Мари Александер
Слышать НЕ хочу. Участвовать НЕ собираюсь!

Глава 8

Ужинала я в тот вечер в своём номере.

Но перед этим собиралась принять ванну.

Тут я и столкнулась с проблемой: первый раз взяв в руки кристаллы для ванны, я не знала, что с ними делать. Пришлось вызвать горничную и попросить её научить меня ими пользоваться. Оказалось, что достаточно было опустить кристалл в воду и, держа его в руке, говорить «тепло» до тех пор, пока вода не нагреется до нужной температуры, если нужно было снизить градус, то достаточно сказать «холодно» и всё. Всё время приема ванны кристалл должен находиться в воде. Очищающий кристалл нужно было просто положить в воду.

Вот такие нехитрые правила использования бытовой магии. Об этом даже в моей книге не было написано, а стало быть, это знают все, как и то, по какому признаку отличать мэса от рэса.

Представляете, как на меня посмотрела горничная, когда я обратилась к ней с таким вопросом? Но я просто сказала: «Спасибо за помощь» – и сослалась на провалы в памяти после болезни. Уверена, она с товарками весь остаток вечера обсуждала эту тему, но я не думала об этом, меня ждала горячая ванна.

Что могу сказать, бытовая магия мне понравилась. Вода в ванне была комфортной температуры и не остывала всё то время, пока я не вытащила кристаллы из воды, и она действительно была чистая – до прозрачности. В такой ванне от мыла не оставалось ни пены, ни смытой грязи. Как сказала горничная: если хотите принять ванну с пеной, то нужно купить специальную, тогда она не будет таять, как простая мыльная. Таковой у меня не было, поэтому довольствовалась душистым мылом с цветочным запахом и чистой горячей водой, от которой шёл пар.

Признаюсь, после того как помылась, а вода осталась такой же чистой, я ещё долго не могла заставить себя вылезти из наполненной до краёв горячей водой ванны.

Ванную комнату озарял теплый свет свечей, я лежала и размышляла о прошедшем дне. Всматриваясь в прозрачную чистую гладь воды, вспомнила то ощущение чужого присутствия, что испытала, стоя у витрины книжного магазинчика. Потом, как по цепочке, начали всплывать воспоминания о том, что уже и раньше такое со мной происходило.

Первый раз это, кажется, случилось в доме свёкра, на второй день моего «выздоровления», точно момент вспомнить не смогла, как это случилось, но, благодаря вот такому же настойчивому «не голосу», а «чувству», я избежала участи стать любовницей старшего брата моего покойного мужа. Вспоминать мысли грубого эгоистичного старшего сына моего свёкра было противно, достаточно вспомнить взгляд, что я поймала в зеркальном отражении, когда он явился поздним вечером в мою комнатку на втором этаже. Тогда я списала это чувство чужого присутствия именно на него и его мысли, а сейчас я осознала, что не мне принадлежала идея притвориться жутко больной и сыграть приступ кашля, перешедший в конвульсии, а именно вот такое же чье-то требование.

Потом это повторилось с письмом отца, которое свёкор хотел спрятать, но я «по случайности», а точнее настойчивому требованию "чужого чувства", оказалась рядом.

Моё решение обосноваться в столице стало окончательными, когда я прощалась с прошлой жизнью Аллы, смотря в окно дилижанса, покидающего постоялый двор Бергаза.

 Каждый раз это «чужое чувство» было со мной.

Вот и сейчас, смотря, как блики света отражаются в воде, я чувствовала то же самое, но мысль, или, точнее, ощущение, ускользало, так как взгляд цеплялся за очертания моего же тела в прозрачной воде.

Устав от попыток поймать это «чувство» и понять, что оно хочет от меня в этот раз, я закрыла глаза и погрузилась в воду почти с головой. Сделала лишь вывод, что иногда полезно следовать указаниям этого «чужого чувства», первый раз это спасло меня, потом помогало. Вот и сегодня, вспоминая историю с Таром и продавцом книг, я улыбнулась, пусть я всего лишь спасла его от обмана нечестного рэса, зато теперь в лице молодого мэса получила первого друга на Ялмезе – это радовало.

Дальше я не думала ни о чём. Просто получала удовольствие, вода ласкала тело, я нежилась в горячей воде и мечтала… о чём? Не скажу! Теперь уже другие мысли лезли в голову, и я не хотела их прогонять, пусть я и вдова в этом мире, но я женщина, а значит, мне можно и помечтать! И неважно, что в чём-то мои мечты были похожи на мысли юной рэсы из дилижанса, все женщины мечтают. Мои мечты были более взрослыми, поэтому и не расскажу о них.

Но вскоре пришлось завершить купание и запретить себе мечтать, потому что принесли ужин.

В этот вечер я почти не притронулась к еде, потому что не была сильно голодна, и сделала ошибку, открыв газету. Газеты тут были простые, черно-белые, ни живых картинок, ни кричащих заголовков (в прямом смысле слова газету нужно было читать, просто читать). Не скажу, что все новости были для меня интересны, а главное, понятны, но на первой полосе была ссылка на статью о запрещенной дуэли между двумя мэсами и смерти одного из них.

Заголовок гласил:

«Запрещённая дуэль магов! Убит мэс Рахаз, сын рэса Гело из Немерба, брат рэса Ртепа. Королевская тайная служба разыскивает второго дуэлянта!»

Газета была свежей, этот номер вечернего тиража как раз доставили через портал из столицы, когда мы отправляли книги сестре Тара. Газета называлась «Столичный вестник».

Из статьи я узнала, что мэс Рахаз был сильным магом стихийником, а точнее магом ветра и огня. И он до сих пор состоял на службе у короны, а стало быть, тот, кто его убил, совершил преступление против короны, государства. Так что у автора статьи не было никаких сомнений, что второго дуэлянта найдут и будут судить. Дуэли были давно запрещены законом, но в некоторых случаях суд в лице самой королевы мог даровать жизнь победившему в дуэли, но это случалось очень редко. Ещё автор статьи много рассуждал о том, как силен должен был тот мэс, что смог справиться с мэсом Рахазом. Победить стихийника, владеющего магией двух активных стихий, – это надо быть очень сильным магом, обладающим магией двух или более стихий, или же использовать запрещённое оружие, такое как – дальше был напечатан знак, напоминающий пятипалую кисть, или, точнее, лапу с когтями, и подпись «печать дракона».

Увы, сколько я потом не искала в своей книге, но нашла только похожий знак, но уже чёткий, на той странице, где была изображена карта Земли Свеза. Прямо под названием была прорисованная во всех деталях чешуйчатая когтистая лапа.

И всё!

Неудивительно, что аппетит пропал.

Ну а когда дошла почти до конца статьи, я узнала, что наследников мэс Рахаз не оставил, и все мужчины его рода также уже почили. Так что всё его наследство, если оно будет выявлено, отойдёт короне. Но, по данным автора статьи, наследства мэс Рахаз не оставил, так как всё, что зарабатывал на государственной службе, он тратил на жизнь, а жить он любил на широкую ногу, столичный дом он арендовал, другой недвижимости у него не было. Родитель мэса был хоть и из древнего рода, не богат, так что после смерти оного магу нечего было наследовать, разве что дом в Немербе, но тот сгорел год назад.

В последней строчке автор статьи перечислил все регалии мэса Рахаза и написал:

«Да воздаст магу двух стихий по заслугам Милостивая Иера и проводит в царство мудрого Соната, да возродится он в следующей жизни драконом»

(ещё в пути в своей книге я прочитала, что Сонат – в Яаннелесве это бог загробного мира, брат Иеры, пришедший вслед за ней из другого мира).

            Достав книгу, чтобы найти знак «печать дракона», я открыла её впервые с момента магического возвращения «моего дара» от мэса Рахаза, и из неё выпал какой-то листок. Сначала, увлеченная поисками нужной информации, я не стала его рассматривать – надписи на непонятном мне языке и на обороте какой-то рисунок. Просто отложила этот лист в сторону.

Уже дочитав статью, я ещё перелистала книгу, надеясь найти хоть какое-то упоминание о «печати дракона». Очень внимательно прочитала те параграфы, что касались Земли Свеза, и историю магии, но больше нигде не нашла ничего похожего. Поняв, что это бесполезное занятие, решила закрыть книгу и убрать её в саквояж, так как скоро уже должна была вернуться горничная – забрать посуду.

При мысли об этом я оценила мой недоеденный ужин и вспомнила мысли горничной, что накрывала на стол:

– И зачем ей такой ужин, всё равно одна не съест столько, и в итоге весь ужин пойдет в помои для свиней!

В тот момент, когда услышала эти слова, постаралась не обращать внимания на мысли сварливой служанки. А по окончании ужина поняла, что она оказалась права. И хотя злоба в её словах первоначально меня задела, и я помнила, что платила за номер и за ужин не я, а транспортная компания, но транжиркой я не была ни в старом мире, ни в новом, а еда стоит денег. Хорошая еда стоит хороших денег, а у некоторых их просто нет.

У некоторых даже нет денег, чтобы снять комнату, и они вынуждены ночевать в сломанном дилижансе! Подумав об этом, решила отложить мясо, сыр, хлеб и отдать их Тару. Взять у меня деньги на номер парнишка отказался, за что я зауважала его ещё больше. Ещё была уверена, что он не будет сегодня ужинать, чтобы сэкономить деньги на дорогу.

Решила – сделала!

Уже начинало темнеть, поэтому надо было поспешить.

Для этого пришлось встать из-за стола и пойти одеваться, так как ужинала я в ночной сорочке. Сборы заняли не так много времени.

Что меня радовало в этом мире, так это демократичность одежды, в плане того что одеться и раздеться дама (в данном случае я) могла сама, без посторонней помощи. Хотя эта «привилегия» была недоступна дамам высшего общества, у оных в ходу были ненавистные мною корсеты, а хороший корсет самой довольно трудно затянуть. Юная рэса, ехавшая покорять столицу, мечтала о таких платьях с корсетами.

Женщины среднего класса, к которым относилась я, использовали простое бельё и простые фасоны одежды. И пусть современного белья я пока тут не нашла, но были аналоги довольно неплохого качества. Три почти новых комплекта хранились в сундуке у моей предшественницы, они были из хлопка. Но насколько я уже узнала, имеющие приличный достаток женщины пользовались бельём из шелка и кружев.

«Как разбогатею, накуплю себе!» – мечтала я, смотря на хлопковые трусы-шорты и хлопковый лиф, который совершенно не держал грудь. Свой комплект кружевного белья, в котором я переместилась в этот мир, и подаренную сорочку я берегла.

Застегивая пуговки на жакете своего дорожного костюма, я вернулась к столу, закрыла книгу и собиралась убрать её в саквояж.  По ходу решила вложить между страниц листок, что ранее выпал из книги. Вот тут и обратила внимание, что на оборотной стороне нарисован дракон, и одна из его лап была очень похожа на знак «печать дракона».

«Это дракон, – мелькнула мысль, – и лапа у него драконья!»

И вообще, присмотревшись, поняла, что этот листок – это страница, вырванная из какой-то книги немного меньшего размера, чем моя. Рисунок был типографский, обычные черные чернила, и вот на фоне рисунка сильно бросалась в глаза надпись от руки, сделанная синими чернилами. Почерк можно было разобрать с трудом. Но если на второй стороне была точно надпись какими-то «иероглифами», то тут всё-таки были знакомые буквы.

Помучившись, я смогла прочесть:

(встреться с братом лицом к лицу, посмотри в прошлое, и ты найдёшь ключ к своей памяти)

Ну конечно же я не смогла удержаться и не проверить свои догадки. Меня понесло на кладбище, где я собиралась найти могилу брата. (Где в этот момент было то «чужое чувство» и почему оно меня не остановило, не знаю).

Слова я запомнила и убрала лист в книгу. Чтобы в следующий раз при открытии книги он случайно не выпал, я совершила кощунственный поступок: за неимением скрепки или клея, я выбрала в конце книги полупустую страницу и приклеила к ней страницу из другой книги мёдом. Пожертвовать решила именно той стороной, где были рисунок и надпись от руки, почему-то решила, что «иероглифы» имеют большее значение.

Успела провести это ужасное надругательство над книгой до прихода служанки. Уложив в свой саквояж книгу и завернутые в тканевые салфетки продукты для Тара, встретилась с работницей постоялого двора в дверях своего номера, спросила, до которого часа открыт храм и, получив ответ, что двери его не закрываются никогда, пошла на вечерний променад.

Мой вечерний поход в храм Первородной Иеры не вызвал ни у кого лишних вопросов. То, что я всюду ходила со своим саквояжем, также никого не волновало. Служанки и работники постоялого двора – все считали меня недалекого ума рэсой. Это благодаря болтливости горничной, которая учила меня пользоваться кристаллами для нагрева и очищения воды. Мне это было только на руку. Ну а то, что я ещё и набожной оказалась, только подтвердило их мнение обо мне как о деревенщине.

Это всё я слышала в разрозненных мыслях персонала. Да им и не было особо большого дела до моей персоны, у них и без меня дел было невпроворот.

Завернув сначала в мастерскую, я отдала Тару еду и пошла к храму, уже прикидывая в уме, сколько времени проведу в святилище Первородной, до того как отправлюсь искать могилу брата мэса Рахаза.

Что мною двигало – любопытство, азарт?

Честно?

Я и не задумывалась.

Мне просто захотелось разгадать эту загадку!

Глава 9

Чувство самосохранения, или просто мозг, а точнее та его часть, что отвечает за разумные решения, у меня, наверное, напрочь отсутствует.

Про то «чужое чувство» я молчу, оно то появлялось, то пропадало, так было и в тот вечер, когда я решила пойти на кладбище. Оно молчало, а я, не ведая страха, подгоняемая азартом, ринулась выполнять свою задумку.

Как уже сказала, при всей моей рассудительности в некоторых ситуациях чувство самосохранения у меня просто отключалось.

Может, это побочный эффект активации моего дара?

Вряд ли я когда-нибудь узнаю ответ на этот вопрос.

Но с того момента, как начала слышать чужие голоса у себя в голове, голос своего разума я перестала слышать напрочь.

Первым подтверждением этому был мой отказ повторить имя и, возможно, стать в будущем женой бога. Жила бы себе припеваючи замужем (а вспомнив картинку с изображением Свеза, так сердце екает – одним словом, Бог) и не шастала бы по кладбищам, когда уже почти стемнело, а нежилась бы в объятиях мужчины, ужинала и ванны принимала бы не в одиночестве…

Интересно, а Свез – он нежный? Верный?

Или как и все мужики?

Вот такие мысли занимали меня, пока я блуждала по кладбищу в одиночестве.

То ли близость к храму, то ли просто была хорошая погода, но луна светила так, что дополнительных средств освещения и не требовалось.

Я бродила среди могил и искала нужную, могилу брата мэса Рахаза.

Будучи в храме, опять повстречала служительницу, она обрадовалась, увидев меня, и я долго не могла от нее отделаться. Видите ли, она решила, что такая набожная вдова, как я, просто обязана посетить монастырь Первородной и задуматься о том, чтобы посвятить остаток жизни служению Богине.

Пришлось её разочаровать, сказав, что пока я не готова полностью отказаться от мирской жизни, и сослаться на то, что отец уже нашёл мне достойного рэса в мужья, тоже вдовца, с тремя детьми (тут я безбожно врала – каюсь). Тогда начались поздравления и пожелания счастливой семейной жизни. На этом я решила завершить наш разговор и покинуть храм, кинула целый лойд в фонтан для пожертвований и распрощалась. Храмовница видела, что я не поскупилась на пожертвования, и решила проводить меня до дверей храма. Когда, стоя на ступенях, ведущих к дверям святилища, она показала мне нужное направление к постоялому двору, пришлось сказать ей, что мне нужно посетить могилу дальнего родственника.

Как же я костерила себя за то, что ляпнула такую глупость.

Матрона собралась сама меня проводить!

Честно, я не знала, как выкручиваться, будь я на Земле, сказала бы любую из фамилий – Иванов, Петров или ещё какую-нибудь. Но здесь? Имена Яаннелесва – это мой бич, я и своё выучила не с первого раза, пришлось писать его несколько раз и читать перед сном как молитву. Не говорить же ей имя брата мэса Рахаза?

Но, слава Первородной, за священнослужительницей прибежала молоденькая рэса, сообщившая о том, что одна из прихожанок вот-вот разродится. Насколько я понимаю, служительница храма должна была присутствовать при родах, как я предположила, это связано с определением магического дара у новорожденного.

Так что меня благополучно отпустили одну, сообщив, что кладбище находится на святой земле и тут меня никто не обидит.

Вот и гуляю я по "святой земле" уже около часу, или примерно. Время я не засекла. И, походу, скоро пойду на постоялый двор, так и не найдя нужную могилу.

Поэтому и лезут мне в голову всякие дурные мысли.

Тоже мне, вспомнила о том, что отказалась от королевского тела, с перспективой стать невестой, а потом и женой бога!

Интересно, а я должна была занять место девы королевских кровей на этом материке или на втором? И брак с настоящим богом – это то же, что и с обычным мужчиной? Нет, я не о бытовухе, а о…

О всём другом!

Хотя неважно! Отругала себя.

– Нашла, когда задуматься о том, хорошим ли мужем будет бог Яаннелесва, проклятый собственной матерью? Не о том думаешь, Алла, не о том!

Поблуждав ещё с полчаса среди уже свежих могил, начала проводить параллели с нашими кладбищами.

Луна всё так же светила, озаряя могильные плиты и массивные склепы, коих было больше в старой части кладбища, то есть ближе к центральным воротам. Склепы были разные: и большие, и маленькие, с колоннами и гербами, или только с табличками, на которых перечислялись имена всех в них погребенных.

Меня удивило, что все даты смерти были уже по новому летоисчислению. Оно началось с года раскола единого материка. Об этом я прочитала в своей книге. Ещё раньше я узнала, что с временами года на Ялмезе всё так же, как и на Земле – зима, весна, лето, осень. Названия немного отличались от наших, но принцип деления тот же. По новому календарю начало нового года приходится на первый день весны и приурочено оно не к началу сельскохозяйственных работ, как это было на Руси до прихода христианства, просто в этот день Свез убил своего отца, что и стало причиной раскола единого континента Ялмеза на две части.

Вот так вот!

С того дня прошло уже два тысячелетия.

Читая имена и даты на табличках, я сделала вывод, что первым в склепе всегда шло имя мэса или мэсы, а уже потом их потомков. Причём годы жизни многих мэсов очень разнились: либо всего пару-тройку десятков, либо больше сотни, а то и под полторы. И да, со временем мэсов рождалось всё меньше, и, соответственно, умирали они так же реже.

Стало интересно, от чего умирали мэсы?

Ну не все же они гибли в магических дуэлях, как мэс Рахаз?

А отчего умер брат мэса Рахаза? Может, просто от старости?

Ведь мэсы, если не умирали молодыми, жили долго, и вполне возможно, что мэс Рахаз был намного старше, чем выглядел, и давно похоронил брата и отца.

Почему-то именно на кладбище я окончательно осознала, что человек, которого я знала, умер. Пусть наше знакомство и не продлилось долго, но всё же мистер «ничего не скажу» успел задеть что-то во мне. Если не считать его мысли обо мне в тот момент, когда я притворялась дурочкой, все остальные его мысли и поступки оставили хорошее о нём впечатление. Я даже простила ему лишение меня дара, и, могу сказать больше, мне импонировало его внимание. Его, пусть и мысленные, комплименты были приятны мне как женщине. По факту он был первым на Ялмезе, кто посмотрел на меня не как на бедную родственницу, лишнюю и вообще ненужную.

Нет, никаких романтических чувств, в отличие от юной попутчицы, я не испытала в отношении мэса, но теперь по-настоящему скорбела о нём. Жаль, что он умер, и даже неважно, сколько ему было лет.

Мне взгрустнулось, азарт прошёл, любопытство подугасло, и я поняла, что идея разгадать загадку и тем более самой найти могилу была бредовой.

Так задумалась, что не смотрела себе под ноги и брела к выходу. Я была уверена, что двигаюсь в правильном направлении – к выходу, а на самом деле отдалялась от него и чуть не поплатилась за это.

Точнее, поплатилась, рухнув в свежевскопанную могилу, случайно сойдя с вымощенной плиткой дорожки.

Когда правая нога скользнула по влажной земле, я успела оглядеться и попыталась сохранить равновесие, но саквояж, который я держала за ручку правой рукой, перетянул меня, и я рухнула в яму. Это было так неожиданно, что я даже и пискнуть не успела, как очутилась в свежевыкопанной могиле.

Вот скажите, как я могла вляпаться в это?

Нет, фактически я не испачкалась, разве что руки, да и волосы растрепались. Лишь это указывало на моё падение в яму метра два глубиной. Благо шею не свернула, что уже можно было бы посчитать удачей. Руки, ноги и голова были на месте, одежда и обувь даже не запылились, благодаря магической обработке при изготовлении. Но сейчас я бы лучше села прямо в лужу и испачкалась, лишь бы эта лужа была на поверхности.

Луна всё так же светила, а я не представляла, как мне выбираться из этой ж…, то есть ямы.

Ночь. Вокруг тишина.

Было слышно, как тикают мои часики на цепочке. Я снова забыла их завести как положено, но после того как над ними поработал мэс Рахаз, они работали без ошибок и вот сейчас показывали уже без четверти десять.

Да, я целый час провела на кладбище и, походу, заночую здесь, так как самостоятельно выбраться из этой … ямы я не в состоянии.

Оставалось надеяться, что похороны, для которых приготовили эту могилу, будут завтра, и мне не придется провести тут несколько дней. Надо было подумать, что скажу тем, кто меня найдёт тут, главное, чтобы они не приняли меня за мертвеца, восставшего из могилы.

Да, между делом я ещё пыталась шутить в своих мыслях. Согласна, шутки плоские и глупые, как и ситуация, в которой я оказалась по своей же вине.

И вот в тишине ночи я услышала чьи-то шаги.

Пусть священнослужительница и сказала, что это святая земля и тут мне ничто не угрожает, но сердце ушло в пятки, и вместо того чтобы позвать на помощь, я притаилась.

Скажите, кто ходит по кладбищу по ночам?

(такие чокнутые любопытные дамочки, как я, не в счёт)

Вот и я не знала!

Я не знала, а моя фантазия рисовала очень неприятные картины.

Черт его знает, может, эту могилу тайно вырыли для кого-то и вот пришли хоронить?

Моё сердце билось громче, чем тикали часы, я чуть не оглохла от этого звука и тут поняла, что это не только моё сердце так громко стучит, тот, кто шёл следом за мной, тоже боится. Это немного успокоило, и, сделав глубокий вздох, я попыталась успокоиться и прочитать чужие мысли.

Не успела. В тишине раздался знакомый голос.

– Алла?

Облегченно вздохнула, мне даже не нужно было читать мысли, я знала, что Тар больше меня испугался моего падения и тем более отсутствия каких-либо звуков. Он боялся подойти ближе и заглянуть в яму. В голове парнишки были ужасные сцены: я со свернутой шеей и ещё что-то подобное.  Поспешила его успокоить.

– Тар, я здесь. У меня всё в порядке, только я сама не могу выбраться из этой ямы.

– Алла!

Слышу в его голосе облегчениеи следом вижу его лицо. Он заглядывает в могилу и выдыхает.

– Слава Первородной! Вы живы, я так испугался! – паренек говорил быстро. – Я сейчас вернусь. Вы не бойтесь, я видел лестницу у служебного входа.

В этот момент я тоже благодарила Первородную и всех тутошних богов за то, что послали мне спасителя (про себя, конечно). Пусть причины, по которым он гулял ночью по кладбищу, были мне пока не известны, главное, что он оказался в нужном месте в нужное время. С остальным потом разберемся.

Уже через пару минут Тар вернулся с лестницей и помог мне выбраться из той ямы, в которую, как я надеюсь, я попала по глупой случайности, а не по року судьбы.

Считаю, что «туда» мне ещё рано, и Сонат меня не ждёт столь скоро.

Я мысленно рассуждала об этом, пока ждала Тара. Он понес лестницу назад к сторожке здешних работников. Тар предложил проводить меня до постоялого двора, я решила не отказываться, рассудив, что приключений сегодня предостаточно.

«В номер, в тёплую кроватку, и спать, а завтра в столицу, и не вспоминать о том, что уже знаю, какие глубокие могилы здесь копают!»

Нет, точно к Сонату в гости не хочу, Хтук и Атсева, надеюсь, хоть тут не накосячили и выторговали для меня не один десяток лет.

Парадокс, но вот имена богов, названия городов я запомнила, и с ними у меня сложностей не было, наверное, потому что их я прочитала. Как уже говорила, мне проще понять и запомнить текст, который я прочитала, а не услышала.

Вот так же и с тем текстом на записке из книги. Спустя пару часов, передумав о богах, о мэсе Рахазе, пережив страх, упав в чужую могилу и приготовившись провести в ней ночь, ощутив радость от того, что рядом оказался друг и спас меня, пережив всё это, я легко могла вспомнить слова с этой записки, стоило только Тару спросить меня, что я забыла на кладбище.

Нет, я не хотела ему говорить правду, само как-то вырвалось, и прозвучало это как-то пугающе.

– Искала могилу брата мэса.

Но, походу, пугающе это прозвучало только для меня, потому что Тар лишь переспросил:

– Мэса Рахаза, того, что ехал с вами в дилижансе? Слышал, сегодня кузнец и кучер обсуждали новость. Его убили. Магические дуэли запрещены и случаются редко.

– А что ещё слышал? – спросила я.

– Кузнец сказал, что знал брата мэса и он вправду похоронен здесь. Кузнец сказал, что на днях мэс приезжал навестить могилу брата. Он не так часто приезжает, но всегда щедро платит смотрителю кладбища, чтобы тот ухаживал за могилой.

– А кузнец откуда это знает? – вопрос всплыл сам собой.

– Так он женат на дочке здешнего смотрителя, и дома их тут рядом с постоялым двором. А хотите я покажу его могилу? Я, когда шёл за вами, прочитал на одном из надгробий его имя. Ещё подумал: вот совпадение.

Паренёк говорил не задумываясь, честно отвечал на заданный вопрос, не понимая, что тем самым выдает себя с потрохами. Мне и в голову к нему не нужно было лезть, он и так мне всё сам скажет, решила я и задала вопрос.

– Тар, а почему ты шёл за мной?

– Вы ничего не подумайте, просто увидел, как вы вышли из храма, хотел подойти, но вы свернули на кладбище, – паренек замялся, – я сначала ждал у ворот, но вы всё не возвращались и не возвращались. Вот я и пошёл посмотреть, вдруг что случилось.

– Ты сказал, что шёл за мной, – подвела я его к мысли.

– Да, я увидел вас, вы просто ходили, ну я и решил не мешать вам, а потом вы бац – и исчезли, – для красочности Тар даже в ладоши хлопнул. – Я так испугался. Увидел знакомое имя брата мэса и отвлекся, а вы пропали!

Мы в этот момент уже шли по направлению к центральным воротам по широкой центральной аллее кладбища. Тар жестикулировал и говорил торопясь, видать, парень и вправду переживал моё исчезновение. Услышав про могилу брата знакомого мэса, я остановилась и переспросила.

– Подожди, ты видел могилу рэса Ртепа, сына рэса Гело из Немерба, брата мэса Рахаза? Ты уверен? – тряхнула я его за плечи.

Паренёк растерялся и промямлил:

– Ну да, мы только что прошли мимо неё.

Не думая, я схватила его за руку и потащила обратно, той же дорогой. Но чуть было снова свернула не туда.

– Подождите, Алла, следующий поворот направо, потом выход на второстепенную дорожку и третья могила справа. Там ещё рядом склеп.

Чётко следуя указаниям Тара, я уже меньше чем через минуту стояла напротив ничем не примечательной могилы с ничем не примечательным серым гранитным надгробием с надписью:

«Рэс Ртеп, сын рэса Гело из Немерба, брат мэса Рахаза,

Твой путь был недолог и тернист, покойся с миром, любимый брат»

Судя по дате смерти, рэс Ртеп умер больше десяти лет назад.

Вот я стою напротив могилы и прокручиваю в голове строчку с записки:

«Встреться с братом лицом к лицу, посмотри в прошлое, и ты найдёшь ключ к своей памяти».

– Алла, а вы были знакомы? – вывел меня из задумчивости Тар.

– Только с мэсом Рахазом. Он лечил меня, – ответила я и задумалась, какой найти предлог, чтобы остаться одной?

Видать, судьба мне благоволила, Тар сам решил оставить меня одну.

– Я отойду, вон туда к дорожке. Вы же недолго, а то поздно уже.

– Да, спасибо.

– Я могу взять ваш саквояж, – предложил он.

И так как я читала его мысли, то знала, что предложение было из лучших побуждений, но отказалась. Тара это немного обидело, но мне некогда было успокаивать задетую юношескую душу, меня сейчас мучил другой вопрос: что спрятал тут мэс Р.?

Ну да, не знаток я людских душ, потом поговорю, успокою его и объясню, а сейчас мне нужно, чтобы он в сторонке постоял и желательно подальше.

Тар так и сделал.

– Я выйду на центральную аллею, вы, если заблудитесь опять, крикните меня, хорошо?

– Хорошо.

Пять-десять минут спустя я повторила свои слова, только уже с другой интонацией.

– Хорошо? Да ничего хорошего!

Вот послал мне бог или богиня друга, помощника, а я что?

Всё сама, да сама!

Дура!

Теперь уж точно заживо погребённая!