Малика Сибагатова
Сквозь пелену
Глава
9
.
Войдя в свой дом, она впервые с того дня, как вернулась, поняла, как там холодно внутри. Из окон пробирался сквозняк, а печка не была топлена уже очень давно. Как она выдержала тут столько дней без огня, понять Элиана не могла. На улице уже темнело, идти через лес в деревню было поздно, поэтому она набрала дров, оставшихся еще с прошлого года, и разожгла печку. В комнате было холодно, поэтому взяв корпешку10, сшитую им когда-то тетей Дианой, плед и подушку, она соорудила себе постель у печки, и подождав, когда она согреется, легла возле нее, и почти сразу уснула.
Разбудил ее холод, пробиравшийся из пола и входной двери. Печь уже остыла, дрова успели догореть. Свежих не было, поэтому оставалось либо мерзнуть, либо уходить из дома в соседнюю деревню. Вспомнив об этом, Элиана поняла, что не знает, куда положила номер телефона и монеты. Обыскала временно сооруженную постель и пол вокруг нее, а также карманы пуховика, но ничего не нашла. Боясь уже, что потеряла их где-то на улице, она вошла на кухню и увидела монеты и бумажку, придавленную ими, на столе. Было еще темно и какое время показывали часы Элиана смогла рассмотреть только, подойдя к ним вплотную. Было почти шесть часов утра. Когда должно было начать светлеть, она не знала, из-за того, что уже давно абсолютно запуталась, какой сейчас месяц, день…
Надеясь, что светлеть начнет к восьми часам, Элиана выпила компот, наспех умылась остатками воды из бака, одела всё теплое, что нашла у себя в шкафу и отправилась в деревню, не забыв спрятать номер и монеты в карман пуховика.
Телефоном ей еще никогда не доводилось пользоваться, из-за чего она немного боялась показать себя глупой и сделать что-то не то, пробуя дозвониться до Сафии. Динара и ее компания рассказывали Элиане о телефоне, он появился в их деревне не так давно, и благодаря ему им стало намного проще дозвониться до городских. Говорили так же, что пользоваться им очень легко, нужно только по очереди крутить на барабане цифры, и ждать, пока трубку возьмут.
Проходя мимо маленького магазина их деревни, в котором Элиана почти никогда не бывала из-за отсутствия денег, она почувствовала запах хлеба. Это дало ей понять, что тетя Лиза скоро откроет. Машинально Элиана потрогала монеты, думая о том, как ей холодно и что не мешало бы согреться перед такой длинной дорогой. Ноги уже вели ее к магазину, но в последний момент она смогла заставить себя пройти мимо и пойти дальше, вспомнив слова Фаиза и почувствовав стыд. Далось ей это очень тяжело, но всё-таки закрыв глаза, она почти побежала в сторону леса.
Когда она дошла до опушки, светло еще не стало, но небо вместо черного, постепенно становилось темно синим. Лес всё так же пугал ее, но уже не настолько, чтобы передумать и вернуться в дом, где ее ждали пустота и холод.
«Не будет так холодно, если я зайду в магазин, по дороге домой» возникла у нее в голове мысль, заставившая ее остановиться и засомневаться в том, что ей делать.
Но, прежде чем она развернулась и пошла обратно, в мыслях у нее возник образ Фаиза и его отвращение от ее поступка. Ей стало неприятно от этой мысли, поэтому она всё же вошла в лес и пошла вперед, стараясь разглядеть бело-красные знаки на деревьях. Белый почти светился в темноте, поэтому, к счастью, ей это удалось, и идя по ним, она, надеялась, что темнота скоро уступит место свету.
Углубившись в лес, и время от времени посматривая на светлеющее небо, Элиана вдруг услышала шорох листьев и веток за своей спиной. Такие звуки в лесу она слышала уже не раз, но всё равно от испуга остановилась и прислушалась. Шорох повторился и звучал так, будто кто-то очень медленно за ней шел. В ужасе Элиана обернулась и попробовала разглядеть среди деревьев, кто за ней идет, и в скором времени смогла увидеть низкую тень, приближающуюся к ней вместе с нарастающим звуком.
Первой мыслью было бежать, но не успела она броситься в бег, как услышала знакомый голос. Голос, который впервые услышала в этом же лесу.
– Не бойся, дорогая. Это я, – Элиана увидела Таисию. В сумерках не было видно ее лица, только светящиеся глаза, но Элиана не могла ее ни с кем перепутать.
Как и в тот раз, в доме (случай, о котором Элиана успела напрочь забыть), она стояла, не двигаясь, и молча наблюдала за Таисией, которая подошла к ней ближе, улыбаясь. От нее шел неприятный запах, и выглядела она хуже, чем в прошлую встречу в доме, но Элиана помнила только о знакомстве с ней у Лены, поэтому контраст во внешности Таисии был для нее вдвойне шокирующим.
– Вот мы и встретились с тобой, и снова в лесу. И снова из-за твоей сестры – сказала Таисия и попробовала погладить Элиану по щеке, но та отпрянула в сторону, от брезгливости.
– Откуда вы знаете, что из-за Сафии?
– Как я могу не знать? Я с тобой каждый день провожу, – сказала Таисия, не обращая внимания на реакцию Элианы и пробуя снова к ней подойти. На этот раз Элиана не успела отойти, пробуя понять, о чем говорит эта женщина, поэтому почувствовала, как по ее щеке скользит шершавая рука. Испугавшись от неожиданности, она вздрогнула и резко оттолкнула от себя ладонь старухи.
Таисия на это только усмехнулась, но больше не предпринимала попыток приблизиться к Элиане.
– Вы за мной следите? – спросила у нее Элиана, наблюдая за Таисией в готовности обороняться, не зная, чего от нее ожидать.
– Я? – снова рассмеялась Таисия. – Что ты, зачем? Ты у меня хорошая девочка, только вот с сестрой тебе не повезло.
– Это уже мое дело, – резко ответила ей Элиана, думая о том, чтобы избавиться от общества Таисии, но, почему-то так и не двигалась с места.
– Конечно, но помощь тебе нужна, согласись. И я здесь, чтобы тебе помочь, – она снова приблизилась к Элиане, на этот раз пробуя взять ее за руку. Элиана посмотрела на нее с отвращением, не давая приблизиться к себе. – Пойдем к тебе домой, я помогу согреть его, посидим с тобой на кухне. А потом, завтра, снова начнешь писать, и о Сафии забудешь, как она забыла о тебе. Сама подумай, кому она дала свой номер? Не тебе, а Фаизу, с которым толком и не общалась раньше. А теперь? С ним видится, о своих новостях рассказывает, номер телефона дает, а к тебе даже приехать не соизволит. Может тебя и в живых давно нет? А ей хоть бы что. Живет в городе, мужа себе завела, детей скоро нарожает…и о сестренке даже не вспомнит. Вот позвонишь ты ей, и что? Она тебя только высмеет. Думаешь она ждет твоего звонка? С чего это вдруг? Номер то дала не тебе, и телефона в деревне у вас нет.
Элиана слушала и понимала, что Таисия права, но возвращаться с ней домой она не хотела. Только от одной мысли об этом ей стало тошно и противно, поэтому свою первоначальную цель – дойти до деревни и позвонить сестре, она решила оставить, как абсурдно это бы не выглядело. Всё лучше, чем быть один на один с Таисией.
Пока Элиана думала об этом, Таисия смотрела на нее и улыбалась. Взгляд ее был таким пронзительным, будто она читала мысли Элианы. От этого ей стало страшно, и она, неожиданно даже для самой себя, бросилась бежать прочь от этой странной женщины, в который раз стараясь избавиться от старухи в темном лесу.
Вскоре у Элианы сильно заболел бок и началась страшная отдышка. Она остановилась перевести дух, с опаской поглядывая назад, но Таисии не было видно. Отдохнув и придя в себя, но чувствуя слабость от внезапной физической активности, Элиана пошла вперед, ища знаки и они вскоре показались. Таисия больше не появлялась, и Элиана немного успокоилась, но звонка к Сафии стала бояться сильнее. И чем ближе она подходила к деревне, тем больше осознавала, что позвонить не сможет. Но до магазина решила дойти.
Когда деревья начали редеть и за ними появилось поле, солнце уже давно светило и ночной мороз немного отступил, но Элиана всё равно тряслась от холода, чувствуя неимоверную усталость и мечтая уже только о том, чтобы сесть на любую лавочку и отдохнуть. Подходя к деревне, она вспомнила, что придется проходить мимо дома Динары, отчего ей стало хуже. Совсем забыв о своих бывших знакомых, Элиана не подумала о том, что сделает, если встретит Машу или Леонида в деревне. Но назад идти уже не имело смысла и не было сил, поэтому она шла вперед, надеясь на удачу, и натянув плотнее на голову капюшон от пуховика, стараясь скрыть свое лицо.
Ей повезло. Проходя мимо дома Динары, она увидела пустую лавочку и никого во дворе. Сейчас сидеть на улице уже не было так приятно, как в августе или в сентябре, и видимо все находились дома. Как можно быстрее пройдя мимо, и стараясь не смотреть в ту сторону, Элиана шла дальше, вспоминая, дорогу в магазин. Она знала, что нужно было дойти до электрического столба и от него повернуть вправо, и там уже, очень близко можно было разглядеть небольшую пристройку к дому, с вывеской «Деликатесы». Элиана была внутри несколько раз с Динарой, знала продавщицу, хотя имя ее вспомнить не могла. И видела телефон. Бежевый, небольшой, и с барабаном посередине. Возле него лежала тетрадь, где вручную записывались необходимые для деревенских номера.
Дойдя до столба и повернув вправо, Элиана увидела магазин. Возле него стояло несколько мужчин, но, не обращая на них внимания, она вошла внутрь, стараясь не реагировать на их взгляды, провожающие ее.
Покупателей внутри не было, а за прилавком сидела женщина. Ее Элиана раньше не видела, но предположила, что это хозяйка магазина. Динара рассказывала ей о мужчине, казахе по национальности, и его жене, тоже казашке, но смешанной, которые открыли в их деревне магазин несколько лет назад. Женщина за прилавком не обратила никакого внимания на вошедшую Элиану, а продолжила, как ни в чем небывало, что-то писать в журнале, видимо разгадывая кроссворды. Лицо ее было скрыто рукой, из-за чего разглядеть его Элиана толком не смогла, но ее это особо и не интересовало. Она завораживающими глазами смотрела на водку, пиво и, кажется наливки – на них не было этикеток. На те монеты, что дал ей Фаиз, Элиана могла купить себе одно пиво и наливку. На водку ей не хватало.
Подойдя к прилавку, она увидела недалеко от хозяйки магазина телефон. Смотря на него, Элиана колебалась и не знала, что ей делать, пока из ступора ее не вывела хозяйка, подняв взгляд от журнала и спросив у Элианы, что подать. Глаза у женщины были немного узкие и голубые. Видно было, что в ней преобладает казахская кровь, но не можно было назвать ее чистой казашкой. Элиана смотрела в глаза женщины и не могла выдавить из себя ни слова, пока не заметила, что хозяйка магазина начинает подозрительно на нее смотреть. Стараясь много не думать, она выпалила скороговоркой «наливкаипиво» и почти бросила на прилавок все свои монеты. Женщина, каким-то чудом разобрала ее лепет, поставила перед ней пиво и наливку, пересчитала монеты, оставила ей две копейки и снова погрузилась в кроссворд, не обращая больше внимания на Элиану.
Сама Элиана взяв бутылки и спрятав их за пуховик, как можно быстрее вышла во двор, где остался стоять уже только один мужчина, продолжающий курить и посматривающий куда-то вдаль. Как только Элиана вышла, он повернулся к ней лицом, и она узнала в нем Михаила, приятеля Динары. Такое стечение обстоятельств ей не понравилось, но она хотя бы обрадовалась, что это Михаил, а не кто-то другой. С ним у нее никогда не было близких отношений, но и неприязни как таковой тоже. К тому же, его не было тогда в доме Динары, когда Маша устроила скандал.
– Привет, – поздоровался он, бросил сигарету и потушил ее ногой. – А я думал, ты не ты…
– Привет, – холодно ответила ему Элиана, давая понять, что разговаривать не собирается, и не останавливаясь, пошла вперед, подальше от магазина и Михаила. Он пошел за ней.
– Вы что, уже помирились? – спросил он, стараясь идти вровень с Элианой. Она почти бежала.
– Нет, я не к ним иду, – от быстрого шага бутылки скользили и несколько раз чуть не упали на землю, поэтому Элиана замедлила шаг, и надеялась только, что Михаилу надоест и он уйдет по своим делам.
– А что ты тут делаешь? – спросил он, доставая из кармана пачку Беломора. – Ничего если я закурю?
– Нет, – ответила Элиана, проигнорировав первый вопрос.
– Куришь? – спросил он, протягивая ей почти пустую пачку.
– Нет.
– Правильно, молодец, – он спичками зажег сигарету и закурил, а дым полетел в Элиану. – Ой, извини, я сюда встану, – быстро сказал Михаил, заметив, что дым летит в ее сторону, и переместился на другую.
Какое-то время они шли молча. Элиана не знала куда она идет и что ей делать. Можно было идти домой, но тогда она точно часть пути будет идти в темноте, а ночевать на улице, в чужой деревне, девушке не улыбалось, из-за холода. И хотя ей было чем согреться, всё равно спать на улице не хотелось. К тому же, память о женщине, которая палкой прогнала ее со своей скамейки, всё еще была свежей. Подумав и взвесив все за и против, Элиана выбрала лес и дорогу домой. Не впервой ей ходить там по ночам, а если она выпьет пиво, то сможет разбить бутылку и будет ей оборонительное оружие, на случай диких зверей или Таисии с Леной.
Приняв решение, Элиана поняла, что идет не в ту сторону и ей нужно повернуть обратно. Ничего не говоря, она остановилась и пошла назад. Если Михаил и удивился, то виду особо не подал, только рассмеялся и пошел за ней.
– Ты что-то забыла или таким образом хочешь от меня избавиться? – спросил он.
– Не заметила, что пошла не в ту сторону, – ответила на это Элиана, решив не обижать его и не говорить о том, что его общество ей неприятно.
– А, да, … – сказал Михаил, видимо вспомнив, что деревня Элианы находится за лесом. – Так ты что домой к себе собралась? – не веря спросил он.
– Да, – просто ответила Элиана, продолжая идти вперед, несмотря на Михаила.
– С ума сошла? Ночью по лесу?
– Я уже ходила там ночью…
– Значит тебе повезло, что ты еще жива. У Гиреевых остановиться никак?
– У кого?
– Да у Динарки. Фамилию ее не знаешь?
– Не слышала ни разу, – ответила Элиана, понимая, как мало знает о своей бывшей знакомой. Или, как мало помнит, учитывая тот факт, что почти всё время они пили. – И нет, у них нет.
– Тогда у меня переночуй.
Элиана удивилась и посмотрела на Михаила, чтобы убедиться, шутит он или нет. Лицо его было серьезным, но такая его доброта и отзывчивость показалась Элиане подозрительной. В доме у Динары он почти ничего не говорил и всегда общался со всеми с сарказмом и иронией. А на Элиану внимания особо не обращал. И тут зовет ее к себе домой.
– Спасибо тебе большое, но нет, мне нужно идти домой, – отказалась она. Держать бутылки за пуховиком было всё тяжелее, к тому же, дул неприятный ветер, который проникал внутрь, и ей захотелось застегнуть пуховик под горло, поэтому, не обращая внимания на Михаила, она вынула бутылки, и попробовала застегнуться. Бутылки мешали, и она хотела уже поставить их на землю, но Михаил их у нее забрал, сказав, что может подержать, пока она застёгивается.
– Пить в одиночестве прямой путь к алкоголизму, – сказал он, смотря как она пробует застегнуть пуговицы, но руки тряслись и у нее не получалось. Михаил молча отдал ей бутылки, и сам застегнул пуховик, одев тоже на голову Элианы капюшон, всё это время держа сигарету в губах и стараясь не осыпать на нее пепел. От такой его заботы Элиана онемела и не сразу нашлась, что сказать. Только через время поняла, что нужно его поблагодарить, поэтому выдавила из себя скромное «спасибо».
– Да не за что, – ответил он. – А в лес я не могу тебя отпустить. Будешь ночевать у меня. Бояться тебе нечего, я тебя не трону, и комната отдельная у меня есть.
Элиана не знала, на что решиться. С одной стороны, хорошо было бы, пойти сейчас в чей-то дом, отдохнуть, выспаться, и уже с утра, спокойно вернуться домой, но, с другой стороны…ночевать у Михаила? Ладно, если бы это была Динара.
Пока она молчала и думала, начался небольшой дождь. Михаил уже докурил и шел рядом, ничего не говоря.
«Если так подумать, то почему я не могу согласиться? Да, он немного странный, но…вроде не кажется опасным. К тому же Раиль и Динара всегда хорошо о нем отзывались…»
Дождь пошел сильнее, а вдалеке уже показался лес. Смотря на него и чувствуя озноб от дождя и ветра, Элиана решилась. Остановилась и согласилась пойти к Михаилу, поблагодарив его за гостеприимство.
Глава
10
.
По дороге Михаил зашел в магазин и купил консервы с тушенкой.
Пока он растапливал печку, Элиана вызвалась приготовить обед-ужин. Готовя на маленькой кафельной печке, уже почерневшей от копоти и находившейся в летней кухне, она сварила макароны, а после смешала их с тушенкой. Запивали обед-ужин они пивом и наливкой, поделив их между собой.
С тех пор, как Элиана ушла от Динары, она успела отвыкнуть от яркого света электрической лампочки. Время от времени не думая смотрела на нее, отчего перед глазами долгое время бегали черные круги.
Поначалу они почти не разговаривали, но алкоголь постепенно развеял неудобство, и Элиана сама не заметила, как почувствовала себя свободно и уютно. Двор у Михаила состоял из маленькой летней кухни-кладовки, которая стояла недалеко от основного дома, и где помещались только шкафы с едой, маленький стол, печка и погреб, находящийся под кухней. В основном доме были две спальные комнаты, почти одинаковые по размеру, где вмещались двуспальные кровати, деревянные комоды, покрытые лаком и письменные столы; а также была гостиная-прихожая, в которую попадаешь сразу, как только входишь в дом. Там находилась большая печка, книжные полки, обеденный стол и диван. И именно в гостиной сидели Элиана и Михаил, разговаривая о своем прошлом и настоящем. Тогда Элиана узнала, что вторую спальню раньше занимал старший брат Михаила. Он погиб четыре года назад, разбившись на мотоцикле. С тех пор Михаил был один, если не считать женщин, появлявшихся временами в его жизни, в основном деревенские, иногда приезжие из города. На информацию о женщинах Элиана не обратила внимания, больше ее удивило то, что у них с Михаилом есть что-то общее: одиночество из-за потерянных близких. И хоть Сафия была жива, для Элианы это не имело большой разницы.
Разговаривая с Михаилом, Элиана заметила, что он довольно образованный и начитанный мужчина. Как он сказал, это было у них семейное. Его брат всегда любил читать, и подсадил на книги Михаила, как и на алкоголь, из-за которого чтение давалось всё тяжелее, но кое-какие знания еще пока оставались. Книги у них были от родителей, как и квартира в городе. Ее Михаил продал после смерти брата (родители умерли раньше). В городе он выучился на механика и какое-то время работал на заводе, но из-за пьянок стал всё чаще прогуливать, разругался с начальником и его уволили, после чего он перебрался в деревню, где решил заняться сельским хозяйством. Брат его продолжал работать в городе, но жил в основном в деревне, пока не погиб.
За разговором они не заметили, как наступила полночь и выключили свет. К тому времени они открыли бутылку водки, но еще не успели ее допить. Михаил достал и зажег свечи. При их свете они посидели еще немного, но вскоре разошлись по комнатам и пошли спать. В который раз Элиане одолжили вещи, на этот раз мужскую майку, выглядящую на ней как короткое платье. Она переоделась и легла спать, думая, что не уснет из-за мыслей о погибшем брате Михаила, которому раньше принадлежала комната, но, усталость и алкоголь взяли своё и она в конце концов уснула.
Когда Элиана проснулась, было уже почти одиннадцать утра. Михаила дома не было, он предупреждал, что уйдет с утра на работу, и будет к обеду. На столе лежала короткая записка. Там Михаил написал, что в погребе она найдет яйца и хлеб на завтрак. Готовить яйца ей не особо хотелось, поэтому она съела только хлеб и помидоры, нашедшиеся в том же погребе.
Нужно было уже собираться домой, но Элиана не хотела уходить, не попрощавшись и, поэтому, решила взять на себя инициативу и остаться еще на один день, а завтра встать вместе с Михаилом и уйти с самого утра.
Чтобы хоть как-то отблагодарить его, Элиана прибралась в доме, вытерев пыль и помыв полы, а ближе к обеду снова пожарила тушенку с макаронами, чтобы Михаил пришел на готовое. Его прихода она боялась. Уже видела, как он неприятно удивится, поняв, что она еще не ушла, да и, к тому же, взяла на себя смелость остаться на вторую ночь, поэтому, когда дверь открылась, Элиане в первую секунду захотелось убежать и спрятаться, но она осталась, виновато улыбаясь и сразу же начала оправдываться и обещать, что завтра она точно уйдет.
Михаил на это только улыбнулся. Вынул из-под дубленки бутылку вина и коробку с конфетами, поставил их на стол, а сам вернулся к двери, чтобы снять, обувь и верхнюю одежду. Элиана замолчала от удивления и только наблюдала за его действиями.
– Я надеялся, что ты не уйдешь, – наконец сказал он. – Решил купить у Равшанки ее лучшее (и единственное) вино и конфеты, хоть посидим сегодня культурно… – Михаил замолчал, не договорив, видимо сам почувствовал себя неловко.
– Спасибо тебе большое, – прервала паузу Элиана, но после снова замолчала, не зная, что сказать, пока не осмотрелась по сторонам и не вспомнила, что обед уже готов. – А, да, садись обедать, я сейчас наложу…
– Ты что убралась дома? – спросил Михаил, помогая ей поставить хлеб и ложки на стол.
– А, да…хотелось хоть как-то отблагодарить тебя…
– Ты смотри, я еще привыкну к такому сервису, – рассмеялся Михаил, садясь за стол. Элиана на это ничего не ответила, только села напротив, поставив тарелки.
– Спасибо, – продолжил Михаил после небольшой паузы. – Мне, как холостяку, убираться в доме чаще всего лень, а готовлю я, только чтобы живот наполнить.
– Мне и самой лень, когда я одна, – призналась Элиана, пытаясь вспомнить, когда в их доме последний раз была уборка, и не смогла. Но об этом посчитала лучшим Михаилу не говорить.
– Ну что, может попробуем вино, – сказал он, вставая. Оно было без пробки, поэтому открыть его не составило труда. Бокалов для вина не было, пили они со стеклянных стаканов.
– За нас, – сказал Михаил и они стукнулись. Сделав первый глоток, он сразу же добавил – Уф, какое терпкое, … – и скривился, больше даже, чем от водки.
– А мне нравится, – Элиане вкус вина показался интересным. Лучшим, чем от привычной белой. Может только чуть хуже наливки.
– Вы бабы, … – начал Михаил и сразу же поправил себя. – Извини, вы девушки падкие на такие изысканности.
– А вам, мужчинам только водка да пиво, да вобла.
– А что нам еще осталось? Была бы хоть ба…женщина приличная в доме, а где такую найти, чтобы приличная и жить со мной захотела?
От такого прямого вопроса, Элиана почувствовала себя неловко и ничего не ответив глотнула еще вина. Какое-то время они ели и пили молча. Вино заканчивалось быстро, к десерту почти ничего не осталось, и они допили его с конфетами. Те успели уже покрыться белой плёнкой от старости и чуть-чуть подсохли, но всё равно понравились Элиане. Конфеты всегда для нее были редким деликатесом, их она пробовала только в гостях.
– С конфетами не так плохо пьется эта водица, – сказал Михаил после того, как они убрали со стола. – Как буду в городе, куплю тебе еще, у Равшаны уже закончилось.
– Ко мне домой занесешь? – Элиана не переставала удивляться заботливости Михаила.
– Поживем увидим, – ответил он. – Мне надо еще заскочить на ферму сегодня. Ты чувствуй себя как дома, я буду часам к шести. Тогда уже свет должны дать. А если нет, то свечи найдешь в этом шкафу.
– Хорошо, спасибо Михаил…
– Зови меня Миша, а то, как не родные.
– Ладно, – согласилась Элиана улыбнувшись ему. – Тогда можешь звать меня Элиа.
– Договорились, Элиа, – он тоже улыбнулся ей, и стал одеваться. После попрощался и вышел.
Оставшись одна, она не знала, чем себя занять. От вина тяжело было сосредоточить внимание на книгах, поэтому она только прошлась по названиям, но ни одну из них доставать не стала. Из авторов она узнала только некоторых российских и Джека Лондона, остальных не могла вспомнить либо же впервые их видела. Поэтому она взялась за мытье посуды, перед этим набрав воду в таз из колодца. Вымыла всё тряпкой и содой, которую нашла в шкафу.
Закончив с посудой, делать ей было больше нечего, поэтому она решила выйти во двор и посмотреть, что там есть у Михаила кроме колодца и летней кухни. Во дворе она нашла еще баню, ледник, непосаженные и запущенные грядки и пустой курятник. Так же нашла летнюю мойку, где еще была не замерзшая вода, и умыла лицо и руки, освежившись и выйдя из сонного состояния. Двор был запущен, видно было, что Михаил за ним давно не ухаживал, но он рассказывал, что дома обычно почти не бывал, только в колхозе. На свой огород сил у него не было. Из-за этого тоже не заводил собаку. Раньше у них была овчарка, но она умерла. С тех пор Михаил уже не хотел никого заводить, хотя ему не раз предлагали щенков. Элиана всегда хотела завести собаку или кошку, но Сафия запрещала. Собак она боялась, а кошек не любила.
«Надо спросить у дяди Коли, может у кого щенки есть. Или может Михаил…Миша знает…»
С этой мыслью Элиана вернулась в дом, перед этим зайдя в летнюю кухню. В подвале у Михаила она видела банки с компотом, взяла одну, отнесла ее в основной дом и налила немного в стакан, попивая его, сидя на диване и ожидая, когда наступит вечер. Сидя так, ее начало клонить в сон. Она взяла с комнаты брата Михаила плед, вернулась в гостиную, укрылась им и лежала, смотря на печку и думая о своей жизни и о том, что ей с ней делать.
«Надо бы работу какую найти», подумала она, вспоминая последнюю ссору с Дамирой – как та набросилась на нее из-за попрошайничества и ничего неделания. С другой стороны, как такому человеку понять, что Элиана рождена для того, чтобы писать книги? «Да кого я обманываю…я ведь еще ни одной не дописала…да и когда я писала в последний раз?»
От всех этих мыслей Элиане стало не хорошо на душе. Тяжело было признать самой себе, что писательницы из нее не выйдет, а работать она не умеет, потому что не работала никогда. Всегда еду и деньги получала сначала от родной тети, а после от тети Дианы, а сейчас было видно, что надеяться на нее уже нельзя. И что делать? Деньги где-то находить надо.
«Может в город поехать?»
«И что я там буду делать? Где буду жить? Сафия меня к себе не возьмет. Нет, ни за что. В город ехать я не могу…надо что-то в деревне искать…»
Из всех возможностей деревни, в голову ей приходила только работа в колхозе. Она всегда любила животных, поэтому почему не попробовать работать с ними? Чем дольше она думала об этом, тем больше ей нравилась эта идея. От появления хоть какого-то плана действий, ей полегчало, и она смогла спокойно полежать еще, представляя себе, как начнет работать в колхозе, сможет сама себя обеспечивать и больше ничего никогда не попросит у Дамиры.
«Надо бы ледник такой-же построить…может Миша согласился бы помочь…».
От мыслей о Михаиле ей становилось тепло на душе. Впервые с тех пор, как Динара выгнала её из своего дома, Элиана почувствовала, что в ее жизни есть кто-то, кто способен и захотел бы ей помочь. Чувство одиночества ослабевало, и она только надеялась на то, что на Михаила действительно можно положиться, и она не разочаруется в нем так, как это вышло с Сафией, тетей и Динарой.
Лежа так и размышляя, Элиана уснула, и проснулась только тогда, когда вернулся Михаил.
Они доели остатки тушенки с обеда и попивали водку, закусывая конфетами, разговаривая о разном, и снова не заметили, как наступила полночь и выключили свет. К тому времени Элиана уже не особо понимала, что происходит, где она находится, и только рассмеялась, оказавшись в темноте и наблюдая, как Михаил ищет свечи при свете луны. Михаил тоже смеялся, из-за чего поначалу не мог зажечь свечу, пока в конце концов не успокоился. При ее свете они допили бутылку водки и ушли спать. Михаил проводил Элиану, которая еле держалась на ногах, и помог лечь в постель. В пьяном бреду Элиана попросила его поставить возле кровати таз, вспомнив о том, как ее тошнило в доме, но в итоге уже не помнила, поставил ли Михаил что-то или нет, почти сразу уснув.
Утром ей было плохо. Ее рвало в таз – Михаил всё же поставил его у кровати. Голова раскалывалась, но тошнота немного прошла, и девушка смогла встать, еле дойдя до колодца, не одевая куртки и трясясь от холода и, возможно, отравления. Вытянув ведро с водой, она попила немного, но почти всё вылила на себя. Трясясь, Элиана побежала обратно в дом, сняла с себя мокрую одежду и легла, укрывшись одеялом и пледом. Какое-то время ее не переставало трясти, но вскоре тело успокоилось, и она смогла нормально полежать, постепенно приходя в себя. Часы на стене показывали девять часов двадцать минут. Чуть раньше, чем она проснулась вчера, но Михаил снова уже был на работе. Лежа так и наблюдая за стрелкой часов, ей снова стало плохо и вырвало еще несколько раз. Сил встать и налить себе воды у нее не было, но полежав немного, она всё же заставила себя подняться. Наспех одев носки и халат Михаила, который нашла в его комнате, Элиана вышла во двор, умылась водой из летней мойки и почувствовала себя чуть лучше. Быстро дошла до летней кухни и взяла оттуда банку с огурцами. Принесла ее в дом, налила себе в стакан рассол и вернулась в кровать, не снимая халата. Какое-то время она лежала, попивая рассол и приходя в себя.
Когда Элиана более-менее почувствовала себя хорошо и смогла встать, было уже почти двенадцать часов. Сил ей придавала также мысль, что скоро придет Михаил, а она не хотела, чтобы он видел ее в таком состоянии, еще и в его халате.
Одежда ее почти высохла, поэтому она снова одела ее на себя, вернув халат на место. Во дворе она промыла таз, а после умылась еще раз, и как смогла, привела себя в порядок. Дома убрала со стола бутылки и хоть чувствовала ужасную слабость, и голова ее раскалывалась на части, заставила себя спуститься в погреб в летней кухне, взять оттуда хлеб, картошку, сало и грибы, и приготовила обед, пожарив всё, кроме хлеба, на сковороде. Откуда в ней бралось такое желание накормить Михаила и угодить ему, она не знала и не особо об этом задумывалась, делая то, что считала нужным, почти на автомате.
Когда обед был уже готов, в летнюю кухню вошел Михаил, испугав Элиану, успевшей уйти в транс, наблюдая за жарившейся едой и почти забыв, что делает и где находится.
– Привет, – поздоровался он, улыбаясь. – Вкусно пахнет.
– Привет, – почти вымучено ответила Элиана, но старалась улыбаться.
– Ты как себя чувствуешь?
– Всё хорошо, – успокоила его Элиана, улыбаясь и всем видом давая понять, что беспокоиться не о чем. О своем состоянии и о том, как она чувствовала себя утром, говорить не посчитала нужным. – Обед почти готов. Ты иди, порежь хлеб, пожалуйста.