Максим Сергеевич Сажин
Хроники Фаарда. Две души
– Стрела Ярила! – произнес он, отпуская тетиву.
Всю свою божественную силу, такую короткую, но могущественную, влил он в заклинание. Покинув владельца, ярко-белая стрела разделилась на три. Разросшись до размера копья, они устремились к разломам тьмы. Три ярких вспышки осветили плато Гризы. Разломы в другие миры задрожали вместе со всем плато и под яркими всплесками божественной силы схлопнулись, оставив огромные кратеры. Большую часть вторженцев и тёмного бога Феньяхка затянуло обратно, но оставшиеся нежить и черти продолжили свой кровавый марш по землям Ниара.
– Теперь всё в ваших руках, мой король, – произнес Эмрит и растворился.
Лиала подставила ладонь, и на неё опустились два шара размером со среднее яблоко. Первый был новообретённой сутью мага – божественным началом. Второй шар являлся плодом ритуала «Печати души», под плотной оболочкой скрывающим душу мага. Суть и душа не слились в едино, значит, богиня успела.
– Ты проживёшь новую жизнь, мой старый друг. Я спрячу тебя в мир, куда боги боятся заглядывать. Прости меня, но это единственный шанс ослабить Сиака, а может, и уничтожить его раз и навсегда. Прощай, Эмрит Зер Ластерия, сын Калина.
Богиня подула на ладонь, и шар с божественным началом потемнел и осыпался пылью. Душа же мага, наоборот, ярко замерцала, взметнулась в воздух и унеслась сквозь пространство.
– Странно, почему эта штука не исчезла? – К Лиале подошёл вернувшийся генерал, держась за серебряный ошейник.
– Видно, заклинание ещё не распалось, – ответила богиня, проведя рукой по мерцающему ошейнику. – Не беспокойся, Нарикон, пару дней – и оно спадёт.
Лиала резко вскинула голову в верх, одновременно надевая маску смерти.
– К бою! – закричала богиня, меняя наряд на костяные доспехи с двумя кроваво-красными кинжалами на поясе и призывая лучших воинов из богов на плац. – Он уже здесь.
Словно старая ткань, небо затрещало, пропуская в Ниар серый сгусток. Мир замер, покрылся чёрно-белыми красками, будто не умелый художник забыл про цвета. Серый сгусток замер на миг и устремился к богам.
– Где мой сосуд? – разнеслось над плацом, будто тысяча змей одновременно прошипела, пытаясь разорвать сознание, – И кто же тут у нас?
Сгусток подлетел к плацу, и на него шагнул Сиак. Огромные крылья из серого дыма окутали его, перетекая в серый фрак. Внешне он не отличался от человека, кроме глаз, черную оболочку которых прорезали красные кошачьи щёлки.
– Как же ты похожа на отца, – сказал Сиак, остановившись напротив богов. – И так же, как он, пытаешься мне помешать. Где мой сосуд? Я чувствую его ауру.
– Убирайся, нечестивый, – скрипя зубами, произнесла Лиала. Боги выставили мечи, ограждая богиню. – Я лично уничтожила твоё вместилище. Ты потерял свой шанс на воскрешение. Возвращайся в свои чертоги. Здесь тебе нечего делать.
– А знаешь, как умер твой отец? – прошипел Сиак и исчез. Острый коготь коснулся шеи богини, заставив её задрожать. Пожиратель миров, прижавшийся сзади к Лиале, продолжил шипеть. – Ты же знаешь, что твой родич ради моего заключения запечатал и себя. О, да… без него я бы от скуки умер. Весь срок он меня развлекал своими криками и мольбами. Возможно, мы бы стали лучшими друзьями, но он почему-то решил пожрать сам себя.
– Я убью тебя, – закричала богиня, делая резкий разворот. Клинки, блеснув кровавым цветом, пронзили тело нечестивого. И тут же она отшатнулась. Тело Сиака расползлось сотней змей.
– А что это у твоих псов за ошейники? – раздалось сбоку. Пожиратель держал Нарикона за волосы. Бог стоял на коленях со своим же моргенштерном в пробитой груди. – Я чувствую сладкую магию. Куда ты его спрятала?
Лиала одним прыжком преодолела расстояние до Нарикона. Пытаясь снести голову нечестивому, он снова исчез, рассыпавшись тысячами жуков. Она подхватила умирающего генерала и, со слезами на глазах, прижала его к себе. Раздался крик, переходящий в хриплое бульканье. Ещё один бог упал, разливая серебряную кровь из горла.
– Да ты, подруга, будешь страшнее меня. Но поздно, твой пёс мне всё рассказал. – прошипел Сиак, похлопав по плечу четвертого бога. Длинными кольями его тело было распято на кресте из серого дыма, а из разорванной груди виднелось ещё бьющееся сердце. – Целый мир отдать на растерзание тьмой. Запечатать лучшего за все время этого мира мага и вышвырнуть его. И всё это ради чего? Чтоб страшный Сиак не проснулся и не получил сосуд. Ха-ха… Хочу тебе поведать страшную тайну. Моя тюрьма разрушилась: если бы не сегодня, то максимум через год, а сосуд. Жалко, конечно. А с другой стороны, ни что так не будоражит, как бессмертие в смертном мире.
Сиак в миг приблизился к Лиале вплотную и заглянул ей в глаза. То, что она увидела, навсегда отпечаталось кровавым следом отчаяния на божественной сути. Первое, что она узрела, – это Царство Небесное, залитое бушующим пламенем. Везде кровь и останки, страх и безнадёга. Душу раздирающие крики и стоны сотен обитателей сливались с шипением ракшасов. Четырехрукие уродливые львы на змеиных хвостах кромсали ещё шевелящиеся тела. Их мечи были ржавыми и тупыми, чтобы не резать, а рвать плоть. Картинка сменилась, перейдя на Вьерона, одного из богов царства. Бывший стратег, а на небе обычный художник. Опытный воин, к которому не раз за советом приходил генерал Нарикон, сейчас дрался как зверь, отдавая каждую каплю крови за смерть одного из ползучих. Он уверенно двигался, осыпая свою дорогу трупами, пока его путь не перегородили Хекау, сыны бездны. Уродливые твари в кровоточащих балахонах. Монотонно зашептав, они закружили вокруг бога. В мгновение ока сотня шипов бездны пронзили Вьерона, накачивая его какой-то субстанцией. Хекау резко смолкли и рассыпались в разные стороны, выпуская нового слугу – Рыцаря бездны. Картинка снова сменилась, показав Цеклиса, сына богини от ниарского смертного. Его тело рвали три твари, похожие на собак с двумя хвостами-жалами. Пиршество проходило под остатками стен дворца Небесного Царства. Лунный дворец был разрушен до основания. В центре на развалинах, глухо рыча, лежал пепельный дракон. На его затылке стоял Сиак – пожиратель богов, держащий своё проклятое копьё, с которого наблюдала за всем происходящим голова Лиалы.
– Очнись Лиала, очнись, – взорвалось в голове богини, унося картины ужаса в глубину сознания. Открыв глаза, она увидела себя лежащей на руках генерала. Тело трясло, слёзы текли ручьём, ни руки ни ноги не слушались. Облизнув потрескавшиеся губы, она с хрипом спросила:
– Где он? Нарикон?
– Не знаю. Все помнят только до того момента, как он спустился…и страх перед неизбежным злом…
1 глава
– Держи крепче сеть и смотри, сам не вывались! – прокричал Сивар, целясь уже третьим гарпуном.
Рыбалка сегодня явно затянулась. Да и погода не хотела уступать двум рыбакам их добычу – Угрюмого риха, вкуснейшую рыбину Мирловых вод. Небо заволокло тучами, призывая ветер, который гнал рыбаков к берегу. В этот момент рыболовную сеть натянуло так, что чуть не перевернуло лодку с Сиваром и его сыном Клидом.
Сивар, крупный мужчина с густой бородой, опытный рыбак, и старейшина Прибрежной деревни, сразу понял, что за рыбина попала в их сети. Он не собирался упускать такой подарок моря. Два гарпуна один за другим вырвались из рук Сивара, найдя свою цель и сильно разозлив Угрюмого риха, размером с четверть рыбацкой лодки. Рыбина не собиралась сдаваться без боя. Забив хвостом по воде, от риха полился тёмно-зелёный свет, который медленно начал прожигать нити рыбацкой сети.
Сивар, раскидывая снасти, наконец нащупал последний гарпун и вскочил на нос лодки. Ещё один бросок – и семья сегодня отведает царский ужин. Но тут резко потемнело, и небо разразилось мощным раскатом грома. Дождь с ветром хлынули на моряков, словно взбесившись, всеми методами пытаясь потопить рыбаков.
Клид, семнадцатилетний сын Сивара, ростом чуть уступающий отцу, с темными волосами и голубыми глазами, упёрся ногами в единственное сиденье на лодке и изо всех сил держал сеть. Но сильный дождь мешал крепкой хватке.
– Сеть выскальзывает и рвется, он сейчас уйдет, – в ответ прокричал Клид, пытаясь вытереть плечом глаза.
Дождь заливал весь обзор.
– Держи его, сын. Сегодня ты отведаешь лакомство богов. – Сивар, замахнувшись гарпуном, замер, вытянув свободную руку, высвобождая чакру из источника и формируя одну из своих любимых техник. Рих будто почувствовал намерения рыбака и с ещё большим остервенением забился в сети, но противник оказался более подкованным, сквозь гром прокричав: – Оковы сетей.
Сеть на рыбине покрылось фиолетовым свечением и начала стягиваться, сковывая движения. В момент, когда Угрюмый рих замер и начал тонуть, Сивар метнул гарпун, пробив ему голову.
– Отлично. Затаскиваем ужин на борт и плывём домой, – похлопал отец сына по плечу и ошеломлённо замер, устремив взгляд в небо. Погода словно по щелчку переключилась с буйства моря на вечерний прогулочный ветерок по спокойной глади воды, с редкими кругами от капель дождя.
– Значит, дедушка правду говорил про Гнев риха! – удивленно воскликнул Клид.
– Да, сын, нам попался матерый противник, обладающий своей техникой. – Улыбнулся Сивар, затягивая тушку рыбы и думая про себя: – Ах ты старый чертяга, до сих пор меня удивляешь.
Плыть домой пришлось долго. Обогнув мыс и выйдя на финишную прямую, перед рыбаками, появился крупный корабль. Боевой фрегат стоял в порту, перекрывая все подходы.
– Так, Клид, правь к тем деревьям и тропкой бегом домой, – сказал Сивар, указывая на три одиноких дерева. – Проверь мать с сестрой. Да ты всё сам знаешь, не маленький.
– Отец, они же должны приплыть через три месяца. Побор в середине осени.
– Вот и мне интересно, какого черта тут забыли зарийские поборники, – произнес Сивар, сжимая кулаки.
Разделившись с сыном, Сивар направился в Зал Советов – большой дом посреди деревни, служивший для проведения собраний и крупных праздников. Первое, что бросилось в глаза, – это странные солдаты в черных доспехах с длинными мечами. Такой доспех он видел впервые, и, если бы не зарийский корабль, Сивар бы подумал, что здесь военное вторжение. Второе – это то, как они двигались, словно наполовину парализованы. Но не рваные движения больше всего зацепили Сивара, а их взгляд: пустой, без капли эмоций. Будто это вовсе не люди, а глиняные солдатики.
– Привет, командир Ригон, вы что-то рановато, – произнёс Сивар, подходя к Залу Советов.
Невысокий, в возрасте, мужчина в капитанской форме стоял вместе с крупным воином в черных кожаных доспехах с длинной шпагой на поясе и человеком в балахоне, полностью скрывавшим свое лицо капюшоном. Капитана Ригона Сивар знал хорошо, в отличие от остальных двоих. Больше десяти вёсен он приплывал за побором для порта Гитона, рассказывая под бутылочку винца, что творится в столице Зарии. Но сейчас Сивар не мог его узнать. Бледный, с темными кругами под глазами, Ригон прятал взгляд.
– Проходи, Сивар, генерал Калья Лонса ждёт тебя, – в голосе Ригона прозвучала нотка обречённости.
– Мне что-то нужно знать об этой встрече? – старейшина попытался поймать его взгляд.
– Нет, – коротко ответил Ригон, пропуская Сивара в Зал Советов, и шепотом добавил, – ничего не поможет.
Зал Советов представлял собой просторное помещение, вдоль стен которого стояли стулья и лавочки. Освещением служили десятки ламп, горящих на китовом жире. В центре стоял стол с резными стульями. За этим столом испокон веков собирались совещания и встречи со старейшинами других деревень. На одном из стульев, прямо на против входа, сидела генерал, закинув ноги на стол. Её строгое лицо, украшенное десятками шрамов, не сочеталось с длинными косами переплетёнными, тонкими цепочками.
По бокам от Кальи Лонса стояли двое, на вид, телохранителей. Справа – скинак в черном балахоне с медальоном в виде скорпиона. Сивар удивился присутствию темнокожего представителя восточных земель. Скинаки были мастерами техник теней и крови. Признающие только себя, они ради простого ритуала могли перерезать целую деревню или выкрасть под тенью ночи всех младенцев для кровавого пира. Их ненавидели и боялись не только в Зарии, но и на всем Фаарде, стараясь не пускать на свои земли, и по возможности сразу линчевать. А тут и в телохранителях генерала. Что-то совсем не пишется.
Не меньше удивил Сивара и второй телохранитель. Громила ростом в полтора человека, шириной почти в три, был полностью закован в черные доспехи. Глухой шлем с забралом скрывал даже глаза. В руках он держал молот с длинной ручкой, под стать его размерам. Сивар на свой век видел много воинов, от мала до велика, но такой громила встретился впервые. Северные народы Фаарда славились крупным телосложением, но этот не вписывался ни в какие рамки.
Эти, трое были не просто высокими чинами – они были адептами силы, достигшие высоких ступеней мастерства. Сивар чувствовал, как на него давят ауры этих троих. Для обычного человека они бы ничем не отличались от других людей, если не смотреть на цвет кожи и очень крупное телосложение. Он бы не почувствовал никакого давления ауры, а вялость и рассеянность выдал бы за ухудшение самочувствия. Но адепт четвертой ступени, а в прошлом и бывший военный, точно понимал, что перед ним убийцы, за спинами которых горы трупов.
– Это старейшина, – прошипел скинак.
– Ну, наконец-то старейшина решил нас порадовать своим присутствием, – хлопнув в ладоши, произнесла Калья. – Как рыбалка?
– Рад знакомству, госпожа Калья Лонса. Нас очень редко навещают столь важные персоны, – начал Сивар, подходя к столу. – О да, море… Море в последнее время плохо стало давать рыбу. Говорят, рыбий мор ходит по Мирловым водам. Но не волнуйтесь, побор мы собираем к сроку.
Ещё отец учил Сивара, что нельзя хвалиться ни урожаем, ни рыбным промыслом. Чуть покажешь достаток поборникам, тут же всё отберут, а через год в двое больше попросят.
– Не стоит утруждаться, – улыбнулась Калья, прищурив взгляд. Ей что-то показалось в этом человеке знакомым, но, не придав этому особого значение, добавила: – Я вас освобожу от побора осенью и проведу его прямо сейчас.
– Но, госпожа генерал. Я же говорю, что трудные времена идут, и мы ещё не собрали на побор. Да и урожай только начал завязывать плоды.
– Нам не нужны ни ваши гнилые томаты, ни тухлая рыба. Побор я соберу людьми, – ухмылка генерала перетекла в звериный оскал.
– Людьми? – Сивар чуть не упал, облокотившись на спинку стула. – Но как это?
– По приказу императора Демогорда мне велено собрать с бесполезных провинций всех мальчиков и девочек до восемнадцати лет. – Слово «бесполезных» генерал выделила как интонацией, так и гнусной ухмылкой.
– Но мы не подчиняемся Демогорду, – услышав имя правителя соседнего государства, в голосе Сивара зазвучали нотки отчаяния. – Танират мой король и правитель Зарии к коим мы относимся.
– Танират давно весит на дыбе, – рассмеялась Калья, – забудь про Зарию, теперь это земли талонийской империи, и ты, и твоя деревня принадлежат императору.
– Люди не отдадут своих детей. Мы не скот, чтобы с нами так поступали. – Гнев и отчаяние пробивались в голосе Сивара.
– На это я и рассчитываю…
Черная тень скользнула по стенам, слившись с скинаком. Темнокожий житель восточных земель наклонился и шепнул.
– Все собраны на площади.
– Отлично, – размяла руки генерал. Сейчас ты, как старейшина, выйдешь к своему народу и объяснишь всем волю императора.
Перед Залом Советов собрались все жители деревни в сопровождении солдат. Растрепанные, кто с плугом, кто с кастрюлей. Людей выдергивали из своих дел, не дав даже отложить инструменты. Дети плакали, а у взрослых за негодованием таился страх. Солдат было немного, но что может сделать деревенский человек перед опытным солдатом? Да и генерал с своими псами – адепты техник как минимум пятой ступени.
В деревне же адептами техник был сам Сивар, четвертой ступени, его сын, только вставший на тропу мастерства, да еще с пяток деревенских детей – не познав толком и вкуса чакры. В последние годы у них на редкость много рождалось будущих адептов. Остальные, обычные люди с перегоревшими энергоканалами от рождения или на стадии принятия ядра. Конечно, в деревне было не мало хороших охотников, но сегодня зверь был разумен, в доспехах и с оружием.
– Что происходит, Сивар? Сивар, что случилось? – шли вопросы от недоумевающих жителей деревни.
Медленно старейшина проводил взглядом по толпе, пока не наткнулся на жену, сына и дочь. Мысли спутались, и мир закружился. Почти все жители деревни имели детей, вкладывая всю любовь и силы в их воспитание и развитие. А тут просто так отдать своё чадо кровавому императору.
– Они пришли забрать наших детей. Всех детей, проживших до восемнадцати вёсен, – громко произнес Сивар, до бела сжимая кулаки и медленно поворачиваясь к генералу.
Толпа взорвалась. Матери ещё сильнее начали прижимать своих детей. Мужи же, прикрывая их спинами, сжали покрепче инструменты, что прихватили с собой. Они никого не отдадут без боя, и генерал это хорошо знала.
– Демогорд не наш король. И вы никого не заберёте… Оковы паучьей королевы! – прокричал Сивар и закружился на месте.
Из его рук полилась паутина, ловко обходя жителей деревни; она спутывала в коконы не ожидавших подвоха солдат, а также генерала с телохранителями. Но Сивару показалось, что эта троица и не собиралась сопротивляться. Они будто с интересом и с каким-то удовольствием наблюдали за ним. С пеленав всех неугодных, Сивар повернулся к толпе и добавил:
– Быстрее все в лес. Уходите как можно дальше. Долго я их не сдержу.
Толпа вдруг замерла, но охотники, не раз проливавшие кровь с Сиваром, быстро сообразили, что к чему.
– Ну что, встали, как стадо баранов? Руки в ноги и в рассыпную! – загомонил самый мелкий, но очень широкий из охотников, разрушая оцепенение толпы.
– Уходите лесом, прячьтесь в охотничьих землянках, – подхватил седой, как пепел, другой охотник и сплюнул. – Хоть для чего-то они пригодятся.
Крики и ругательства заполнили площадь. Часть жителей прибрежной деревни охватила паника, и они ринулись куда глаза глядят. Но всё же основная масса целенаправленно стала искать убежище.
– Отец, – прорезал родной голос сквозь крики жителей деревни. Подбежал Клид. – Уходим вместе.
– Нет, сын. Если я отпущу технику, то никто не выживет. Забирай мать и сестру и бегом отсюда.
Техника «Оковы паучьей королевы» была не на много сложнее техники «Оковы сетей», которую Сивар так любил применять в охоте и рыбалке. Обычно он захватывал не более трех целей, но их оказалось слишком много. Сивар не успевал считать, лишь захватывал глазами цель и опутывал её паутиной. Чтобы коконы были в целости, нужна была постоянная подпитка, а так как коконов оказалось очень много, чакра Сивара исчезала на глазах. Вдруг он почувствовал ещё один источник чакры. Его жена, положив руки на плечи, передавала ему чакру.
– Но откуда? –недоуменно уставился на жену Сивар.
– Помнишь амулет моей матери? – сказала она, показав маленький камушек, висящий на шее в виде листочка. – Он способен накапливать чакру и трудный момент отдавать её. Его хватит на пару минут.
– Мам, пап, пойдем уже, – сквозь слёзы застонала Трис.
Ей стукнуло уже тринадцать вёсен, но сейчас она сжалась до семилетней малышки. Светлые волосы, зелёные глаза. Она была маленькой копией красавицы жены. Сивар старался побольше запечатлеть в памяти последние минуты с родными. Глухой треск долетел до старейшины. Кокон громилы начал покрываться трещинами.
– Трис, дорогая, с нами всё будет хорошо. Сейчас ты должна слушаться брата и бежать очень быстро, – поглаживая дочь, давала наставления мать.
– Как папа с братом в поле, – вдруг вспомнила Трис.
– Быстрее папы с братом…
– Очень мало времени осталось. Клид, забирай сестру и самым коротким путём уводи в Приклонскую деревню. Там вас многие знают, помогут, но долго не задерживайтесь. Уходите в глубь материка. Заботьтесь друг о друге и следуйте зову силы. Она вам поможет. И помни, чему я тебя учил. – Лицо Сивара было строгим, как никогда. – А теперь бегом… Берегите друг друга, дети мои…
–Хорошо, отец. – Клид, не сдерживая слез, схватил Трис за руку и потянул за собой.
– Мы очень сильно вас любим, – вслед прокричала мать и прижалась к мужу.
«Они должны успеть». – Одна и та же мысль крутилась в голове Сивара, пока он не услышал взрыв.
Взорвался кокон гиганта, и в тот же момент гигантский молот вырвал жену из объятий. Броском огромного орудия он просто снёс её, как тряпичную куклу, переломав все кости.
– Нет… – закричал Сивар и тут же замер, обратившись в беззвучно кричащую статую, теряя последний контроль над коконами.
Техника скинака «Теневой паралич» полностью покрыла Сивара тенью, сковываю движения. Он и генерал разорвали коконы так же, как и гигант.
– Какой подарок. Да у нас тут адепт с техниками как минимум четвертой ступени. Хм… А какой запас чакры. Всех спеленал. Явно бывший военный. Его возьмём с собой. И давайте по аккуратнее с ним, – произнесла Калья, подойдя к старейшине и громко скомандовала: – Прочесать лес. Детей под замок. Остальных убить. И чтобы головы этих деревенщин здесь лежали к утру.
Никто из солдат не произнес ни звука; лишь мечи зашелестели, выходя из ножен. Молчаливые машины смерти в черных доспехах унеслись в лес, и не прошло и десяти минут, как раздались первые мольбы и крики.