Максим Сергеевич Сажин
Хроники Фаарда. Две души
2 глава
Клид тянул сестру сквозь лес, стараясь не сбавлять шаг. Он хорошо знал дорогу к Приклонской деревне, хотя и не был в ней уже три года. Всего два часа пути прогулочным шагом, а бегом можно было и за час управиться. Но Трис тормозила движение заплетающимися ногами, пытаясь поспевать за братом. Ещё эти крики, догоняющие в спину сквозь густой лес, заставляли сжиматься всё внутри, сбивая с дороги.
– Надо вернуться, – постоянно твердила она. Слезы закрывали весь обзор, ноги всё больше спотыкались, а тело трясло в лихорадке. Она не хотела никуда бежать. Она хотела вернуться назад, но брат почему-то этого не понимал. Он больно тянул и тянул, пока резко не остановился.
– Трис… Трис, послушай меня. Успокойся, – Клид приобнял сестру, вытирая с её лица слезы. – Ты помнишь, как мать с отцом учили нас ответственности в сложных ситуациях
– Да, Клид, – ответил Трис, вытерев слезы и тут же съёжилась от очередного крика, где-то совсем близко.
– Сейчас я отвечаю за тебя, а ты должна принять ответственность за меня.
– Но эти звуки. Ты слышишь их? Это крики ужаса и боли, – не унималась сестра.
– Звуки тебя не обидят, они не осязаемы.
– Так говорил отец, когда я ещё маленькой была, – вдруг усмехнулась сестра.
– И мне кажется, что ты ни грамма не выросла.
– Да ну тебя, – разозлилась Трис, схватив брата за руку. – Что встал, побежали.
Как бы быстро не бежали Клид с Трис, солдаты всё равно их догоняли. Вот один черный доспех мелькнул между деревьев, вот другой. Они обгоняли детей по бокам, и скоро бежать будет некуда, и их поймают. Клид понимал, что крики, раздающиеся с разных уголков леса, были предсмертные, значит, с ними не будут морочиться. Но он обещал защищать Трис, и он исполнит это обещание, даже поставив на кон свою жизнь. С самого раннего детства отец учил Клида бороться со страхом, искать пути решения проблемы, заменяя панику на рассудительность. Вот и сейчас он собрался с мыслями, и решение само напомнило о себе. Это был очень маленький шанс на успех, но всё же это был шанс.
С тринадцати лет отец начал учить Клида истокам мастерства. Он часто сидел в медитации, разминая энергоканалы, делая их эластичными, переливая капли чакры по всему телу. Постижение истоков трудно удавалось Клиду, но он смог. Выход на контроль чакры был первым шагом на тропу адепта техник, и это была полностью заслуга отца. Сивар часами следил за непоседливым сыном, наставляя на путь истинный, объясняя все тонкости контроля, и сейчас это могло спасти их жизни. Слезы навернулись на глазах, и Клид почувствовал, как чакра хлынула от центра груди, где находилось энергетическое ядро. Но этого было мало. Надо чакру преобразовать, сформировать, придав ей определённые свойства и характеристики для использования техник.
Первой боевой технике отец обещал обучить этой зимой, в морозы, когда лишь тепло печей сохраняло жизнь в Прибрежной деревне. Клид не раз видел, как отец применял техники, но они в основном были для хозяйства, что сейчас никак не годилось. Но был один случай. Клида тогда скинула лошадь прямо в лесной овраг. Он получил множество переломов, как вообще выжил. Тогда он долго восстанавливался. Кровать и самодельные костыли стали его лучшими друзьями. Да Трис, что постоянно веселила его.
И вот в середине осени, в последний день сбора урожая, прибрежную деревню накрыл шторм. Отец не успевал всё собрать, просто не хватало пары рук, да и ветер буквально валил с ног. От Клида было мало проку. Жена загоняла скот, попутно собирая вещи, разбросанные ветром. А Трис, ещё совсем маленькая Трис, завороженно смотрела в окно, полностью погрузившись в мир фантазий.
Тогда Сивар решил использовать технику, которую Клид никогда не забудет. Техника «Телесных врат». Сложная техника, где нужно было не только уметь формировать чакру, но и знать кучу основ от простейшей физики до структурирования чакры. Откуда такая техника была у Сивара, обычного рыбака и охотника Прибрежной деревни, хоть и ставшего старейшиной, было загадкой. Он хорошо запомнил процесс формирования своей чакры, когда отец, будто скульптор, вытачивал из неё боевой доспех.
Влиять на чужую чакру, перестраивая её по своей воле, могли лишь магистры – адепты высших ступеней развития. Также это редко удавалось сделать кровным родственникам. Такие умения были запрещены на Фаарде. Адептами этот мир и так не очень награждал. Всё больше рождалось детей с перегоревшими энергоканалами, и их старались всяко оберегать. Любое вмешательство в чакру адепта с помощью чужой чакры в основном приводило к отторжению, следовательно, к перегоранию источника, а также к вероятности смерти самого адепта.
Сивар, без сомнения, рискнул, и у него получилось. Буро-красного цвета пластины заключили сына и его самого в телесные доспехи. Только у Сивара этот доспех хорошо прорисовывался, ярко переливаясь красными отблесками пластины на доспехах, а у Клида представлял еле различимой дымкой. Техника «Телесные врата» усиливала физические параметры человека, делая его быстрее, сильнее, ловчее и выносливее. Клид спрыгнул с кровати, не замечая боли в ещё неокрепших костях и унеся с отцом в поле. Их было двое, но работали они за десятерых. Не замечая шторма и вязкой земли, отец с сыном носились по полю собрав остатки урожая за полчаса. Потом соседи рассказывали, как видели танец чертей на их поле, во время шторма. Сколько Клид не спрашивал отца, тот так и не рассказал откуда владеет такой боевой техникой. И сейчас это был его последний шанс. Два черных смертоносных воина выросли впереди, перегородив дорогу и Клид с Трис остановились.
– Телесные врата! – прошептал Клид, выпуская чакру.
Видеть формирование и самому сформировать чакру – это совершенно разные вещи. Клид только вступил на первую ступень мастерства, чтобы попробовать себя в использовании простейших техник, а тут сразу – боевая, которую он один раз видел. Но то ли сильный стресс, то ли взбудораженное подсознание помогло ему. Как и в тот вечер, вокруг него сформировалась дымка бордового доспеха, обдав тело приливом жгучих сил. Он резко крутанулся, подхватил сестру на руки и побежал прям на солдат. Те даже растерялись, не понимая, что им в таком случае делать. Клид прыгнул, взмыв в воздух, как птица, чуть не словив головой крупный сучок. Приземлившись далеко позади солдат, он продолжил бег, оставляя их далеко позади. Солдаты немного постояли, вглядываясь в след мальчишки, и молча устремились назад за другими жителями прибрежной деревни. Клид не помнил, как пронес сестру сквозь лес. Последнее, что он увидел, это крыши знакомых домов, и сознание померкло.
3 глава
Теплые солнечные лучи, еле пробиваясь через кроны деревьев, мягко ласкали кожу. Клид шел по лесу один. Трис убежала, куда-то вперед, с радостным криком: «Догоняй». Брат вроде хотел ускориться и побежать за сестрой, но что-то его тормозило, завораживало.
Они часто с сестрой гуляли по лесу, собирая по кустарникам синие ягоды голубики, да и просто играя в прятки. Но тот лес был всегда хмурый, неприветливый. Сейчас же лес казался более сказочным, протягивая свои ветви в глубину сознания. Краски резко сменились, покрыв всё ярко-зелёной паутиной. Он почувствовал, как лес дышит вместе с ним. Как тысячи энергетических жгутов протекают сквозь каждый кустик, каждый листочек. Лес стал единым организмом. Энергия природы одновременно успокаивала, как мать плачущего дитя, так и пугало своей мощью, готовой свернуть русла рек. И тут Клид взглянул на себя. Он уже видел энергоканалы своего тела, как при долгих медитациях с отцом. Но сейчас его удивили не энергоканалы наливающиеся чакрой, он увидел свое ядро, учащенно пульсирующее, всеми цветами радуги, в центре груди.
Отец рассказывал, что только познав себя он вступит на первую ступень мастерства. Тогда он сможет выбрать путь к стихии, которая будет следовать с ним всю остальную жизнь. И сейчас он чувствовал, как в цветном сгустке рождается и накапливается чакра, как текут жгучие реки по всему его телу, почувствовал её текучесть и в то же время вязкость. Как она обжигала вулканическим огнем и тут же замораживала ледяным дыханием гор, как становилась твёрже гранита и тут же обдувала его лёгким ветерком, как сыпалась грязно-жёлтым песком и тут же текла бурной горной рекой. Её цвет и свойства менялись от одной только мысли. Но чтобы почувствовать само естество чакры, мыслей было мало. Чакру надо было связать своей волей, взять в цепкие сети контроля и вести от начала формирования до образования полноценной техники. Тут начиналось тяжёлое бремя начального адепта силы.
Контроль техники и ее эффективность требовала, не только постоянную подпитки чакрой, но и выносливость самого адепта. Его физическую силу и моральную устойчивость. Сивар говорил, что лишь усердная работа над собой, поможет пройти по долгому пути развития. Пути по ступеням силы к вершинам, постигая суть стихий и совершенствуя мастерство техник.
Вдруг всё вокруг затихло. Лес словно замер, ожидая чего-то не хорошего. Яркие краски померкли, возвращая Клида в обыденный лес. Он прислушался, уловив противное шипение, будто недалеко разворотили змеиное гнездо. Почти без звука, в шагах двадцати из-за деревьев выползли два огромных змея. Поднимаясь над ним в два человеческих роста, полностью черные, с ярко горящими желтыми глазами, змеи остановились в двадцати шагах и пригнулись. Они готовились к броску.
– Телесные врата! – без задумки, произнес Клид, покрывая себя доспехами усиления и только сейчас он почувствовал первые крохи истиной мощи этой техники. Полупрозрачный алый доспех покрыл тело и ноги Клида. Нагрудные, плечевые и ножные пластины обрели более выразительную форму, словно дымка чуть отступила. Клид чувствуя, как растекается по телу сила, чуть присел готовясь к бою, и хладнокровные твари не заставили себя ждать.
Змеи, со свистом разрезая воздух, атаковали одновременно, и вместе с ними в адском водовороте, завертелся Клид. За секунду, уходя от ядовитых зубов, он крутился юлой, отталкиваясь то от земли, то от стволов деревьев, успевая периодически раздавать удары, усиленные техникой. Один из змей почти сразу подставился под смертельный удар: Клид, в полете, сломал крепкую ветку и воткнул её, так удачно, в подвернувшийся змеиный глаз. Змея закрутилась на одном месте, брызжа ядом и слюной, и в миг затихнув, крупная туша рухнула замертво.
Однако, это никак не огорчило второго хладнокровного – скорее обрадовало. Частые столкновения с собратом мешали ему, но теперь начиналась настоящая охота. Закручивая немыслимые спирали, змей кружился над Клидом, не давая ему вырваться из круга смерти. Вот удачный удар хвостом, и десяток змеиных колец сковали жертву. Осталось только вонзить клыки, впрыснуть яд и наслаждаться агониями прыткого мальчишки. Змей, победно зашипев, без промедления метнулся нанести свой последний смертельный удар. Клид в последний момент развернул тело так, чтобы, высвободив руки, успеть ухватить за нижний и верхний клыки хладнокровной. Чакра заканчивалась и вместе с ней уходили силы из доспеха. Нужно спешить, пока было куда. Выплеснув остатки чакры и усилив немного Телесный доспех, Клид дёрнулся в сторону, выворачивая нижний клык. Резким выпадом, парень вонзил его в верхнюю челюсть, загнав по самый корень. Змею пронзило болью, и, отбросив жертву, она забилась в истерике, пытаясь достать свой же клык.
Сила почти покинула тело мальчика, развеивая доспехи, но остатки ещё светились в наручах, чем Клид успешно воспользоваться. Схватив с земли крупную корягу, он, обрушил её на голову ползучей твари, тем самым, помогая пробить занозливому клыку змеиный мозг. Ползучий ещё пару секунд подёргался и затих, рухнув перед ногами мальчишки. Техника, полностью развеявшись, вернула нормальную чувствительность телу. Клид застонал, падая на колени. Как минимум три ребра сломаны и вывернута лодыжка.
– Шшш… Нет ничего прекраснее… шшш… чем убить того… шшш… кто только что вкусил… шшш… плод победы… – прошипело у него за спиной, вызывая мурашки страха.
Пространство сзади задрожало и плавно потекло к мальчишке. Клид не успел даже повернуть головы, как клыки змеи хамелеона пронзили его тело.
– Брат, проснись, брат, пожалуйста, проснись, – заплаканная Трис трясла его за плечи.
– Где я? – вскочил Клид, озираясь по сторонам. – Где змеи?
– Какие змеи? Брат, мы дома у дяди Микона.
– У дяди Микона? – Клид огляделся.
По средним меркам деревни здесь было богато: резной стол со стульями, ковер на полу, постельное белье и занавески из благородных тканей, шкаф, заставленный не дешёвой утварью. Занавески, точно. Он вспомнил, как прятался за ними, играя с детьми Микона. У дяди Микона детей было двое. Они были одногодками. Палис и Рика – неразлучные брат и сестра. Будто ещё в утробе, они договорились всегда держаться вместе и поддерживать друг друга. Дядя Микон очень гордился таким единением своих детей.
– Брат, я так волновалась. Ты так долго спал, не шелохнувшись. А сегодня резко покрылся противным, красным ковром. Я так испугалась, что ты… ты бросишь меня, – захлюпала носом сестра.
– Теперь всё прошло. Успокойся, я всегда буду с тобой. – Клид, приподнялся и обнял Трис. Он посмотрел на окно, через которое пробивалось полуденное солнце. – Значит, я был в отключке почти два дня.
– Да. Клид, нужно возвращаться домой. Мама с папой так и не появились, – произнесла сестра, прижавшись к объятьям брата и резко фыркнув: – Нам нужно помочь им.
Клид задумался. Отец учил его перед любыми действиями оценивать обстановку, ситуацию, в которой он находился. И сейчас ситуация была плачевной. Он понимал, что действия его родителей, задержавших солдат, даром им не пройдут. Да и все эти крики в лесу. Солдаты пришли убивать, не щадя никого.
– Трис, посмотри на меня и послушай очень внимательно. Скорее всего, дома у нас больше нет.
– Как? – сестра вырвалась из объятий и снова захлюпала носом.
– Ты уже взрослая и смышлёная. Мне нужна сейчас сестра, готовая взять себя в руки и пройти со мной сквозь огонь и воду, а не маленькая плакса. Ты готова?
Клид знал, что под нежной натурой сестры скрывается крепкий стержень. Это была особенность их семьи. Непоколебимость, вера в себя и друг в друга, не раз выручала их. Вот и сейчас в Трис загорелись глаза. Она вытерла слёзы и молча, но твердо кивнула.
– Молодец, я знал, что в тебе не разочаруюсь. Ты помнишь тех солдат, что за нами гнались? – Трис снова кивнула. –Так вот, я думаю, они хотели нас поймать и…
– Они пришли убивать, – перебила сестра, заплакав и маленькой ручкой ударив брата по груди. – Я помню крики в лесу и, наверное, никогда их не забуду.
– Тише, Трис. Мы не знаем, что произошло с папой и мамой. Возможно, они сейчас в плену или идут вслед за нами. Пойми, мы не должны терять надежду. Сейчас главное – не попасться в руки солдатам, быть бдительными и очень осторожными. Всё, что покажется тебе странным, сразу сообщай мне.
– Хорошо, – произнесла Трис, вытирая слезы маленькими кулачками. – Кстати про странное. С самого утра здесь как-то неуютно. Много разных людей приходило к дяде Микону. Все были взволнованные. Кто-то даже кричал. Я спрашивала у дяди, что случилось, но он вроде говорит, что всё хорошо, а в глазах будто ночного волка увидел.
– Значит, скорее всего, солдаты здесь…
– О… Кто у нас проснулся? – в комнату вошёл Палис.
Ростом с Клида, с белобрысой густой шевелюрой и в синем строгом костюме, словно с танцев пришел. Он всегда одевался красиво и со вкусом, считая, что это выражает статус его семьи, не последних людей в деревне.
– Я всё думал, как можно столько спать. А, впрочем… Сколько я тебя не видел? Года три. Ты вроде особо не изменился, кроме как… задатков адепта.
– За то ты сильно изменился, – Клид крепко пожал руку Палису. – Тебе идёт строгий стиль.
Клиду нравилось проводить время в доме дяди Микона, играя с его детьми. Вот только раздор между его отцом и дядей на долгие три года отрезал путь сюда. Сивар не рассказывал, что произошло в ту ночь, но Клид знал, что из восьми охотников в Прибрежную деревню вернулось только трое. После этого отец строго запретил ему ходить к дяде Микону.
– А как этот стиль нравится девчонкам, – Палис подмигнул Клиду.
– Так что тут происходит и без меня? – в комнату влетела Рика и прыгнула на кровать к растерявшемуся Клиду, заключив его в объятия.
Эта уже была не маленькая девочка. Цветок расцвел, окружив её красотой и обрисовав все округлости в нужных местах. А короткие шорты и лёгкая маечка всё это без скромности подчеркивали.
– Кто тут у нас соня?
– Сестра, отпусти его. Вон как он покраснел. Ещё опять отключится на пару деньков, – сквозь смех произнес Палис.
– Ладно, ладно, – Рика спрыгнула с кровати и, крутанувшись на носочках, встала рядом с братом. – Ну рассказывай, как это ты сумел так быстро бежать. Кто видел, рассказывает, будто ты не бежал, а летел над землёй.
– Ну… Это… была… необходимость, – заикаясь, сказал Клид, стараясь не смотреть на Рику. Со сверстницами у него в последнее время стало совсем плохо. Он просто вставал в ступор, превращаясь в мычащий столб.
– Ясно, видно, и нашего Клида ты сломала, – обречённо произнес Палис. – В последнее время за ней толпами ходят. Эти зомби и слова произнести не могут, и слюну утереть с рта. Приходится постоянно гонять их с двора.
– Я тут не при чём, – расплылась в довольной улыбке Рика.
– Лучше расскажи, как смог овладеть боевой техникой. По рассказам людей, которые вас принесли, ты бежал в странных доспехах, очень похожих на технику врат.
– Ты знаешь о техниках? – удивился Клид. Они никогда не разговаривали на эти темы. Да и намёков никто никогда не подавал, что интересуется техниками. Вообще-то с последней их встречи прошло больше трёх лет, и всё могло сильно измениться.
– Рика, давай удивим родственничка.
– С удовольствием, – подхватила сестра и взяла брата за руку. – Водяной кролик!
– Ледяной еж! – вторил ей брат, и между ними промелькнула еле заметная нить, больше похожая на цепь из звеньев чакры.
В ту же минуту на полу встрепенулся небольшой кролик. Переливаясь на свету голубым цветом, он пробежал к Трис, оставляя на полу мокрые следы.
– Ух ты, – взвизгнула она. – Какой он классный.
Трис попыталась схватить кролика и прижать к себе, но руки лишь прошли сквозь него, забрызгав всё вокруг.
– Мне пока плохо получается держать плотность для физического контакта. Только лапки и ушки, ну и сохранение формы, – смущённо произнесла Рика.
Трис дотронулась до ушек кролика, и в предвкушении палец не окунулся внутрь, а упёрся будто в настоящее ушко. Она ещё больше улыбнулась и, схватив его за ушки, преподнесла к лицу, обмочив кончик носа.
– Какая милашка.
– А вот этот не очень, – сказал Клид, указав на стол в дальнем углу комнаты.
На столе восседал ледяной ёж. Будто из мутного стекла, он, фырча оглядывал всех вокруг.
– Потому что он боевой ёж, – гордо произнёс Палис и добавил уже ежу, указав на ножку стола, – Ледяные иглы.
Ледяной зверёк фыркнул и прыгнул, закручиваясь в полёте. Десяток острых ледяных игл, рассекая воздух, покрыли ножку стола. Ёж, мягко упав на лапки, фыркнул и снова грозно оглядел всех вокруг.
– А вот это уже серьёзный зверь, – выдал Клид.
– Ну уж не серьёзнее телесных врат, ведь этой техникой ты воспользовался? – спросил Палис, сверкая глазами.
– Да, вроде, я точно сам не знаю, что получилось, – ответил Клид, посмотрев на сестру, играющую с кроликом.
– Но как? Боевые техники требуют море чакры. Тут надо быть адептом третей ступени, как минимум. Или ты уже…
– Я не уверен, что постиг первую ступень, – задумчиво сказал Клид. – Просто это был единственный шанс на спасение.
– На спасение? От кого? Что произошло? – округлила глаза Рика.
– От страшных… – начала Трис.
– Мы сами не знаем, звери какие-то, – перебил её брат, хмуро посмотрев на сестру.
Выкладывать всё, что произошло в Прибрежной деревне, Рике и Палису почему-то казалось не правильным. Первым делом он должен сообщить о произошедшем взрослым, а они уже решат, кому и как всё преподносить.
– Хм… ну, я читал про таких. В стрессовых ситуациях их ядро вырабатывает огромное количество чакры, но выживают после этого единицы. Да ты, везунчик, братец, – продолжил Палис, подойдя и похлопав Клида по плечу.
– Ну у тебя тоже ёжик не для игр с детишками, – с улыбкой ответил Клид.
– А…это так. Максимум зомбаков от сестры отгонять.
– Палис, Рига! – прогремел голос Микона из коридора. – Где вы? Ну-ка, бегом сюда.
– Отец зовёт, походу, он не в духе, – развеяв техники, брат с сестрой выскочили из комнаты.
– Вот вы где, – раздалось из-за двери. – Бегом в сени. Мать всё объяснит. Слушайтесь её беспрекословно. Ясно!
– Да, Отец. – Слились голоса брата с сестрой, переходя в быстро удаляющийся топот ног.
– Да хранит вас Око Гира, – с этими словами Микон, держа крупный мешок в руке, вошёл в комнату. – О, я вижу, ты очнулся. Ну, здравствуй, Клид. Привет, Трис.
Крупного телосложения, с густой полуседой шевелюрой и грозным взором охотника, он посмотрел на Клида. Дорогой кафтан с множеством карманов и широкий меч с резной ручкой выдавали его важность в этой деревне. Приклонская деревня сама по себе была на много больше и богаче Прибрежной деревни. Огромный рынок в центре связал несколько деревень, став центром торговли на восточном побережье Зарии. Сивар не мало дал знаний сыну, начиная от письма и заканчивая политикой и военным делом, и сейчас Клид видел перед собой не просто дядю Микона, а важного чиновника.
– Здравствуйте, – произнесла Трис, прижавшись к кровати. Вид дяди всегда пугал её.
– Здравствуйте, дядя Микон, – сказал Клид. – Я очень благодарен вам за помощь мне и моей сестре. Но мы должны вас предупредить…
– Да, да… Вначале расскажи о твоем состоянии, – перебил его дядя и поставил мешок на стол. Бросив оценивающий взгляд, от которого по спине у Клида побежали мурашки, он добавил: – Как ты себя чувствуешь? Встать можешь? Ноги и руки целы?
– Думаю, да.
– Вот и хорошо. Теперь давайте по подробнее. Что у вас случилось? Что с твоим отцом? Трис мне рассказывала, но я хочу услышать твою версию.
Клид рассказал всё, начиная от того, как солдат привел их с матерью на площадь, до побега от солдат в лесу. Дядя Микон во время рассказа медленно мерил шагами комнату с задумчивым видом. Иногда казалось, что он не слушает, а спорит сам с собой, беззвучно шевеля губами.
– У меня для вас есть хорошая и плохая новость, – начал он, как только Клид закончил рассказ. – Начну с плохой. Те солдаты, про которых ты рассказывал, с утра вошли в деревню, и они явно ищут вас. Хорошая же новость в том, что если вы поторопитесь и будете слушать меня беспрекословно, то я вас выведу в безопасное место. Ну что скажешь, Клид?
– Мы сделаем всё, что вы скажете, дядя Микон. Мы очень благодарны.
– Так, отставить. В этом мешке одежда. Быстро переодевайтесь. Буду ждать вас во дворе. – Микон, указав на мешок, развернулся и вышел из комнаты.
– Брат, я не верю ему, – вдруг произнесла Трис. – У него взгляд не хороший.
– Трис, дядя Микон сейчас наша единственная надежда. Он всё же брат нашего папы и должен нам помочь.
– Помнишь, как папа болел после охоты с дядей Миконом? После этого он запретил нам ходить играть к Рике и Палису. Может, дядя Микон, злиться за это.
– Может. – Клид хорошо запомнил тот вечер, когда отец вернулся с охоты.
На нем живого места не было. Рваные раны от когтей и зубов покрывали всё тело. В тот день погибло пять охотников из их деревни, и, если бы не мать, к праотцам мог присоединиться и Сивар. Отец так и не рассказал, что случилось, но Клид слышал от третьих лиц, что отряд охотников Сивара вместе с людьми дяди Микояна столкнулся с волкарами. Отец с охотниками прогнали зверей, хоть и с большими жертвами, а вот Микон со своими людьми сбежал в самом начале.
– У нас сейчас нет другого выхода. Давай одевайся. И Трис… Всё будет хорошо…
Старые сапожки, потрёпанная куртка и большо охотничий балахон – вот и вся одежда. Натянув её поверх своей, брат с сестрой направились во двор. Микон ждал их у ворот, нервно покуривая трубку.
– Ну, наконец-то. Одевайте капюшоны и следуйте строго за мной. И чтоб ни звука не было. От этого будет зависеть ваша жизнь.
– Хорошо, – произнёс Клид, крепче сжимая руку сестры.
Скрипнули ворота, и они вышли на пыльную дорогу. Огромный капюшон балахона закрывал весь обзор Клиду, оставляя просвет на то, чтобы не потерять из виду ноги Микона. Трис же совсем утонула в охотничьем балахоне, и лишь крепкая хватка брата удерживала её рядом. Не сделав и пары шагов, они столкнулись с кем-то.
– Долго, Микон. Ты последний. Все уже сдали своих… – раздался писклявый голос. Передними стоял сгорбленный мужичек с крысиными глазками.
– Заткнись, Градий. Куда идти? – перебил его Микон. Как же он не любил этого прихвостня. Хитрыми махинациями Градий пробил место помощника старейшины, и как бы Микон ни старался поймать его, будучи начальником стражи, тот, проворачивая свои темные делишки, всегда ловко скрывал свои следы.
– На выездной тракт торговой площади. Кстати, я бы на твоём месте был по ласковее. Не долог час, и я стану старейшиной, – раздался противный смешок. – А что, это ты так закутал детишек?
– Чтоб не замёрзли, – огрызнулся Микон, схватив Клида за локоть и потянув его за собой.
– Посмотрим, как ты завоешь, псина. Когда власть будет в моих руках, – прошептал Градий, бросив ненавистный взгляд следом. – Что-то в этих детках не так.
Переходя то на бег, то на быстрый шаг, брат с сестрой еле поспевали за дядей. Лай собак, топот сапог и плачь – бесконечный плачь – сковывал молодые сердца. Будто сотни стонущих духов окружили их, пытаясь сломить дух, чтобы разорвать тела. Казалось, эта дорога страха не имела конца, но звуки начали отдаляться, разжигая снова огонь надежды. Они выбрались, они в безопасности.
Микон замедлил шаг. Клид хотел стянуть капюшон, но услышал тихое рычание дяди.
– Когда скажу, тогда и снимешь.
– Да, дядя Микон, – полушепотом ответил Клид.
«Что-то тут не так», – крутилось в голове у брата Трис.
Он думал, что они спрячутся в лесу, но дорога сменилась не на лесную тропу, а на каменную кладку. В его деревне такой кладки не было. Он видел её лишь раз на торговой площади в этой деревне.
«Может, у дяди Микона тайник в самой деревне, и они к нему идут», – эта мысль немного успокоила его.
Но его тревожило ещё что-то. Очень опасное, как тогда, на площади Зала Советов, при появлении отца и трёх офицеров. Если источник чакры не закрыть, то от него будут расходиться волны силы, так называемой – аура адепта. Адепты обычно блокируют эти волны, чтобы не выдать себя. Но тот, кто находился впереди, не скрывался, а на оборот показывал свою мощь, предупреждая других адептов не делать глупых поступков.
Пройдя ещё сотню метров, они вышли на широкую дорогу. Фырчанье коней, лязг доспехов и топот сотен ног за беспокоили Клида. Не так он видел их спасение. Это явно не тёмное тихое место, где они могли бы отсидеться с сестрой. Тревога защемила сердце, и Клид сдёрнул капюшон.
Перед ним предстала торговая площадь, заставленная не как обычно палатками, а повозками, в которых обычно перевозили скот. Запряженные кони, в эти повозки, недовольно фырчали, будто подгоняя хозяев. Странные суетящиеся люди в серых рубахах не походили на жителей этой деревни. Скорее всего, их привели с собой для обслуживания повозок. И много, много черных доспехов – тех самых солдат, что напали на его деревню. Но больше всего взгляд Клида приковала к себе странная махина. Во главе колонны повозок находилась огромная самоходка, словно дом на восьми колесах, обшитая браней и военными регалиями; она высилась над остальными. Этой машине не нужны были кони, лишь один, специально обученный человек, запускал сложное устройство, приводя её в движение. Клид, как заворожённый, разглядывал чудо техники. И тут его тело затрясло. Желудок начало выворачивать, и слёзы хлынули из глаз. Он осознал, что увидел на самоходке. На бортах машины висели большие металлические крюки с насаженными человеческими головами. Это были головы жителей Прибрежной деревни и одна из них принадлежала его матери.
– Клид, что с тобой? – спохватилась Трис, тоже скинув капюшон и оглянувшись. – Это же те солдаты.
– Трис, всё будет хорошо, – унимая дрожь в теле, Клид прижал к себе сестру и встретился взглядом с дядей Миконом.
– Это цена моих детей, – скользнуло с губ Микона. Он развернулся и направился к Базгуну, командиру черных солдат. – Принимайте их, и пусть этот мир сожрёт ваши души.
Клид отказывался принимать происходящее. Стеклянные глаза матери, всплывающие перед взором, разрывали его душу, но этого было мало: ножом в сердце добивало предательство. Клид еле сдерживался, чтобы не потерять сознание от морального истощения. Лишь сестра, которую он прижимал к себе, давала силы бороться с происходящим.
Его в жизни не раз обманывали сверстники, но такое предательство, было наравне с убийством. Они же не чужие люди. И что дядя Микон хотел сказать своей фразой? Он променял их жизни на жизни своих детей. Разве это не подло? Всё детство Клид видел в нём строгого, но добропорядочного человека, заботящегося о своей семье и родных, но никак не предателя. Можно же было вместе уйти, спрятаться в лесу, переждать, пока солдаты не уйдут. Нет…Он выбрал путь бесчестия. Видно, не зря отец при последнем расставании никак не упомянул, дядю Микона и просил не задерживаться в этой деревне. Он не доверял брату.
Если бы не техника «Телесные врата», они бы не потеряли день и успели уйти. Но эта техника спасла их жизни, хоть и на короткий срок. Нет, проблема не в технике, а в его слабости. Если бы он был сильнее, то не проспал бы эти чертовы несколько дней. Если бы очнулся раньше, даже на пару часов, то, возможно этого времени хватило бы, чтобы уйти дальше, в глубь страны, а не стоять в центре окружения солдат. И снова если бы…
Скрипнула дверь самоходки, и Клида будто придавило каменной плитой. Сама атмосфера давила на него, пытаясь поставить на колени. Из самоходки вышла женщина с длинными косами, переплетёнными тонкими цепями и десятками шрамов, украшающих её лицо. С лёгкой улыбкой она наслаждалась эффектом давления силы, не экономя чакру. Клид сразу её вспомнил – она одной из той тройки на площади Зала Советов, одной из тех, кто пришёл убивать его родных и друзей. Ярость заклокотала в душе у Клида, открывая источник и высвобождая чакру. Давление на плечи тут же спало, и он приготовился броситься на ненавистную женщину. Но его потянули за рукав.