Максим Волжский
Чемпион двух миров
Глава 7. Не станешь учиться, в армию пойдёшь
Пришло время семейного ужина.
В любом из миров мама всегда остаётся любящей мамой. Она нежно обнимала своих дочерей; хвалила старших, целовала маленькую Лизу. Мне тоже достался один поцелуй, а на ушко она шепнула:
– Сегодня случится тяжёлый разговор, сынок. Отец настроен весьма скептически. Берегись, Денис. Но я верю в твой талант. Ты со всем должен справиться.
Императрица-мать о чём-то предупреждала. Но почему-то я чувствовал не искренность в её словах.
Потом мама отпускала соответствующие встрече светские комплименты. Говорила, что выгляжу я превосходно, подчеркнула моё физическое состояние и здоровый цвет кожи, но всё-таки заметила, что одеться я мог бы подобающе вечернему разговору. Торжественный ужин всё-таки.
Действительно выглядел я нелепо. Все нарядились в строгие, напыщенные костюмы, а я бейсболист, вернее, лаптист, то есть человек, играющий в лапту. Ещё хорошо, что не взял с собой биту. Сестра тоже хороша – насоветовала мне. Но решение принимаю лично я, и отвечать придётся самому. Купила меня старшая ночными приключениями… зараза! Не пойду сегодня к ней!
– Здравствуй, сын, – поздоровался отец.
– Добрый вечер, папа, – только и ответил я.
– Подойди ко мне, Денис! – строго посмотрел на меня император.
Он был выше меня. Никогда не думал, что отец такой высокий. Я плохо его помнил. Последний раз мы встречались, когда мне было лет девять. Странный он – мой настоящий отец. А царь-батюшка был другим… Прямой взгляд и стать. Он держал спину ровно, словно принимал парад. Движения его были и быстры, и грациозны. Наверное, он хорошо танцует; чего они там в своих замках выплясывают: танго-шманго и кадриль вприсядку? Я вообще не разбираюсь в танцах. Зато умею быстро бегать по травке и лупить по мячу и правой, и левой.
Я подошёл к отцу. Но заметно смущался.
Старшая сестра Катерина хихикнула и что-то прошептала моей средней сестре. Ну, понятно… подставили меня лаптиста ульяновского!
– Ты чего так вырядился, сынок? – спросил император.
Странное дело, я не мог второй раз вымолвить слово «папа» или сказать «отец». С мамой было проще. Я так и сказал: «Привет, мам» – и будто так и надо. С императором сложнее.
– Сам не знаю, – пожал я плечами. – Я ведь спортсмен, вот и оделся так странно.
Ответ был, конечно, слабоват. На уровне пятиклассника.
– Вымахал ты, сынок… – осматривал меня император Даниил; я подумал, что сейчас он добавит: «Вымахал, а ума всё нет».
Но он ничего не добавил. По-отечески похлопал меня по плечам, зачем-то обхватил могучей рукой мою шею и стал наклонять к себе. Я упирался, как юный дубок. Вообще-то, спина у меня, как балка металлическая. Хрен меня прогнёшь. Сам кого хочешь в бараний рог. Но в отце жила особенная сила. Как бы я не напрягал мышцы и не держал позвоночник, ничего не получалось. Отец мог согнуть меня пополам.
– Какой же ты спортсмен, Денис? Ты хлюпик! В тебе нет стержня!
Император сжал руками мои рёбра и поднял меня как ребёнка.
Ахренеть можно – я снова попал в детство. Теперь главное, чтобы не выпороли за то, что на мне форма команды «Московские стрижи».
– Терпеть не могу «стрижей». Я за «медведей» болею, – серьёзно говорил император.
Я такой нехилый парниша, а болтаюсь соплёй, не доставая ногами до пола.
– Сюрприз для тебя приготовил, – подмигнул император. – Будем из тебя мужика делать!
Мама поглядывала на нас. Ей вовсе не нравился отцовский сюрприз. Но она всего лишь жена своего мужа-императора, который меняет границы стран, пускает в бой армии против других армий – и меня иногда воспитывает.
– Александр Васильевич, подойдите, пожалуйста, – подозвал отец человека средних лет в красивом мундире.
Судя по красной ленте от плеча до пояса и наградам на груди – это был человек военный.
Император смотрел то на меня, то на Александра Васильевича
– Высочайшим указом я назначил генерала Попеску на должность Министра обороны. Что скажешь, сын, хороший я сделал выбор?
– Прекрасный! – твёрдо ответил я.
Чёрт его знает, кто он такой, этот Попеску. Возможно, он молдаванин. Из Кишинёва, поди. А ещё он, наверное, в вине разбирается и зашибись строит редуты; потому что молдаванин.
Но новый Министр мне не понравился. Смотрел не меня он с вызовом, будто обидел я его чем-то.
– Значит, ты полностью поддерживаешь мой указ? – улыбнулся отец и буднично сообщил: – Ну что же, это отрадно… И кстати, сын, ты уходишь в армию. Будешь служить рядом с отпрыском Александра Васильевича. Отправишься на передовую завтра же. Бессарабский фронт подходит тебе?
Ничего себе! Вот сюрприз так сюрприз! Но мне ещё восемнадцати нет. По закону не положено.
Я скривил лицо. Хотелось возразить… возмутиться.
Отец снова похлопал меня по плечу.
– Там и помиритесь с Серёжей. Он лейтенант, и ты лейтенант. Чего вам делить? А то выдумали стреляться! Хорошо хоть сын Александра Васильевича реалистично оценивает риски… Ох, Денис, Денис… наказать бы тебя!
Император покачал головой, ну совсем как обычный человек. Любил он своего непутёвого отпрыска, но мне-то это за что? И разве ссылка в армию, это не наказание?
Я раздул щёки, уже собрался рассказать моим не настоящим родителям о перемещении душ во Вселенной. Думал сдать Озару с потрохами и потрошками. Ну а чего тянуть?
– Прекрасное решение, император, – приблизилась к нам Озара. – Для меня большая честь охранять наследника престола в боевых условиях.
Ведьма бесцеремонно вмешалась в разговор. Вечерняя встреча подразумевала кулуарный формат общения. Теперь вот так запросто можно подойди к императору и высказаться.
– Охранять? Но он уже не ребёнок… – задумался отец.
– Он ваш наследник. Мой долг… к тому же ваш собственный указ предписывает нести круглосуточную службу, – тихо сказала Озара.
Император теребил свой каменный подбородок.
– Я помню… Всё верно… Всё верно…
– Даниил Иванович, я буду лично сопровождать Дениса. Только я и больше никаких стражей. Я уверена, боевые офицера помогут мне. Мы всё-таки в российскую армию направляемся, а не во вражескую.
Мне так и не удалось слово вставить. Да и кто мне поверит? Отец воспитывает меня, отправляя в армию, а приказы Главнокомандующего не обсуждаются. Начни я бормотать о перемещении душ – на смех поднимут. Скажут, что царевич всё выдумал, поскольку боится фронта.
Семья и гости присели за стол. Ужин был впечатляющий. Жареные перепёлки, разварная говядина, рыба какая-то, какие-то фрукты… Откуда советскому человеку знать названия всех этих блюд? Я даже не понимал, какими приборами пользоваться нужно. Дома, на скромной кухне я ел или вилкой, или ложкой. Всё! Ножом никогда ничего не резал. Прямо рвал мясо руками, кусал зубами, кости бросал в ведро. А здесь нужно… хрен его знает, чего здесь нужно!
Гости вечера все как один были весьма аккуратны. Ели медленно, благородно. Не чавкали, друг друга не перебивали. Разговор за столом был лёгкий, беспечный.
Император больше слушай, часто смеялся. Министры тоже были галантны. Мои сёстры сдержанно потребляли пищу. Младшая Лиза немного капризничала. Она сидела рядом со мной. Напротив меня устроилась Озара.
Женщины пили красное вино. Отец и министры налегали на водочку. Почему-то не было музыки. Я представлял в стороне от стола целый оркестр с балалайками, деревянными ложками и свистелками. Но нет – никакой музыки… и никакой магии. Всё чинно, размеренно и уважительно.
Поужинав, отец общался с министрами. Я должен был знать всех важных чинуш по именам, но в силу известных причин, видел их впервые. Я так понял, что генерал Попеску был Министром обороны, а трое других… Вроде, один был главным жандармом или главой МВД, если по-нашему, а с остальными ещё сложнее. Но все они точно принадлежали к силовым структурам.
Я вышел из-за стола. Меня позвала мама.
– Не обижайся на отца. Не надо. Ты сам виноват, – говорила она негромко. – И вообще, я бы на твоём месте тихонечко ушла отсюда. Пошла бы в свои комнаты и стала собираться в дорогу. Вот и Озара рядом будет. Она всегда подскажет… Должность у неё такая.
Чего натворил прежний Завалуев – навсегда останется загадкой. Потому я только кивал в ответ, а Озара следила за мной. Хитрая бестия!
Только я отошёл от матери, как она подплыла ко мне, покачивая бёдрами. Ух, сучка!
– Я тебе что сказала, Денис? Перестань пялиться на мой зад! Мне что, в старуху превратиться, чтобы отвадить тебя? – процедила она.
А я и не пялился. Просто смотрел. С недавних пор я стал ценителем женских форм. Вот смотрю я на ведьму и вижу голой; не представляю, а вижу. Может, это магия какая-то. Но думаю, всё прозаичнее. Я вырос. Я стал мужчиной. Хотя отец из меня ещё и мужика хочет состряпать. Вот это симбиоз выйдет! Наверное, таким и должен быть император. Ладно… время покажет, чего я стою…
– Нужен мне твой зад! – огрызнулся я.
– Зад? – мило улыбнулась ведьма. – А говоришь, не нужен… Ты, Денис, девочками увлекайся. У тебя на вечер целых два предложения. Можешь с сёстрами развратничать или к Зинаиде Пархомовой сходить. Уж она тебя ублажит!
Ну что за жизнь в этом дворце! Сплошная распущенность и интриги!
– К Зинке пойду, – хмыкнул я и сказал назло: – Залезу к ней под юбку и буду тебя представлять. Буду ласкать её ноги, будто твои. Я с неё трусы сниму…
– Так! – нахмурила тонкие бровки ведьма. – Заканчивай меня бесить! Это твоё дело, как ты с ней будешь… Ты при людях на меня не смотри! Не позорь себя!
Ах вот оно что! При людях?
– Ещё увидимся, крошка! – зачем-то выпалил я и отправился искать свою младшую; казалось, что именно на неё я могу положиться. Она симпатизировала мне. Как брату, конечно.
Но я не успел её найти. Лиза первая подошла ко мне и сказала, ну совсем как взрослая:
– Хорошая тактика, – похвалила она.
– В каком смысле? – уточнил я.
– Тактика молчания. Ты ведь вечно споришь с ним, что-то доказываешь. Но спорить, только отца расстраивать, – фыркнула сестрёнка. – Сегодня ужин прошёл без скандала. Даже не привычно.
– Я старался, – кивнул я. – Слушай, Лиз, ты можешь ответить на один вопрос? Но только честно.
Девочка оправила платьице, сделала серьёзное лицо. Ну, чудо, какая она забавная!
– Помогу, конечно, – согласилась она.
– Вот ты мне ответь, почему Катерина не любит принца крови?
Лиза смотрела на меня, как на идиота. Такая маленькая девчонка, а глаза у неё выразительные. Это наша порода! Род Завалуевых не на пустом месте правит империей!
– Катька мстит тебе… и завидует. Разве ты не знал?
– Ни сном ни духом, – зачем-то перекрестился я.
– Не юродствуй и не упоминай всуе!.. а то не буду с тобой разговаривать! – нахмурилась Лиза.
Я замотал головой:
– Сам не знаю, как вышло! Прости…
Лиза пошевелила бровками, поражаясь моей тупости.
– Ну, во-первых – ты Павлика предал. Это она так считает. Но я так не думаю…
– Какого Павлика? – воровато оглядывался я.
– Ты дурак, Денис? Брата своего старшего! – снова дула щёки сестричка. – Он хотел с тобой бежать из страны. Уговаривался с тобой. А ты его обманул. Не выполнил обещание.
– Вообще-то, я Родину люблю! И никуда из страны не сбегу. Пора бы тебе это знать! Как можно обижаться на то, что человек верен своей Отчизне?
– Вот и я о том же. Но Катька обижается. Потому что вредина!
Странно это. Род Завалуевых правит империей, а внутри рода, межродовые разборки и предатель на предателе. Я значит, во дворце остался, и я же ещё разгильдяй и развратник… и меня в армию? Ну, присунул кое-кому пару раз, ну выпил пол-литра… и чего? Патриоты тоже должны отдыхать душой и телом! Хотя… если бы меня поймали пьяным с девочками в Советском Союзе, то точно из команды турнули. Потом погнали бы из комсомола, а через полгода в армию под ружьё. Отправили бы меня в Афган по горам ползать. Вот и вся история.
– То есть… она мне мстит за Павлика, – понял я. – А завидует почему?
– Ох, Дениска, – вздохнула Лиза, чем-то напоминая мне мою маму. – Ты лёгкий, беззаботный. Тебе всё с рук сходит… Она ведь женщина, – поправила причёску сестрёнка, – а женщине развратничать нельзя. Но я тебе по секрету скажу – что очень хочется! А у Катьки так и чешется погулять с парнями, жуть просто. Шалава она, а не принцесса! Понятно?
– А у неё чешется? А где именно? – конкретизировал я.
– Где-где? В одном месте! – рассмеялась Лиза.
Я тоже заулыбался, а девочка уставилась на меня. Взгляд её был лучист и предан. Такая маленькая, а сколько слов нехороших знает. Быстро в магическом мире взрослеют дети. В Союзе её ровесницы ещё в куклы играют.
– Какой же ты красивый мужик, Дениска! – сказала Лиза восторженно! – Хочу такого же жениха… когда вырасту, безусловно. Я-то ведь не шалава. Или всё-таки шалава?
Её глазки сверкнули, будто ей вовсе не двенадцать.
– Ты это… ты завязывай! Рано ещё такими вопросами задаваться, – приложил я палец к своим губам.
– Ой, ну лапоть! – снова вздохнула Лиза. – Тебя любая обманет. Я ещё ребёнок, понимаешь? А ты повёлся. Сначала ты повёлся на обещания Катьки и вырядился в спортивное, а теперь мне поверил. Ну и дурак ты, Денис!
Я тоже вздохнул:
– Точно что дурак. Ещё и провалами в памяти страдаю. Павлика не помню, с отцом, будто только что познакомился… А тебя я хорошо помню, но только маленькой в люльке.
Лиза заулыбалась, потом резко погрустнела.
– Не ходи ты с Катей. Не верь ей. Она предательница, – шептала девочка. – Хочешь, сбежим с ужина, пока отец не опомнился?
– А куда мне идти? – тоже зашептал я.
– К любовнице своей иди. К Зинке…
«К Зинке без резинки…» – родился в голове каламбур.
А что, может, я ещё и стихи сочиняю? Будет время, обязательно попробую написать четверостишье и посвятить его своей младшей и такой доброй сестричке Лизаньке.
– Давай сбежим! – согласился я.
– Давай! Я тебя к Зинаиде провожу, а сама назад вернусь. Если спросят, где ты – скажу, не знаю.
«Господи! Как же мне повезло! Хоть кто-то в этом мире на моей стороне. Спасибо тебе, господи…» – подумал я и ужаснулся.
Я ведь комсомолец. Я атеист! Меня вообще в капусте на плодоовощной базе нашли. Меня так учили, что нет бога, что я сам себе вожак и создатель.
– Пошли к Зинаиде, – решился я.
– Ну ты и проказник! – тихонечко рассмеялась Лиза.
Мы снова шли длинными коридорами и высокими залами. Я подумал, что не знаю даже города, где нахожусь. И спросить неудобно.
– Прячься! – схватила меня за штанину Лиза и потянула в сторону.
Спрятались за массивным шкафом. Мимо прошли слуги. Почему-то они были с оружием. На левой стороне висели кривые сабли.
– Фу-у-у, – выдохнула Лиза, – хорошо, что нас не заметили…
– А это кто? – на всякий случай спросил я.
– Казаки донские. Личная охрана нашего папеньки, – сходу ответила сестричка; потом она будто опомнилась: – Что с тобой случилось, Денис? Как можно не помнить Павлика и забыть о казаках?
Ну как, как? Очень просто. Возьми и отправь её сейчас в обычную советскую школу; имя оставить прежнее, а мир-то совсем иной… Одно радует, что наш Союз Лизе покажется сказкой. Эх, хорошо в Советской России жить! Страна наша могучая, непобедимая и вечная, как сама Вселенная! Никто с нами не сладит – никто и никогда!
Я прятался за шкафом, вспоминал Союз нерушимых. Почти прослезился.
– А ты другой… – заметила слёзы Лизанька.
– В каком смысле?
– Ты какой-то добрый стал. Я бы сказала, человечный…
Лиза смотрела на меня и медленно кивала. А потом сказала:
– Оставайся таким навсегда, брат. Портить жизнь бабам легко, когда у тебя деньги и власть, а вот быть хорошим человеком… это сложно. Будь добрым, хорошо?
– Договорились! – ответил я и присел, чтобы обнять малышку.
Лица первая обняла меня. Я почувствовал, что она тоже плачет.
– Не хочу, чтобы тебя в армию забрали. Лучше бы ты с Павликом сбежал. Я бы поняла. Я бы простила.
Мне нужно было что-то ответить, но Лиза оказалось умной девочкой. Она лишь указала мне рукой:
– Выйдешь из зала, повернёшь по коридору налево и до конца. Там покои Зинаиды Пархомовой.
Я поцеловал сестру в макушку.
– Спасибо.
По коридору шёл быстро. Не оглядывался. Полы были предательски скрипучими. Или мне так казалось.
Я остановился у двух высоких, распашных дверей; постучал негромко; выдал «Спартак» чемпион, хотя с детства болел за киевское «Динамо». А Лобановский для меня – просто бог! Причём, настоящий!
Тяжёлые двери медленно открылись, и я увидел её! Ах ты ж развратница!!!
Я ещё в комнату не вошёл, а у меня уже встал…
Глава 8. Много милиции и ночные откровения, от которых мурашки по коже
Денис холодно смотрел на мёртвое тело Светы Кузьминой. Вокруг трупа на полу собрались люди. Показалось, что вмиг ресторан протрезвел, осознав, что произошла непоправимая трагедия.
К телу присел второй кавказец, уверяя всех, что он врач.
Царевич нашёл взглядом Лёху. Кивнул ему. Белобрысый приблизился. Из его носа тоже капала кровь, под глазом светился приличный синяк
– Надо уходить отсюда, – тихо сказал Денис.
Лёха хотел что-то возразить, но царевич поволок его на выход. Никто не смотрел на парней. Людей поразила глупая смерть молодой и красивой девушки.
Они вышли на улицу.
– Нас всё равно найдут, – остановился Лёха. – Какой смысл убегать?
– Её уже не спасти, – настаивал Денис. – И не факт, что найдут.
– Ты спятил? Милиция землю будет рыть. Всё равно докопаются. И она твоя соседка. Ты забыл?
Принц крови закурил. Думал бежать не бежать… найдут не найдут…
– Ты прав, счастливый, – кивнул царевич. – Но проблемы мне не нужны.
– Мне что ли нужны? – вытер нос Лёха. – Просто п***ц какой-то! Ну и попали!
К ресторану подъехала жёлтая «копейка». Из неё вышли милиционеры.
Царевич осмотрелся. Он чувствовал действие неизвестного ему заклинания. Магии кругом было много.
«Кто её убил? – думал принц крови. – И кто вообще здесь колдует?»
Он логично подозревал кудрявого. Но зачем убивать девчонку? Но главный вопрос вечера, что ему самому теперь делать?
В первую очередь, нужно снять подозрения и обезопасить себя.
– Иди домой, Алексей. Я останусь и всё расскажу милиции, – предложил Денис.
– Ну конечно! Иди домой! – не соглашался Лёха. – Если сбежал, значит, виновен. А мне скрывать нечего. Наоборот, я её защищал.
– Всё сложнее, чем тебе кажется, Алексей, – качал головой царевич. – Я чувствую магию. Сдаётся мне, этот кудрявый не просто так затеял драку…
– Да ты гонишь, Денис! Ты меня за дебила держишь? Какая ещё магия? – усмехнулся Лёха.
Принц впился в белобрысого глазами. Тот был совершенно трезв, хотя минутами ранее еле слова выговаривал.
– Сколько ты сегодня выпил? – спросил Денис Завалуев.
– До хрена! – сплюнул Лёха. – Какая уже разница…
– Но ты абсолютно трезвый. А ещё от тебя исходит магическая вибрация. На тебя воздействовали заклинанием трезвости. И это сделал не я. Тебя кто-то прокачал, кто-то поделился с тобой силой.
– Слушай, Денис, ты меня достал уже с этой магией. Хватит про колдовство мне втирать. Сейчас Светку убили! Вон она лежит в крови! – буквально рычал Лёха. – Я-то протрезвел, а ты судя по базару, совсем в говно… Пошли в кабак, всё милиции расскажем. Если сбежим, точно срок впаяют. А я сидеть не хочу. Айда, брат, сдаваться.
Царевич не боялся милиции. У него много талантов. Он владеет магией приворота, морока и мог увеличивать свою физическую силу в десятки раз. Денис знал, что сможет убедить самого строго следователя в своей невиновности; он и этого недотёпу защитит, но магия! Всюду были её следы. В этом убогом кабаке работал волшебник, и он явно не из Советского Союза… вернее, не с этой планеты. Неизвестный волшебник, будто затягивал Дениса Завалуева в свои сети. И огромный вопрос: хотел ли этот кто-то помочь принцу крови или собирался усугубить его проблемы.
– Хотели бы убить, убили бы… – вслух рассуждал царевич.
– Ты что?.. вообще того? – повертел пальцем у виска Лёха.
Но Денис уже не слышал белобрысого товарища. Он подумал, что неизвестный волшебник может ему помочь вернуться домой.
– Пошли в ресторан, – решился царевич и первым отправился в заведение.
– Ну ты и псих! – качал головой Лёха, следуя за другом.
Денис был совершенно спокоен. У Лёхи тряслись руки. Выглядел он испуганным, растерянным.
– Так не пойдёт! – резко повернулся к нему царевич.
Он положил парню на плечи ладони и мысленно дважды произнёс заклинание.
«Отведи страх, унеси заботу. Отведи страх, отведи заботу…»
Лёха даже порозовел. Сейчас его можно на поле выпускать. Он будет так лихо бегать, что завтра в команду мастеров позовут.
– А как это? – удивлялся белобрысый, чувствуя в себе невероятный прилив энергии.
– А вот так это… – подмигнул Денис. – Где наш следователь? Пошли к нему…
Людей опрашивала милиция. Из ресторана никого не выпускали. Почти все посетители были пьяны. Женщины бесконечно плакали, мужики не могли связать двух слов.
– Она с нами была, – сказал Денис, приблизившись к милиционеру в штатском.
Милиционер кивнул. Осмотрел парней.
– А не рано вам по кабакам шастать? – строго спросил он.
Денис лишь пожал плечами, а Лёха проявил сообразительность:
– Мы только сок берёзовый пили. Мы просто музыку слушали.
– А ну, дыхни! – водил носом милиционер.
Лёха сделал звучное: «Ха!»
– Маслом сливочным пахнет, – изумился опер.
– Так мы ж ещё молодые… по сути, дети, – улыбнулся белобрысый.
Милиционер не шутил. Девчонка так и лежала на полу, призывая быть серьёзным.
– Кто тебе лицо разбил? Тот, кто её убил?
– Кудрявый парень начал драку. Он меня ударил, – пожаловался Лёха. – Потом Денис подключился… И его кудрявый тоже ударил.
Милиционер достал удостоверение, показал ребятам.
– Так… Я Капитан Михеев. Работаю в Уголовном розыске, – представился он и снова задал вопрос: – Кудрявый её ножом ударил?
Лёха врать не стал. Пожал плечами. Он не видел, кто пырнул Свету.
– Я тоже не знаю. Не видел, – сказал Денис.
Милиционер изучал парней. Странные они. Особенно этот здоровенный. Спортсмен, наверное.
– Вы пришли в ресторан с ней вместе? – спросил капитан.
– Так точно, – чётко ответил Денис.
– Понятно… Как зовут убитую? Вы давно с ней знакомы?
– Светлана Кузьмина. Она моя соседка. Я её с детства знаю. Сегодня решили отпраздновать. У нас повод: мы матч важный выиграли, а Свету комсоргом назначили… Вот мы и решили…
– Выпить? – хмурился капитан.
– Да что вы! Мы только сок! – не унимался Лёха.
Милиционер осмотрел взглядом толпу:
– Тот, который драку начал, он здесь? Вы его видите?
Денис точно знал, что кудрявый ушёл. Лёха делал вид, что ищет.
– Нет его в ресторане, – сказал царевич. – Но вы у людей спросите. Его многие заметили. Приметный человек.
– И что в нём особенного? – цеплялся к словам капитан.
– Он высокий, крепкий. Волос у него чёрный, густой, кудрявый…
Милиционер кивнул.
– Хорошо, что приметный. Ладно, идите к тому столику. Расскажите старшему лейтенанту Вороненко всё, что знаете…
Парни отвечали на вопросы лейтенанта. Вороненко записывал.
«Примитивно работают, – думал царевич, – то ли дело у нас в империи. Наши жандармы взяли бы информацию прямо из головы. Их не обманешь. Наверное, в Союзе преступность зашкаливает. А как иначе, если такие допотопные методы у местных правоохранителей?»
У Вороненко возникли подозрения, когда он попросил Дениса Завалуева назвать адрес своего проживания.
– Улица этого… ну как его… – вспоминал царевич.
– Улица «Ленина», товарищ старший лейтенант, – подсказал Лёха.
Вороненко хмыкнул, записал.
– Номер дома, номер квартиры?
– Третий подъезд, квартира 101-я, а дом… – снова вспоминал Денис.
– Четырнадцатый, – пожал плечами белобрысый.
Вороненко шевелил бровями. Удивлялся.
– Ну и молодёжь пошла: Ленина забывают, дом свой не помнят…
– Это посттравматический стресс, товарищ старший лейтенант, – заступился Лёха. – Подругу убили… Сами понимаете…
– Понимаю, но не принимаю, – кивал милиционер; ему было лет сорок. – С такими как вы – коммунизм не построить. Точно вам говорю. Поколение ваше скотское выросло. Умнее старших себя считаете… А ведь комсомольцы…
– Конечно, комсомольцы! – сделал умное лицо Лёха, но выходила пародия; опухший нос и яркий синяк, сообщали Вороненко, что перед ним уличные хулиганы, хотя и спортсмены… да и сок берёзовый любят.
***
Улицы Ульяновска были грустны, безлюдны и темны. В окнах не видно света. Редкие фонари собирали вокруг электрического свечения только насекомых. Но ночная прохлада придавала сил.
Денис и Лёха направлялись домой. Каждый в свою квартиру; каждый думал о своём. Они шли молча.
«Из команды теперь на хрен выгонят, – размышлял Алексей. – Поступать придётся в институт или в техникум, а то в армию загребут…»
«Вот я попал в переделку! Как же меня так угораздило? – думал царевич. – Надо искать кудрявого. Это он колдовал… Но девку жаль. Попала она в жернова…»
Парни не обмолвились и словом. Они даже не договорились, что сообщать следователям, о чём молчать.
Лёха был раздавлен ночным приключением. Денис спасал свою жизнь.
– Проводи меня до дома, счастливый, – попросил царевич; голос его был дружелюбен; он не приказывал, как прежде.
– П***ц, конечно… – переживал белобрысый. – Сглазил ты… И хорош счастливым меня называть!
Денис ухмыльнулся. Что этот пацан может знать о сглазе? Если б только царевич захотел, Алексей в крючок загнулся за пару дней… и «семёрка» на спине не спасёт.
– Проводишь или нет? – ещё раз спросил Денис.
– Блин! – злился Лёха. – Ты забыл, где твой дом? Ты, вообще-то, в нём родился! И другого у тебя не будет!
– Это не мой дом, Алексей, – зачем-то признался принц крови. – Не мой дом, не мой город, не моя страна… и ты не мой друг. Я тебя не знаю… Тётку, которая является моей матерью, тоже не знаю. И Свету мне жаль лишь отчасти, потому что с ней только сегодня встретился… Всё чужое. Это не моя империя. Это не моя планета, Алексей.
– Так ты следователю и расскажешь: я не я и жопа не моя! – усмехнулся белобрысый.
– Не веришь? – стал серьёзен царевич.
– Даже слушать ничего не хочу… – отмахнулся Алексей.
– Смотри сюда, советский юноша, – сказал принц крови и стал вытаскивать из кармана один свёрток с трёшками за другим.
Когда в ладонях не осталось места для призрачных денег, Денис подкинул свёртки над головой и дунул в их сторону. Вмиг бумага вспыхнула и сгорела, опадая на землю лёгкими искрами, которые жили лишь миг, а затем растворялись в ульяновской ночи.
Потом царевич достал ещё с десяток свёртков. Подкидывать не стал, они просто исчезали прямо на ладони.
Лёха здорово испугался, забегал глазами и сунул руку в карман.
Вытащив три рубля, он показал деньги товарищу.
– Вот чего есть… – лепетал белобрысый, словно враз помолодел лет на двенадцать.
– Эти рубли настоящие. Эти я не сожгу. Они ещё пригодятся, – не улыбался Денис. – Или вот ещё…
Царевич поднял ладони, спрятав своё лицо. Затем он опустил руки.
– Да ну на! – попятился Лёха.
Лицо Дениса изменилось. Плечи, рост, комплекция остались прежними, но лицо принадлежало командному доктору Игорю Андреевичу Седову.
– Похож? – спросил принц крови. – А так?
Денис снова поднял ладони, снова на секунду скрыл лицо, а когда убрал, Лёха увидел свою белесое лицо, которое скалилось и показывало язык.
Лёха забыл русский язык. Он бормотал что-то невнятное. Слышалась неразборчивая брань, переходящая в восторг и ошеломительное удивление.
Денис эффектно щёлкнул пальцами, и лицо вернулось на место.
– Дом мой где, покажешь? – ещё раз спросил царевич. – Или следующий фокус изобразить? А если хорошо попросишь, я из тебя Марадону сделаю. Хочешь быть Марадоной?
Лёха замотал головой.
– Мне Рууд Гуллит нравится… Но нет!.. постой, Гуллит – негр! Хочу, как ванн Бастен!
Теперь удивился Денис. Вопрос о желаниях был риторическим или скорее, контрольным, чтобы белобрысый друг поверил его словам.
– Ты, Алексей, не торопись. Ты хорошенько подумай, кем хочешь стать, а там уж я разберусь…
Алексей кивал весьма активно.
– Договорились, – сглотнул слюну белобрысый, но потом встряхнул головой, тоже закрыл ладонями лицо и сказал: – Я понял!
– И что же ты понял? – с интересом разглядывал парня принц крови.
– Признайся, Денис, ты опоил меня? Подлил мне какую-то дрянь в пиво или в коньяк. Да! Точно! В коньяк! И теперь мне это всё кажется! И Света жива, и дом ты свой помнишь!
Лёха сжал кулаки, играл желваками.
– Ты этот, блин… ты шпион! Американец! Но не на того напал, сволочь! Алексей Карпов – комсомолец! Я советский человек! И я не буду на тебя работать!
Царевич явно не ожидал такого поворота ночного признания. Многое было впервые в красной России, но американским шпионом его ещё никогда не называли.
– Нет, Алексей, я русский. Я наследник престола и сын своего отца-императора. Ты и я – одной крови…
– Как у Киплинга? – щурился белобрысый; он только вчера смотрел мультфильм «Маугли», и мантра про кровь запомнилась ему хорошо.
Денис призадумался:
– Не знаю, кто такой Киплинг, но уверяю тебя – я говорю правду.
Лёха не верил. Хотелось распрощаться с Денисом Завалуевым и завалиться спать, чтобы, проснувшись утром, понять, что это был чудовищный сон.
– Покажи дом, где я живу, – настаивал царевич. – А завтра встретимся, и продолжим наш разговор… Я тоже устал, Алексей. Мне тоже нужно отдыхать.
Лёха кивнул.
– Пошли, – сказал он и добавил: – Но продолжать разговор, я не хочу…
Денис улыбнулся и подумал: «Хреновый из тебя друг – советский человек, Алексей Карпов!»
***
Проводив Дениса, Лёха спешил домой. Мог срезать и пройти дворами, но там вовсе не было света. Темнота сегодня пугала. Лёха постоянно оборачивался, выискивая во мраке ночи чудовище, готовое наброситься на него.
«Успокойся ты! – говорил сам себе Алексей. – Никто за тобой не гонится, никому ты не нужен».
Но только он вспоминал мёртвое тело Светы Кузьминой, по телу сразу бежала дрожь. Только сейчас пришло осознание произошедшего. Ещё минутами ранее всё виделось иначе и проще. Будто это был плохой сон. А его друг Денис – он оказался вовсе не другом, а каким-то монстром.
Лёха остановился. Нашёл в кармане коробок спичек и мятую пачку. Достал последнюю сигарету и закурил. Чувство, будто его преследуют, никуда не исчезло.
– Молодой человек, нам нужно поговорить, – услышал он голос из темноты.
Лёха закашлялся. Осоловело водил глазами. Он мог бы рвануть в сторону; бегал белобрысый быстро; футболист всё-таки.
Из темноты вышел кудрявый. Лёха подумал, что сейчас его тоже прирежут, но ноги не слушались. Его охватило оцепенение.
– Мне зовут Аким, – представился кудрявый. – Не бойся меня, Алексей. Я не убивал твою подругу.
Лёха только и смог кивнуть. Он готов был соглашаться со всем, что ни скажет кудрявый, лишь бы скорее оказаться дома в безопасности.
– Ещё раз говорю, – настаивал Аким. – Девочку твою я не трогал…
– Не моя это подруга. Она с Денисом дружила, – сказал белобрысый, словно ему наплевать на смерть девчонки.
Кудрявый рассматривал парня. Взгляд его был спокоен, трезв и вполне дружелюбен.
