Чем дальше спутники углублялись в пределы Салмии, тем явственнее становились приметы надвигающейся беды. Среди начинающего густеть перелеска то и дело попадались покинутые дома, а то и небольшие поселки. Поля маоки были заброшены и кое-где уже потравлены диким зверьем. Со стен редких крепостей и укрепленных домов сельских танов за равниной следили настороженные взгляды вооруженных охранников, и путникам отказывали не только в лошадях, но и в гостеприимстве. На дорогах все чаще встречались конные разъезды салмских стражников. Они окружали друзей и, стребовав подорожную, с подозрением поглядывали на Тиира, угадывая в нем воина. Леганд без лишних слов показывал оставленный Хейграстом медальон Даргона и коротко рассказывал о путешествии по деррским землям. Это успокаивало латников. Как-то ночью командир одного из патрульных отрядов присел к костру, выпил поднесенную ему чашку ктара и предупредил:
– Будьте осторожны. Не меньше арда конников на днях переправились через Силаулис у могильного холма. С ними были две дюжины архов. Да еще два арда раддской пехоты ушли к Верхним порогам по берегу Крильдиса. И конники с архами словно растворились на равнине! Разлетелись на мелкие отряды! Кроме этих лесов, им укрыться негде. Легион уже вышел к нам на помощь из Глаулина, но не дело гвардии гоняться за тенями! Один из отрядов мы спугнули сегодня днем в той стороне. – Воин протянул руку на запад, помолчал. – Они кого-то ищут. Те отряды, которые жгли поселки по берегу Силаулиса, мы уже почти разгромили. А эти уходят от столкновений, избегают даже хуторов. Впрочем, салмов севернее Деки почти не осталось. Слухи распространяются быстро. Никто не желает участи дерри. Крестьяне собирают скарб и уходят за Кадис. Переправа в Деке в варме ли к югу работает день и ночь. Война пришла на землю Салмии. Мои конники хорошие стрелки, но в отряде уже ранены трое, убиты пятеро…
Леганд молча поднялся, взглянул в сумрак, где всхрапывали и переминались лошади, развязал мешок:
– Возьми, воин. Эта мазь поможет излечить раненых, не даст начаться нагноению. Нам нужно добраться до Белого ущелья. Может быть, твой путь лежит туда же?
– Мое имя Орд, – вздохнул стражник, подбросил на ладони кожаный мешочек, крикнул что-то по-салмски в темноту, обернулся к Леганду: – Я не могу сопровождать твой отряд. До Белого ущелья путь неблизкий. Тем более пешком. Но у вас медальон Даргона. Король не разбрасывается личными знаками. Возьмите вот этих лошадей. Оставите их в Белом ущелье. В крепости у Колдовского двора заправляет мой приятель Гейдр. Передайте ему наилучшие пожелания.
Из темноты появился смуглый авгл в салмских доспехах, сунул в руки растерявшемуся Тииру поводья лошадей и исчез. Леганд обернулся к Орду, но и его уже не было. Стук копыт затих в сумраке.
– Отлично! – обрадовался Ангес. – Опять же деньги сберегли. С ума салмы посходили! В Империи незнакомым бродягам лошадок не раздают!
– До Империи еще нужно добраться, – заметил Леганд. – Ты, друг, помоги-ка Тииру закрепить на лошадках мешки. Телегу придется бросить, а старушку нашу так и вообще отпустить на волю. Может, повезет ей вернуться к своему хозяину. Линга! Гаси костер. Прогулка и так не была увеселительной, а теперь тем более о беспечности придется забыть. Конечно, это не чащи дерри, но и здесь опасность может оказаться внезапной. Как ты себя чувствуешь, Саш?
Саш поежился, натягивая на плечи одеяло. Вот уже два дня он пытался разбудить в себе уснувшие способности. Облегчение почти сразу сменилось ощущением пустоты. К нему добавилась постоянная слабость. Покраснение поднялось выше колена. Нога еще слушалась, но Саш ее почти не чувствовал. С трудом поднявшись, он постарался вглядеться в темноту:
– Что это за Дека?
– Дека? – потер виски Леганд.
Линга залила костер водой, угли зашипели, исторгая мутный пар, и на фоне темных деревьев и черного неба, затянутого низкими облаками, старик показался согнувшейся над болотом птицей.
– Дека – городок на этой стороне Кадиса. Небольшая крепость, две лиги жителей, большой рынок. Единственный паром на всем течении Кадиса от Белого ущелья до Глаулина.
Старик замолчал. Линга отошла к лошадям. Ангес и Тиир уже знакомились с животными. Принц придирчиво осматривал упряжь, копыта, а священник втолковывал Тииру, как все это называется на ари.
«Так мне и надо, – подумал Саш. – Возомнил себя магом! Что легко найти, так же легко и потерять!»
Он почувствовал странную злость к самому себе и тут же упрямо мотнул головой, разве его путь по тропе Арбана был легким? Так вроде бы не потерял он еще умения обращаться с мечом? Стоило пальцам невзначай коснуться рукояти, словно застывшая музыка начинала струиться по сосудам.
– Зачем мы идем в Империю? – повернулся он к Леганду. – Зачем Хейграст, Лукус и Дан отправились на юг? Что мы можем сделать против армий врага? Тем более теперь. Вы все еще рассчитываете на меня? Я чувствую себя беспомощным.
– Значит, Тохх добился того, чего хотел, – поджал губы Леганд. – Если ты чувствуешь себя беспомощным! Однако руки твои не отсохли, и чудесный меч все еще у тебя за спиной. Ни Хейграст, ни Лукус не владеют магией. Неужели ими движет ощущение собственной беспомощности? А Линга? Тиир?
– Ты хочешь пристыдить меня, – понял Саш. – Не о той беспомощности я говорю. Все ждали от меня волшебства. Друзья надеялись, что в моих силах спасти Эл-Лиа. Теперь я обыкновенный элбан. Допустим, что хозяин Колдовского двора действительно сохранит мне жизнь. Но что дальше? Неужели мы идем в Империю, чтобы в свете Эла я исполнил свое желание вернуться и исчез?
– А Тиир? – поднял брови Леганд. – О нем ты забыл? Но я понимаю, о чем ты спрашиваешь. Тебе нужна ясность. Так вот, ясности не будет. Или, точнее, сомнения окончательно не рассеиваются никогда. Послушай меня, Саш. Однажды, когда большая зима начала отступать, в устье Ваны я встретил Арбана. Он бродил между холодных протоков и радовался как ребенок каждой травинке. Я был знаком с ним и раньше, но не встречал много лиг лет. С того самого года, когда прекратил свое существование прекрасный Ас. И вот Эл послал мне эту встречу… – Старик замолчал на мгновение, поднял глаза к темному небу, тихо рассмеялся: – Представляешь? Эл-Айран, пробуждающийся от долгого сна. Теплый Алатель над головами. Светлый демон, который прыгает по скользким камням и смеется. Светлый демон неотличимый от человека. Ничто не предвещало тогда ни Черной смерти, ни сегодняшней беды. Но именно в тот день Арбан сказал мне, что тучи сгущаются даже тогда, когда Алатель сияет на безоблачном небе. Он рассказал о многом. Но главным было одно. Арбан и сам не знал, что он должен делать. Он сумел вернуться в Эл-Лиа вопреки воле богов, но, оказавшись среди льдов, едва не проклял собственную судьбу. Мир, который требовал его участия, показался ему погибшим. Арбан был в растерянности. Но долгие годы испытаний и скитаний научили его довольствоваться заботами о текущем дне. Он думал над болью Эл-Айрана, но жил как обычный элбан, которого волнует крыша над головой, огонь в очаге, еда на ужин. Он сказал мне, если ты не видишь большой цели, найди себе цель близкую и простую и иди к ней. Потом осмотрись и двигайся дальше. Хотя это и не мешает ломать вечерами голову над загадками мира. Сейчас наша цель – сохранить тебе жизнь. Затем мы пойдем к храму. Ты спросишь, верю ли я, что в Империи по-прежнему источает лучи Эла один из светильников? Не знаю. Но если светильник Эла ищет Илла, он будет там, и мы должны опередить его. Если Рубин Антара ищет Валгас по указанию Инбиса, рано или поздно тот или другой доберутся до него. Поэтому Хейграст, Лукус и Дан отправились в Индаинскую крепость, чтобы опередить противника в его поисках. Мы должны делать все что можем, а затем жизнь сама подскажет нам, куда двигаться дальше.
– Что мы можем? – горько спросил Саш.
– Многое! – жестко сказал Леганд.
– Послушай, Леганд! – вмешался подошедший Ангес. – Вы разговариваете о таких интересных вещах, что я не могу делать вид, что затягиваю упряжь. Когда я переписывал по заданию святого престола свитки в книгохранилище Гранитного города, мне часто попадались имена демонов и древних богов. Конечно, тогда я относился к древним летописям как к сказкам, но в последнее время многие из этих сказок кажутся мне действительными событиями. Арбан-Строитель, который создавал город Дьерг в Дье-Лиа и пирамиду Дэзз, еще сравнительно недавно, оказывается, бродил по долинам Эл-Айрана. Страж ворот Дэзз великий демон Илла и сейчас где-то в Эл-Айране. Теперь ты говоришь об Инбисе. А Тиир совсем недавно узнал, что ненавистной башней в его королевстве владеет Лакум. Что-то перемешалось в моей голове. В какое время мы живем? Или завтра я узнаю, что и боги все еще бродят по Эл-Айрану? Что происходит? Весной из земли лезет трава, а осенью землю застилает снег. Алатель встает на востоке, а садится на западе. Меру-Лиа вонзается в небо на одном и том же месте. Всегда элбаны убивали друг друга, останавливаясь только, чтобы передохнуть и размножиться. Ничего не меняется. Отчего древние легенды оживают? О какой загадке ты говоришь?
– Загадки все те же! – воскликнул Леганд. – Убийство Аллона над источником сущего! Уничтожение мира Дэзз! Возвращение демонов в закрытый богами мир!
– Подожди! – поднял руку Ангес. – Насколько я понял, если не все из этих загадок разгаданы, то по многим из них разгадка стала ближе, чем раньше! Да, боги не уничтожали мир Дэзз. Да, Бренга нет ни в садах Эла, ни во владениях Унгра. То есть его нет среди мертвых! Но что ты знаешь о развоплощении бога? Я много слышал рассуждений в храме Эла среди почтенных сановников о том, что бессмертие детей Эла как раз и заключается в их смерти и последующем путешествии в водах сущего, но никто из них не пытался осознать возможность действительной смерти. Полного развоплощения! Растворения сознания! Может быть, Бренга просто больше нет? Может быть, он уничтожен вместе с миром Дэзз? Боги этого не делали? Что ж, эта часть загадки останется неразгаданной. Она никак не влияет на Эл-Лиа. Возвращение демонов в закрытый мир? Чем огорожен Эл-Лиа? Изгородью? Любая изгородь от времени ветшает. В ней обнаруживаются дыры и проходы. В одну из них пролез Арбан-Строитель. В другую Илла. В нее же протиснулся волею Эла и Саш. Может быть, и Лакум с Инбисом, чьи имена мне попадались в свитках банги, нашли свои лазейки. И не только они, если горит арка ворот в Ари-Гарде и элбаны из Дье-Лиа захватывают Дару! В чем здесь загадка? И, наконец, убийство Аллона! Я уже понял, что это сделал не Бренг. Ты сам объявил то, что вы узнали на Острове Снов. Это сделал кто-то, у кого нет имени. Что с того? Если бы меня родители никак не назвали и у меня не было бы имени! Дай мне талант изображать других элбанов, и я мог бы прикинуться Бренгом и поднять меч над головой Аллона.
– Мог бы? – уперся жестким взглядом в священника Леганд.
– Зачем мне это?! – возмутился Ангес.
– То-то и оно – зачем! – воскликнул Леганд. – Только ослепленный местью бог мог сделать это!
– Разве боги мстят друг другу? – спросил Саш.
– Они ничем не отличаются от других элбанов, – прошептал Леганд. – Разве только их мудрость и сила неизмеримо больше. Но и ненависть их огромна! Если бы мы получили ответ, что Аллона убил Бренг, все было бы намного проще! Все ниточки бы сходились, все было бы ясно. Но это сделал кто-то сумасшедший, без имени, сравнимый с богами. Кто-то способный поставить на грань уничтожения все сущее! Кто-то у кого не было причин ненавидеть Аллона!
– А у Бренга были? – прошептала в сумраке Линга.
– У Бренга? – задумался Леганд. – Не знаю. Будь на месте Бренга обычный элбан, я бы сказал, что да. Но не мне судить бога. Бренг мог ненавидеть Арбана. А уж при виде украденного светильника эта ненависть усилилась бы. Но даже и в этом случае так поступить с Аллоном мог только безумец.
– И все-таки мне непонятно, отчего отсутствие имени так пугает тебя, Леганд? – воскликнул Ангес. – И почему Бренг мог ненавидеть Арбана?
– Отсутствие имени? – Леганд опустил лицо в ладони, растер щеки, глаза, вздохнул. – Я не смогу ответить на этот вопрос. Но если этот безымянный не Бренг, тогда лиги лет назад в пределы Эл-Лиа вторгся неизвестный демон, чья сила сравнима с силой бога! Возможно, он канул в безвестность. Не знаю. Но если после убийства Аллона этот демон остался жив, его сила безмерна! Мне не дано заглядывать за грань времен, когда и Эл-Лиа была всего лишь ярким образом в замыслах Эла. Я не знаю, какие боги были изгнаны за грань мира в те времена и кто из них мог вернуться. Это рассуждения о невозможном.
– О чем же тогда нам рассуждать? – удивился Ангес.
– О многом! – выпрямился Леганд. – Если Аллона убил кто-то в обличье Бренга, а в то же время Бренг или его двойники штурмовали Ас и Дьерг, значит, бог Дэзз мог быть там или там. И уж убийство Аллона точно совершалось по сговору с ним! Хватит разговоров, пора спать. Двинемся в путь, едва лучи Алателя осветят Меру-Лиа!
– Леганд… – попросил Саш. – Хотя бы коротко. Расскажи. Отчего Бренг ненавидел Арбана?
Старик вздохнул. Оглядел замершие в сумраке тени Саша, Линги, Тиира, Ангеса. Перевел взгляд к привязанным поблизости коням, которые настороженно шевелили ушами, прислушиваясь к голосам новых хозяев. Допил остывший ктар.
– Хорошо.
– Я не буду углубляться в историю миров Ожерелья, – неторопливо начал Леганд. – Скажу лишь, что происходило все это в первую эпоху, когда пришедшие из Эл-Лоона боги и валли уже построили на берегу священного озера Эл-Муун прекраснейший город Ас. Ас Поднебесный назвали его. Уже проснулись и потянулись к свету знаний ари в Эл-Лиа, банги в Дэзз, люди в Дье-Лиа, нари и шаи в Хейт и белу в Мэлла. Начали строиться города ари в долине великой Ваны.
На склонах огромного плато самых высоких гор Дэзз был построен величественный Дэзз-Гард. Банги сложили его из черного базальта, вознесли до небес башни замка Бренга. Дэзз-Гард оказался самым грандиозным из всех городов Ожерелья миров, но уступал красотой Асу. Его называли городом руко-творных ущелий и вершин. И хотя Дэзз-Гард строили трудолюбивые карлики, но все помещения и все двери в этом городе были построены с учетом роста самых больших из всех элбанов – валли. Часть Дэзз-Гарда располагалась внутри скал, уходя в их толщу бесчисленными залами и тоннелями.
В горной долине Дье-Лиа близ величественного хребта руками людей был поднят прекрасный Дьерг. Он не мог сравниться величиной с Дэзз-Гардом, а красотой с Асом, но обладал непостижимым изяществом, которое смягчало самое суровое сердце из посетивших его. Даже те паломники, которые восхищались храмами Аса, стремились вернуться к покорившим их зданиям Дьерга. Ступенями высокие дворцы и роскошные усадьбы поднимались по склонам гор, и казалось, что стены этих строений так же непоколебимы, как и сами горы. Вечным называли этот город люди. Главным его творцом был Арбан – светлый демон Дье-Лиа. Именно Аллон – бог Дье-Лиа назвал его Арбан-Строитель.
– У нас рассказы о древнем Дьерге и о вторжении воинств Бренга в Дье-Лиа считаются сказками, – негромко сказал Тиир. – Я верю легендам, но нет теперь такого города в Дье-Лиа.
– Так же как Аса и Дэзз-Гарда вместе с удивительным миром Дэзз, – кивнул Леганд. – Но тогда, в первую эпоху, строители возводили свои здания навечно. Далее я попробую прочесть на память строки из книги Арбана, которую восстановил Саш. Прости уж, Ангес, за невольную напыщенность, но именно так записывались деяния древних.
«…На шестой варм второй лиги первой эпохи Бренг пришел в Ас, вновь узрел бесконечное совершенство его образа и предложил построить ворота, чтобы не только бессмертные существа могли переходить из мира в мир, но и смертные, ибо не видевший вечной столицы Эл-Лиа не может сказать, что он приобщился к мудрости. И согласились боги на строительство, но сказал Эндо, бог Эл-Лиа, что проходы не должны быть свободными, так как смешение народов может привести к распрям и ссорам. Поэтому каждый смертный должен приходить в Ас в сопровождении светлого демона, валли или ингу, которые следят за неприкосновенностью мира и спокойствия. Нахмурился Бренг, но согласился. А Мнга, влекомая заботой о растениях и живом мире, сказала, что коль будут такие ворота, то у каждого прохода должен быть страж, так как необдуманно ввезенные семена растений и животные из одного мира в другой могут причинить неисчислимые беды. И с этим Бренг согласился.
И строительство началось. За два варма лет в прекрасном Асе на берегу озера Эл-Муун при впадении в него реки Аммы поднялась белая пирамида с четырьмя воротами по сторонам света. И когда пирамида была закончена, отблеском света Эл-Лоона небесный огонь зажегся на ее вершине. И сказал Эндо, что огонь будет пылать на вершине пирамиды, пока не осквернит его зло. Нахмурился Бренг, поскольку посчитал обидным, что кто-то видит то, что недоступно ему. Но Эндо продолжал говорить и вознес руки к небу. И назвал пирамиду – престол Эла. И открылись ворота, через которые ари могли попасть во все миры Ожерелья, а смертные из иных миров – прийти в Эл-Лиа. Вскоре подобные ворота были сооружены в каждом из миров. Но самыми прекрасными воротами, напоминающими арку, сплетенную из каменных ветвей и цветов, оказались ворота в Дье-Лиа. Их построил Арбан-Строитель, который немало времени провел на сооружении престола Эла.
И встали у ворот стражи, которые стали хранить спокойствие соединенных миров в Ожерелье Эл-Лиа.
Стражем в мире Дэзз, куда вели северные ворота, стал Илла. Стражем в Дье-Лиа, куда вели западные ворота, – Арбан. – Леганд помолчал несколько мгновений и торжественно произнес: – И стал престол, и открылись ворота, и воссиял огонь на вершине престола. И вошли иные народы в мир Эл-Лиа, и восхитились городом Ас, и стали учиться и внимать словам мудрости. И было это на исходе восьмого варма ли второй лиги первой эпохи…»
– Ведь Эл вручил власть над Эл-Лиа именно Эндо? – робко нарушила наступившую тишину Линга. – Отчего имя этого бога не упоминается ни в преданиях, ни в служебных песнопениях?
– Память распределяется по делам, а не наоборот, – недовольно пробурчал Ангес.
– Эндо был мудрейшим из богов, – покачал головой Леганд. – Он ушел из Эл-Лиа, вверив ее валли и ари, еще до гибели Аллона. Кто знает, если бы Бренг и Аллон, а также все демоны последовали его примеру, может быть, до сих пор пылал бы священный огонь на престоле Эла.
– В храме Эла среди младших служек в ходу поговорка, – пробормотал Ангес, – если бы зимой распускались цветы под лучами Алателя, а летом падал снег, то зимой было бы лето, а летом зима.
– А вот тут ты, скорее всего, прав, – усмехнулся Леганд. – Но я продолжу. «…Прошли еще четыре варма ли, и закончилась вторая лига первой эпохи. В дни начала третьей лиги Бренг объявил о желании построить престол Эла в мире Дэзз. Но валли отказались участвовать в строительстве, говоря, что престол Эла может быть только один. Бренг же считал, что количество престолов Эла нисколько не умаляет величия Аса, и престол необходимо построить, поскольку свет Эл-Лоона хотят видеть все элбаны, а не только счастливчики, посетившие Эл-Лиа. И тогда он предложил возглавить строительство стражу ворот Дье-Лиа, поскольку был поражен его искусством. Арбан согласился. Глаза его загорелись, когда он слышал о поставленной задаче. Призвал Бренг в помощь Арбану искусных мастеров банги, а так как работа обещала быть тяжелой, то и подчинил строителям древние существа Дэзз, жившие в глухих ущельях и укромных долинах, скрывавшиеся в глубинах пещер. Так в истории появились архи, каменные черви и многие другие создания, которые впоследствии принесли неисчислимые страдания мирам Ожерелья Эл-Лиа.
А между тем многие элбаны приходили в Ас и постигали тайны наук и ремесел. Обучившиеся возвращались в свои миры, их сменяли новые, и свет знаний распространялся по всему Ожерелью Эл-Лиа. И оказались банги наиболее восприимчивы к наукам о металлах и камнях, сочетая в себе кропотливость и усердие с умением проникать в суть материалов и предметов. Бренг разыскал в пределах сущего осколки Чаши Жизни, и под его руководством мастера банги выковали прекрасные светильники. После этого Бренг поднялся на престол Эла, подхватил ладонями языки пламени Эл-Лоона и заключил их внутрь божественного фарлонга. И унес светильники в Дэзз, поклявшись, что они осветят более прекрасное творение, чем престол Эла в Асе. И было этих светильников числом пять.
Бренг сдержал клятву. Поднявшийся в Дэзз-Гарде престол оказался более величественным, чем престол в Асе Поднебесном. Округлая пирамида идеальным конусом вонзалась в лиловое небо Дэзз. Была она сложена из черного камня, но банги обработали его так, что она казалась свернутой из огромного зеркала. Прекрасные ворота, заключенные в арку из неостывающей лавы, вели в Эл-Лиа. И согласился Бренг, что творение Арбана превосходит престол Ас, только огонь Эла не горел на его вершине. И обратился Бренг к Элу с мольбой зажечь огонь на вершине черной пирамиды. Но ничего не ответил Эл. И тогда пришел в Дэзз Эндо и сказал Бренгу, что огонь Эла не будет гореть на черном престоле, поскольку помыслы Бренга не к Элу были направлены, а к тщеславию и зависти. И не об Эле думал Бренг, а о том, чтобы повергнуть Эл-Лиа большей красотой и могуществом Дэзз. И глубокая печаль была в словах Эндо, поскольку он предвидел падение Бренга в бездну зла.
Но Бренг все еще оставался богом света, пусть и смущала его копившаяся в нем беспричинная злость. Поэтому он ничего не ответил Эндо. Вместо этого он поместил на черный престол пять чудесных светильников с искрами света огня Эла и призвал всех элбанов приходить в Дэзз-Гард, чтобы учиться ремеслам и наукам, в которых сильны были Бренг и кудесники банги, и жить в этом городе и служить ему. И многие откликнулись на его призыв, потому что велика была еще мудрость Бренга, и он не отказывал никому. Воистину чудесен был Дэзз-Гард. Даже многие ари пришли к нему. Только Арбан отказался быть хранителем черного престола, потому что уже тогда он не любил никому подчиняться и чувствовал тяжесть, которая копилась внутри Бренга. Арбан вернулся в Дье-Лиа. Хранителем престола стал Илла, страж северных ворот.
И становился Дэзз-Гард все прекрасней, сияли божественными искрами светильники Эла, но все еще не было пламени Эл-Лоона на вершине престола, и это омрачало Бренга. Не поверил он словам Эндо. Решил, что причина всего источник сущего, который находился в Эл-Лиа, а не в Дэзз, а не то, что темны были его помыслы во время строительства. Но Бренг скрывал досаду, лишь только трудился все настойчивее во имя процветания мира Дэзз.
И преисполнился мир Дэзз чудес и диковин, так как мастера банги достигли высот ремесла, искусства и магии, и радовался Бренг, глядя на прекрасный Дэзз-Гард с высоты башен своего замка. Радовался, но помнил, что если сияние Дэзз напоминает сияние алмаза, то сияние Аса – это небесный свет. И думал об этом Бренг, и сердце его пропитывалось недовольством. И пошел он в иные миры, ближние и дальние. Он смотрел и запоминал, учил и учился сам, и во многих мирах его называли учителем. Он приводил в Дэзз удивительные создания, которым находил место для жизни в узких долинах, и никто не знал, какие планы лелеет Бренг относительно этих существ. И видел Бренг, что огромные пространства Эл-Лиа мало населены, поскольку все внимание Эндо было поглощено долиной Ваны, а прекрасные ари жили долго и увеличивались числом медленно. И замыслил тогда Бренг недоброе. Призвал он Арбана, вновь польстил его мастерству и предложил задачу, которая была бы по плечу лишь богу: перестроить ворота в Дэзз-Гарде, стражем которых стоял Илла, так, чтобы через них можно было пройти в любой мир. И не только туда, где находятся ворота этого мира, но и в любые места по выбору стража. Подумал Арбан, огляделся, увидел, как прекрасен Дэзз-Гард, сколько элбанов постигают науку и искусство в его стенах, и согласился, заручившись помощью Бренга. В благодарность Бренг посулил подарить ему один из пяти светильников с огнем Эл-Лоона, который он сможет укрепить на воротах в Дье-Лиа. Не менее варма лет Арбан погружался в глубины магии и самые тайные секреты магического зодчества. Но в итоге он достиг цели. Арбан-Строитель перестроил ворота и провел через них Бренга и Иллу в ущелье Маонд, что в Эл-Айране. И понял Бренг, что первая цель его достигнута. И там, между скал Эл-Айрана, он пленил Арбана, пролив его кровь, и унес обратно в Дэзз, где заточил в подземелье, не выполнив своего обещания. И было это на исходе третьего варма третьей лиги первой эпохи…»
– Почему? – не понял Саш.
– Вероятно, потому, что никто не должен был знать о новых свойствах ворот Дэзз! – развел руками Леганд.
– Ну не уверен, что древние летописцы донесли до нас эту историю слово в слово, – нахмурился Ангес. – Тем более что, судя по всему, свидетелей, кроме Бренга, Иллы и самого Арбана, не было?
– Сам Арбан и написал об этом, – пожал плечами Леганд. – По крайней мере, я не удивлен. Когда правитель даже самой маленькой страны предпринимает поход на неприятеля, он не останавливается, если надо пожертвовать жизнью какого-нибудь подданного. А что Бренгу был Арбан? Всего лишь демон, к тому же не высшего ранга.
– Демон, который создал кое-что сравнимое с творениями богов! – поднял палец Ангес.
– А дальше? – не понял Саш. – Ты же обмолвился, что Арбан украл светильники!
– Дальше? – задумался Леганд. – О том, что происходило дальше, я расскажу в другой раз. Пока Арбан томился в пещерах Дэзз-Гарда, многое переменилось в Эл-Лиа. Именно в это время элбаны начали войны друг с другом, и стараниями Бренга зло проникло на равнины Эл-Айрана. История Слиммита тоже приходится на эти годы. Бренг пытался построить двойник Дэзз-Гарда на севере Эл-Айрана. Черная круглая пирамида и по сей день высится в Слиммите. Правда, имена Лакум и Инбис впервые прозвучали чуть раньше. Но об этом после. Судьба Арбана оказалась ужасна. Ему предстояло провести в заточении лигу лет. Его темница была защищена толщей скал и магией бога. Лига – это много даже для демона, а уж смертные за это время просто вычеркивают кого бы то ни было из памяти. Об Арбане-Строителе, построившем зеркальную пирамиду в Дэзз-Гарде, забыли. Но недаром Арбан был искусным демоном, мастером Эл-Лиа. Он придумал тропу. В своем сознании он создал уединенный мир, недоступный взорам посторонних. Дорогу, проходящую через странную местность. Мастерски сработанную иллюзию. Там Арбан претворял в реальность самые ужасные планы мести. Там он учился. Учился владению простым оружием и магией, учился тому, на что в реальном мире у него всегда не хватало времени. Он знал, что выйдет из застенка другим существом, но не знал, когда выйдет. Он понимал, что его планы мести ничто в сравнении с силой бога, но не мог остановиться. С годами к нему пришло охлаждение и спокойствие. Он перестал ненавидеть Бренга, поскольку все, что тот делал, не было знаком его личного отношения к Арбану. Для Бренга Арбан просто не существовал. Бренг не испытывал таких чувств, как сострадание. Он знал, что любой смертный, так же как и демон, рано или поздно попадет либо в Эл-Лоон, либо во владения Унгра. Так какая разница, произойдет это раньше или позже? Просто Бренг не мог убить Арбана, поскольку не знал способа удержать в застенках дух мертвого демона. Поэтому обрек на пожизненное заключение.
Но прошла лига лет, и в конце третьего варма четвертой лиги первой эпохи Арбан ушел из клетки. Он научился многому. Его искусство стало почти совершенным. Соединив знания, полученные при создании чудесных ворот Дэзз, с открытыми им секретами магии, Арбан исчез из темницы, оказавшись в ущелье Маонд, где однажды его кровь уже пролилась на камни. Затем, приняв обличье обычного элбана, вернулся в Дэзз-Гард и похитил четыре светильника из пяти, вызвав неутолимую ненависть Иллы, стража черного престола. Арбан посчитал, что только такая плата смоет его обиду.
– И куда он их дел? – осторожно спросил Ангес.
– Куда он их дел? – поднял брови Леганд. – Он брал их не для себя. Вероятно, решил, что каждый из Ожерелья миров достоин искры божественного огня. Словно знал, что однажды огонь Эла в прекрасном Асе будет потушен. Думаю, что по одному светильнику он оставил в Мэлла и Хейт. Эти миры остались в неприкосновенности, и, может быть, огонь Эла по-прежнему сияет в них. Из оставшихся двух один оказался у Аллона, а где второй, не знает никто. Где-то в Эл-Лиа. Может быть, в храме Эла Империи? Лиги лет прошли, что вы хотите! В конце концов, Арбан мог перенести его в дальний мир, где он провел немало лет и где закончил свой срок! Да и дальнейшая судьба светильника Аллона тоже никому не известна.
– А светильник Дэзз погиб вместе с миром Дэзз, – пробормотал Саш.
– Да, – кивнул Леганд. – Так же как и лиги лиг элбанов, населяющих прекрасные города. Не знаю, кто в итоге разрушил Дэзз, но вина Бренга в гибели прекрасного мира несомненна.
– Так же как и вина Арбана! – воскликнул Ангес. – Что бы ты ни рассказывал, но воровство – оно воровство и есть! Отчего же он не взял только один светильник – тот, что был ему обещан? Или я не так понял твой рассказ? Обиды разрешаются в честном бою!
– Посмотрел бы я на тебя, Ангес, что бы ты сказал после лиги заключения, – усмехнулся Леганд. – И как бы ты схватился с богом!
– Ну, – задумчиво почесал бороду Ангес, – с богом я, конечно, схватываться не стал бы, но украл бы, к примеру, два светильника. Надо же и совесть иметь!