Максим Владиславович Мочейко
Кольца времени
Я хотел поднять ее и усадить на скамейку, но она слабым жестом остановила меня и тихо сказала: «Я знала, что будет тот человек, кто сможет убить дьявола. Я всегда знала. Обещай мне, что ты отомстишь за все погубленные Владом души. Обещай!»
–Обещаю! Сам умру, но отомщу!
–Не надо умирать. Ты молод и барышня тебя любит. Выслушай меня и выполни мою последнюю просьбу. Ты хороший человек, я это сразу поняла. Похорони меня рядом с мужем. За печкой, под третьей доской от угла найдешь сверток. Там в свертке все есть для похорон.
–Вы не умрете, вы не можете умереть. Мы позовем на помощь врача, лекаря. Вас спасут.
–Нет, милый, мое время уйти к мужу и родителям пришло.
После этого она тяжело вздохнула и повисла на моих руках.
Когда я осмотрел место, где она лежала, мне стало ясно, что она
умерла от большой потери крови. Вся скамейка и пол под ней были буквально пропитаны ее кровью. Тут моему хладнокровию и спокойствию пришел конец.
Ярость
Вооружившись топором, который нашел в сарае убитой женщины, я точно обезумевший ворвался в дом родителей Влада. С ходу взломал входную дверь и вломился в дом. Его родители были в ужасе от моего появления. Я громогласно им объявил, что если они не в состоянии повлиять на сына, то я убью его вместе с ними.
Пьяный отец, громко рассмеявшись, набросился на меня со своим топором, но в следующий момент он уже лежал на полу, хрипя и истекая кровью. Последний, сокрушительный удар пришелся по обеденному столу, заваленному едой. В момент все оказалось на полу. Я в ярости замахнулся на мать Влада, но, увидев в ее глазах слезы и ужас передо мной, невольно перенес удар на полку с горшками, которые со звоном посыпались на пол, разлетаясь на мелкие черепки.
Выйдя на улицу, я увидел собравшихся селян, которые были в восторге от погрома, устроенного в доме их врага.
Стараясь сохранить хоть немного здравого смысла и логики, я отыскал третью доску от печки, оторвал ее и обнаружил нехитрый сверток с погребальной одеждой и небольшими сбережениями. Я был вне себя от ярости и жаждал крови тех, кто совершил убийство человека, к которому успел привязаться.
Мишка, зная всех к кому можно обратиться, буквально спас меня, отговорив от желания нанести повторный визит в дом Влада.
Тело Марты Николаевны поместили в часовню при церкви «При- святой богородицы». Похороны решили устроить сами священнослужители, как безвременно усопшей от злых деяний. У меня в голове созрел жестокий и кровожадный план мести.
В тот же день Мишка познакомил меня с кузнецом Митрофаном. Это был единственный человек, который не пострадал от жестокой власти Влада. Кузнец был на голову выше меня, а в плечах втрое шире. Его физической силы боялся даже Влад со своей шайкой. Кузнеца отличала безмерная доброта и легковерие. Про таких людей говорят – «они мухи не обидят».
Когда я рассказал Митрофану о том, что происходит в поселке, он огорчился, но на этом все и закончилось. Я старался как можно грамотней и понятней объяснить, что я хочу у него заказать.
И в качестве оплаты я выудил «счастливый» серебряный перстень,который чудом уцелел, завалившись под порванную подкладку.
Еще в своем времени, когда мне пришлось,чистит карбюратор,он за все цеплялся и мешал, я снял его с пальцаи кинул во внутреннийкарман, не подозревая о внутренней дырке. Он так и болтался там, в течение всего путешествия. Выудив его из недр подкладки, япротянул его кузнецу, это был последний резерв из моих личных вещей. Тот замахал руками, говоря, что это слишком много за такую пустячную работу. Я объяснил что, кроме того, что я уже заказал, мне необходим арбалет и настойчиво протянул перстень вторично. На том и сошлись. Всю ночь я не мог уснуть, ворочался и не спал, злоба просто кипела во мне, я разрабатывал план действий и планировал следующий день.
Утром я отправил Мишку к кузнецу узнать про свой заказ, а сам направился к Бариновой дочке, чтобы заручиться через нее поддержкой ее отца.
Когда я вошел через калитку в поместье, то случайно услышал громкое переругивание между Фросей и кем-то еще. Я направился на звуки ссоры. Пройдя по каменной дорожке возле фонтана, я увидел ругающихся между собой Влада и Фросю. Влад крепко держал ее руки и пытался поцеловать. Фрося с отвращением отворачивалась от его слюнявых губ и кричала, что ненавидит вора, убийцу и насильника. Тут он схватил ее, крепко прижал к себе. Пытался задрать ей юбку, все время, крича, что раз он насильник, то может изнасиловать кого угодно и ее тоже.
Я подошел к Владу и, крепко схватив его за плечи, отдернул его от Фроси. Влад от неожиданности даже остолбенел.
–Ты-с?! – зашипел он на меня.
–Отстань от нее! – сказал я.
–Если девушка тебя ненавидит, то лучше не приставай!
–Значит, это ты во всем виноват! Ты даже не представляешь, какую ошибку ты только что совершил.
–Это уже вторая ошибка, которую я совершаю! И совершу еще одну, она может оказаться последней для тебя и для многих.
Влад отшвырнул Фросю от себя, так что она, не удержавшись на ногах, упала в фонтан, зацепившись за бордюр. После чего с размаха хотел ударить меня кулаком по лицу, но я успешно увернулся, опрокинув его через бедро. Влад после падения вскочил, как ошпаренный, с осоловевшими глазами и, крепко выругавшись матом, процедил сквозь зубы: «Ты мне заплатишь за это, и дорого заплатишь».
«Взаимно!» – ответил я совершенно уверенный, что заказ у кузнеца выполнен, и Мишка наверняка его уже принес к себе домой.
Влад пошел по каменной дорожке шаткой походкой, сгорбившись и оглядываясь по сторонам, как побитая собака. Не успел я сделать и двух шагов к фонтану, чтобы помочь выбраться из него Фросе, как услышал быстро бегущие шаги. Последнее что я успел заметить – это бегущего с дубиной дядьку Макара. В следующий момент сильный удар сбивает меня с ног и я рыбкой оказываюсь в фонтане. В следующий момент я слышу крик Фроси, и второй удар меня просто вырубает.
Очнулся я от головной боли и холодного компресса, который лежал у меня на голове. Я лежал на огромной кровати, вокруг стояли бронзовые подсвечники с несколькими горящими свечами. Рядом с кроватью стоял маленький резной столик, на котором стоял небольшой графин с водой. Сверху над кроватью, почти до самого пола, свисали тонкие, подобно марле, шторы. Одна сторона штор была приподнята, и я увидел двухстворчатую дверь, но саму комнату я разглядеть не мог. По привычке откинув одеяло, спрыгнул на мягкий половик и обнаружил, что я совершенно голый. В следующий момент я услышал шорох в углу невидимой для меня комнаты и вскрик Фроси. Из-за темной ширмы я увидел Фросю в длинной ночной рубашке и с небольшим тазиком воды в руках. Я на секунду замешкался от такой неожиданности и пулей нырнул под одеяло, сгорая от стыда. Я готов был провалиться сквозь землю, когда увидел, как она подошла к кровати и с заискивающей улыбкой на лице поставила тазик с водой на резной столик и присела на край кровати. Она все с той же неизменной улыбкой подобрала с
подушки мокрый компресс, смочила его в тазике и положила его мне на раскалывающуюся, на части голову.
«Болит?!» – спросила она, проводя влажной рукой по вискам и
лбу.
Пока я тщательно соображал что ответить, терпя головную боль, она продолжала: «Ты уж извини дядьку Макара. Он тебя с Владом перепутал».
–У вас не поселок, а ужас какой-то! Там бьют, здесь бьют!
–Я же извинилась за случившееся! – виновато произнесла она.
–Хорошо хоть не убили!
Фрося сняла компресс, отжала воду, смочила в тазике и, плотно придвинувшись, положила его вновь. От такого плотного соседства и глядя на прекрасную фигуру, просматривающуюся сквозь ночную рубашку, у меня учащенно забилось сердце.
–А как я сюда попал?
–Я дядьку Макара попросила тебя перенести в спальню.
–Это комната для гостей?
В этот раз мой вопрос ее уже смутил, но в ее глазах заиграл таинственный озорной огонек.
–В гостевой отец устроил кабинет. А это – моя спальня.
Я даже приподнялся от таких слов, ощутив всем телом странную дрожь.
–Если я задам тебе один вопрос, ты ответишь на него честно?
Я совсем растерялся, во мне боролись два противоположных
чувства.
–Смотря, какой вопрос?
–Откровенный.
Я, немного замешкавшись, сказал: «Встречный вопрос задать могу?»
–Задавай.
–Это ты меня раздела?
Она ожидала услышать этот вопрос, и, видимо, подготовилась. Она уклончиво ответила: «Мы промокли после фонтана, и одежда на тебе была странная. Я такую еще ни разу не видела, и еще она была рваная. Поэтому я отдала ее прачке для починки».
Она наклонила голову, и ее глаза таинственно заблестели.
–Что, еще странного? – смутился я, заметив куда она смотрит и чувствуя, как я начинаю краснеть от нескромного взгляда девушки.
–Как ты ко мне относишься?
–Так, как ни к одной девушке в мире! Я как тебя увидел, так сразу… – договорить она не дала, прислонив свой палец к моим губам.
–Я тоже, знала, что судьба меня не оставит! – восторженно произнесла она.
–Скажи мне, пожалуйста, ты считаешь меня легкомысленной?
–Что ты, никогда в жизни! Ради тебя, что хочешь, сделаю. Горы сдвину, если попросишь. Я даже представить себе не мог, что могу влюбиться с первого взгляда как мальчишка.
Я протянул к ней руки и слегка потянул ее к себе. Она поддалась и нежно прижалась головой к моей груди.
–Я тоже! – тихо ответила она и вся засияла. Ее светлые волосы рассыпались по плечам и стали приятно щекотать мне грудь.
Тонкие красивые руки Фроси обняли меня с такой нежностью, что я просто разомлел в ее объятиях. Я тоже дал волю своим чувствам.
Мы закружились в сладостном поцелуе. Все остальное уже не имело значения. Мы оба были переполнены любовью.
Все вокруг растворилось, остались только Я и Она. Я никогда в жизни не ощущал столько вдохновения от любви, сколько ощутил в эту ночь.
Сколько проспали: ни я, ни она не знали. Мы проснулись от постукивания в дверь и услышали голос дядьки Макара: «Барыня, ваш отец едет, приготовьтесь встречать. Фрося подобно мотыльку выпорхнула из постели и прямо на голое тело надела платье. Я тоже выскочил из постели и озадаченно спросил у Фроси: «А мне то, как быть? Мне ведь тоже надо одеться?»
«Черт, я забыла, про одежду-то», – испуганно сказала она. «В углу стоят сундуки, там какие-то вещи еще моего кузена остались. Посмотри, может что подойдет, и выпорхнула из спальни. Я совершенно голый выскочил из постели и, обвязав бедра вышитой цветами мокрой скатеркой, которую Фрося смачивала и клала мне на лоб в качестве компресса, быстро ступая по холодному полу, подошел к стоявшим сундукам. Я старался отметать любые мысли о том, что будет, если в спальню войдет ее отец. С трудом нашел то, что подходило мне по размеру. Это была какая-то старенькая непонятная форма со шнуровками. Я понятия не имел, как ее надевать. Долго крутил в руках китель и штаны, пока разобрался: где у них перед, а где зад. Мундир одел прямо на голое тело, путаясь с завязками.
К счастью, форма пришлась впору. Но как она должна выглядеть я понятия не имел. Даже треугольную шляпу нашел с бляхой на одном из полей. От формы пахло чем-то неопределенным и сногсшибательным.
Я понятия не имел, что мне делать: ждать здесь или тайком выбраться из дома. Пока я разрабатывал план, под дверью кто-то зашуршал. Я весь насторожился и стал прислушиваться. И тут я услышал голос дядьки Макара: «Сударь, выходите. Барыня с отцом наверху, выходите скорей». Когда я вышел, дядька Макар чуть не рухнул на пол от моего внешнего вида. Я подхватил его и удержал, спросив куда идти.
«Туда»,– и он показал в сторону небольшой двери под лестницей. А сам глаз с меня не сводил. Но как только я смотрел в его сторону, он сразу же опускал голову. Я понимал, что выгляжу глупо, но решил для начала выбраться из дома. Меньше всего мне хотелось в таком смешном виде предстать перед отцом Фроси. Я догадывался, что если он что-то заподозрит, то мне не поздоровится. Едва я только об этом подумал, как услышал за своей спиной голос Фросиного отца: «Так значит это ты?»
«Пропал»,– мелькнуло в голове, и я невольно остановился. Остановился и дядька Макар.
«Что будет, то будет!» – подумал я про себя, повернулся и, обращаясь к отцу Фроси, сказал: «Я полюбил вашу дочь и готов сделать ради этого что угодно».
Тут я увидел отца Фроси, который доброжелательно и с интересом рассматривал меня, надетый на мне мундир и непросохшие ботинки. Я понял, что мундир я одел совершенно неправильно.
«Вот поэтому мне и хотелось бы с тобой поговорить, поднимайся ко мне в кабинет». Я, не чувствуя под собой ног, побрел следом за барином, продумывая как и что буду говорить.
«Макар, распряги лошадей и дай им свежего овса!» – отдал распоряжение он дядьке Макару, и встал на ступени лестницы ведущей на второй этаж.
Я поднялся следом за ним на второй этаж. Мы вошли в большое просторное помещение, где по стенам на полках стояли книги. Почти в центре, чуть ближе к окну, находился огромный дубовый стол с резным орнаментом. В кабинете сидела Фрося с задумчивым видом.
В глубине моей души что-то сразу затеплилось прекрасное и нежное. Мне так захотелось ее снова обнять, прижать ее светлую голову к своей груди и расцеловать. Но присутствие ее отца останавливало от необдуманных действий. Когда я вошел в комнату, она посмотрела в мою сторону, и я увидел, как она вся засияла.
Дочка, выйди на секунду. Я хочу поболтать с твоим кавалером о нашем, о мужском. И скажи прислуге, пускай завтрак принесут сюда.
Тут я понял, что разговор будет долгим.
Фрося улыбнулась и тихо вышла из комнаты, оставив меня наедине со своим отцом. Но страха уже такого не было.
За ночь с Фросей я готов был вынести все муки ада, которые приготовил ее отец.
-Присаживайтесь, корнет! – произнес он, указывая на резное кресло, обитое темно-зеленым бархатом. Я нерешительно присел, чувствуя как узелки на одежде, начинают давить на тело.
–Вы уж простите за столь официальную обстановку, но я не люблю беседовать в столовой. Здесь моя стихия, книги, летописи. Обожаю собирать книги. А у вас есть увлечения?
–Конечно, есть! Я люблю дальние поездки. Жаль не всегда получается, но я уже был в Баку, на Новодевичьей башне. Был в Ташкенте, в старом городе. Довелось быть в Гагарине Смоленской области. Был в Петербурге, на байк шоу.
–Хотел попутешествовать по миру, но не все так просто.
–Да времена сейчас неспокойные, везде разбой и грабеж. Да вы и сами уже знаете, что у нас творится.
Я стал понимать, к чему он клонит. Но старался поддержать беседу. Хотя, как только он упоминал о разбойниках и бандитах, я сразу вспоминал наглую рожу Влада с его прихвостнями, Ферзя и Угрюмого.
–А путешествуете вы как?
–В основном, на мотоцикле.
–Извините, на чем?
–На мото… В общем, верхом, если с друзьями.
–Если со знакомыми или дамами, едем тогда на маши… В общем, на коляске с лошадьми.
Тут он поднялся, посмотрел на часы, которые стояли в углу за его спиной, и взял колокольчик в руку.
–Водочки или вина?! – спросил он меня.
–Вина, если возможно.
–А я, с вашего позволения, выпью водочки.
Он позвонил в колокольчик, и спустя некоторое время вошла служанка.
–Чего изволите-с?!
–Мариша, принеси-ка мне водочки, а моему гостю винца.
–Слушаю-с,– произнесла Мариша и удалилась.
Когда она вновь появилась, то в руках у нее был поднос с двумя графинами и бокалами. Служанка поставила все на стол и удалилась.
Разлив по бокалам вино и водку, отец Фроси произнес:
–Ну-с, по маленькой за приличное знакомство! Не как в самый первый раз, в кустах эдемских роз.
Мы оба рассмеялись, и выпили за знакомство. Я стал чувствовать себя поспокойней и попросил руки его дочери. Он видимо к этому моменту меня и подводил.
–Мне нравятся смелые и открытые люди, к черту этикет и приличия, пусть это все остается в Петербурге и Москве, на светских балах. Скажи мне, ты серьезно хочешь жениться на моей дочери?
–Целиком и полностью!
-Я тоже хочу, чтобы она вышла за приличного человека. Извини за нескромный вопрос, а какое у тебя содержание?
Я сначала не понял вопроса, но где-то внутренний голос мне подсказывал, что он спрашивает про мою зарплату.
–Честно или как?! – спрашиваю, прикидывая в уме цифры, чтобы не ошибиться в ответе.
–Конечно, честно! – произнес он.
Выдержав паузу, я ответил: «Со злата, серебра кушать не будем, а на хлеб с маслом хватать будет всегда».
–Более прямого и честного ответа я не ожидал услышать! – воскликнул он.
У меня даже от сердца отлегло.
–Дочка, кажется, тоже в тебя влюбилась, раз она выкопала для тебя мой старый мундир.
–Я бы вас женил хоть завтра, но здесь есть одна проблема, о которой мне не хотелось бы говорить. Но, не решив ее, вы не сможете жить счастливо.
–Я знаю, про кого вы говорите.
–Всего не знаешь. Этот негодяй домогается моей дочери.
Тут он вскочил и стал мерить комнату шагами.
–Хочет склонить ее к замужеству за него. Она отвергает его. Я его тоже ненавижу. Все попытки приструнить негодяя ни к чему не привели. Работники, запуганные им, боятся выходить на поля, ухаживать за льном, которым я торгую. Я терплю убытки.
–А если с ним поговорить?
–Если ты сможешь решить эту проблему, в этот же день я вас и повенчаю.
В следующее мгновение мы услышали вскрик за дверью и падение. Я вскочил с кресла и кинулся к двери. Открыв ее, я обнаружил Фросю, лежавшую в обмороке.
–Она подслушивала, ох уж эти дамы,– произнес отец и махнул рюмку водки.
Он хотел нагнуться и поднять ее. Я остановил его, прося дозволения отнести ее в свою комнату. Когда я нагнулся и приподнял обмякшее бесчувственное тело Фроси, то заметил на лице ее отца все ту же таинственную улыбку, с веселыми искорками в глазах. Что-то мне подсказывало, что он знает чуть больше, чем мне бы этого хотелось. Я поднял Фросю и отнес в ее спальню, положив на кровать. Теперь уже я делал ей влажный компресс. Когда она очнулась, она сжала своей тонкой и нежной рукой мою и тихо произнесла: «Не надо, не ходи к Владу, он убьет тебя».
–Если бы Влад хотел меня убить, он убил бы меня еще раньше. Он конечно мерзавец, но не дурак.
В этот момент в комнату вошла служанка и сообщила, что барин меня ждет с ним откушать, а барыне все готово в столовой. Я поднялся в кабинет. При виде обилия еды у меня даже живот свело. Но я старался не подавать вида, что я здорово проголодался, соблюдая элементарное приличие. Вспомнив, что в таких случаях нужно пользоваться ножом и вилкой как на светском банкете. Он спросил про самочувствие дочки, после чего предложил присесть и разделить с ним этот скромный завтрак. Я вежливо сообщил, что буду весьма признателен за угощение.
Я никак не мог отделаться от странного чувства, что он меня проверяет на знание этикета. Меня мучила масса вопросов, которые я боялся задать открыто. Я случайно увидел на полке с книгами фотографию, которую отец Фроси забрал у меня и оставил у себя при первой встрече. Я увидел рядом точно такую же, но в другом платье фотографию небольшой, черноволосой, тринадцатилетней девчушки. В глубине души что-то зашевелилось, и я поймал себя на мысли, что я все эти фотографии уже где-то видел, но где и когда вспомнить не
смог. Мое положение было весьма щепетильное. Но пока все шло нормально. Я придвинул кресло и, сдерживая чувство голода, дал возможность хозяину начать кушать первому. Он одобрительно кивнул и взял в руки нож и вилку. Я сразу вспомнил, как меня учила моя бабушка. Придерживаясь этикета, мы с ним позавтракали, запивая еду горячительными напитками. За завтраком, при возлиянии спиртного, язык немного развязался и мы стали беседовать на разные посторонние темы. Судя по всему, отец Фроси остался доволен. После еды я спустился в сад к Фросе и спросил про одежду, мотивируя, что в форме мне как-то неуютно. Мы зашли к прачке и узнали, что все уже готово. После этого я переоделся в свою одежду. Попрощавшись до следующей встречи, я в благодушном расположении духа направился в дом Мишки, узнать принес он мой заказ от кузнеца или нет. Только я отошел от барского дома, как мне дорогу перегородили молодчики Влада.
«Черт бы вас побрал, вы хоть когда-нибудь отдыхаете или у вас круглосуточная вахта?!»
«Поостри нам еще. Тебя хочет видеть Влад»,– сказал один из них. Они дернулись вперед, но я резким жестом руки остановил их порыв.
«Спокойно, не дергайтесь. Мне только что починили рубашку после последней с вами встречи», – сказав это, я шагнул в их сторону по направлению к поляне Влада. Молодчики явно этого не ожидали и растерянно расступились, пропуская меня вперед. Настроение резко испортилось, но к Владу у меня было много вопросов. Хотя ответов от него я, честно говоря, услышать не надеялся.
Влад восседал на своем березовом троне и, увидев меня, поднялся и направился ко мне своей блатной походкой.
«Ты че, еще не понял, что этот городишка, слишком мал для нас обоих, а?!» – начал он. «Ты живой только потому, что я этого хочу! Всюду суешь свой любопытный нос, мешаешься под ногами у моих ребят».
–Влад, попридержи коней, ты гонишь!
–Ты че, смелый стал, мою бабу отбить хочешь?
–Влад, не обольщайся, она никогда не была твоей.
–Ну, ты и бурый,– произнес он. «Но в моем городишке за свои слова отвечать надо, и за парк тоже. Но раз тебя вчера не нашли, за тебя ответил другой». Влад щелкнул пальцами и передо мной появился педофил с окровавленным мешком, в котором лежало что-то круглое. Он одним резким движением вытряхнул содержимое мешка мне под ноги. Из мешка с гулким стуком вывалилась голова и покатилась к моим ногам. Перевернувшись на вытоптанной траве несколько раз, она остановилась, ударившись о мои ботинки. Я к своему ужасу увидел бледное, точно восковое, лицо головы, со следами побоев.
–Узнаешь?! – надменно произнес Влад.
Я, конечно, к своему ужасу узнал голову. Увидел, что это была голова Миши. Мне казалось, что я спас ему жизнь. А оказалось, что я, всего-навсего, только оттянул его смерть на небольшой срок.
–Ты отдал мне его в собственность. Или ты не держишь свое слово?!
–Я дал, я взял!
–Ну что же, значит, ставки растут?!
–Ты торговец, тебе лучше знать. Хотя… Сдается мне, что ты не простой торговец, воняешь как легавый.
Я старался сохранять хладнокровие и самообладание, хотя готов был вцепиться в глотку Владу и руками, и зубами рвать и грызть его, произнес: «Раз цена оплачена, сдачу могу взять?»
–Да можешь,– безразлично произнес Влад. «Даже мешок в заклад, он может потом для тебя еще пригодится!» И все грохнули диким гоготом.
Педофил подошел ко мне, сунул мешок мне в руки и, брызжа слюной мне в лицо, сказал: «А задница у твоего «крысеныша» все-таки узкая. Я даже удовольствия от нее не получил, она так себе». После чего громко рассмеялся мне в лицо. Я даже побагровел от злобы, но в мозгу у меня созревал коварный план, от которого у меня самого на голове волосы зашевелились. Я подобрал голову несчастного мальчика, положил в мешок и, обращаясь к Владу, спросил: «Где бросили тело?»
–Прислали маме! – услышал ответ.
Я повернулся и уже хотел уходить, когда в спину я услышал слова Влада: «Отчима замочил профессионально. Я сам хотел, но мать жалко было!»
Я не ответил.
После этого я ушел с поляны. Там продолжилось гульбище подонков. Я вспомнил слова Миши. Он говорил, что Влад боится кузнеца. И сразу направился к кузнецу. Но в кузнице как нарочно никого не оказалось, и я ни с чем отправился в Мишин дом. Чтобы положить к его телу голову. Теплого приема я естественно не ожидал и был готов ко всему. Рыдания его матери услышал еще с улицы. Я вынул голову из мешка, отшвырнув его в сторону, и сиплым от горечи голосом, глядя в безжизненные мертвые глаза Миши, произнес: «За одну голову я положу две тех сволочей, что убили тебя»,– и вошел в избу. Я увидел кузнеца, Мишиного брата, гроб с телом и убивающуюся мать над телом своего сына. Когда я вошел, все, кроме матери, посмотрели в мою сторону с глазами полными горя и отчаяния. Я с трудом выдавил из себя фразу: «Я забрал у них его голову». Мать подняла глаза и подобно дикой кошке набросилась на меня. Крича, что это он из-за меня погиб и я виноват в том, что Влад всех снова начал убивать. Кузнец придержал ее, чтобы она в порыве горя и гнева не наделала глупостей. Я быстро и аккуратно уложил голову в гроб, где находился обрубок шеи и выскочил вон из избы.
Весь день я провел на берегу озера, бросая камешки в воду, пытаясь проанализировать происходящее. То и дело в памяти всплывали обрывки бесед с Марфой Николаевной, ее участливый голос. Они сменялись картиной истерзанной женщины в последние мгновения ее жизни. Вспоминался также голос веселого и жизнерадостного Мишки, счастливо приплясывающего в высокой траве луга, когда шли к кузнице. Эти теплые воспоминания сменяла страшная картина, когда его отрубленная голова с застывшими безжизненными глазами катится по траве и ударяется о мои ноги. Я сидел и плакал, когда почувствовал, как на мое плечо легла чья-то тяжелая, но теплая рука. Смахнув слезы, я поднял глаза. Рядом стоял кузнец со скорбью в глазах.
