Малина Медведева
Философия голода
– Сделка! – и мы пожимаем руки.
– А вот везение здесь не поможет!
«А что же поможет?! – думаю я. – Может, холин для памяти? Или глутамин, повышающий IQ?»
Я начинаю проигрывать. Конкретно.
– Нет хороших или плохих ходов, – философствует он, – есть только хорошие или плохие сигары.
Я ненавижу проигрывать! Даже в карты, на просто так, обидно прямо до слез!
Говорят, что люди, которые хорошо играют в шахматы, умеют просчитывать ходы вперед и в жизни, а еще быстро принимать решения. Жизнь меня не учит.
– Шах и мат.
«Какая гадость», – думаю я.
– Ты сражалась достойно! – заключает он с хитрой улыбкой. Так обычно улыбаются люди, которые утешают тебя и в то же время не могут не нарадоваться твоему горю.
– Я хочу переиграть!
– Переиграем, ну конечно, солнышко!
– Правда? – Да ладно?! Я в шоке от такой щедрости.
– Через неделю, а сейчас ты должна отдать мне ключи от машины и кредитки.
– Что за бред?!
– Ну почему же! Нужно уметь держать слово!
Чувствую себя в ловушке без машины и финансов. А Ясмин, к тому же, так увлеклась отдыхом, что еще не возвращалась с солнечного острова. Она отправила мне письмо, что пробудет там еще неделю. Туса у Самаэля в пятницу, а сейчас он улетел в Нью-Йорк. И я не знаю, что мне делать эту бесконечную неделю. Понедельник. И через 5 минут, и через 5 часов все еще будет понедельник. Кот сидит со мной на огромном матрасе и нюхает сигаретный дым. Наверное, он уже стал пассивным курильщиком со мной.
– А что будет с тобой, когда я уеду? Ты начнешь курить сигары Дамьена?
Он задумчиво молчит. Молчит и смотрит на меня, как будто понимает. На удивление умный кот.
– Ты, наверное, хочешь есть, да? Я тоже хочу… хочу, но не буду!
Вспоминаю Лорана… потому что скучаю?
Пью чай с сахаром. Высший пилотаж. После него такое чувство, как будто съела тарелку супа. Смотрю на себя в зеркало. Не мешает немного загореть. Я бледная и с посиневшими губами, они прямо светло-голубые и неплохо сочетаются с темными кругами под глазами. А еще у меня по утрам бешено колотится сердце и дрожат руки. Я похудела еще на два кило. Моя талия 53 см. Руку выше локтя уже можно обхватить двумя пальцами.
На океане поднялся шторм. Я надеваю новый спортивный костюм колумбийской фирмы, он ярко-желтый, почти что кислотный, и иду бегать по пляжу. Волны уже подбираются все ближе и ближе, и я думаю идти домой, как одна огромная волна накрывает меня почти с головой, она была такая быстрая, что я не успела отбежать на безопасное расстояние. Я стучу зубами от холода, теперь от лифта до квартиры ведет дорожка из мокрых следов. Моих. Уже дома, в джакузи, я просматриваю погоду на Карибских островах. Я пишу записку Дамьену: «Увидимся через неделю!» и ставлю смайлик в конце. Я зла на него. Еду в ломбард и сдаю свои сережки с кольцом, а оттуда сразу в аэропорт. Оее, baby. Самолет взлетает, а я готова расплакаться, вот просто так, без причины, это нехватка глюкозы дает о себе знать.
Уже в отеле, в том же, где остановилась Ясмин. Она настолько удивлена видеть меня, что теряет дар речи. Точнее разговор в стиле «Да ты что? А ты? А он? А пам парам. – Это я включила музыку.
– Будешь виски?
– Давай!
А дальше все как в тумане. Мы вдвоем на пляже Крейн Бич с абсолютно розовым песком. Мимо проходят стайками туристы. Оранжевое солнце садится в океан.
– Смотри, дельфин!
– Где? Ой, правда!
– Дельфи-и-ин! Он какой-то медленный, может, он спит? Они вообще спят?
– У них спит только половина мозга, а потом вторая, то есть фактически они спят в движении.
– Я тоже так хочу-у-у!!
– Нам нельзя не спать, метаболизм замедляется от нехватки сна, мы не дельфины… к сожалению.
Я засыпаю с мыслью о не дельфинах.
Наутро мы завтракаем фруктовым соком с папайей.
– Вау! Ты похудела! – это она мне.
– Спасибо, что, прямо заметно?
– Конечно, вот как ты этого добилась? У меня вес совсем замер, я делаю массаж каждый день плюс тренировки, ничего не помогает…
– Это мертвая точка, – успокаиваю я ее, – временно, скоро пойдет вниз.
– Надеюсь, что не придется всю жизнь ходить с такими ляжками!
Я кошусь на ее тощие ноги.
– Что?? Сама такая!!
Я ее отлично понимаю, сама все время думаю, что со стороны, возможно, ты выглядишь худее, чем есть на самом деле, в смысле в сравнении с кем-то или в определенной одежде.
25
Единственно полезная вещь, которую я сделала на острове, – отправила поздравление для Самаэля с днем рождения. Поздравлю его как следует при нашей следующей встрече.
Вечером на пляж выползают маленькие белые крабики. А днем можно увидеть красных или зеленых. Мы фоткаемся с ними по очереди, пока они от нас не убегают. Телефон здесь не ловит, и я даже ни разу не зашла проверить свою электронную почту. Мы дурачимся всю неделю, солнце разгоняет мою депрессию. Я стала цвета виски, и разница от купальника так бросается в глаза, что мне трудно поверить, что я когда-то была такой белой. Моя дорогая Ясмин делится воспоминаниями, что бросила своего последнего парня, потому что он предложил ей работать в офисе! В ОФИСЕ! Подумать только, что может быть хуже?! На самом деле это центральный офис его собственной компании, и скорее всего, предложение было не такое уж аморальное. Но в ее мире это выглядит как «Да он охренел?! Все что угодно, но в офисе?!»
– Ну вот, пора собираться… – грустно говорит она.
– Куда? Я не очень-то хочу возвращаться… Даже мысли об этом приводят меня в ужас!
– Может, это говорит твоя совесть?
– Может и так… ну ведь нужно же как-то от нее избавиться?
– Скорее всего, это можно сделать там же, где делают липосакцию, – изрекает Ясмин.
– А ты уже это сделала? – смеюсь я.
– Да, и тебе советую! А вообще что сделано, то сделано. И жалеть о прошлом нелогично. Ты только себе нервы испортишь.
Но ощущение безвозвратности накрывает меня еще сильнее.
26
Все началось, когда я вернулась.
Я вижу сон. Такой страшный и жуткий, что все внутри сворачивается в комок от накрывающего кошмара. Я вижу красные и холодные глаза Дамьена и слышу его голос, как будто под слоем воды, что его сын погиб. Самаэль погиб. Его больше нет. Я не верю, мне кажется, это какой-то ужасный розыгрыш, как хорошо, что это только сон, я боюсь открывать глаза, потому что, когда я их открою, выяснится, что произошедшее окажется в настоящем, и слабая надежда, что все это было сном, испарится… А ведь совсем недавно я писала ему СМС, в которой пожелала любви и вечной молодости, а еще я поздравила его с днем рождения. Раньше. На два дня. Вы верите в приметы? Нет? Я тоже раньше не верила…
Что хорошего дает людям свобода? Безграничная. Наркотическая, расширяющая рамки сознания. Она дает им ощущение превосходства. Что они неподвластны законам физики, никому и ничему не должны. Нет сдерживающих факторов. А может быть, они и не нужны, эти факторы? Ведь это собственный выбор каждого, и мы сами строим свою судьбу… Самаэль, ему было так весело жить, как и многим другим из его окружения. Было так весело стоять на карнизе 16-го этажа, а его друзьям снимать это на камеру. Позже я тоже увидела это видео.
Пентхаус пати. Мелькает много лиц. Наверное, все уже сильно пьяны. Тут я вижу Самаэля. Он улыбается и смотрит в камеру. Он там такой счастливый и такой… живой.
– Джо, друг мой, хочешь, я покажу тебе действительно гениальную вещь, которую ты не сможешь повторить?
– Давай, я снимаю, слышишь?
– Смотри, – и он поднимает футболку. На его груди видна большая татуировка. – Ты знаешь, что значит эта тату?
Я вижу совсем мельком что-то вроде набитой схемы с шурупчиками, винтиками… Наверное, он набил ее в Нью-Йорке.
– То, что ты очень крутой?
– Нет, умник, то, что весь этот мир – это система, а я выше этой системы, я выпадаю из нее, ты понимаешь? – он смеется таким пьяным взрывным смехом. Что творится у него в голове в этот момент?! – И мне плевать на нее, на эту систему, я выше нее!
Он идет на балкон и в одну секунду перелезает через перегородку. Там есть небольшой выступ, сантиметров 20.
– Придурок, ты сейчас свалишься! – голос за кадром.
– Да ладно, успокойся! Смотри, как я могу! – И здесь он раскидывает руки в стороны, как крылья. Ровно на две секунды. Потом он как будто соскакивает, пытаясь ухватиться за перила. Я вижу промелькнувший ужас у него на лице, а дальше упавшую на пол камеру и крики в момент протрезвевших друзей. Потом темнота. Когда Самаэль сорвался с карниза, в комнате взорвалась лампочка. На этом моменте у меня случается истерика. Каждый раз, когда я смотрю это видео. Мне больно и страшно осознавать, что его больше нет. Что жизнь как бабочка, та самая, которая пролетает перед глазами, и когда она улетит, я не знаю, и никто не знает…
Одно время я немного увлекалась хиромантией, в совсем общих чертах. И я часто рассматривала ладошки знакомых, пытаясь предсказать будущее. Мы сидели на кухне с Самаэлем и пили травяной чай, привезенный из Китая, который из маленьких комочков превращается в чашке в огромные зеленые листья.
– Ты веришь в судьбу?
– Нет, а что?
– Покажи мне свою ладошку!
– Ого, ты будешь мне гадать, интересно!
– Странно…
– Что?
– Линия жизни такая короткая… наверное, это что-то не то.
Он засмеялся и убрал руку.
– Хочешь покурить?
– А потом посмотреть какой-нибудь старый фильм ужасов?
– Круто, давай!
Мы смотрим «Оно» Кинга и смеемся в те моменты, которые в детстве наводили на меня ужас. Кажется, это было совсем недавно. Трудно осознавать, что захлопнулась еще одна глава жизни. И на сердце твоем теперь вечный замок…
Я купила букет желтых роз. Желтый цвет символизирует разлуку. Точнее не придумаешь. На камне будет надпись, выбранная Дамьеном: «Ты должен быть всегда со мной. А тебя нет», и даты жизни 23 отмеренных годов. Я выпиваю горсть успокоительных и запиваю их водкой, неразбавленной. Мы никогда не поймем, как нам мало в этом мире надо для абсолютного счастья, пока не потеряем его.
Дамьен удивился, когда узнал, что мы были близко знакомы с его сыном, но сейчас это уже неважно.
Применяемые вместе алкоголь и успокоительные средства способны убить. Потребление барбитуратов и других снотворных и успокоительных вместе с другими средствами, замедляющими процессы в организме, такими как алкоголь, умножает эффект от их воздействия и во много раз увеличивает риск смерти…
Мы с Дамьеном в баре. Он заказывает два зеленых дракона. В этом сухом, очень крепком коктейле водка смешивается с одним из старейших ликеров – французским зеленым ликером «Шартрез» (Chartreuse), в состав которого входят до 130 различных трав. Одного коктейля, пожалуй, будет достаточно. Потому что если вы выпьете его быстро, то лучшим решением будет сразу… лечь.
Я не помню, как закончился вечер. Утром я не могу встать с кровати. Пытаюсь выпить стакан сока, но меня начинает мутить, тянусь к бутылке с минералкой и пытаюсь выпить стакан воды, но происходит то же самое. Организм отказывается принимать даже воду. Особенно остро ощущается криз, полное отсутствие аппетита при наличии физиологической потребности в питании. Все начинается с психического расстройства – патологического желания снизить вес, а что потом… кома. Как случилось с одной общей знакомой, тогда я не хотела об этом даже думать. Начинаются судороги, мое привычное состояние. Что же там нужно при гипогликемии? Вспоминаю слова своего лечащего. Она возникает при резком снижении сахара в крови из-за длительного перерыва между приемами пищи, недостаточного количества углеводов в рационе. Мелькают желтые бабочки. Ну вот и все. Интересно, а когда бабочки влюбляются, чувствуют ли они людей у себя в животе? Я оказываюсь в белой комнате, той из моего сна, только это уже не сон… Комнате, в которой я должна попрощаться со своей прошлой жизнью. И ничего уже не вернешь, не изменишь. Никогда не знаешь, когда произойдет крушение твоего поезда, остановка сердца и прочие неприятности. Регистрация в небесных авиалиниях открыта 24 часа в сутки. Перед глазами появляется большой экран, по которому я могу посмотреть кадры из своей жизни. Красочный калейдоскоп пройденного. Детство, школа, Лоран… Вот мы идем по торговому центру держась за руки, в руках пакеты из разных магазинов, мы целуемся до дури на глазах у толпы. Потом он дарит мне букет из 99 розовых роз. Вот мы гуляем ночью по центру города, и он хватает меня на руки и начинает кружить, и мир вокруг переворачивается, а потом он встречает меня в аэропорту, и я висну у него на шее. Как мы прыгаем на батуте как сумасшедшие. Потом как я случайно разбиваю бокал, а он говорит «на счастье!» и целует мои пальцы. Вот мы болтаем по skype в разных часовых поясах, и я, прощаясь, прижимаюсь губами к монитору. Ya tebia lublu! – тысячи отправленных и прочитанных. Смеемся до слез, ловим снежинки открытым ртом, и в противоположность – остывший пляж, солнце, утопающее в закате… Чувствую на губах соленый вкус его прикосновений, а потом мы рисуем сердечки на мокром песке, мы никуда не спешим и ни о чем не думаем, сплетаясь общей биографией. Задержаться бы в этой рекламе вечного лета, в этом измененном нами времени и пространстве, изрезать бы ножницами все наши визы и паспорта… А вот он сидит возле меня в больничной палате, склонив голову и держа меня за руку, крепко, все понимая тоже, в один момент со мной… Мы все же встретились. Он приехал, когда все узнал. Мы так хотели быть вместе и не смогли. Все остается там, и он, и все красивые фильмы, в которых мы никогда не снимемся… И послание на зеркале, написанное губной помадой Ya Tebya Lublu!
Вспышка. И я резко возвращаюсь в палату. Я чувствую твои прикосновения на ладони, слышу твое дыхание. Что это? Второй шанс? Моя девятая еще неисчерпанная жизнь? Я кидаюсь тебе на шею, слезы катятся по лицу.
– Лоран, никогда не уходи, не бросай меня, слышишь?!
– Ну наконец-то! Как же я переживал! Глупая, какая же ты глупая!
Мы вместе. И хочется жить, так сильно, как никогда. Ты обнимаешь меня и цитируешь послание, написанное губной помадой на зеркале. Сердце не выдерживает напряжения, и эмоции выливаются наружу. Их не остановить. Я плачу навзрыд, плачу за все то время, когда приходилось контролировать себя, за все те расставания, когда пряталась за темными очками и хваталась за сигареты как за спасительные соломинки. Внутри как будто разжимается металлическая пружина. И все, что казалось мне больше невозможным, переносится на будущее. Все будет. Теперь все будет по-другому. Ты гладишь меня по голове. А я вдыхаю твой парфюм и думаю, что пора бы уже научиться ценить то, что имеешь, когда есть так много…