Максим Сергеевич Макаров
Звезды Олега Диодорова
– Так когда, Викторинка? Когда Олежек вернется? Или вы хотели сперва к нему поехать?
– Куда это я должна ехать – говорит Виктория, не отрывая глаз от прибора.
– Олежек ведь из Благовещенска, а там, говорят, всем дают участки, всем, кто там родился. Особенно, если есть заслуги.
– Я еще совсем не думала об этом. То есть нет. Конечно, у Олега есть заслуги. Я думаю, как эту штуку заставить работать получше. – автоматические сборочные линии время от времени дают сбой. Кристаллы трескаются в платах. Иногда пахнет едким.
Девушки морщат нос и кашляют. У всех на головах косынки со специальными прорезями для ушей. Волосы собраны сзади. После окончания смены их стараются встряхнуть как следует. У многих девушек очень длинные волосы.
– Вика, ты была в музее изобразительных искусств.
– Да. Вместе с Олегом. Успела побывать. Сейчас зачем-то его закрыли.
– Боятся, что обворуют. Но, собственно, когда предмет никто не видит, его украсть проще. Ведь если его не видят многие, получается, что многие не знают о его состоянии. Слышали, состав задержали на востоке.
– Да, да! – все кивают.
– Попытались вывезти янтарь. Под видом покупки. Но на самом деле, его украли, а в одном из вагонов нашли несколько картин. Это копии на бумаге, но в рамке, и под большим стеклом. Я не понимаю, куда девается совесть в такое тяжелое время?
– А Муравленский! Этот гад рыжучий? – все смолкают и стремительно двигаются ладонями. Ни одного лишнего движения нет, все действуют слаженно. И вместе с тем, темп работы не спадает часами. Хочется хоть глазком посмотреть на приятное.
– Вика, а другие парни тебе не нравятся? Чисто эстетически.
– Разве можно сравнивать? С Олегом я могу разговаривать. Хотя я нисколько не утверждаю, что все другие плохие. Просто… – Виктория не могла подобрать подходящих слов, чтоб выразить мысль. Ей не то чтобы не нравятся парни, но ей неинтересно находиться рядом, не хочется гулять с ними, чтобы затем завести семью. Подруги говорят об этом постоянно. Виктория считала их хорошими, но излишне простодушными, приземленными в своих мечтаниях. Подруги не хотят изобрести что-нибудь сногсшибательное. Они выйти замуж и родить детей, или просто родить детей. Виктория про себя называла это биологизмом. Но она никогда не спорила.
Уже два года ее внимание привлекает многократная дифракция в кристаллах. Через обычную призму или другой объект с равномерной структурой свет проходит с двумя углами преломления. В новых синтетических алмазах возможно многократное преломление благодаря сложной внутренней архитектуре атомов. В зависимости от характера межатомных связей, внутри алмазов имеет архитектоника, которую можно воспроизводить. Это совсем недавняя разработка Кралепора. С кристаллами приходилось работать часто, используя их как исходный материал. Иногда свет в кристалле словно размывается или теряется – на выходе его интенсивность резко снижена. Это указывает на то, что волны имеют многократное отражение во внутренних слоях кристалла и прежде чем найдут лазейку, вынуждены летать внутри. Это крайне любопытно. Кусочек света можно поймать в кристалл и держать там какое-то время, а можно – Виктория смотри на игру лучей – сделать так, что свет надолго останется внутри. Волны передают информацию. Свет – тоже информация, и не только об «освещении». Виктория не раз обсуждала с Олегом перспективы создания информационных баз на основе света. Компьютеры тогда имели огромные мониторы и уже казались громоздкими. Олег читал литературу о молекулярных компьютерах, где базовый рабочий элемент будет размером с молекулу и даже с фрагмент молекулы. Информацию можно передавать оптически. Виктория не шутя хотела создать такие компьютеры; с Олегом она разговаривала много и увлеченно. Олег имел довольно подробные знания о программировании – на тот момент, они были современные. Однако ему трудно рассуждать о фундаментальных основах программирования. Их хорошо знает Олег Радостин. Олегу хотело познакомить его с Викой, но так и не успели. Будь проклята война. Вдоль всех границ приходится циркулировать безостановочно, ожидая то драконов, то бандитских группировок; порой под видом бандитов в Кралепор пытались проникнуть спецслужбы других государств. В Кралепоре сейчас есть иностранцы, но их немного, они собраны преимущественно в столице, а там все на виду. Разве что… из-за того, что многих молодых волков забрали в армию, работать зачастую приходится совсем юным, а также волчицам с детьми. Взрослые волки также в армии, некоторые уже по пять, по шесть лет (их призвали до появления драконов, и ни разу не отпускали). Сбежать ненадолго можно, если командир не слишком рьяный. Олег слышал истории, когда излишне жестоких командиров убивают в глухой чаще. Для этого необходимо стечение обстоятельств. В Кралепоре действует смешанная система воинского набора: тех, кто уже служил, призывают по приказу, или они сами могут прийти; тех, кто прежде не служил, берут в армию по их желанию. Время от времени представители кралепорской армии рассказывали о воинских делах на общественных площадках: в городах, поселках, в различных учреждениях. Олег считал, это нужно для донесения точной и достоверной информации. Он сам больше рассказывал о военно-инженерном деле и о фундаментальных науках. Молодые и юные волки слушали его с большим увлечением. Олег ведь тоже был очень молодой, и его не воспринимали как начальника; он был похож на мальчика, которого заставили носить широковатые штаны и гимнастерку. Олегу везде доверяли, с ним общались, как с другом. После бесед с Олегом Диодоровым многие парни захотели записаться в армию. Олег почти никого еще не встретил.
Военные соединения часто отправляли далеко на запад, на десятую долготу. Часто даже командир имел только приблизительное представление о противнике, с которым предстоит сражаться. Бандиты разной формы, контрабандисты, жулики, маньяки, лица с неустановленными намерениями появлялись на обширной территории, исчезали, а потом внезапно оказывались в Кралепоре. Кралепор хотел заранее предотвратить их действия. Пограничным частям иной раз приходилось целыми годами стоять у рубежей. Бойцы скучали и ругались, младшие командиры тоже ругались, случались драки. Многих с ума сводил одинаковый пейзаж. Без приказа невозможно было уйти. Можно убежать, но тогда тебя лишат гражданства; это считалось хуже, чем умереть. Без гражданства нельзя официально жить и работать в Кралепоре. Можно обитать в лесу, как дикий зверь, в окружении чащ, болот и неизвестности. Среди волков встречались отдельные лица, кто психологически готов был так жить. Но абсолютное большинство считало такую жизнь неприемлемой. Все боялись остаться без официальных документов, и это использовали для принуждения.
Тоска. Оставалось только сочинять – писать стихи, рассказы, сказки, рисовать, пытаться мастерить, если в части есть аппаратура. Неизвестно уже, тогда, или все же раньше появилась песня, ставшая очень популярной на много десятков лет. Музыкальный мотив был задумчиво-лирический и одновременно бодрый. Слова переделывали, меняли рифмы или вставляли новые обороты, часто неприличные. Олег запомнил песню в исходном виде: уже забыт тот день, когда мы отправились в то далекое место, где чужие поля и листва не наша. Мы знаем, сколько времени прошло – уже не осталось эмоций, и мы не плачем оттого, что так долго остаемся на чужой земле. Здесь бывают красивые картины утра.
Блещет золотом рассвет
На десятой долготе.
Но богатства в этом нет,
И мечты совсем не те.
Снова дождь горячих слез
Снова пыльные зонты –
Хоть бы ветер нас унес
С этой дивной долготы!
Наверное, скоро будет бой. Когда это кончится, неизвестно. Но мы верим, что победим. Что мы вернемся.
«Это очень важно, подумал Олег. Без последнего куплета песню можно было бы даже назвать упаднической. Финал всегда важен, в любом литературном тексте. Несмотря на текущие трудности, преодолевая неопределенность, разрушая ее… нашей дружбой, мы сумеем добиться победы. Когда мы с Викой станем жить… загадывать пока не стоит. Жалко, что я не успел повидаться с нею в этом году. Сашенька дала очень важные советы»
В прошлом году они были у десятой долготы. Письмо оттуда дошло до Виктории. Подруги были очень рады этому. Виктория не очень понимала, в чем тут дело: ведь письмо для нее, а не для кого-то из подруг. Она дала почитать письмо. Подруги восхищались. Полк Геотара совершал огромные броски, на десятки и сотни километров в день, Олег описывал природу разных мест, говорил о работе, о боях; подруги восхищались. Виктория потерла светлую щеку.
– За один день – бросок на юг. Потом на запад, снова на юг, потом огромный перелет на восток. Огромные расстояния. Как это они все успевают?
– Олег ведь инженер. Самолетостроитель.
– Дашка, ты считаешь, он собирает самолет из подручных средств. Из веток?
Подруга засмеялась.
– Он отлично разбирается в авиационной технике. Наверное, он наладил ее особым образом.
– Да, Олег очень хорошо это знает… только он говорил, что новейшие двигатели только закончили моделировать. Их даже не производят, только собираются производить.
– В Благовещенске?
– Не знаю. Где-то рядом. Да. Олег пишет так литературно.
– Потому что он молодец.
Виктория подумала, что Олег ради красоты слога выдумывает часть событий (хотя он ничего не выдумывал и писал все как есть). Много мелких банд уничтожено.
– Там есть драконы? У меня там близкие, у самой границы…
– Даша, не волнуйся. По последним данным, драконы ходят на юге. Наши войска стараются найти зоны их размножения. Олег писал.
– У меня там братик. На границе. А другой… – Даша стала говорить о братьях, о других родственниках. И у подруг есть родственники, только Виктория – сама по себе. Ей не очень хотелось слушать о чужих семейных делах, но уйти она тоже не может. Она молчит и думает о своем.
Она уже прочитала ряд вузовских учебников, но еще не решила поступать. У подруг тяги к фундаментальным наукам нет – быть может, из-за нехватки времени. Помимо комбината они работали за городом, на сельхозпредприятиях, занимались уборкой общественных мест, помогали в детских садах и яслях. Виктория тоже работала в других местах, но к детям ее не тянет. Олег любил работать с детьми: и с маленькими, и с большими; несколько раз Виктория была вместе с ним в учебных заведениях. Там она полистывала книги и молчала. Нельзя сказать, что она не хотела иметь детей или была против детей; ее уже тогда занимала физическая химия и кристаллография. Получить алмаз с информацией… подобно тому, что бывает в сказках… или еще интересней. Украшений она никогда не носила. У нее есть всего два одинаковых платья цвета светлой бересты. Они очень простенькие. Глядя на редких иностранных женщин, подруги морщились: зачем эти сложные выкрутасы? Зачем эти красивости, эти каблуки? Среди подруг очень много высоких. Виктория среднего роста и очень изящная. Возможно, на каблуках она выглядела бы неплохо.
Иностранцы для чего-то едут. Что им здесь надо? Просто ходят, просто записывают. На шпионов не похожи. Зверя без официальных документов могут запросто пристрелить. Даже не на границе.
В текущих условиях армии переданы особые полномочия. Народный совет по приказу председателя ведет непрерывную работу на местах, нет никаких долгих, пышных и скучных заседаний. Впрочем, прежде их тоже не устраивали. Исходя из концепции самоуправления, народный совет выполнял координирующие функции, определял общие направления внешней и внутренней политики. Председатель обходился безо всякого правительственного аппарата. Представители совета совмещали функции депутатов, министров и верховного суда, не имея при этом званий за исключением военных. В Совет входили пять волков и пять лисов, два медведя, столько зайчиков и один еж. Председателем был волк по фамилии Ракитин. У него и еще у четырех волков Совета были военные звания, поэтому они постоянно участвовали в операциях. Слово «генерал» знали, но не использовали. Высшие военные руководители имели звания комдивов. При этом от полковника и ниже были стандартные военные звания. Боевыми вертолетами и стратегической авиацией управляет волк, истребителями – комдив с очень тонкими чертами лица. Он больше похож на помесь лисы с койотом, или даже с псом. В истребителях очень маленькие кабины, поэтому туда берут преимущественно лисов. Заместитель комдива истребителей – Хорхес Лингиарис, представитель очень древней фамилии; уже никто не помнит, откуда она произошла. «Не со звезд ли вы упали?» – говорит товарищ Ракитин. – «Что у вас общего с землей?». Лингиарис молчит, поскольку он маленького роста, плохо умеет драться и к тому же Ракитин – главный. Главных комдивов назначали с согласия Народного Совета, а там, до недавнего времени, кадровую политику определяли Ракитин и волки. Сейчас ему кажется, что он несколько раз ошибся. У комдивов, по слухам, есть крупные просчеты, но размер их установить не удается даже Олегу Радостину, а ведь он – лучший программист среди всех разведчиков. Заместителей комдивов и командиров более младшего звена назначают сами комдивы. Благодаря знакомству нельзя стать комдивом, но можно стать полковником; подполковник Кайстров занимался в армии внутренним хозяйством, решал вопросы обеспечения; и везде им были не довольны. Поджав хвост, Кайстров собирал документы в оправдание. Ростом он никак не выше Олега Диодорова, но бывает резким. Он убил несколько бандитов в рукопашной схватке. Большинство он попросту загрыз. Кайстрову поручено регулировать снабжение армии и стратегических предприятий. Работа идет плохо. Кайстров получил звание от комдива, который его же и выгнал, т.е. передал для других работ. Сменив несколько мест, сейчас Кайстров находится у южной границы, довольно близко от равнин занятых драконами. Постоянно происходит перестановка частей; теряются мешки, коробки и целые вездеходы. К южной границе отправлено довольно много войск. Комдив думал, как наступать. Ракитин дал ему строгий приказ держаться разреженно. Комдив, в отличие от многих, не стал ругаться на Кайстрова за провалы в снабжении. Комдив все чертил, чертил, придумывал планы по выманиванию драконов. Драконы защищают свои кладки, напрямую к ним двигаться опасно. Драконы вызовут Глаз. Механизированные части показали свою эффективность в столкновении с драконами на земле. Нужно успевать маневрировать, уводить машины до появления глаза. А если не уводить… Комдив жевал сухую траву и бесцельно барабанил по дереву. Среди командиров есть медведи. Главный из них – Дубадов, назначенный комдивом из старшин, потом из лейтенантов, из майоров. По слухам, Ракитину это очень не нравится. Зачем Дубадов понадобился? Он умеет крикнуть так, что слышно за много верст. Его рычание заглушает паровозы. Он руководит самоходной артиллерией.
С волками комдив провел нервное совещание.
– Вы пойдете на юг?
– Только при поддержке истребителей.
– Вы хотите, чтоб они сгорели!
– Гореть, так всем вместе.
– Не боитесь потерять документы?
Волки молчат.
– Ладно, я спрошу у Ракитина. – Тихо скаля зубы, командиры-волки ушли. Комдив дал телефонограмму Лингиарису с вопросом: нет ли приказа лететь на юг. Лингиарис ответил: вероятно, будет приказ лететь на запад, для поддержки 14-го полка. Но если здесь будет еще хуже, то, наверное, велят быть здесь. С высоты истребители могли атаковать драконов как угодно, но беспомощны перед Оком. Лингиарис мрачно смотрел на ветви, отделявшие его от простого поля. Там сейчас стоят истребители. Комдив велел ожидать. Не советуясь ни с кем, он велел Дубадову выдвигаться далеко на юг, прямо к морю, при этом на стоянках ставить машины только тесными группами, а не разреженно. Дубадов погудел.
– Так точно.
– Будешь комдив. – Дубадова очень привлекал карьерный рост. Начинал он с того, что собирал щепки на лесоповале. Взрослые медведи часто хлопали его за нерасторопность. Дубадов стал реветь в сторону медведей-подчиненных. Волки имеют в качестве командиров тоже волков, но те вынуждены подчиняться Дубадову. Его группа выдвинулась, а следом пошли еще несколько больших частей. Комдив постепенно растягивал силы в очень длинную линию, протянувшуюся почти от самой границы.
Комдив велел Дубадов искать драконьи кладки и – не трогать, следить за тем, что драконы будут делать. На больших машинах медведи не могли войти глубоко в лес; Дубадов велел обстреливать чащи из орудий, однако к кладкам так и не подошли. Нужно было искать их иначе. Дубадов громко объявил, что убьет лично любого, не желающего подчиняться.
– Этого требует долг?
– Это нужно! Приказано
– Это нужно для Родины?
– Это – приказано!! – Дубадов сердито глядит на волков-командиров. Пистолета у него с собой нет. Он довольно грузен и в ближнем бою волки от него легко увернутся. Совсем близко к нему не подходит никто. Дубадов никого ни о чем не просил и не советовался ни с кем. Он выполняет приказ. Если карандаш упадет, Дубадову его очень сложно искать даже на открытом месте. Просить он не станет. Дубадов повторял установки комдива. Между собой волки говорят, что комдива стоит повесить за хвост. Им опять велят передвигаться в район, о котором почти ничего неизвестно.
Истребители не ушли на запад. Вертолеты тоже остались на той большой равнине. Комдив писал Ракитину и другим волкам о том, что почти вся техника изношена в непривычном климате. Отчасти это было правдой. В воздухе полно микроскопических спор и пыльцы. Некоторые из грибов могут расти на любом металле. Время от времени аппаратура давала сбои, а заменить ее оперативно не всегда удавалось. Что уж тут говорить о потерянных письмах.
Никакой поддержки извне Кралепор не получал. Иностранцы ведут торговлю только в рамках бизнеса. Виктория видела зарубежных женщин, и никто ей не нравился, но некоторые из красок на их одежде привлекли ее внимание. Сильные оттенки пурпурного и алого выглядят завораживающе. Олег почему-то не любит эти оттенки. Он говорил, что яркие неестественные цвета не могут быть красивыми. Виктория тогда промолчала. Она собиралась написать Олегу, но его полк перевели далеко на запад. О перемещении воинских частей постоянно сообщают в информационных сводках. Виктория решила подождать и написать ему позже. Или можно даже не писать, а просто встретиться с ним.
Свободное время стоит расходовать с умом, решила Виктория еще год назад. Если у нее есть не меньше трех свободных часов, она идет в читальные залы вузов и просматривает литературу, о которой говорил Олег, а также другие книги. Изданий на иностранных языках довольно мало: по преимуществу это периодические научно-специальные журналы. Виктория их пролистывает, внимательно глядит на иллюстрации и старается угадать смысл слов. Ей сделалось досадно, что никто не учил ее иностранным языкам. «Меня вообще никто ничему не учил! Только показывали, и давали указания». Виктория потрясла журналом, словно желая им кого-то стукнуть. Из страниц с цветными фото вылетела полоска. Раньше это была упаковка из-под батончика. Виктория аккуратно понюхала ее, но не обнаружила ничего страшного. На упаковке были изображены орешки в шоколаде. Лесные орехи Виктория собирала еще в раннем детстве. О шоколаде она много слышала, но не пробовала его ни разу. Шоколад растет на юге. «Ехать так далеко, чтобы только попробовать? Смешно. Но я не вижу другого способа». Виктория на всякий случай приготовила удостоверение работника тяжелого производства. Время от времени студентов привлекали к общественным работам. Викторию часто путали со студенткой. Иногда после смены спина просто не разгибалась, и очень неприятно болели суставы пальцев. В поликлинику Виктория никогда не обращалась и не покупала лекарств. Стиснув рот, она терпела. На работе заставляют сейчас таскать фрагменты тяжелых плат, которые нельзя опускать на пол, нельзя класть и приходится, не выпуская рук, держать, пока их не смонтируют. Один раз руки не выдержали и тяжелый фрагмент рухнул со звоном. Мастер разошелся дурными словами. Подруги решили пожаловаться старшим. На следующий день пришли два волка и опрокинули мастера, после этого стали топтать его хвост. При попытке подняться мастеру врезали ногой по носу.
– Теперь в этом месяце вообще никому не заплатят! Но очень хорошо, что ему врезали!
– Что же хорошего? – сказала Виктория. – Он потерял целостность носа. Трудящиеся будут страдать по его вине.
– Пусть не ругается дурными словами! И пусть не думает, что мы – одни! У нас везде.
«Олег бы не стал драться», подумала Виктория. «Это глупо. Что бы он сделал в такой ситуации? Объяснить этому, что он неправ! Ха, мы знаем, как он реагирует просто на слова… Олег может позвать кое-кого из армии… конечно! Товарищи придут с автоматами. Или с бомбой…» Пальцы ноют от быстрой непрерывной работы. После смены Виктория неистово трясла ладонями.
– Викунчик, ты в общежитие? Давай в парк сходим.
– Я хотела в вуз…
Подруги настойчиво пытались ее уговорить. Виктория устало кивала, потом сказала, что ей необходимо найти информацию для Олега. Подруги согласились и ушли вместе; Виктория осталась одна. Изнутри ее легонько кольнуло: на самом деле, она не собиралась ни в вуз, ни в простую библиотеку, а лишь просто хотела побыть одна. «Я же не сочиняю, чтоб обмануть, или ограбить». Ее еще раз укололо. В этот раз Виктория очень устала. Она немного прошлась по улице, затем пошла к проспекту, который шел в том же направлении, что и путь к общежитиям. Автомобилей на улицах почти нет. Только грузовые и строительные. Редкий раз пролетит военный автомобиль. В начале борьбы с драконами было много автобусов и троллейбусов, но сейчас их выводят гораздо реже. Говорят, в рамках экономии. И еще потому что механики и водители в армии. Виктория шла, представляя себе звезды – огромные, сияющие, внутри каждой – особый алмаз. Виктория знала, что никакой камень не уцелеет внутри звезды, но ее алмазы – не камни, не простые твердые предметы. Она придумывала интересные сюжеты на ходу. Пролетела чудная машина с множеством фар и стикеров. «Иностранцы… едут торговать. Разве у них что-то есть? Только приборы». В позапрошлом году Олег накупил для Вики множество канцелярских изделий – карандашей, ручек, тетрадей в хорошем переплете. Вика смеялась и говорила, что он покупает на всю жизнь. Для нас обоих, сказал Олег. Он не звал ее замуж настойчиво и явно, как это делают многие. Он не намекал. Он лишь дарил ей свою любовь, в самых разных формах. Виктории было приятно. Для себя Олег ничего никогда не покупал, не считая разве что самых простых вещей. Виктория подумала, что стоило бы купить для Олега новые походные штаны и куртку. Вероятно, в армии их не позволят носить, но все равно они пригодятся. Теперь она уже не знает, что покупать – экономика Кралепора перешла в мобилизационный режим. Многие мужчины (волки) разбросаны по военным частям, на заводах молодежь, ежи, зайцы и еноты занимаются кустарным промыслом. Медведи умеют выполнять только самые простые операции. На комбинате у всех неплохая зарплата. Виктория старалась ее тратить поменьше. Подруги считали, Виктория копит средства для будущей семейной жизни, для дома и детей. Когда Олег вернется, это будет кстати. Но когда он вернется. Вдруг его убьют? Ведь не все же возвращаются. Виктория так подумала и ужаснулась от собственного спокойствия. В самом деле, если убьют, ведь это же – конец. Ничего уже не будет. Виктория не читала книг по религии и философии, и не могла представить, как можно не умереть, если умер. Ей стало еще страшнее. Говоря едва слышно «Прости… Прости!», она поспешила к общежитию.
Еще одна машина с иностранцами промелькнула. Иностранцам разрешено находиться в Кралепоре в рамках конструктивного сотрудничества. Среди преподавателей вузов есть иностранцы – Виктория их еще не видела, но сумела поймать аромат далекой страны. Виктории он не понравился. Иностранные студенты встречаются в вузах, с ними общаются их кураторы и еще какие-то менеджеры. Это слово есть в разных языках. Виктория знает, что оно означает, только непонятно, как студенты связаны с бизнесом. Бизнес на студентах? Они перемещались по столице исключительно на своих автобусах. Посмотреть на них вблизи удается редко.
…
Геотар всю ночь лежал на траве и думал о родном крае. Новую аппаратуру оставили в режиме ожидания – она не дает сигналов, но может принимать сигналы. Лен говорил о возможности принять сигнал из любой точки Кралепора. На рассвете Геотар велел отправить шифрограмму к одному из походных ретрансляторов, который ближе, чем граница. «Проверка связи». Шифрованный сигнал пришел через тридцать секунд.
– Смотрите, нет помех! Аппаратура в иде…
– Ты говорил, сигнал моментально сотни верст. От нас до ретранслятора меньше тысячи. Почему так долго ждем?
– Но ведь ретрансляторы между собой…
– Это должно происходить быстрей в три раза! – несмотря на заверения Лена, Геотар заставил его проверять все настройки. В одной из систем обнаружился мелкий сбой. Лен не мог сказать, повлияет ли это на работу связи вблизи сильных чужеродных волн, излучений или извержений. Геотару не хотелось, чтобы связь была хоть как-то различима; никто не разгадает шифры волков, но сам сигнал ведь можно зарегистрировать. Среди командиров были инженеры, были те, кто работал с микросхемами, а еще есть Олег Радостин. Олега командир решил пока не беспокоить. В аппаратуре все как будто работает в адекватном режиме, монтаж нестандартный. Часть сигналов имеет смешанный фотонно-волновой характер. Лен сказал, это последнее достижение науки.
– Отключи это.
– Тогда мы дозвонимся… дотянемся только до ближайшей антенны. Геотар Гардарикович.
– Если это придумано не у нас, значит, мы не можем управлять этим в полной мере.
Ленвикратлен застенчиво улыбнулся.
– Я отключу, только…
– Слушай, Лен, не вращай пропеллером. – хвост Лена двигался во все стороны, поэтому командир так сказал. Лен вздохнул и отключил несколько функций. Колебания исчезли. Уже прошло два часа после рассвета. Все отряды размялись и готовы шагать далеко.
Олег разговаривал с Сашей и Олегом Радостиным об экономике. Международная торговля активно использует безналичные расчеты, в разных формах, в том числе, с использованием компьютеров. По мнению Олега Радостина, при подключении к такой системе возникает риск потери контроля над собственным хозяйством. Двадцать лет назад из Кралепора вывезли половину всех валютных средств, причем это были купюры; если они будут виртуальные, украсть их будет еще проще. Сотрудник экономической сферы Муравленский провернул хитрую комбинацию в «месяц смерти» (когда с разницей в несколько часов случились наводнения, землетрясения и пожары на предприятиях. Почти все взрослые волки оказались заняты. Муравленский этим воспользовался). Деньги были вывезены к границе с Трополимом, потом внезапно оказались за пределами Трополима. Очевидно, Муравленскому понадобилось долго-долго отрабатывать сценарий. Вместе с ним Кралепор покинули несколько родственников. Остальные не успели. Об этой операции рассказывают во всех вузах.
– Это так некрасиво. Это подло вконец! Олег, но все-таки я не понимаю, почему это вызвало тогда кризис нашей экономики. Ведь деньги – это лишь стоимостный эквивалент, информация о стоимости. А все заводы остались у нас. И поля. И реки!
– Этот тип нарушил несколько торговых обязательств и в результате к нам не пришли некоторые товары, которые должны были прийти. Не то, чтобы мы сами не могли это сделать. Но от этого критически зависел план развития. Пришлось срочно переделывать план, заново передоговариваться. Этому болвану хотелось лично обогатиться. Но если бы он использовал средства конструктивно, то мог бы принести пользу сразу и себе, и своим хвостам, и всему Кралепору. Я читал литературу об инвестициях, но, признаться, не очень понял. Олежек, ты читал?
Олег стал рассказывать, как инвестиции в чужие страны в конечном итоге приносят прибыль и им, и своей собственной стране. Вместе с Викторией они обсуждали тему инвестиций, связанных займов, лизинга; хотя Виктория никогда не училась на экономическом направлении, она сразу поняла суть этих механизмов и очень здраво могла говорить о них. Олег сказал, он разобрался в этом во многом благодаря Виктории.
– Какое счастье, что Муравленский не взял ее в сообщницы! – сказал Олег Радостин. – Олежек, не обижайся, я, напротив, хочу ее похвалить. К тому же она тогда еще не родилась. Сколько? В том возрасте она только училась жить.
Геотар издал сигнал. Все командиры встали во главе своих отрядов. Полк разделился на группы, которые стали спускаться в долину сразу по трем направлениям. Трава шуршит. Олег думал, куда теперь могут направить Викторию. Из-за нехватки рабочих рук специалистов часто перебрасывают из города в город. Может быть, ее опять направят на военный завод. Или переведут на предприятие пищевой промышленности, где нужно дежурить возле приборов. Смена длиться восемь часов и в течение всего времени нужно следить за индикаторами. Если где-нибудь погаснет или изменится цвет, нужно сообщить об этом; дежурить чаще всего приходилось ночью, после основной работы. Считалось, что подобное дежурство не является работой, за него полагался продуктовый набор – довольно простой, надо сказать. Гораздо приятней было бы просто поспать. Утром надо опять на работу. Виктория жаловалась, что после ночных смен голова не держится. Олег дежурил вместо нее. Он пожевывал сухие лесные травы, вспоминал стихи и длинные литературные произведения. Голова его не уставала. Виктория была очень благодарна. Она прочла литературу о витаминах и стала постоянно покупать их для Олега. О больших вещах ни он, ни она не думали и ходили весь год в одном. Летом Виктория надевала или старые проверенные штаны с маечкой, или платье светло-берестяного оттенка. Фотография с Олегом у нее всего одна, небольшая, но очень хорошего качества. Там Олег с погонами. Фотографий вдвоем они еще не успели сделать.
Трава цепляется за хвост и ребята идут, высоко вскидывая ноги, почти прыгая. Под травой местами расположены кочки. Олег хотел их найти. Пока удается рассмотреть только ямы. Рядом идет отряд Владимира. Ребята скачут высоко. Можно было бы вместе с ними двигаться по кочкам, так гораздо проще. Но Олег решил держать именно это направление, чтобы не сужать фронт. Другие отряды идут по сухим острым камням. Рельеф долины очень неоднородный. Становится теплее.
Геотар идет вперед и одновременно перемещается между отрядами. Он проходил в два-три раза больше остальных, но не уставал вовсе. Аппаратуру несут на руках и регулярно меняются друг с другом. Трава выросла уже почти по горло. Головы ребята смотрят как из воды. Согнувшись, разведчики ныряют внутрь травы или леса, проходят несколько сот метров и возвращаются. След драконий незаметен. Пришла шифрограмма о том, что над морем опять сбили чужие самолеты, которые летели не к материку, а от материка. Кралепорские истребители по дуги пошли в тот сектор, но появился сильный сбой в системе навигации. Самолеты едва вернулись. Комдив велел не двигаться в том направлении.
