Максим Сергеевич Макаров
Звезды Олега Диодорова
– К сбитым вертолетам здесь самый короткий путь. Драконы создают фронт за фронтом и растут как… тараканы. Друг, этих тараканов за нашей спиной несколько десятков тысяч. Сопоставимо с тем, что есть у нас. Или даже их больше. Кто, если не мы? Кто еще прорвется к хребтам? Тут нельзя ждать столетия.
Командир говорил задумчивым тоном, не стремясь убедить комбата. Друг Олега был согласен. Смущает карта: если сейчас долины сравнительно небольшие, то по мере продвижения на полуостров будут расти зоны, где драконы имеют свои кладки. Возле кладок они приходят в полное бешенство. Они могут быстро призывать Око. Но команда его еще ни разу не видела в этой раз. Разведческие и штурмовые роты двигались разрозненно и объединялись только в необходимых местах. Арьергард ящеров сбросили со скал – те не успели добежать к этим долинам. Едва ли они передали информацию телепатически. За спиной драконов нет. Командир подмигнул. Комбат бесшумно побежал рядом с ним, не касаясь густых веток даже волоском. Хвосты постоянно меняли свою позицию, часто угадывая расположение препятствий. Опытные волки умеют так бегать на очень большие расстояния. Уже смеркалось. Наощупь ребята перебирали собранные стебли и плоды. Особым образом их измельчали, перемешивали, разводили, получали экстракты, после чего сушили на углях. Экстрактом пропитывали сухую траву. Простые бойцы не задумывались над операциями и просто выполняли их. Но и командиры в большинстве не знали тонких закономерностей, которые лежат в основе методики. На их взгляд, все можно сделать быстрее. К утру аттрактанты были готовы и смешаны в нужных пропорциях с берестой, веточками и хвоей. Внизу и сверху положили дрова побольше. Командир дождался северо-восточного ветра. Легкий дым пошел на запад. Горит лаванда, а также много всего остального.
Командир подождал минут пять, и велел зажечь все костры разом. Долины хорошо просматриваются с занятых позиций. Комбат говорил, у драконов есть возможность обойти с юга, но там довольно узкие проходы между хребтов. Иногда драконы связываются в живую цепь и бегут друг по другу над пропастью. Аромат будоражит. На юго-западе уже началось движение. Большая тень мелькнула и широко раскрыла пасть. Отсюда не услышишь ее шипенье. Сигнал атаки подается громкими частыми сигналами. Тень скрылась и нельзя сказать, открывает ли она рот еще. Драконы очень хитрые. Они не воют, не кричат, не издают громких сигналов, пока дичь не упала замертво.
Бегут. Огромные хвосты выполняют роль балансира и стабилизатора. Туловище драконов на бегу не качается абсолютно, что позволяет им стрелять прицельно. Наконечники сделаны из камня и кости, но заточены жутко, на них есть также крючки. Драконы целились в уши волков, но ребята очень бодро отскочили и появились на скалах в других местах. Драконам очень хотелось попасть. Стрелы собраны в пучок и перетянуты древесным волокном. На драконах абсолютно никакой одежды. Командир вынул пятку из правого кеда, потер и сказал:
– Стреляем, когда будет сплошная цепь. – Отдельные ящеры сильно выбились вперед, подумали и решили прятаться. В окуляр дальнобойной винтовки видны их наименее защищенные места. По сигналу винтовки начали стрелять. Передние ящеры свалились, зашипели, остальные выпустили град стрел. На боку и на хвосте у многих есть каменные ножи. Станковые пулеметы поймали момент и разорвали огромную цепь драконов. Скрежет. Драконы движутся по долинам с юга. Это направление обстреливает один из пулеметов, а также винтовки и автоматы. Драконы падают. Главари их так и не появились – по некоторым внешним признакам можно распознать главарей. Аппаратура не фиксирует потоков тепла. С дальнего расстояния начали расстреливать драконов по одному. Командир вдруг рванулся и побежал в сторону пиков, которые уже прошли во время похода. Там есть узкий коридор, о котором он говорил с комбатом. От коридора идет пологий склон. До него бежать верст десять. Командир на бегу уловил нарастающий запах. Выход из коридора можно достать с высоты, но придется сильно разворачивать пулемет. Обзор отсюда неудобный.
– Так. Нужны самые быстрые и самые умные. Аломбой! Боев! Срочно хватай станок и лети в эту точку. Все твое отделение, да! Где комбат разведчиков? Старина, контролируй. Еще возьми Олега. Вдруг там будут сигнал, неизвестные нам.
Олег хорошо разбирался в физике волн – как и командир его батальона. Ребята из роты Олега, из двух других рот помчались, вслед за отделение пулеметчиков. Ими руководит старший сержант Аломбоев. Уже больше десяти лет, как он в армии. Из станкового пулемета он палит как из снайперской винтовки, может прожечь танк, вертолет, даже истребитель. На глазах у него постоянно красные точки, и цвет волос похож на серо-рыжий, хотя он волк. Аломбоев с дикой скоростью тянул за собой огромный пулемет и всем, кто был рядом, приходилось бежать также быстро. Олег на бегу думал, что если он сам будет стрелять, то не сможет различить чужеродных сигналов; а если он будет вести анализ, он выключится из боя. Пострелять-посмотреть? Поанализировать… Аломбоев перемахнул через яму в земле и его помощники едва не упали. Несколько секунд две станины пулемета скребли по земле. Их подхватил комбат и другие ребята. Над пологим склоном можно встать где угодно. Деревья на краю мешают. Комбат увидел голый выступ, хотя и не уверен был, что там лучше всего сделать огневую точку. Выступ простреливается. Зато огромный обзор. Аломбоев не сомневаясь побежал к выступу. Уже на нем заметили драконов.
Их обстреляли из автоматов. Моментально появились стрелы. Бойцы рухнули на траву и стали стрелять лежа. Драконы бросились врассыпную. На выходе из горного коридора на скалах было множество мелких выступов, словно ступени. Драконы прыгали по ним с дикой скоростью. Пулемет вращался то в одну сторону, то в другую. Иногда стрелы с ядом в него ударяли. Мелкий порез будет не страшным. Даже если стрела сделает глубокую рану, это уже умеют оперативно лечить. Но конечно, с раной ходить неприятно. Пулеметный ствол прыгал вслед за прыгающими драконами, ловил точки в самой дали. Без скорострельного огня их было бы трудно остановить. Автоматы пробивали броню драконов, сбивали их с ног, но иногда драконы не останавливались и бежали, щуря глаза. Это их самое слабое место. Олег прицелился и попал одному прямо в глаз. Ящер сбил собой пятерых. Еще один! Его уже уничтожил комбат. У комбата хороший счет – он лично уничтожил уже два десятка драконов, а под его руководством уничтожены сотни. Олег сейчас убил третьего. Ребятам из его роты приходилось бывать в рукопашной. Олег еще не был. Зверей-бандитов он уничтожал только с расстояния, а также помогал это делать авиации. Наверное, именно за это его представили к награде. У Олега есть медаль – как и у ребят из роты. У комбата уже три. У командира…
… драконы попытались прорваться прямо под пулемет, к участку, где бы он их не достал. Комбат очень быстро среагировал, перестроил бойцов, и они опрокинули драконов. «Гра-гра-ра-а!» – пулемет Аломбоева рассек последних. Больше ящеров нет. Их плоть еще не стала внутренним ядом и не разрушает сама себя. Ребята смотрят на драконов. Взять у них хоть палец? Ребята сомневаются: такой трофей здорово показывать, но не будет ли это слишком опасно. Многие верили в инопланетное колдовство и в связь этих драконов со сверхъестественными существами. Олег полагал, драконы проникли в Мир из другой планеты. Он часто думал о причинах, которые делают такой переход возможным. Здесь ящеров больше нет.
Аломбоев сжимает ручки пулемета и глядит пристально.
– Олег Максимович, были сигналы? Аппаратура изображает чистый эфир. Вероятно, сигналы есть. Ребята, возвращаемся. Товарищ сержант, возвращаемся все.
Пальцы продолжают сжимать черный металл, не в силах оторваться. Во время успешной стрельбы Аломбоева охватывает такое воодушевление, что ему трудно расстаться с пулеметов сразу. Он сжимает его углы и затворы, придерживает, ждет, не начнется ли еще атака. Аломбоеву нужно не меньше десяти минут, чтоб остыть. Комбат подошел к нему и резко кивнул головой в сторону. Аломбоев нехотя оторвался от пулемета, встал и вытянулся. У него довольно большой рост, длинный хвост с неоднородным окрасом. Шерсть вся сбита. Никто в отряде специально не следил за своими волосами, поскольку это – чисто женское занятие; но все же у некоторых ребят волосы сами собой укладываются в аккуратную композицию, и на хвосте в том числе. У других волосы растрепаны, у Аломбоева хвост будто усеян иглами, которые ориентированы как попало. Олег незаметно пригладил свой хвост, изгоняя возможный мусор. Пулемет подняли и проворно побежали с ним.
Хвост вожака уползал вглубь полуострова, увлекая за собой всех, кто не вылез из чащи. Убитых драконов много. Ребята весело делятся впечатлениями. Командир в уме прикидывал, сколько всего на полуострове может быть драконьих кладок. Возле каждой кладки драконы держат усиленную охрану, а драконихи тем временем перемещаются от одного гнезда к другому. Радиоэфир сообщил о столкновениях средней интенсивности у малых групп. Комбриг вызвал из Кралепора большие механизированные части. Может быть и зря; этот комбриг, и еще несколько комдивов не пользуются большой любовью среди бойцов. Над ними посмеиваются. Некоторые из комдивов получили назначение явно благодаря знакомству с другими комдивами. Непонятно, почему Ракитин это терпит. Пять лет назад такое даже представить нельзя было. Ракитин – председатель правительства Кралепора, и также он сам командует военными частями. Он уже больше года постоянно пребывает в военных частях. Несколько месяцев назад он уехал на юг, к границе с другими республиками. Неужели там тоже могут быть драконы?
Населению не сообщают, что не вызывать лишних волнений. Там стоит 21-й разведческий полк и еще другие части… с ребятишками… Командир против воли зевнул. Двадцать лет он служил в кралепорской армии, курсантом, офицером и командиром; ни один из земных врагов не смог нанести ему явный ущерб. Он проткнул и порвал многих, а вот его – никто! Драконы – твари не от мира сего… Слегка прикрыв рот, командир Геотар велит всем обедать и отдыхать. Несколько бойцов получили легкие ранения стрелами. С ними занимаются санинструкторы. Для эвакуации раненых нужно вызывать вертолет, а прежде чем он придет, нужно удостовериться в отсутствии драконов. На вертолетах волки научились обманывать Драконий Глаз, но все-таки лучше не рисковать. Закусив рот, санинструктор целится в рану, желая сделать укол не так больно. Бойцы сами требуют, чтоб все делали без наркоза. Во всем полку есть только один офицер медицинской службы. Все подразделения комбата остались в походных медсанчастях, в армиях и в Кралепоре. Препарат ускоряет заживление ран. В инструментальном смысле технология лечения проста, но есть маленькие хитрости. Раз за разом комбат их объясняет, поскольку санинструкторы тоже очень молодые. Им гораздо лучше удается бегать, драться и стрелять.
– Гель застыл, товарищ комбат…
– Ну что поделать. Готовьте новый раствор и следите, пожалуйста, за временем. Я могу это сделать сама очень быстро. Но ведь вы тоже должны научиться. Не спешите, просто действуйте внимательно.
– Александра Игоревна!
– Стой, куда ты целишься! Степа, спокойно. Вот и все, замечательно! Ты все правильно делаешь, только слишком давишь на тюбик. Этот компонент выходит через пять секунд. Написано даже. Да, Геотар Гардарикович!
– Товарищ комбат, идемте советоваться. Скоро мы наваляем ящерам по самые помидоры! Вот сейчас начнем искать первое место.
Комбат ушла вместе с командиром. Слово «помидор» развеселило бойцов; они едва вытерпели, чтоб не хохотать при командирах. Разведчик с черно-белыми ушами стал рассказывать, как в их области ловят рыб – огромных ленивых лещей и других пузанов. Чтобы выманить их со дна, используют второсортные помидоры, но не совсем старые. Помидоры надо подготовить, и тогда лещи приплывут со всей речки. Он очень складно рассказывает. Ребятам кажется, что он все сочинил, но слушать интересно.
Геотар показал на карте путь к участку, откуда три года подряд вырастает и несется Драконий Глаз. Геотар даже приблизительно не мог сказать, какая там система управления; и никто не представлял, с каким врагом предстоит столкнуться. Геотар допускал, что источник Глаза удастся визуализировать. Если он слишком велик, нужно будет вызвать вертолеты, а до их появления следить за драконами. В противном случае (если артефакт драконов мелкий) нужно действовать самим. Геотар выбрал такой маршрут, где можно идти не тратя время на строительство переправ и мостов. Туда, где прячется секрет ОКО можно идти по двум практически одинаковым путям – на обоих есть склоны, обрыв и перевалы, которые волки умеют преодолевать оперативно. В обоих случаях тяжелая техника не пройдет. Ее нужно вести в обход, но ждать соединения комдивов Геотар нисколько не хотел. В той же части света работает другой разведческий полк, 16-й. Там очень много близких товарищей. Геотар хотел бы одновременно идти по двум дорогам. На восток ушла шифрограмма. Ответ: «16-й занят боями. Опишите путь». Геотар фыркнул и не стал ничего отвечать. «Живучие твари!» – подумал он глядя вниз со скалы. Последние из раненых драконов перестали шевелиться только поздно вечером. Их не добивали по принципиальным соображениям. Геотар отправил другое послание, к авиаторам. Вертолеты прибудут скоро. Олег хотел спросить, не было в последнее время каких-либо сбоев в двигателях или системе связи; он прошел в сторону командира – тот стоял, очень высокий, крепкий и ловкий и давал указания другим ребятам-командирам. Аломбоев, морщась, заставил все свое отделение заниматься гимнастикой в темноте. Какая-то у него мысль возникла. У Аломбоева масса наград и есть орден; при таких заслугах его бы точно сделали офицером, но для этого нужно окончить курсы. Аломбоеву не нравится учиться, кроме того, ко всем, кто сейчас не в армии, он довольно относится иронично. Олег с ним почти не разговаривал. Аломбоев умел так взглянуть, что даже без слов будет неловко, словно ты совершил нечто глупое. На Олега он смотрит как на всех товарищей, без усмешек. Он вовсе не злой, но говорить с ним не о чем.
Олег проверил свою роту, включая раненых. Двое ребят сегодня поцарапались в его роте и в роте Володи Берегова, которому пришлось пробежать метров сто по открытому месту, чтоб занять более выгодное положение. Все стреляли – и волки, и драконы; опереньем стрелы Владимиру чиркнуло по щеке, и он едва не потерял равновесие. Вместе с ротой Владимир ушел от драконьих наконечников; но в течение всего боя казалось, что щеку целиком рассекло. Владимир беспрестанно трогал голову – все цело, но он не мог поверить. На всякий случай он обратился к комбату медицинской службы. Перед тем как выстрелить, драконы часто облизывают наконечники стрел и в случае контакта с кровью это может вызвать осложнение. Комбат заверила Владимира, что его голова в порядке.
– Я уже столько раз убеждался в обратном! Мы помчались прямо перед ящерами. Но раньше бы мы не успели, а потом – тоже неизвестно. Драконы стремительно меняют свои траектории. Д-да! Встань я на сантиметр правее… я хотел было писать, но трясутся мысли! Не могу составить ни одной нормально фразы. Может быть, какой-то тренинг надо пройти?
Комбат объяснила Владимиру, о чем стоит подумать, чтобы успокоиться, и сама стала говорить. Ребята с ранениями лежат в походных палатках и им не видно, чем занят их непосредственный командир. Почти вся рота отдыхает, за исключением нескольких бойких волков, которые сами попросились в наблюдатели. Половину ночи Олег посматривал на долины, на небо, но его заволокло, и нельзя было оценить здешние звезды с кралепорскими. Часть звездных композиций должна совпадать – разумеется, не полностью. Олег знал, как безо всяких приборов отличить звезды из разных галактик. Он умел видеть тонкие, едва заметные различия в спектре, в окраске света. На следующий день ребята сбегали на север и не обнаружили никаких драконьих следов. Изначально таки и предполагалось. 14-й особый разведческий полк проник на территорию, занятую драконами, и очень быстро добрался до горного массива, который напрямую выходит из полуострова. Драконы не успели догнать отряд – а возможно, и не пытались. Судя по вчерашнему бою, драконьи вожаки не ожидали нападения здесь. Все ждали коллег из 16-го полка; Геотар еще раз сообщил об отсутствии здесь активности Драконьего Глаза. Прошел день, и еще день; из штабов ответили, что пришлют борт. Они не уточнили, сколько будет вертолетов. Они просто сказали борт. Помахивая хвостами, бойцы ожидают писем. Многие, в том числе Олег, с начала года не получили ни одного письма. В начале года 14-й полк действовал между границей Кралепора и десятой долготой, на большом пространстве. Удалось обнаружить зону, спрятанную в глуши, куда постоянно прибывали мощные чужие самолеты. Именно оттуда появляются самые опасные банды, преимущественно из числа быков. Отряд видел также долговязых хорьков, росомах и прочих куньих, а также койотов. Радиоперехват указывал на скопление техногенных конструкций, однако все бандиты были вынуждены атаковать сами, они не имели роботов или сверхъестественных летательных устройств. Однако что-то все-таки было. Геотар полагал, что его полк будет авангардом атаки на ту зону. Но очень скоро его перебросили на юго-запад, а затем еще южнее. Полк Геотара отличается тем, что все подразделения Геотар подобрал сам, к нему не направляли по приказу, как это обычно бывает в армии. Все командиры молодые. Когда Геотар показывал путь к логову драконов, с ним никто не поспорил и не предложил дождаться основных сил, которые расположены на равнинах восточнее. Все горят желанием идти вперед. Геотару лишь хотелось дождаться товарищей из 16-полка. На третий день прибыл военно-транспортный вертолет. Сопровождения не было. Геотар высказался по поводу несмелых лисов.
– Они считают, что волк не поместится в их кабинку! Ершики. – Геотар намекнул на схожесть лисьего хвоста с некоторыми бытовыми предметами. Дальняя радиосвязь молчит. Истребителей нет в радиусе нескольких сот километров.
– Что, на севере появился Глаз?
– Я не знаю, товарищ подполковник. Нам лишь поручили лететь по проверенному коридору.
– Они его проверяли.
– Мы летели по вашим координатам.
– Понятно! – Геотар замахал самым кончиком хвоста, держа при этом голову неподвижно. На борту была самая современная на тот момент радиоаппаратура, позволявшая посылать сигналы в Кралепор напрямую. В боевых соединениях есть передвижные ретрансляторы, самый мощный как раз располагается у стоянки вертолетов. Вертолеты садятся прямо на нескошенную траву. По периметру выстроены охранные части. Время от времени стоянка перемещается. Геотар видел, как это делается; незаметно подойти драконам не получится. Они могут ринуться толпой. Командир вертолета сообщил, что кладки ящеров разбросаны по очень обширной территории, драконы постоянно циркулируют между всеми кладками, поэтому военное руководство еще не решило, где атаковать в первую очередь. Геотар обратился к комбату, другу Олега Диодорова:
– Старина, проверь, пожалуйста, нет ли там зарубежных штучек.
– Сразу могу сказать, что есть! Здесь маркировка не по-русски.
– А! Зачем нам эта иностранная бар…ракуда? Она не укусит, не ударит током? По слухам, песики уже хотят делать роботов, только те не слушаются. Барракуды.
Часть деталей приобретена в других странах. Ряд блоков с микросхемами в Кралепоре не выпускали. Все обмотано волокном, которое обладает двойным действием: экранирует прибор от чужих внедрений и усиливает собственные сигналы. По крайней мере, так написано в сопроводительной инструкции. Несколько слов комбат не мог перевести. Командир волков трет нос.
– Я понимаю, нам нужна рабочая техника. Но присылать нам эту плесень…
– Это не пле, это очень новая конструкция! – к Геотару подскочил бодрый лис, который также был в вертолете.
– Это еще кто? Лен, ты это проверял на деле?
– В Кралепоре…
– Здесь другие условия. Ладно. Лен, если ты разбираешься, управляй. Олег, я тебя тоже попрошу – поглядывать. Лен, тебе не сообщили экономическую стратегию?
– Урожай будут собирать! – не задумываясь, ответил Ленвикратлен Солькин, майор, специалист по связи. Волки называют его Леном. Он довольно открытый лис и сразу говорит правду. Геотар посмотрел на ящики с боеприпасами и н/з. Воды не привозили. В Кралепоре добывают несколько видов минеральной воды, по эффективности один стаканчик заменяет ведро дистиллята. Минеральная вода полезна в походе. Ребята-вертолетчики принесли большой, сильно измявшийся сверток с письмами. Его вовсе не хотели предавать, но волки настояли. Письма в армию распределяли строго с разрешения комдивов. Иногда письмо больше года не могло прийти к тому, кто должен его получить. При этом из армии в Кралепор письма не задерживают.
Александра Игоревна лично занялась сортировкой писем. Их оказалось 776. Некоторым ребятам пришло сразу по два письма. Чтобы не было ажиотажа, Геотар все раздал срочные задания, Лен занимался аппаратурой. Письма разложены по ротам и по взводам; письма командирам лежат отдельно. Олегу ничего не пришло. Володя Берегов получил конверт от подруги и целый час не решался прочесть текст. Комбату, другу Олега, тоже ничего не пришло, но он и не ожидал особенно писем. Геотар почитал, как в его отсутствие идет хозяйство.
– Моя дорогая солома, я опять давно не был дома. Олег! Ты хорошо пишешь стихи, скажи, такой оборот можно считать удачным? Ребята молодцы – Геотар взглянул на горизонт, куда ушел борт с ракетами по обеим сторонам. Руководство послало только одну машину, это странно. Боятся Глаза? Не хотят рисковать истребителями. Но здесь гораздо больше народа, чем в истребителях, чем во всей эскадрилии. Геотар фыркнул и стал думать о жене и детях.
Завтра полк пойдет в долины.
Олегу стало немного стыдно, что командир вспомнил о стихах. Их видели и читали, их даже где-то опубликовали – благодаря друзьям, поскольку сам Олег не считал стихи выдающимися и стеснялся хотя бы раз прочесть их вслух перед аудиторией. Он их читал только Виктории, когда они были вдвоем. Виктория говорила, что стихи хорошие. Правда, нельзя сказать, что она любит поэзию. Ее больше привлекает изобразительно искусство, особенно графика. Лагерь скоро собрался в походный порядок, чтобы еще до рассвета начать движение. Спали прямо на траве – как обычно. В темноте не видно наблюдателей. Осталась только одна палатка, где сейчас работает комбат медицинской службы. Саша Радостина тщательно вела все текущие записи, оценивала эффективность методик и препаратов. Бойцы охраняют ее палатку со всех сторон, но не решаются подойти вплотную.
– Александра Игоревна, разрешите?
– Олежек, входи, входи! Олег еще не возвращался? Он ушел с командиром ловить ночные запахи, я волнуюсь по привычке. Хорошо, что ты зашел. У нас есть время! Извини, я буквально минуту поделаю.
– Да, конечно
Олег присел на складной стульчик с тряпичным покрытием. Саша быстрым красивым почерком записала все нужные слова. Переносная лампа освещает лицо и лоб. Волосы кажутся пепельными, но на самом деле они потрясающего цвета, который трудно описать словами. В них собраны чистота свежего снега, белый мед очень нежного оттенка и облака. Волосы одновременно мягкие и прочные; отдельных прядей почти не видно, потому что волосы вместе образуют густой каскад до пояса. У Виктории волосы симпатичные, но не такие длинные и густые. И они потемней. Саша кончила писать и мягко посмотрела на Олега.
– Саша, у тебя есть знакомые летчики?
– Признаться, нет. Олег знаком со многими ребятами. Мы сможем их вызвать?
– Все зависит от того, какое там состояние атмосферы. Почему-то я подозреваю, что тепловые потоки будут влиять на качество эфира. Это можно проверить лишь на месте. От центральных зон полуострова нашу границу отделяют три тысячи километров. Или даже четыре. Вертолеты сейчас не на границе. Но они не успеют долететь к нам за час или за два часа. Стратегической авиации позволяют летать только в сопровождении истребителей. Ты читала последние приказы по армии?
– Да! Комбриг написал много умных и общих слов. Возможно, даже не он их составил. В словах много оптимизма, ничего конкретного, иди и побеждай. – Саша села рядом с Олегом. – Ты расстроился? У тебя трудности с моделью, о которой ты говорил? Там вообще негде взять материалы.
– Наверное, можно. Да, конечно; мы можем использовать отечественные изделия, и даже можно облегчить конструкцию.
– Подруга ничего не написала?
Олег помолчал.
– С конца прошлой осени мы не общались. Я отправлял Виктории письма, с нашим эскортом, поэтому, хоть что-нибудь должно было дойти. Я думаю, у ребят сейчас очень много дел, ведь у них стратегически важное предприятие и поэтому очень строгий режим.
– Их не отпускают домой? В общежитие, в город? Я знаю точно, это правило действует в воинских частях. Но ведь там гражданский объект, ты сам говорил. Ага, я догадываюсь. Принуждение со стороны местного руководства! Ты же сам рассказывал, насколько хорошо там умеют орать… на ребятишек! – Саша нахмурилась. – Едва только Глазик исчезнет, я немедленно займусь этим. Ведь комбинат совсем рядом со столицей? Вы могли бы жить у нас, ты и Виктория. Или что? – добьемся для вас квартиры. Сотни домов стоят полупустые во всей столице. Их строили с большим запасом на будущее. Сейчас, все квартиры распределяют армейские руководители, общаться с ними малоинтересно. Но можно поговорить с товарищем Ракитиным.
Олег приоткрыл рот. Темная ткань шелохнулась и в палатку вошел молодой, очень высокий волк. Именно он вместе с командиром Геотаром искал драконьи следы. Геотар с ним в самых доверительных отношениях. Вовсю трещат местные цикады.
– Они толстые, как еловые шишки. Сашенька, помочь в чем-нибудь? Олежек, наш батальон пойдет по лугам с густой травой. Командир говорит, ящеры могут там лежать вытянувшись. Но скорей всего они сидят на узких хребтах, разделяющих долины. Края скал местами одеты в рукавицы, настолько растительности много. Вероятно, прятаться там еще проще, чем в траве. Поэтому нашу задачу можно считать усредненной. Командир решил, что ребята с порезами будут идти внутри самой большой группы.
Саша опять нахмурилась.
– Я бы вообще не тревожила их!
– К сожалению, мы не можем терять ни дня. Драконы могут прийти с востока.
– Да, Олег, я понимаю. Этот Лен о чем трещит? Он утверждает, что его аппаратура свяжется с коллегами из любой точки материка. Я рада, если это правда; ты с ним не беседовал?
– Да ну его.
– Да. Я хотела было задать вопрос – по радиотехнике, а он тут же стал осыпать меня комплиментами. Возможно, из вежливости; хотя слова были неудачные и на редкость банальные. Я отвернулась. Он хотел меня догнать. Я как развернулась и…
– Врезала!
– Нет, просто посмотрела. Ты прав, я готова была. Но он сам споткнулся. Просто смешно, кого нам присылают! То каких-то бурых медведей без начального образования, но с погонами, то болтунов, то формалистов. Геотару пришлось поругаться в этом году. Теперь этот Лен.
– Я слышал о нем прежде. Он чудной, но как будто бы не вредный, и его не стоит подозревать сильно. Он обязан многим комдивам, поэтому его так тянет сделать приятное.
– Подлипальщик. Олег, почему Геотар до сих пор не комдив? Неужели из-за характера? Ведь у него столько заслуг – я не имею в виду ордена, это лишь символ достижений. Геотар отличный командир. Олежек, ты говорил, у подруги щиплет горло от реактивов? Заставляют работать вопреки всему, в обход правил безопасности. Я написала здесь достаточно подробно, как лучше себя вести, в функциональном плане: когда делать перерывы и упражнения, с какой частотой. Так, чтоб не нарушалось производство. Олег, Олежеку полагается квартира?
– Безусловно. Займемся этим сразу после возвращения.
Олег густо покраснел изнутри (этого невидно из-за волос, но он был уверен, что кожа на щеках вся красная. Он читал об этом в литературе). Саша Радостина и Олег Радостин были его близкими друзьями. Наверху кричат птицы, призывая рассвет. Олегу очень хотелось сделать что-либо приятное, рассказать что-нибудь важное и полезное, но он так и не успел заняться медико-биологическими науками. Он убежден, что Олег Радостин знает все высшие военные науки несоизмеримо лучше. Что же тогда советовать. Олег машинально потрогал себя за пояс. В походной сумке, очень небольшой, есть папка с листами. Олег записывал там самые разные вещи. На некоторых листках он рисовал. Горные лаванды вдохновили его; хотя их цветки были небольшими и не имели уж очень редкой композиции, Олег их изобразил в очень изящным виде. Рамки нет, как всегда.
– Не волнуйся, у нас дома! Олежек, это прелесть! Но может быть, это будет Вам с Викторией? Поставите у себя.
– Вике я напишу красками. Я очень хотел подарить именно тебе. Вам!
Саша мягко обняла Олега – как друга, как младшего братика. Олег Радостин был совсем не против. Он и Саша обнимаются совсем иначе. Олег не замечал особых различий, поскольку не думал об этих вещах, и кроме того, он считал невежливым рассматривать пару в таком состоянии, даже если это старые друзья. С Викторией Олег обнимался очень редко и еще ни разу не целовал ее всерьез. Он только едва-едва касался носом ее щечки. Виктория делала также. Это такой же символ, что и поцелуй; Олег знал, что символами нельзя оценивать отношения. Он думал совсем о другом. Когда Виктория рядом, он ощущал огромный прилив душевных сил, душевной полноты и разумной радости, от которой хочется совершать хорошие осмысленные поступки. Разум тоже никогда не покидал Викторию, она всегда была рассудительной и это ужасно нравилось Олегу.
Прошлым летом они гуляли по ночному лугу недалеко от столицы. Олег спросил, как Виктория смотрит на то, чтоб они стали парой. Виктория ответила, что в этих намерениях нет ничего дурного. Олег заговорил о звездах, которые сверкали на востоке. О союзе с Олегом Викторию постоянно спрашивают подруги с работы, даже под грохот станков. Часть производственных линий почти новые, есть очень заслуженные агрегаты, а есть – самые современные, но они дают больше всего сбоев. Девушки-волчицы работали на сборке микроэлектроники. Это очень кропотливая работа. Некоторые микрокристаллы были уже готовыми, монтировать их довольно легко. Другие элементы нужно было производить непосредственно на комбинате. Начитавшись конспектов, Виктория всюду замечала возможности для рационализаторских внедрений. Конспекты принес ей Олег; Виктории нравится понимать глубинные принципы процессов, но не нравится отсутствие внимания к ее словам. Руководителями производств были очень взрослые лица. К молодежи они не прислушиваются.
