Маргарита Гришаева
Оставьте меня на вторых ролях!

 Но зато я могла порадоваться, что все опасные элементы временно обезврежены и прогуляться по залу в свое удовольствие.

Стоило помнить, что основной опасностью истории были вовсе не главные герои.

– Скажите, вы подруга леди Уайт? – раздался у меня за спиной восхитительный в своей мелодичности голос.

Оборачивалась я с уже плохим предчувствием. Сверкающее белизной и драгоценными камнями платье. Золотистые локоны, уложенные в идеальную прическу. Черные бриллианты, украшающие шею и волосы девушки. Золотисто-янтарные глаза. У каждого, кто увидел бы эту леди, перехватило бы дух от ее красоты и изящества.

У меня тоже. Только от ужаса. Потому что здесь уже было без вариантов – из красивых персонажей остался лишь один женский, и встреча с ним не несла мне ничего хорошего.

– Леди Варети, – пропищав, присела я в реверансе, старательно пряча глаза. Всем известно, что прямой взгляд хищники воспринимают как вызов. Меньше всего мне хотелось бы встревать в конфликт с этой дамой. – Это такая честь познакомиться с вами!

Мать вашу! Вашу ж мать! Она меня подругой Эллы обозвала! Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу. Нужно срочно что-то придумать. Все что угодно, лишь бы меня признали абсолютной идиоткой, от которой проблем будет куда больше, чем пользы. И от дружбы с ГГшкой надо отбиться любыми возможными способами.

– Мы с вами знакомы? – изящно вскинула бровь главная злодейка романа.

– Нет, что вы, – выдохнула с подобострастием, – но разве кто-то может не знать главную красавицу нашего королевства?

Немного лести не помешает. Вообще, и много лести тоже, но это будет выглядеть слишком подозрительно. Впрочем, красотка восприняла мой комплимент как само собой разумеющееся.

– А вы? – продолжила пугающие расспросы златовласка. И увы, я бы и рада смолчать, но не получится. Черт возьми, какой же провальный бал получается.

– Лизетта Райтон, ваша милость, – снова склонилась я перед, между прочим, герцогиней.

Вот здесь на прекрасном лице промелькнула заинтересованность. Ну да, было бы странно, если бы она не слышала про моего отца. Впрочем, почти сразу леди Варети вновь приняла вид надменной аристократки.

– Леди Райтон, так вы подруга нашей прекрасной леди Уайт? – с нежной улыбкой поинтересовались у меня. Примерно с такой же удав смотрит на кролика. Чувство, что улыбнись она чуть шире и сможет мне голову откусить.

– Ах, что вы, – пропищала я, старательно изображая смущение подобным предположением, – я и мечтать бы не смела подружиться с леди Анриэллой.

– Неужели? – как-то не слишком мне поверили. – Вы так мило секретничали совсем недавно. Мне показалось…

– Это недоразумение, – отмахнулась я. – Леди Уайт извинилась за то, что задела меня при входе в зал. Боюсь, подолы наших платьев не позволили нам разойтись в проеме двери, – глупо хихикнула. Мда, оправдание так себе, но лучше я придумать не смогла. – А еще она поинтересовалась, кто пошил мне столь восхитительный наряд, – с гордостью огладила я свой розово-зефирный подол. По-моему, одного этого платья достаточно, чтобы понять все об уровне моего интеллекта. Пятилетняя девочка-принцесса – вот мой кумир.

– Не правда ли, оно восхитительно? – подняла я наивный и восторженный взгляд на элегантную красотку передо мной.

– Вы прелестны, – скупо улыбнулись мне.

– Ах, но ваше – просто ослепительно, – ахала я, эмоционально размахивая руками. – Хоть и не сравнится с сиянием вашей красоты.

– Благодарю, – чуть натянуто улыбнулась леди Варети. Кажется, мой писк начал ее утомлять. Ха, а она сдалась раньше герцога. Слабачка.

– Платье леди Уайт тоже довольно впечатляюще, – продолжила рассуждать задумчиво. – Мне, правда, не пошел бы голубой цвет. Поэтому я предпочла розовый, – снова выдавила из себя улыбку наивной малолетки. – В голубом или белом я бы выглядела слишком бледно. А розовый придает моей коже более сияющий вид. Я очень завидую тем, кто может себе позволить нежные и бледные цвета. Вот вам все оттенки будут к лицу. И леди Уайт тоже. А вот мы с маман очень долго мучились с подбором нужного оттенка. Вообще, нам сказали, что нынче в моде «розовый кизил», но мне он почему-то придал болезненный вид. Потом мы попробовали «розу в тени», но, к сожалению, швея сказала, что для дебютантки это будет слишком яркий цвет. Тогда мы решили остановиться на «ангельском крыле» … – продолжала я нести жуткий бред с восторженным лицом, уже откровенно испытывая недостаток в названиях розового.

Господи, ну где же ходят шаблонные шаблоны, когда они так нужны! У меня уже не хватает фантазии рассуждать о платьях и прочей дребедени. Где все те кавалеры, которые должны были явиться в нужный момент, чтобы спасти героиню от опасного или неловкого разговора.

А, точно… я же не главная героиня… для меня это не действует.

Только я начала переживать, что мои цветовые познания иссякли, а герцогиня никак не уходит, как случилось чудо. Какой-то зализанный франт с высокомерным лицом подвалил к нам и, с подобострастием преклонившись перед леди Варети, пригласил ту на танец. Что удивительно – она согласилась.

О, как… Кажется, шаблон все же сработал, вот только не для меня. Видимо, не мне одной было неловко от нелепого обсуждения. По крайней мере, мне, кажется, удалось оставить о себе впечатление «прелесть какой дурочки». Этого должно хватить, чтобы не подозревать во мне потенциальную подругу Эллы. Та все же считалась образованной и эрудированной леди, и с подобной дурой общаться бы не стала.

В общем, я вздохнула с облегчением и поспешила снова затеряться в толпе. Бал продолжался.

Меня еще несколько раз приглашали молодые люди, и я даже с удовольствием провальсировала. Правда, после близкого созерцания герцога все остальные кавалеры в зале казались, мягко говоря, простоватыми. Но замужество как вариант я уже отмела, так что наслаждалась атмосферой праздника и великолепной иллюзией над головой.

Мне стоило догадаться, что одной встречей со злодейкой неприятности бала не закончатся. Правда, прилетело мне с совершенно неожиданной стороны.

Во время очередного перерыва между танцами я заметила в толпе рыжую шевелюру Софи. После того как подруга ушла восторгаться принцем, я ее больше не видела, поэтому сейчас решила перехватить, чтобы разузнать о ее успехах. Но чем ближе я подходила, тем более неприятные перспективы в будущей жизни рыжеволосой милашки мне открывались.

Софи была слегка бледна. На лице весьма несвойственное ей выражение досады и решительности. В руке бокал красного вина… Это при том что она вообще не пьет. И с таким вот интересным набором она кого-то сверлила взглядом невдалеке от себя и медленно продвигалась в ту сторону. Я тоже посмотрела, что она там разглядывает. А увидев, сама чуть не побледнела.

Анриэлла и Эдмонд! Да уж, не заметил бы эту парочку разве что слепой. Вроде в толпе придворных, но отделенные от остальных этакой «зоной отчуждения», они мило о чем-то общались, расточая вокруг ауру потрясности.

И вот сейчас к этой сладкой парочке с подозрительно решительным лицом и бокалом сильно красящей жидкости направлялась моя наивная подруга, ранее восторгавшаяся принцем.

Меня терзают смутные сомнения… Пришлось ускориться, чтобы спасти безголовую. И это практически предсказание. Если Софи обольет Эллу на глазах у принца и герцога…В общем, не стоит этого делать… Влюбленные мужчины бывают слегка неадекватны. Особенно в любовных романах.

Счастье, что мне удалось нагнать подругу буквально за пять шагов до сладкой парочки.

– Софи, милая! – громко воскликнула я, крепко перехватывая ее за руку с бокалом, – Расскажи скорее, как тебе сегодняшний бал? – щебетала я, изображая недалекую идиотку. И уже гораздо тише, прошипела, склонившись к ней. – Ты что задумала, подружка? – добавила свой фирменным пристальный взгляд. Если он хоть немного похож на мамин, то ее должно вполне пронять.

Софи еще раз бросила отчаянный взгляд на пару впереди, потом хмуро глянула на меня.

– Это несправедливо! – выдохнула тихо со злостью.

– Да, что ты говоришь! – снова разыграла я спектакль и попыталась затолкать упертую девушку к стене, подальше от чужих ушей. – Расскажи-ка подробнее.

В небольшой нише, в которую мне удалось нас спрятать, можно было болтать свободнее, да и зал виден вполне.

– Софи, ты с ума сошла? – вздохнула я устало.

– Почему он обращает внимание только на нее? – плаксиво поджала губы рыжая, подняв на меня несчастные глаза. – Я же тоже дочь барона! Мы одинакового происхождения. Понимаю, что принц обязан был оказать внимание самым высокородным. Но она… почему она удостоилась подобного, а я нет?

На истерику всегда такой спокойной и скромной Софи я смотрела с недоумением. Все достовернее мне казался вариант, что принц выдыхает какой-то вид наркотика, сводящий окружающих с ума. Для меня ответ на ее вопрос был вполне очевиден. И мне казалось для всех вокруг тоже. Хотя… возможно опять дело в том, что для меня этот мир работает по законам жанра.

Я не могу заявить подруге, что мы живем в книге, где есть главные герои. Но как-то попытаться ее вразумить надо. Неизвестно, на что она еще нарвется с такими мыслями.

 Мягко приобняв ее за плечи, подвинула так, чтобы из нашей ниши открывался хороший вид на воркующую парочку. Попробуем объяснить на наглядном примере.

– Софи, ты правда не понимаешь, почему? – тихо спросила у девушки. – Посмотри, пожалуйста, внимательно на Его Высочество и леди Уайт, и сравни их с прочими окружающими.

Разница, что называется, налицо. Буквально в том числе. Естественно, для бала все постарались выглядеть лучше, чем обычно. Но все усилия высшего света не способны были покрыть разницу между ними и главными героями.

Они всего лишь стояли и о чем-то разговаривали, без лишних улыбок и прикосновений. И это все равно выглядело как обложка любовного романа. Воображение против воли дорисовывало розовые кусты на задний фон и окружающее их сияние. Пресловутые бабочки и сердечки. Прямо фильтры Фотограмма. И эта аура высших существ подавляла всех окружающих, на какие бы ухищрения они ни шли.

К счастью, эта разница для подруги тоже была вполне очевидна.

– Да, она красива! И что теперь, ей все можно? – обиженно дернулась подруга в моих руках. – Разве это делает ее лучше остальных?

– Конечно, нет, – кивнула я вполне здравой мысли. – Но у нее есть кое-что более важное – самоуверенность и способность игнорировать окружающих. Посмотри внимательнее, – кивнула на толпу вокруг главной парочки. – Все леди бросают на нее ненавидящие взгляды. А ей все равно. Быть рядом с принцем – это все время испытывать давление со стороны окружающих. Ты бы смогла так?

Софи замялась. Социализация никогда не была ее сильной частью.

– Ради принца смогла, – буркнула она, пряча взгляд, – Он того стоит.

– Уверена? – серьезно уточнила у неё. – Откуда ты знаешь, что стоит? Что ты вообще о нем знаешь?

– Ты что?! – тут же возмущенно взглянула она на меня. – Конечно, уверена! Он же самый лучший! Он такой…

– Красивый… – прервала ее я.

– Да, – кивнули мне, чтобы вдохновенно продолжить. – И такой…

– Прекрасный… – подсказала ей.

– Да. А еще… –  подруга запнулась на слове.

– Мужественный? – предложила ей выход.

– Еще как! – обрадованно кивнула Софи.

– А какие-то качества, не связанные с его внешностью, можешь назвать? – хитро взглянула на подругу.

Вот тут ей пришлось задуматься. Общаться с принцем никому из нас не довелось.

– Понимаешь, в том то и проблема, – попыталась растолковать, – он же совершенно незнаком нам.

– Но он же принц! Естественно, он лучший, – с уверенностью заявила рыжая.

– Почему? – скептически глянула на нее. – Потому что родился в королевской семье? Потому что красив?

– Ну да, – как-то совсем растерялась Софи.

Я горько вздохнула. Придется перейти на какие-то более осязаемые примеры.

– Ты же сладкое любишь? – проникновенно взглянула на нее, не придумав лучшей аллегории.

– Очень, – непонимающе кивнула мне подруга.

– Вот представь – приходишь ты в любимую кондитерскую, а там на витрине умопомрачительный торт! Белоснежный замок из бисквита и крема, с вафельной черепицей, цветной карамелью вместо окон, марципановыми человечками и зефирным драконом на главной башне. Он прекрасен – это произведение искусства и его окружает нежный тонкий запах ванили и конфитюра.

Честно, у самой чуть слюнки не потекли.

– Ты бы захотела его попробовать?

– Да, – раздалось мечтательное рядом.

– Хорошо. Тебе отрезали кусочек этого чуда. Ты еще его не попробовала, но стоит только посмотреть на то, что осталось…Стекла на башенках покосились. Одна из башен вообще рухнула. Человечки помялись, а дракон слепился в комок.

Как бывший инженер заявляю, что нарушение целостности конструкции чаще всего ведет к ее разрушению. И тортов это тоже касается.

Описанная картинка подругу уже не так вдохновляла.

– Красота его разрушена и восстановлению не подлежит. И раз ты его разрезала, тебе не останется ничего другого, кроме как съесть его. Полностью, – продолжила убеждать я.

И это только неопытный сладкоежка обрадуется такой перспективе.

– Может, он вкусный? – сопротивлялась отрезвлению влюбленная девица.

– Может, – согласилась я. – И теперь тебе придется его есть. Все время. Очень вкусный и сладкий. А может, он горчит. Но все равно придется есть. Или он приторно-сладкий. Ты будешь давиться, запивать его чаем, и от сладости будет тошнить. Но деваться будет некуда. Потому что ты его разрезала. Красота уже разрушена, но сам торт останется с тобой. Но это только в лучшем случае…

Да, восторг на лице подруги как-то утих. Похоже, у меня получилось подобрать удачное сравнение. Прямо горжусь собой. Богатое воображение страшная штука.

– Скорее всего, торт вообще окажется ненастоящим. Кондитерская хотела приманить клиентов, а каждый раз творить свежее, поражающее воображение, дорогостоящее изделие им невыгодно. А вместо настоящей выпечки так, картонная основа, украшенная кремом и прочей дребеденью. Всего лишь красивая пустышка, – вздохнула я этой правде жизни. Немного пообщавшись с Эллой, я не исключала, что и с принцем может быть такая фигня. Хотя… я изначально по поводу этого персонажа восторга не испытывала.

– И вот понимаешь, с этим тортом все так же, как с принцем – пока он далекая и недосягаемая мечта – он восхищает и привлекает. Но стоит тебе узнать, что за начинка там скрывается, как часть очарования уже пропадет. Да и такие, как принц, для здоровья простых обывателей в больших дозах не слишком полезны, а то и вовсе опасны, – вздохнула я, припоминая, сколько неприятностей и проблем навалилось на бедняжку Эллу в связи с высочайшим вниманием. А ведь это на всю жизнь. Придворные интриги и политические трения. Для всего этого нужно иметь определенный склад характера.

Софи таким, увы, не обладала.

К счастью, подруга мое сравнение поняла правильно. На лице ее застыло задумчивое выражение, но на принца она смотрела хоть и с грустью, но спокойно.

– И как же тогда быть? – подняла она на меня недоуменный взгляд. – Как выбрать правильно?

Ох, ну и задаешь ты мне вопросики… Если бы я сама знала… То не осталась бы в прошлой жизни одинокой кошатницей с библиотекой любовных романов.

– Я бы сказала, не гоняться за красотой и сладостью, – поразмышляв, продолжила аллегорию с едой. – Не стоит торопиться, выбирай вдумчиво то, что ты сможешь есть всегда. Но, честно говоря, я и сама плохо понимаю, как поступить лучше. Зато отлично осознаю, что выбирать не стоит, – подмигнула ей.

На лице подруги проявилась слабая улыбка.

Фух, кажется, мне удалось избежать разрушения личности хорошего человека. Все-таки главные герои и правда пугают своим влиянием на окружающих. Но хоть кого-то мне удалось спасти. Какое-то время Софи еще задумчиво рассматривала танцующих принца и Эллу, но уже без прежнего надрыва. А когда какой-то молодой лорд, пусть и не столь привлекательный, как принц, с восхищением глядя на нее, пригласил на танец, подружка, разрумянившись от смущения и удовольствия, отправилась наслаждаться праздником.

Взгляд снова соскользнул к расточающим вокруг себя ауру великолепия принцу и Элле. И я тихо хмыкнула под нос.

Если бы я была главной героиней, то по законам жанра принц непременно должен был бы случайно услышать разговор с Софи. Конечно, он бы оскорбился и восхитился моей наглостью, заинтересовался и непременно попытался бы изменить мое мнение.

Какое счастье, ведь я точно знаю, что принца рядом не было. Да и я не главная героиня. Еще раз фыркнув про себя, подхватила бокал шампанского у проходящего мимо лакея. Чтобы через мгновение выплюнуть сладкую шипучку, подавившись от неожиданности.

– Лизетта Райтон, – раздался у меня за спиной знакомый голос, – с каждой нашей встречей вы удивляете меня все больше.

– Ваша Светлость, – откашливаясь, пропищала я, обливаясь холодным потом ужаса. Резко обернулась и склонилась в реверансе.

Господи, он же не слышал наш с Софи разговор, правда?

Эта встреча даже хуже, чем пересечься с Анриэллой. Если леди Варети увидит, как мы мило и дружески болтаем с герцогом… можно сразу валить из столицы подальше.

– Меня искренне удивляет, сколь глубоко вас заботит благополучие леди Уайт, – с легкой улыбкой и интересом в глазах рассматривал он меня.

Фух, раз не начала выговаривать, значит, не слышал. Может, и заподозрил что-то нехорошее в действиях подруги, но ведь сделать-то она ничего не успела. Значит, пока живем. И желательно подальше от герцога.

– О чем вы, милорд? – глупо улыбнулась я и захлопала глазами.

Ага, ее благополучие меня заботит, как же. Я исключительно эгоистичное существо, и волнует меня только благополучие собственное. А герцог является для него непосредственной угрозой. Так что ну вас с вашим интересом, милейший. На красоту и сладость я не куплюсь. И вообще предпочитаю горечь кофе.

– Вы так самоотверженно бросились спасать ее в прошлый раз, и сегодняшний инцидент, – с усмешкой заметил Клаверси, сверля меня черным взглядом.

Я хмуро уставилась на него в ответ. То есть…он все же пошел спасать Эллу, а я выставила себя дурой…

– На леди Уайт стоит защита, – правильно понял он недовольство в моих глазах. – Ей ничего не угрожало. Я сразу узнал, когда к ней приблизились ваши знакомцы, и переместился туда. Но, признаться, вы меня опередили. Как и сегодня.

– Ах, не стоит, – растянула я губы в притворной улыбке. – Я лишь беспокоилась, что с леди может что-то случиться. И сделала бы тоже самое для любой другой дамы.

– Это-то и удивительно, – тихо заметил герцог, кивнув сам себе.

– Боюсь вас разочаровать, но сегодня я действовала исключительно в интересах своей подруги. Она хороший человек, – подняла на него твердый взгляд. – Просто вино и здешнее общество немного вскружили ей голову.

Лишь бы у Софи не было проблем. Все же, сделать-то она ничего не успела. Попробуй докажи, что она шла Эллу обливать, а не угостить вином. Хотя… такому как герцог доказательств не понадобится. Достаточно его слова и все…

– Не переживайте, вашей подруге ничего не грозит, – с пониманием заверил он меня.

Фух, можно выдохнуть. И как-нибудь свалить отсюда поскорее. Мы же избежали возможных проблем, чудесно, какие еще вопросы?

– Хотя, признаться, удивлен, каким именно способом вам удалось ее переубедить, – задумчиво продолжил герцог, заставив меня замереть с выпученными глазами. – Никогда еще сравнение принца с картонным тортом не шло ему на пользу.

Твою же… Он все слышал… Он слышал наш разговор…Это фиаско. Наверное, меня казнят.

Я обреченно прикрыла глаза.

– Его Величество, несомненно, оценит столь восхитительное сравнение.

Боже мой, меня осудят и казнят публично. Мои бедные родители и семья… их объявят заговорщикам и лишат титула. Хотя нет… публичности мамочка не допустит, прибьет сама, тихо, по-семейному… Чтоб тебя, чертова история любви, никуда от законов жанра не денешься. Прописано мне умереть, значит, мир извернется, но от меня избавится.

Кажется, я покачнулась, чуть не упав в обморок от осознания, чем для меня обернется помощь подруге.

– Леди Райтон? – донесся до меня обеспокоенный голос. Кажется, меня придержали за талию, не давая упасть.

– Ну что же вы, – ободряюще улыбнулся герцог, когда я, распахнув испуганные глаза, уставилась на него. – Я, право слово, себя чудовищем почувствовал. Никто не собирается вас казнить за наличие собственного мнения. Поверьте, Его Величество ценит здоровый скептицизм по отношению к внешности Его Высочества. Он уже не раз пытался убедить Эдмонда заявить о себе поступками, а не делать ставку на собственную внешность и иконографии в газетах. Возможно, именно ваше сравнение, подействует лучше.

– Прошу вас, не упоминайте, кто позволил себе подобные изречения, – прошептала я, уже немного придя в себя, но все еще с трудом осознавая, что мои слова восприняли хорошей шуткой. Ох, Лизка, молчание – золото, это точно. Особенно в стенах дворца или просто поблизости от всех главнюков.

– Несомненно, – с улыбкой кивнул он мне. – Разве могу я опорочить имя леди.

Фух, кажется, я буду жить. Черт возьми, какой тяжелый на переживания вечер выходит.

И сейчас бы промолчать, сама же об этом вспомнила. Но любопытство не удалось усмирить, да и легкой эйфорией после счастливого избегания казни накрыло. Так что я все же поинтересовалась шепотом.

– А скажите, это все же какая-то личная магия, Его Высочества? – украдкой кивнула в сторону принца и толпы восторженных поклонниц, бросающих на него взгляды издалека.

Герцог сумел сохранить невозмутимое выражение лица, но вот глаза… глаза откровенно смеялись.

– Леди, – прозвучало с заметной укоризной, – вы слишком плохо думаете о королевской семье, – и чуть дернув уголком рта в усмешке, добавил, – и слишком хорошо о великосветских леди. Все это исключительно результат личного обаяния Эдмонда.

Надо же. Он, конечно, красавчик, но не думала, что это может так сносить голову. Хотя… опять работа законов жанра?

– Ну и еще немного невероятной популярности этих женских романов, где любая простушка и глупышка обязательно выходит замуж за принца, если очень этого желает, – немного задумчиво добавил герцог.

Я как-то сразу вздохом подавилась. М-да… как неудобно-то получается…

– Вы тоже такими увлекаетесь? – поинтересовался герцог, пристально рассматривая меня.

– Обожаю просто. – горячо заверила его, старательно растягивая губы в улыбке. – Скупаю все новинки.

– Что не мешает вам трезво оценивать Его Высочество, – заметил с легкой усмешкой Клаверси.

М-да… с этим прокол вышел. Не стоило выделяться из толпы, нужно было тоже восторги изображать. Правда, герцогу я уже в любом случае успела высказать все, что думаю о королевском отпрыске, не прокатило бы.

– Понимаете, – снова бросила я взгляд на переговаривающихся Эдмонда и Эллу, – проблема не в том, чтобы «выйти замуж за принца». Проблема в том, что рано или поздно он станет королем. А я слишком дорожу своей спокойной и уютной жизнью, чтобы ввязываться в придворные интриги.

– Даже ради любви? – неожиданно серьезно поинтересовался герцог.

Хмм… говоря уж совсем откровенно, то пресловутая любовь существует лишь на страницах таких вот романов. Но это явно не тот ответ, который Клаверси ожидает услышать от девицы-дебютантки. Я уже достаточно выпендрилась на сегодня.

– Не знаю, – пожала плечами, растерянно улыбаясь, – у меня такого вопроса пока не стоит.

Герцог продолжал гипнотизировать меня странным взглядом, и я как-то начала нервничать.

Осознанием, что мы все еще стоим непозволительно близко для местной аристократии, меня накрыло внезапно. Да он же все еще меня чуть ли не за талию обнимает!

Я поспешила резко отпрянуть. Взгляд герцога стал еще более подозрительным.

– Леди Райтон, не согласитесь ли вы подарить мне следующий танец? – выдал неожиданно герцог, протянув мне ладонь.

Я с ужасом посмотрела на его руку… Лучше бы он мне паука протянул. Было бы не так страшно. Медленно попятилась назад, судорожно придумывая причину для отказа.

– Я…я… боюсь не смогу…

– Почему же? – поинтересовался он, снова делая шаг ко мне ближе.

– Я… я ногу подвернула, – и показательно запнулась. – Прошу простить меня.

– Я могу вылечить вас, – снова доброжелательная улыбка и шаг ко мне.

Господи, что ему от меня нужно? Страшно-то как! Один танец с герцогом, и можно самостоятельно в песочек закапываться! Ну никак мне нельзя! И оскорблять Клаверси тоже страшно.

– Извините, я солгала, – густо покраснела я. – Просто я очень плохо танцую. Боюсь, я оттопчу Вашей Светлости ноги.

– Ничего страшного, – благодушно заверил герцог. – Вряд ли ваш хрупкий вес способен мне как-то навредить.

– Я правда очень стесняюсь, – пропищала, уже прижавшись лопатками к холодной стене.

Все, выхода нет. Впереди герцог, позади стена. Где-то в толпе злодеистая злодейка. И не дай бог она видела наш разговор или еще хуже – объятья. А если случится танец…

Подняла несчастный взгляд на герцога. Я не в том положении, чтобы отказывать ему, если настоит. И так должна была ответить, за непозволительные речи о принце. Но перед глазами возник гипнотизирующий янтарный взгляд леди Варети… Честно, ее я боюсь больше…

Вот только… если уж не кривить душой и отбросить инстинкт самосохранения, потанцевать с ним хотелось. Потому что сам по себе, в отрыве от общей истории, несмотря на вредный характер, герцог мне нравился.

Я уже начала подумывать, что один танец не сделает меня его новой возлюбленной. И кто поверит, что он променял прекрасную Анриэллу на, собственно, меня? С языка уже почти сорвалось пусть и слабенькое, и неуверенное, но «да».

Не успело.

– Что же, не смею принуждать леди, – видимо, мое молчание все же затянулось. Клаверси все же отступил.

Ох, что-то не нравится мне его взгляд. Надеюсь, его не оскорбило мое нежелание танцевать? Хотя… я слишком много о себе думаю. Кто я, чтобы поколебать его уверенность?

– Приятного вечера вам, леди, – склонил он голову и тут же исчез в портале.

Я выдохнула. Сама, честно говоря, не знаю, чего во мне было больше – облегчения или разочарования. Но разум очнулся быстро. Запинал романтичную барышню в моей душе обратно в глубины сознания и настучал по самосохранению. Я поспешила оглядеться и оценить, как много внимания привлек наш короткий разговор с герцогом. Никаких подозрительных взглядов. Кажется, наше общение никто не заметил. Снова магические штучки? Ну, спасибо, Ваша Светлость, за осмотрительность.

Вот здесь я уже облегченно выдохнула и чуть не сползла по стеночке на пол.

Кажется, все. Бобик сдох. Больше никаких сил нет.

Мамочка, я хочу домой!

Все, надо срочно найти леди Виолу и спрятаться за ее надежной спиной. Хватит с меня сегодняшнего бала. А с грозной мамой уже точно никто связываться не захочет. А если еще и папенька морду скривит недовольную, то все – покой от навязчивого внимания мне точно обеспечен.

Так я и сделала. Остаток бала я провела под защитой грозных родственников. После чего благополучно вернулась домой, избежав дальнейших эксцессов.

Бал закончился. Неприятности, что не удивительно, нет.