Малина Медведева
Философия голода
В Майами я попадаю под дождь по дороге из магазина, моя шелковая юбка насквозь промокла и стала тяжелой, поэтому я держу ее рукой, чтобы она не свалилась, параллельно обращаюсь к небесам с надеждой, что это поможет улучшить погоду, но они явно не настроены меня сегодня слушать. Стуча зубами, прихожу домой с пакетами, в которых лежит пижама, состоящая из мини-шортов и коротенькой маечки, маски для волос и лица из косметического отдела, упаковка с черным перцем в горошках и витамины, которые не нужно употреблять во время еды.
Сегодня прочитала, что в Лондоне проводился эксперимент, в котором мужчина под наблюдением врачей употреблял целый год только воду и витамины. Он весил более 200 кг и смог похудеть за этот год на 110 кг! Впечатляет! Интересно, сколько я смогу продержаться на воде и витаминах?!
Дождь льет уже вторые сутки, стою у окна и смотрю, как стекают струйки воды. Пальцы непроизвольно набирают твой номер.
– Позвони в метеослужбу и отмени дождь!
– Хорошо, малыш, обещаю, что завтра дождя не будет. Мне тебя здесь не хватает.
– Попробуй попить витаминов, они восполнят нехватку, – это я говорю тебе.
– Нехватку тебя? Думаешь, есть такие витамины?
– Есть, но их не купишь в обычной аптеке, и они очень дорогие.
– Я выпишу тебе чек, на сдачу купишь себе немного совести.
– Договорились, на нее сейчас 50% скидки.
– Никому не нужна?
– 90% слушателей берут в руки пульты и выбирают кнопку с отрицательным ответом.
– В таком случае я беру оставшиеся 10%.
– Оставшиеся 10 нужны для массовки.
– Ты не меняешься.
– Ты тоже.
– I<3U.
– I<3U2.
Ты моя самая сильная привычка… сильнее, чем моя никотиновая зависимость, ведь в любом другом случае я всегда могу найти альтернативу, всегда могу купить никотиновый пластырь или жвачку, но я никогда не смогу найти альтернативу тебе… ты сводишь меня с ума до кончиков пальцев, а это невозможно сымпровизировать, можно только закрыть глаза и, представляя тебя, создать иллюзию… концентрат, содержащий 0,01% от истинного эталона, слишком разбавленный, чтобы стать глотком свежего ветра…
6
На мне голубой корсет, отделанный черным кружевом. Ясмин точно в таком же. Мы встречаем гостей, улыбаемся и фотографируемся с ними. Мне безумно хочется яблочного мартини, я практически ощущаю его вкус. Я пока ничего не ела за сегодня, потому что на банкете смогу не выдержать и сорваться. Мысли о еде отбивают сигареты, Ясмин ходит со мной курить каждые полчаса. Ее парень сделал ей предложение, а она собирается с ним порвать. Потом мы обсуждаем одну знакомую, известную телеведущую, которая сделала себе подтяжку, и теперь у нее не закрываются глаза.
– Я как-то летела с ней в самолете и видела, что, когда она спит, глаза остаются приоткрытыми, и видно белки, жуть.
– Никогда не буду делать блефаропластику. Я надеюсь, к тому времени, когда мне это будет нужно, ученые научатся делать андроидов с человекоподобным телом и пересаживать в них человеческий мозг.
Мимо проходит официант.
– Мартини, пожалуйста, яблочный.
– Два, – кричит Ясмин.
Это мой третий мартини, т.е. крайняя точка моей барной дозы, зато у меня появился румянец! Обычно его отсутствие связано с хронической нехваткой железа в организме, а еще гемоглобина, витаминов A, С, E и т.д., и в скором будущем врачи мне пророчат сердечную недостаточность… А я как всегда, и успокаиваюсь мыслью о скором будущем при наличии в нем андроидов.
Ясмин падает на кресло, я сажусь к ней на коленки. Мы начинаем целоваться, потому что знаем, какой эффект это оказывает на окружающих, а это всего лишь невинная провокация, навеянная мартини. Парни рядом с нами начинают кричать и хлопать в ладоши. Мы смеемся и кидаем в них скомканные салфетки. Я вскакиваю, потому что начинает играть моя любимая песня, Ясмин танцует рядом со мной, я облизываю губы и смотрю на окружающих. Мужчина, который стоял недалеко от нас, смотрит с открытым ртом, мне смешно видеть его неосмысленный взгляд, я заливаюсь громким смехом и хватаю еще один бокал с подноса официанта. Аха-ха. Мне все равно. Мне так хорошо, что кажется, если я оттолкнусь еще немного, то смогу полететь.
Смотрю на свои золотые часики, они показывают… что же они показывают? Они относятся к тем часам, на которых отсутствуют цифры, только две маленькие изогнутые стрелочки. Раньше я не задумывалась над этим, но, наверно, их придумали для той аудитории, у которой нет необходимости знать точное время, для тех, чья жизнь прожигается под лозунгом Скарлет О'Хары из унесенных ветром «Я подумаю над этим завтра».
Чувствуется легкое головокружение. Ясмин не отходит от сладкого стола, ей почти удалась затащить к нему меня, но, в отличие от нее, я знаю, что за этим последует – нуга с арахисом, трюфельный торт и «о нет, я поправилась от алкоголя» или «о нет, эфедрин на меня больше не действует», и никто и никогда не признает, что это от нехватки силы воли перед минутными слабостями.
Чтобы убить время, я начинаю разглядывать гостей. Некоторые выглядят так, как будто только что сошли с обложек модных журналов, мне даже хочется убедиться, что они не плоские макеты, а реальные люди. Главное в их случае – это уметь производить впечатление, остальное меркнет по сравнению с его значимостью. Не важно, кто ты есть на самом деле, важно то, какой эффект ты производишь. Людям проще верить в то, что ТЫ им представляешь, им не интересно разгадывать неизвестные пароли, угадывая твою сущность, им проще согласиться с твоей версией улучшенного эго. Прямая аналогия с магазинами, если я вижу новый шампунь с частицами платины от японского дизайнера, я не пойду сдавать его на экспертизу, чтобы удостовериться в этом, а просто поверю тому, что написано на этикетке. Мораль состоит в том, что эти этикетки пишем мы сами, сами придумываем состав и толкаем его в массы. Товар пользуется спросом, отлично, добавим еще немного пофигизма, звездной пыли и значимости, измеряемой миллионами долларов. Та-дам! Эффект достигнут! Только вместо покупателей появляются новые друзья, спонсоры, заказчики (нужное подчеркнуть). Потом ты настолько втягиваешься в эту игру, что придуманное Я овладевает тобой не по-детски, так, что ты уже не видишь разницы. Как в рекламе порошка, когда одна рубашка новая, а другая постирана с участием голубых кристаллов. Но создавая синтетическое счастье и его атрибутику вокруг себя, не заходите слишком далеко, выращивая в себе реальных демонов из собственных амбиций и самолюбия, и не поломайте себе крылья в погоне за ним… Ведь когда вы начнете думать, что рождены, чтобы пить шампанское и плавать в шикарном бассейне, судьба обязательно предъявит вам счет, даже не сомневайтесь и будьте к этому готовы, если это только вообще возможно…
Как мне кажется, я замечаю в толпе… Марселя. Подойдя немного ближе, окончательно убеждаюсь, что это он, потому что не могу его ни с кем спутать. Сердце пропускает удар. Наверно, он пришел с другого входа или во время моей никотиновой передышки. Он беседует с директором одного рекламного агентства, с которым я работала. Марсель слишком далеко от меня, поэтому мне сложно судить, насколько он изменился с нашей последней встречи. Мимо проходит официант, я беру с его подноса еще один мартини и ставлю пустой бокал. Не хочу, чтобы он меня видел. Ясмин все это время не отходит от стола с фруктами. Пора сваливать. Я нахожу Стефана возле барной стойки, он пьет «ред булл» с водкой. На нем черно-белый пиджак с вставками из тонкого пластика и два совершенно разных по стилю ремня, надетых поверх рваных джинсов. Он целует меня в щеку и говорит, что мы можем идти. Мы желаем друг другу приятного вечера.
Я собираюсь поймать такси, но возле меня останавливается спортивный темно-красный BMW. Опускается стекло, и я вижу… Марселя.
– Медвежонок, ну здравствуй!
«О нет!!!» – думаю я.
– Прыгай ко мне, вот мы и встретились!
Я улыбаюсь, изображаю удивление и зачем-то сажусь к нему в машину.
Мы едем в японский ресторан отметить «вот так встречу». Мне кажется, что он совсем не изменился… Для меня становится открытием, что все воспоминания, связанные с ним, больше не трогают… не причиняют боли и не приносят восторга… Наверное, я запрятала их так далеко в уголках своей памяти, что они перестали оказывать на меня какое-либо влияние, а тот страх, который пилил меня все это время при мыслях о нашей возможной встрече, испарился вместе с кусочком растаявшего сахара в его капучино. Он курит сигары, он всегда их курил. Обожаю их запах, мечтаю, что когда-нибудь создадут парфюм с запахом дорогих сигар, и тогда я надушу им все свои мягкие игрушки.
Мы вспоминаем прошлое, балетную школу, его maserati, которую он продал после того, как мы расстались. Он говорит, что не любил эту машину, а я считаю, что нельзя говорить плохо о своих бывших… авто. Очень часто прошлое ассоциируется у нас именно с предметами, и мы сами наполняем их особым смыслом. Мы делаем их одушевленными, таскаем повсюду с собой или избавляемся, вместе с ненужными воспоминаниями, когда это необходимо.
Марсель намекает на то, что я могу забрать его красную спортивную машину, если захочу, но я уже знаю ее цену. Он точно не изменился. Мне все это кажется забавным, т.к. все отношения между нами по умолчанию запрещены. Я целую его в щеку на прощание и улыбаюсь своей незабываемой улыбкой, вряд ли мы еще встретимся…
7
Открываю дверь своим ключом с брелком в виде розовой кошки. Дома я не одна! Лоран сидит на балконе и курит мои сигареты. Он же должен был приехать только через 2 дня…
– Сладкий, почему ты не предупредил, что приедешь раньше? – он зачем-то выжидает паузу, прежде чем ответить.
– Решил устроить тебе сюрприз, – Лоран почему-то злится на меня, а я не могу уловить причину. – Ты не рада?
– Устроил! А где цветы и шампанское? – пытаюсь повернуть разговор в нужное русло.
– Может быть, за доставкой позвонить твоему бывшему, он их и обеспечит.
Меня неприятно задевает тон и слова, сказанные им. Но в то же время по коже бежит неприятный холодок, я бы избавилась от этого чувства, если бы могла, но оно не отступает.
– Где ты была? – он почти кричит.
– На презентации.
– Хватит врать! Я видел, как ты садилась в машину к Марселю, я немного в курсе, если ты еще не поняла.
– Вот именно. Ты все неправильно понял… – как ужасно банально и жалко звучит эта фраза.
– Хватит врать, слышишь? Хуже будет только нам…
– Но ведь это правда, дай мне сказать…
– Заткнись! Я не знаю, что тебе еще нужно, я устал… – Он молча смотрит в окно. От этого мутного спокойствия наэлектризовывается воздух.
– Это не только сейчас! Тебе еще не надоело? На каком круге ада кружится твоя цветная карусель? Может, пора наконец остановится?
Пора. Я чувствую, что у меня упало давление и подкашиваются ноги, твои слова уносятся в черную воронку, я хватаюсь за стеклянный стол, чтобы сохранить равновесие. Мне кажется, я слышу звон тысячи колокольчиков. Через приоткрытые глаза вижу темно-красные разводы, меня начинает мутить. Не помню, как ты отнес меня на диван и почему руки перепачканы кровью… Помню только, когда незнакомый мужской голос спросил, кем ты мне приходишься, ты ответил «никем»… в моей потусторонней реальности в разные стороны разлетаются криво разломанные бритвы.
Я знаю, что это был не сон, – моя первая мысль, когда я прихожу в себя в палате с белыми стенами…
Белые стены, белый потолок и пол тоже белый-белый. Интересно, когда я попаду на небо, какого цвета у меня будут крылья? Пусть они тоже будут белыми, тогда я окажусь по адресу. А что едят ангелы за завтрак? Может быть, розовую сахарную вату из облаков? Тогда это, скорее всего, диетический продукт, им же надо как-то летать…
Мои размышления прерывает лечащий врач, он интересуется моим состоянием и даже пытается шутить, а я говорю, что это необязательно. Мне ставят капельницу, и я проваливаюсь, но не вниз, а вверх. Я попадаю на небо, лечу туда со сверхзвуковой скоростью. Сначала мне кажется, что это свет софитов, но это что-то намного больше… больше, чем солнце. Я пытаюсь рассмотреть источник света, но он настолько яркий, что это невозможно. Я чувствую тепло и спокойствие, почти как в солярии. Что же такого добавили вместе с лекарствами в мою капельницу, наверное, что-то из последней коллекции запрещенных в продаже, но имеющихся в клинике наркотично-фееричных веществ. Надо будет сказать спасибо доктору, когда проснусь.
Я проспала почти два дня. Меня все еще кормят через капельницу, я уже почти привыкла. Там, где обычно ее ставят, вся рука раскрашена сине-фиолетовым. Этот цвет стал для меня фаворитом сезона.
Ясмин и Самаэль, наш общий друг, сидят в моей палате.
Про него отдельно, его назвали в честь падшего ангела, чье желание индивидуального мышления и способности управлять собственной судьбой привело к падению. Странная философия, ведь как яхту назовешь, так она и поплывет… я бы не стала называть свою «Титаником»… Самаэль прожигает жизнь, сотканную удачной карьерой его родителей, в частности отца, владельца завода по производству пластика, сделавшего их фамилию нарицательной. Мы иногда тусим у него дома, который по обстановке напоминает Версаль. Ему не хочется становиться кем-то всерьез, он привык жить в придуманной им, ни к чему не обязывающей реальности. Вот они, невидимые цепи мнимой безмятежности, которые нас связывают.
Мне принесли журналы и обезжиренный йогурт. Врач сказал, что если я не буду есть, то меня будут продолжать кормить через капельницу.
– А от этого можно поправиться? – интересуется Ясмин.
– Думаю, если они пытаются загнать меня в рамки, то да!
– Я попрошу, чтобы тебе вкачивали только низкокалорийную глюкозу…
– Ты прелесть.
– Я знаю, солнышко, – смеется она.
Самаэль сидит на моей кровати, пишет и тут же отправляет мне СМС. Страшно забавно:
«Я поеду встречать Новый год в Амстердам, там сейчас много снега, если хочешь, можешь присоединиться?»
В Майами уже неделю стоит невыносимая жара, а где-то лежит снег…
«Будем играть в снежки и лепить снеговиков?»
«А если надоест, зайдем в магазин «Веселые грибочки» и будем лепить статую Свободы из пенопласта=)»
«Хаха. Смешно, не думала, что ты такой патриот».
Они уходят, оставив после себя аромат ванили и сандала, а также DVD-диски со старыми комедиями и белого плюшевого мишку, моего нового сокамерника.
Вечером приходил Стефан. Сначала он подумал, что я пыталась покончить собой, глядя на мои перебинтованные руки. Я его успокоила, сказав, что всего лишь разбила стеклянный столик в гостиной, когда отрубилась. Он переживает, не останется ли следов, я тронута его заботой. Стефан сообщает, что уже договорился с врачом, чтобы меня как можно скорее вписали. Эта его привычка вести переговоры за меня, даже здесь…
Дни тянутся бесконечно долго. За время, проведенное в больнице, я пересмотрела все любимые фильмы на DVD и съела тонну фруктов, так надо, чтобы скорее свалить отсюда. Только неужели они не понимают, что делают тем самым только хуже… Я уже позвонила из больницы своему фитнес-тренеру Николасу, чтобы он достал эфедрин. Не говорю ему, где я, пусть думает, что я пью мохито под пальмами или участвую в очередной гонке за самые выпирающие ребра недели.
При выписке обещаю своему врачу начать наконец правильно питаться, иначе мне грозит… «Да, да, я все поняла!» – больше нет сил слушать очередную лекцию про то, что собьет меня с дистанции в ближайшие 5 лет или раньше… скорее всего…
Лоран так и не навестил меня… Я делала вид, что мне все равно. Никто из моих друзей не заводил разговоры на эту тему. Мы играем в такую игру под названием «Все хорошо».
В квартире обращаю внимание на заметные перемены, но не могу понять, с чем они связаны… и тут осознание приводит меня в нокаут… все твои вещи… их нет!
8
Я даже не думаю начинать есть. У меня намечается контракт с фитнес-клубом, что позволит мне получить за это неплохой гонорар и годовой абонемент на посещение SPA. Я сижу на флу, не только потому, что он убивает аппетит, а еще и потому, что он является сильным антидепрессантом.
Окружающие события больше не трогают меня, все равно, мой мир рухнул. Я бесцветным голосом обсуждаю условия контракта со Стефаном и пустыми глазами смотрю в объектив фотокамер. Хотя совсем недавно разбила телефон о стену, потому что вместо пропущенных от тебя на экране высветился Марсель. Разочарование было настолько сильным, что я не смогла его подавить… Теперь у меня черный телефон, отделанный черными стразами, такого же цвета, как и мои мысли…
Ясмин звонит, чтобы вытянуть меня из дома, это плохая идея, я говорю, что занята, потому что делаю маникюр, и перезвоню позже, это уважительная для нее причина. Почему-то эта боль тупым осколком ранит меня намного сильнее, чем я могла бы выдержать… Может быть потому, что ты исчез из моей жизни, пока я спала…
Скоро жизнь заиграет по-новому… – говорю я себе. – Нужно просто увеличить дозу антидепрессантов.
Иногда у меня возникает такое чувство, что я живу не своей, а чужой жизнью. Где бы взять сертификат подлинности на нее, чтобы разогнать сомнения… Я разучилась летать, мне это теперь не нужно. Я стала предпочитать сны реальности, а может быть, все наоборот? И моя псевдореальность – это на самом деле фальшивка, которую по ошибке поменяли местами с подлинником?! Моя жизнь превратилась в замкнутый круг. Магазины, клубы, диеты, алкоголь, наркотики, голод, неотложки, букеты роз в шуршащих упаковках, подарки в бархатных коробочках, свет софитов на съемочной площадке, эфемерные психозы, диетические продукты, пророщенная пшеница, морковный сок, контракт, подписанный собственной кровью, фабрика грез, шарнирные мечты, бег за несуществующим солнечным зайчиком, любовь…такая вот вечная мазафака. Любовь? А есть ли для нее место в этом развеселом калейдоскопе?
9
Я окончательно съехала с катушек, уже спустила целое состояние и не могу остановиться! Второй день с маниакальным упорством опустошаю свою кредитку. Как будто это может помочь затянуть дыру в моем сердце…
Покупаю кольцо из белого золота в форме разломанного сердца (как символично) с россыпью белых и черных бриллиантов. Оно было моего размера (что большая редкость) и лежало в центре витрины. Я просто не могла не купить его.
Дальше в рейтинге ненужных покупок идет набор для профессионального пилинга (зачем он мне, если я привыкла делать его в салоне), еще я купила паровую ванну для ног и наручный счетчик калорий…
– Вам очень подойдет это платье.
Знаю, потому что оно розово-фиолетовое, почти фуксия, и я несу его на кассу, даже не посмотрев, сколько оно стоит.
– Под него отлично подойдет эта сумка, – видно, что продавец мастер своего дела.
Они и правда идеальны. И я покупаю не знаю какую по счету сумку, вместе с не знаю каким по счету платьем.
Перед тем как уйти из торгового центра, я возвращаюсь в ювелирный и покупаю там сережки, сделанные в виде сердечек с черными бриллиантами, обвитых змейкой. Они отлично подойдут под кольцо, тем более на вторую покупку идет 50% скидка.
Руки не справляются с пакетами, я заказываю такси и еду домой, чувствуя, что невыносимо устала. Раньше шопинг помогал бороться со стрессом, но сейчас мне не становится от этого легче. Куда делись мои безоблачные мечты и мысли? Они превратились в заснеженный Майами, их стало не видно под толстым слоем холодного и белого, после того, как в моей жизни вместо тебя остался лишь призрачный след шагов на холодном песке…
Я страдаю, но никто не знает, боюсь, что об этом будет известно кому-то кроме меня, хотя даже себе я не хочу в этом признаваться. Я хочу казаться сильной и независимой, такой, какой на самом деле не являюсь. HELP!!! Я тону, тону в этих призрачных сумраках несбывшихся грез, которые медленно разрушают меня изнутри, грызут как крысы. Все закончится, когда им уже нечего будет грызть и от меня останется только воздух…
Чувствую смертельную усталость и закапываюсь в одеяло. Безысходность накрывает меня, как снежная лавина. Швыряю все пакеты на пол, слезы катятся по лицу, оставляя соленые дорожки… Когда? Когда все это закончится? Мне так больно, что я как будто физически ощущаю нехватку тебя. Меня греет единственная мысль, что ты не увидишь моих слез и никогда о них не узнаешь… Если только в моей квартире не установлены скрытые камеры…
Мне приснился кошмар, и я закричала так пронзительно, что проснулась от собственного крика. Меня бьет озноб, все тело покрыто мурашками. Я включаю свет и телевизор, с ним не так страшно. Привычка из детства… Когда папа уходил на работу в ночную смену, а мамы еще было, мне приходилось засыпать одной. Как только закрывалась входная дверь, я начинала прислушиваться к тишине, и мне казалось, что в темной комнате кто-то есть. Тогда, чтобы избавиться от сумрачных мыслей, я включала телевизор и засыпала под голос ведущего ночных новостей, потому что мультики так поздно не показывали.
10
Скучаю в новом суши-баре, который расположен на берегу океана. Я в белом кашемировом свитере, он из твоего гардероба, поэтому я ношу его почти как платье. Смотрю на тонкую полоску заката вдалеке, в такие моменты мне кажется, что еще чуть-чуть, и я пойму что-то важное. Состояние легкой безысходности, смешанное с душевной истерикой в трезвом виде. Грею замерзшие пальцы о пламя свечи. Мне еще не принесли зеленый чай. Куда я хочу сейчас?.. Туда, где ты… Не знаю, сколько еще осталось моим грустным мыслям до истечения срока годности… Просто достаю еще одну тонкую сигарету и выпускаю колечко дыма.
Апельсиновый закат балансирует между тем, чтобы задержаться еще ненадолго или дать дорогу сумеркам, моему любимому времени суток.
Невозможно победить собственные чувства, как бы сильно вы этого ни хотели. У меня потребность тишины… Не знаю, чем закрыть эту рану и сколько это будет продолжаться… возможно, целую вечность… Где бы взять такую вуаль, которая способна спрятать тебя от всего мира, и чтобы ничего не осталось, кроме горького вкуса зеленого чая без сахара.
Мои зубы стучат от холода, у меня жар. Я стараюсь держаться. Где же моя таблетка жаропонижающего или лучше сразу два билета в рай? Где же всего один человек в моей тихой вселенной? Так хочется верить, что я оставила след в чьем-то сердце, не взвешенно оценимый, а отчаянно хаотичный, способный совершить преступление против логики, разрушая фундаментальные точки опоры. Сердце бухает в груди и проваливается в бездонный колодец. Я не хочу правды до и после, только лишь растянуть настоящее на пару миль подальше, пока это еще возможно… то, что осталось… в основном это немного меня и сладкие воспоминания из прошлого… Следы от осколков на моих руках говорят о том, что оно реально…
Я заказываю такси. Хочу забраться под теплый плед и пониже температуру. Я еле иду, опираясь о стену, как будто приходится пробираться сквозь тонны воды. Слезы самопроизвольно катятся по лицу, оставляя черные полоски от туши. Открываю холодильник, там только контейнер с ростками пророщенной пшеницы. Решила попробовать их есть, когда узнала, что в 50 г проростков пшеницы витамина С столько же, сколько в шести стаканах апельсинового сока, а еще она способствует похудению, т.к. при относительно небольшой калорийности у нее большая энергетическая ценность, мне достаточно 50 г, чтобы абсолютно перестать хотеть есть, но в идеале нужно съедать не меньше 100. Если в них такое количество витамина С, значит, это хорошая альтернатива лимону, которого у меня нет, только в отличие от лимона, я не смогу добавить их в чай…
Температура поднялась настолько, что пора вызывать скорую, но я этого не делаю. Выпиваю две таблетки аспирина и ложусь спать. Сон – это лучшее лекарство, потому что он заодно со временем, которое тоже лечит… Может быть, когда-нибудь потом, когда я выйду из этого состояния и встречу тебя на какой-нибудь грандиозной частной вечеринке, то смогу сказать, что у меня все хорошо, что все совершенно безупречно, и, сверкая голой спиной в своем роскошном вечернем платье, пойду пить самбуку на брудершафт с Чарльзом, который подарит мне истребитель и сумочку из кожи луизианского крокодила.
11
Как хочется стереть себе память или поставить кодовый замок на ненужные эмоции. Я рассталась с чувством нежности, оно мне больше ни к чему, сдаю его в архив вместе с прошлогодней коллекцией.
Говорят, если человека долго не обнимать и не говорить, что его любят, у него наступает дефицит нежности, и он чувствует себя несчастным…
Прочитала статью, где ученые считают, что оптимальный вариант голодания – кратковременный, т.е. через день. Эксперименты проводились на мышах, и их продолжительность жизни при этом значительно увеличилась. В связи с этим уже сегодня ученые разрабатывают препараты, имитирующие голодание. То есть, мы будем есть все, что захотим, запивать это чудо-таблеткой и при этом не поправляться. Только вряд ли я успею дождаться, пока этот препарат станет доступным… ведь через какое-то время и фильм «Аватар» станет документальным…
Бесцельно рассматриваю содержимое своего телефона, на глаза попадается фото, сделанное в торговом центре, ты в фиолетовом свитере рассматриваешь себя в зеркале. Мне очень нравится это фото. Нажимаю кнопку «опции». «Удалить». «Вы действительно хотите удалить фото № …?» «Нет»… Это сложнее.
На полке стоят таблетки, которые ты заказывал по специальному рецепту, потому что их не купишь в обычной аптеке. Очень сильные обезболивающие, которые к тому же вызывают привыкание. Три таблетки равносильны трем выпитым стопкам текилы, в моем случае даже больше… Высыпаю горсть на ладошку и запиваю водой, хватит травить организм алкоголем!
Надеваю короткое джинсовое платье, большие солнечные очки и иду на улицу. Через полчаса наступает тот самый эффект, который продается по рецепту. Все вдруг приобретает абсолютную резкость, а ладошки начинают вибрировать. Улыбаюсь своему отражению в витрине и машу ему рукой. Звонит телефон, наслаждаюсь рингтоном, доносящимся из моей сумочки, это Stromae – Alors on danse, даже не знаю, кто звонит, совершенно не трогает. Появляется легкость во всем теле, и за спиной как будто вырастают белые крылья.
Что я вижу?! Машина Марселя! А он выходит из нее по направлению к магазину. Я зову его, но он не откликается или не слышит меня. Терять совершенно нечего, я хватаюсь за ручку двери, она оказывается не заперта. Я забираюсь на заднее сиденье. Туда, где разбросаны пакеты с мужскими шмотками. Примеряю белую мужскую рубашку, предусмотрительно оторвав этикетку, думаю, он не сильно расстроится…