой Эля сначала выписывала даты своих снов, а потом что-то бездумно чиркала во время разговора.
Сложенная вчетверо накрахмаленная ткань уже вся была исписана под разными углами одной и той же комбинацией незнакомых мне символов. Первый выглядел, как наклоненная вправо палочка с уходящей влево вверху палочкой (7), второй – слева вверху кружочек, внизу под ним наклонная палочка слева направо, и все это соединялось с длинной палочкой справа. В нашем алфавите таких символов не было, значит, это ее родной?
– Семья… – удивленно произнесла подруга.
– Семья? – переспросила Дейра.
– Да, вот этот символ означает цифру семь, а это буква «я». Так иногда обозначают слово семья. Ну типа семь «я»: деда, баба, деда, баба, папа, мама, я.
– А ты думала о семье, когда с нами говорила? – удивилась Дейра.
– Нет, – для пущей доходчивости Эля даже головой помотала, чем вызвала недовольство нашей учительницы прекрасных манер.
– Выходит, это подсознание тебе подсказывает, что все происходящее связано с семьей. Вопрос: чьей? Твоей? Могли женщины твоего рода быть ведьмами, некогда сбежавшими в ваш мир?
– Одна? Может, кто знает, но не шесть же! – предложенный вариант Эля восприняла в штыки.
– Как минимум, всех вас должны связывать какие-либо семейные узы… – уцепилась за мысль баронесса.
– Или могли связать, но… – сама не зная почему, ляпнула я и на меня уставились две пары глаз.
Слово за слово и мы развили целую теорию, основанную на том, что проклятие делалось на семью. И могло быть некое ограничение до момента невозврата. Например, коль изначально все началось с белой ведьмы и сменившей ее попаданки, то на протяжении действия проклятия могли стать истинными парами семь либо белых, либо попаданок… И именно они возможно сняли бы проклятие.
– Белых или их же, но успевших смениться на иномирянок и почему-то не ставших женами? – предположила Дейра.
– Тут и к бабке не ходи: ясно, что и те, и другие посгорали на кострах, не доживая до свадьбы. Вопрос лишь в том, это наши домыслы или… – задумчиво теребя разрисованную салфетку, пробормотала Эля. – Мне бы в столичную библиотеку, там много чего есть…
– У тебя есть Диверон, – напомнила баронесса и, заметив непонимание в глазах подруги, пояснила: – Все титулованные аристократы обязаны досконально знать историю своего рода, а уж настолько именитые и подавно.
– И что он может знать? – вскинулась Эля. – Что его пра-пра-пра и еще сорок раз прадед как и все прочие представители своего рода не смог жениться на той, что выбрало предопределение? Так напомню: они все умирали! Среди них точно не было иномирянок, иначе бы его предка унесло, как и Дива в другой мир, и это осталось бы в истории рода, а его случай посчитали уникальным. Возможно, были белые. Но вряд ли потомкам рода из поколения в поколение передавали вести о том, что у такого-то истинная была белой ведьмой и ее сожгли на костре. История хранит те имена, что в нее вошли, а не могли войти.
– Чего же ты ожидала найти в библиотеке? – уточнила Дейра.
– Упоминание об их предопределенных, о причинах того, почему приходилось искать других женщин. Я видела такую информацию в закрытом архиве. Краткую, обобщенную, но этого бы хватило.
– А если кого-то не зафиксировали? И в любом случае, эту информацию выискивать придется очень долго, а у нас всего четыре дня!
На лице Эли отразилась борьба между желанием что-то сказать и сомнением.
– Ай, была не была, – махнула она рукой и произнесла: – Алиса, ко мне! – в тот же миг в ее руке оказалась зачарованная тарелочка с яблочком, похожая на мое Тыблочко, сделанное тоже Элей. – Но… Никто не должен об этом узнать. Никто! Даже под страхом смертной казни! – подруга внимательно посмотрела на меня и баронессу и дождавшись кивков, скомандовала: – Алиса, покажи всех белых ведьм, что должны были стать женами герцогов Верленских.
Мы с баронессой в шоке уставились на побежавшее по тарелочке яблочко, замерцавшее донышко, и там одно за другим стали сменяться совсем еще юные девичьи лица.
– Первая… Вторая… Третья… Четвертая… Пятая… Шестая… Се… Блин, это я! Выходит, мы правы? – Эля переводила взгляд с тарелочки на нас с Дейрой, а мы… Мы были в шоке от возможностей ее «Алисы».
Интересно, а мое Тыблочко так может?
– Так вот как ты белых находишь! – догадалась Дейра, на что подруга лишь кивнула.
– Найти полдела, до них еще добраться надо и убедить, что необходимо учиться, – вздохнула Эля. – Вот думаю с Мальвером пошептаться. Может, поможет сделать так, как в наших земных книгах писали: некий зал с зеркалами, например, и в них будут отображаться не успевшие поступить на обучение белые ведьмы. И чтобы сквозь эти зеркала можно было с ними связаться…
– Зеркало – дорогая вещь, не у всякой белой в хозяйстве найдется, – покачала головой Дейра.
– Неважно, пусть не зеркало, а чаша с водой с нашей стороны, а с их любая отражающая поверхность, – задумчиво произнесла наша деятельная попаданка. – Но это я возможно и сама смогу сделать. Мне помощь в другом нужна. Чтобы в определенный интервал времени года всех обнаруженных закидывали к нам. И чтобы тем же путем мы могли при необходимости вернуть людей обратно. Мало ли какие обстоятельства бывают.
– Принудительный портал по признаку? – баронесса аж хмыкнула. – До такого еще никто прежде не додумывался. Это же явно смесь магии и ведьмовской силы.
– И что из того? – вылупила глазища Эля. – Мы с Дивом кое-что так уже скрещивали. В конце концов, для вас и моя «Алиса» нечто запредельное. Но она есть и работает.
– А мою пару так увидеть можно? – обрадовавшись возвращению к прежней теме, встрепенулась я.
– В день предопределения посмотришь, – отрезала Дейра. – У нас дела поважнее есть, тебе не кажется?
Горло сковало болью, и я едва успела опустить глаза, так быстро нахлынули слезы. Обидно стало, что-то в этом роде я слышала на протяжении шести лет, и хотелось чтобы сидящие сейчас рядом люди, ставшие самыми близкими, отреагировали иначе. И в то же время безумно стыдно, ведь Дейра права; на кону возможно жизнь Эли, а я с глупостями лезу, жила как-то в незнании все эти годы, не умру и еще годик потерпев. Они же не знают, что мой день рождения приходится в аккурат на день восшествия Двуликого, к которому приурочили Элину свадьбу, а значит, в этом году в храме мне не бывать.
– Эй, ну ты чего нос повесила? – встревожилась подруга, и я краснея от стыда смогла лишь головой помотать, что-либо говорить было стыдно, да и горло до сих пор сдавливал болезненный спазм.
– Итак, ты действительно седьмая, – вернулась к прежней теме Дейра, и я была ей благодарна за то, что не стала акцентировать внимание на моей реакции. – Что нам это дает?
– Или после семи не вышедших проклятие спадет… Или наоборот все станет совсем печально, – пожала плечами продолжающая смотреть на меня Эля. – «Алиса», покажи, кто из этих женщин на момент смерти был иномирянкой?
Яблочко вновь побежало, замелькали юные лица, а мы стали считать.
– Все, – выдохнули втроем.
– Зашибись… – откинувшись на спинку стула, Эля сложила руки на груди еще и ногу на ногу перекинув, как делала совсем в глубокой задумчивости.
